Любовные помехи

Подходит к концу весенний день. Солнце медленно клонится к горизонту. Оно уже не такое обжигающее и ослепительное, как днём, а мягко пригревает тёплыми вечерними лучами. Становится все тише и тише — природа замирает. Диск солнца приобретает ярко-оранжевый цвет и, чем ближе спускается к земле тем становится больше. Теперь солнце подсвечивает тучи на небе снизу, расцвечивая золотом. Когда солнце касается нижнего края горизонта, начинаются вечерние сумерки. Если в небе много облаков, они расцвечиваются всеми красками радуги — от ярко- желтой до фиолетовой. На другом крае неба, появляется блеклый полумесяц. Большое оранжевое солнце прощально пылает, медленно, исчезая из вида. Сначала кажется, что оно движется очень медленно, изучая каждый куст, каждую верхушку дерева, а затем резко прячется за горизонт. Сумерки окутывают землю. А в небе где пряталось солнце ещё некоторое время видно слабое зарево. Быстро темнеет, и вспыхивают первые звезды. Наступает ночь..... А я в своё время все ещё не могу отговорить Рыбьенога идти в эту дверь. Я понимала, что эта нитка не просто так здесь оказалась, здесь явно был подвох, которого из-за любопытства не замечал Боб. Как? Как же ещё объяснить этому безумцу, что нельзя, вот так просто нельзя ворваться туда, опасно, а он отмахивается рукой и бурчит " Да брось, все хорошо «. А ты снова напираешь на него и говоришь не тронь. Но у тебя нет, нет тех неопровержимых доказательств, что говорили бы об опасности за дверью. А интуиция? Чем она плоха? Она не раз подсказывала мне что делать, а что нет. Я ей всецело доверяю, но как объяснить это другому человеку? Ведь это же Боб, гроза наук, человек, что плевать хотел на интуицию, ему только расчёты подавай, формулы. Но ведь интуиция.....чутье…как же они? И уже последние слова ты говоришь в пустоту, так как ушёл, скрылся от твоих глаз, всем известный Боб Ингерман, а вернётся ли? — Боб! Вернись, не стоит это того! Боб… — Астрид, спокойно, с ним ничего не случится…надеюсь… Я слышала в голосе Ромы переживание, тревогу, он ведь его друг. Я его понимаю. — Что это?! Какого…ребят… Пол вдруг затрясся, стены начали сдвигаться, некоторые лампочки зажглись, появилась яма, над ней толи доска, толи бревно и…змеи… Я никогда не верила в мистику, но теперь, как тут не поверишь, ведь такое твориться! Больница же не живая? Или легенды говорят правду? Я закрыла глаза, нас все ещё шатало, остальные последовали моему примеру. Все прекратилось также быстро, как и началось. Это что у больницы фишка такая? Я открываю глаза и вижу, что мы стоим у небольшого обрыва, который, ну просто кишит змеями. Напротив, то бишь на другом конце деревяшки, была дверь. Как я поняла это — выход. — Нам же не нужно идти по доске? -голос Риты заметно дрожал. — Эм…боюсь что нужно..... Я тяжело выдохнула и посмотрела на друзей, Рома с изумлением разглядывал змей и обрыв, Боб и Рита тряслись от страха, а вот эмоции Иккинга мне понять было сложно, не скажу, что он был напуган, но на жизнерадостного человека он не походил, по крайней мере в этой ситуации. — Ребят, ну что? Идём? Все равно другого выхода я не вижу. — Астрид повремени, может найдётся другой выход. — Иккинг, ты серьёзно? Какой другой выход? Мы окружены стенами, словно коридором, назад пути нет, вот и остаётся эта гребанная доска! Я выжидающе и с неким упреком, смотрела на Икка, точнее сказать прожигала его взглядом. — Хэддок, неужели тебе непонятно? Она тебе сделала. Идём вперед, чур я первый! Я поражаюсь твоему энтузиазму, Рома. Даже в сложившейся ситуации, ему весело, счастливчик. После своих слов, один из близнецов, рванул к доске и встал на неё. — Во видите, я все могу! Рома двигался медленно, но уверенно, он делал шаг за шагом, держал равновесие, и вот наконец, он достиг своей цели. Он смог. — Тупица, молодец. Теперь я. Сестра — близнец уже встала на деревяшку. Она сделала несколько шагов и все, действительно, Рита уже стояла около брата и махала нам. Быстрая ;) А вот и Иккинг. Он встал и для освоения послужили считанные шажки, и вот Хэддок уже с уверенностью и быстротой преодолел препятствие. — Боб, давай, теперь ты. — Нет, девушкам нужно уступать, давай Астрид. Со мной все будет хорошо. Я сглотнула и снова посмотрела на обрыв, змей значительно уменьшилось, остались лишь единицы. Я подошла к доске. Отдышавшись я встала на неё. Сделала первый шаг, ничего не случилось, прекрасно. Второй. Третий, четвёртый, и вот я уже уверенно шагаю к остальным. Шаг, ещё шаг и я на месте. Я снова обратила внимание на змей, но там была всего лишь одна, я узнала её эта самая опасная и ядовитая змея — тайпан. Господи Рыбьеног, только не упади, ещё одной смерти я не выдержу. Боб встаёт на доску, делает первые шаги, да, у него получается, он почти с нами. Вдруг он теряет равновесие и начинает размахивать руками, он был недалеко от нас, поэтому, я кинулась к нему, в последний момент, хватаю его за руку. Поскольку он весит больше, начинает тянуть за собой, я уже приготовилась, но меня схватил Иккинг. Вот так и получается, Рыбьеног висит над самой опасной змеей, я держу его за руку, а меня, то есть нас, пытается удержать Иккинг. Я начинаю тянуть Боба на себя, но его рука, начинает соскальзывать. Иккинг понимает, что нужно делать, Рома походу только врубился и побежал на помощь. Они вдвоём слишком резко дернули, рука Ингермана выскакивает, но он успел схватиться вновь. — Ребята, простите меня, я не должен был идти в эту комнату. Астрид, прости, что не послушал раньше. Теперь мы все в опасности, я не хочу вас лишать жизни, так что я принял решение, простите и прощайте. Последними его словами были: -Больница эта — край чудес, зашёл в неё и там исчез. Он улыбнулся и отпустил мою руку, в этот раз я не успела ухватиться снова. — Боооб, неет. Ингерман упал в обрыв, но мы все ещё продолжали его видеть, так как обрыв не был стол великим. Змея начала медленно и бесшумно подползать к беззащитному Рыбьеногу. Первый бросок, неудача, Боб успел увернуться, второй, третий и Рыбьеног пал, словно Троянская крепость. Нет, снова из-за меня, ну почему я сразу ему не запретила? Почему не отговорила? Ещё одна смерть, из-за меня.....За что?! Слёзы невольно стали капать из глаз. Соленые капли больно жгли щеки. В моей голове не было ничего кроме слов: Это все из-за тебя, ты виновата! Друзья стояли рядом и непроизвольно роняли капли. Как же? Как же это так? Почему погибаю не я? Почему лишаются жизни мои друзья, команда, вторая семья? За что?… Я падаю на колени, ноги больше не держат меня. Вот оно безысходное положение...... Был человек и нет человека, Так повторяется веком из века. Жизнь — яркий луч в бесконечном сосуде. Мир- удивителен, странен и чуден. Если нас помнят — Мы были и будем, Жизнь- это нить затерявшихся судеб. Спим. На мгновение память разбудит, Снова проснемся и снова будем, Снова уйдем и кого-то забудем. Память слаба. Просто помните, люди. — Я понимаю, он для нас был всем, но…его не вернуть, поймите. Идемте лучше, нам нужно отдохнуть. Сквозь слезы все было, как в тумане, кто-то взял меня за руку и усадил на что-то мягкое. Я сразу поняла кто это, а то на чем я сидела, оказалось кофтой. Мне смахнули слёзы, теперь я могла видеть мир другими глазами, повернувшись увидела, как в обнимку устроились заплаканная Рита в объятиях своего брата. Я её понимаю. Меня же в свою очередь обнял Иккинг, он уснул почти сразу, но не я, мне же какой-то голос говорил: Ты! Это все ты! Сначала Стив, а теперь Боб! Лучше бы ты… Со временем организм требовал сна, веки постепенно тяжелели, глаза закрылись, я погрузилась в сон, с огромным камнем на душе.....