Из раба в пираты

      «У каждого есть такой человек, ради которого он готов начать войну хоть со всем миром».       А так ли это? Готов ли он вступить в этот бой, если даже не уверен, что для него значит Луффи? Он ведь знает его совсем недолго. Тем не менее...       Этот мальчишка, со своей счастливой улыбкой и живым взглядом глубоко засел в сердце. Эйс вправду рискнул всем, что у него было. Да, было просто невыносимо смотреть на страдания ребенка, который ни в чем не провинился, но это не объясняло того, что сейчас Портгасу хотелось обнять Луффи. Сжать так, чтобы тот понял: больше ему ничего не угрожает, больше никто его не обидит. Хотелось успокоить, чтобы мальчик, наконец очнулся, или хотя бы перестал трястись и болезненно стонать во сне.       Сейчас пират понимал, что его детство было просто великолепным. Сварливая Дадан и шайка горных бандитов позаботилась о нем. Да, в основном из-за страха перед Гарпом, но они сделали это, вырастили его.       Как жил Луффи? Где он спал? Что ел?       Эйс даже не хотел представлять, что пришлось бывшему рабу пережить, ведь хватило и того, что он уже увидел.       Вид измученного мальчика, прикованного к столбу, Портгас никогда не забудет. Избитый и сломанный, весь в крови, и с этим «мёртвым», потухшим взглядом. Каждый раз, когда Луффи болезненно вздыхает, пират корит себя, что не спас парня раньше, ведь когда он увидел всё происходящее на площади, первой мыслью, перед объятшей его ненавистью, было: «Я опоздал».       Ему показалось, что Луффи забили до смерти те чудовища, что с таким пристрастием бросали в него овощи. Взрослые, с интересом наблюдающие за страданиями того, кто в несколько раз моложе их, дети, что указывали пальцами и смеялись. Прогнившие люди в этом испорченном мире. Так хотелось заставить их испытать тоже самое. Плевать, что так бы он стал ничем не лучше, главное — впредь они сто раз подумают, чем повторить своё преступление.       Когда понял, что Луффи ещё дышал, Эйс ещё больше разозлился. Как с таким слабым, худым телом, мальчик смог вытерпеть всё это? Эйс ужаснулся, когда увидел, что у того буквально торчали ребра. Мальчик был в сознании, когда очередной «любопытный» бросал фразы на подобии «сам виноват, раз разозлил тенрьюбито». Он смотрел, как кровь с голов его друзей, скатывалась по пикам, окрашивая дерево в красный. Испытывал всю эту боль и унижение.       Когда они отплывали, Эйсу хотелось вернуться на эту проклятую землю, и сжечь там все. Каждый дом, каждое многовековое дерево, каждого человека. До тла. Его пожирала ярость, медленно, по кусочкам, не позволяя трезво мыслить. А еще беспокойство.       Пусть и фруктовик, Луффи всё ещё ребёнок. Сможет ли он оправиться от того, что пережил? Не только от физических ран, а от душевных? Утерял ли он свой дух, свою непоколебимую волю? Эйс не знал, что ещё делали с мальчиком, помимо избиений, но тот «мертвый взгляд», словно из него вытянули всю душу, до сих пор не выходил из головы.       Близился второй день, пока Луффи был без сознания. Бламенко не знал почему мальчишка так и не пришел в себя. Ран было много, как и синяков, но его жизни ничто не угрожало. Однако он все еще не очнулся, лишь порой дергаясь по ночам и мыча несвязные слова. У Эйса что-то внутри болезненно сжималось, скреблось наружу, когда парень в очередной раз стонал то ли от боли, то ли от кошмаров.       Хотелось забрать всю его боль и переживания, заставить забыть весь ужас.       Совсем на мгновение в голове пронеслась мысль, о том, как бы все сложилось, знай он Луффи с самого детства. Не будь тот рабом. Может они бы стали друзьями? Исследовать гору Корба было бы куда интереснее с этим неугомонным мальчишкой.       Бывший раб перестал вздрагивать, сейчас он был расслаблен, даже немного улыбался. Совсем как ангел. Он слишком не такой, чтобы быть обычным человеком. Так или иначе любой подвергался сомнениям и искушениям. Даже Белоус, которого Портгас безгранично уважал, был далеко не святым. Но Луффи был особенным. Даже проведя всю жизнь в рабстве, он по-прежнему не возненавидел людей. Остался собой — маленьким, улыбающимся чудом.       Эйс бы так не смог.       Пальцы на руках еле дёрнулись, после — сжались в кулак. Недовольно поморщившись, Луффи вяло открыл глаза. Было слишком ярко, из-за чего он снова закрыл их, будто бы боясь, что те выгорят из-за света. Повторив попытку, он понял, что не подозревает где находится.       Это был не амбар, где мальчик привык просыпаться почти каждое утро своей жизни. Заметив, что помещение более приличное, он боязливо подскочил, сразу охнув из-за боли по всему телу. Голова закружилась, а конечности и вовсе были ватные, словно он несколько дней таскал ящики.       От мысли, что хозяин просто нашел новое место где его держать, стало не по себе. Луффи не понимал зачем, ведь когда мальчик в чем-то был виноват, он просыпался в темнице. Лишь когда стражники слишком перебарщивали с наказаниями, он оказывался в лазарете. Но подобное было редкостью, чаще всего его просто бросали в ту омерзительную комнатку даже без окна, «думать над своим поведением». А сейчас...       Внезапно воспоминания обрушились, переворачивая верх дном все, что вообще было возможно. Стало трудно дышать, а из глаз потекли слёзы. Частичка его умоляла, чтобы всё это оказалось лишь глупым сном, его друзья, его мама... — Эйс спас меня? — хрипло, совсем не своим голосом спросил Луффи у самого себя, словно пытаясь убедиться, что это не сон.       Словно в доказательство он услышал крик чаек. Оглядевшись и увидев круглое окошко в стене, он медленно подполз к нему. Мальчишка удивленно замер, часто моргая, пытаясь разубедиться в том, что видит. Развеять это наваждение, ведь такого просто не может быть.       Море.       Синее, безграничное море. Яркое солнце, огромные волны, морские птицы, бескрайнее, ясное небо, полное белых-белых и пушистых облаков.       Он действительно в море.       Восторженно открыв рот, мальчик уперся ладошками в стенку, почти вплотную прижимаясь к ней, и упираясь лбом в стекло. Казалось это очередной сон, которыми он грезил ночами, лежа на твердом, холодном полу амбара.       Он жаждал прыгать до потолка, а может и намного выше, от мысли, что это все правда. Мальчик так желал выйти и посмотреть на воду еще ближе. Порыбачить, после чего съесть свой улов, приготовленный самым-самым вкусным способом. И он даже был не прочь искупаться.       Эйс сделал это для него?       Сердце билось так, словно собиралось выскочить из груди. Хотелось радоваться, и плакать, и кричать. До боли сжав кулаки, он пытался утихомирить это чувство. Настолько он был счастлив.       Луффи даже не замечал боли и усталости, всех шипящих ран и неприятных синяков, вовсе забыв про то, что с ним случилось, про то, что он такой маленький и хрупкий, весь в бинтах, словно мумия, сидит в неизвестном месте.       Дверь медленно отворилась, что он не сразу заметил. Двое удивленных людей замерли на пороге. Один из них, пытался собрать в кулак все разбушевавшиеся чувства, ведь он тоже был чертовски рад. — Луффи? — Тихо, немного неверяще, позвал Эйс.       Мальчик резко обернулся, сразу поежившись от боли, но тут же улыбнулся, так широко, как только смог. — Очнулся, — Как-то неуверенно, но с заметным облегчением, проговорил Марко. После еще больше удивляясь, когда друг сорвался с места, аккуратно сгребая в объятья мальчика. — Эйс? — Голос просто не слушался, из-за чего имя спасителя прозвучало так хрипло, тихо и удивленно.       Неуверенно, боязливо и даже в какой-то мере стеснительно, он приобнял старшего за плечи.       От мысли, что пират не только спас его, но и взял с собой, внутри все скрутилось в маленький счастливый комочек. Сейчас было не важно, что его, скорее всего, высадят на ближайшем острове. Но в отдаленном уголке души теплилась надежда на то, что, возможно, ему позволят остаться. Ох, он был согласен делать что угодно, убирать, таскать груз, лишь бы остаться тут с Эйсом.       Так хотелось смотреть на море целыми днями.       Луффи уже три дня не носил кайросеки. Ощущение было подобно тому, словно ты всю жизнь вез за собой тележку, сплошь набитую кирпичами, и, в какой-то момент, она исчезла. Так хорошо он себя никогда не чувствовал. Так легко, не смотря на все эти больнючие порезы. В руках столько силы... Казалось, он может что угодно, хоть и не пользовался силой фрукта долгое время. Хозяина забавляла способность раба, и это было одним из его прошлых развлечений. Парнишка мог попытаться сбежать, но к спине были прислонены копья, которые бы проткнули его насквозь, соверши он лишнее движение.       Стоило только вспомнить тенрьюбито, мальчику стало грустно. Все его друзья-рабы, погибли жуткой смертью, а он тут вот, относительно здоровый и свободный. Даже его мама отдала жизнь, ради него. И Эйс пошёл на такой риск...        А Луффи? Он просто сидит тут такой весёлый. Мальчику стало стыдно, ему показалось, что он не заслужил этого. — Э-эйс... — он снова заплакал, сильнее прижимаясь к пирату, из-за чего солённые слёзы скатывались по накаченному плечу. — Прости...       Брюнет сначала удивился, но после, лишь крепче обнял паренька. — Всё хорошо, — поглаживая по голове, хмурясь сказал Портгас, — ты теперь свободен. И я позабочусь о тебе, Луффи.       Мальчик удивлённо поднял взгляд, стараясь остановить эти глупые слёзы, найти силы собраться с духом, и поблагодарить парня, но лишь сильнее заплакал, сползая на кровать, и утыкаясь лицом в его широкую грудь. Столько... столько всего нужно сказать, а он не может. Слова словно вылетели из головы, он как-будто забыл язык, лишь бессвязный шёпот.       Огненный кулак ещё долго просидел так с ним, успокаивая, слушая извинения вперемешку с благодарностями. А после, Луффи, наконец, собрался. — Мне было так страшно, я боялся умереть там. Они все были такие злые, кидались камнями и овощами. Я ведь... я ничего не сделал, — отчаянно цепляясь за шорты парня, он вздрагивал, всхлипывал и хрипел. Жадно хватая ртом воздух, он пытался успокоиться. Дыхание окончательно сбилось, словно у него начиналась истерика. Настолько ему было страшно и неприятно вспоминать случившееся, но рассказывал Портгасу все, — А хозяин... он... сказал... что моя мама... Что она умерла из-за меня. Он... дал ей выбор, убить меня или... И ее казнили, Эйс! Я во всём виноват, понимаешь?       Парню так хотелось стереть все эти воспоминания, чтобы Луффи не знал этого ужаса. И того тенрьюбито, приковать к столбу, забить камнями, ногами, овощами. Сжечь ублюдка. Медленно, зажарить, как свинью.       Совершенно не важно, какое бы пирата постигло наказание. Если уничтожить сволочь, мучившую ребенка с самого рождения — преступление, то Эйс виновен!       Но сейчас... сейчас важнее всего — спасти Луффи. Он до сих пор в той темнице, до сих пор в цепях. Винит себя. Он ведь не виноват! Совершенно не причём. Его мать была рада отдать жизнь, спасая его.       Когда мальчик перестал вздрагивать и более менее успокоился, в комнату зашел Марко с подносом еды. — Йой, — немного удивившись представшей картине, он все же прошёл вглубь комнаты. Мальчик вновь удивился: не только Эйс, но и его друзья? — Тебе надо поесть. — На тарелке лежал большой кусок мяса. Луффи никогда в жизни, не чувствовал такого приятного аромата. Самое красивое, аппетитное и ароматное мясо, которое он когда-либо видел!       Марко торжествующе улыбнулся, заметив столь радостный взгляд.       Отпустив мальчишку, Эйс немного смутился, когда Марко с улыбкой посмотрел на него. Оно и понятно, обычно хмурый и недружелюбный пират, проявляет подобные нежности.       Ел Луффи медленно, ведь все тело по-прежнему болело. Это было лучшее, что он когда-либо ел. Глотать было больно, но он никогда раньше не испытывал подобного наслаждения от пищи.       Было приятно что кто-то заботится о нём, волнуется. До сих пор не верилось в правдивость всего происходящего, но всё же это было лучшее, что с ним когда-либо случалось. А он всего лишь в одной каюте, даже наружу не выходил.       Захотелось непременно выбежать и посмотреть на мир, будучи свободным, увидеть море, не из иллюминатора. — Хочешь добавки? — хохотнув, спросил Феникс, когда мальчик стал облизывать пальчики. — Можно мне... посмотреть на море? — неуверенно спросил Луффи, заставляя пиратов удивиться еще больше. — На море? — непонимающе спросил Эйс, а Марко, улыбнувшись, кивнул. — На море, так на море.       Немного пошатываясь, Монки вскочил на кровати, всё же не удержавшись, благо Эйс успел поймать его. — Аккуратней, балда! — грозно сказал Огненный кулак, немного пугая Луффи. Ведь это был первый раз, когда Портгас злился на него. Мальчик поджал губы, он не хотел разозлить пирата, хотелось тут же извиниться, он старался не думать о том, что тот мог бы выгнать его. Эйс хороший человек, но годы заточения, заставили хоть и неосознанно, но бояться, когда люди проявляли к нему доброту. Ведь стоило привыкнуть, как он лишался всего этого.       Заметив переменившегося в лице и совсем не сопротивляющегося мальчика, Эйс захотел ударить себя. Он понимал с самого начала, что будет трудно заставить Луффи забыть привычки раба, но всё же нетерпеливый и взрывной характер, на мгновение не дали мыслить здраво. — Твои раны даже не начали заживать. Будь осторожней, — Попытался сгладить ситуацию Эйс. Помогло. Монки словно молнией ударило. Было так... до трясучки приятно, что Портгас заботился о нем.       Улыбнувшись и взяв на руки ничего непонимающего парнишку, Эйс встал с кровати. Луффи засмотрелся на радостного парня, особенно ему понравились его веснушки, подумав, что это неприлично, он сразу опустил взгляд, сверля взглядом свои коленки.       Понимая, что без помощи пирата, он вряд ли сейчас сам дойдет, Луффи расслабился в его руках, смущенно улыбаясь от подобной доброты.       Корабль был огромным и красивым. Они несколько раз натыкались на накама Эйса, те приветливо улыбались, заставляя раненного удивляться ещё больше. Все было слишком хорошо, ему казалось, что сейчас случится что-то плохое. Но этого не происходило.       А потом они оказались на палубе.       Он словно оказался в другом мире. Слишком резко вдохнув чистого, морского воздуха, он закашлялся, сильнее цепляясь за Эйса. Однако почти сразу успокоившись, он восхищено ахнул. Тут... оно было ещё больше. Луффи почувствовал себя совсем-совсем маленьким. Нетерпеливо выпутавшись из рук пирата, он побежал к бортику, сильно наклоняясь вперед, чуть ли не вывалившись за борт.       Так красиво! Так чисто и свободно.       Коленки дрожат, но сейчас это не имеет значения. Руки так трясутся, глаза бегают из стороны в сторону, визуально очерчивая линию горизонта. Ему так хочется всё это прочувствовать! Побывать в каждом уголке этого мира. Жаль, он проспал остров Рыболюдей. Там, наверное, прекрасно! Эйс ведь рассказывал...       Бросив взгляд на небо, мальчика посетила еще одна мысль. Совершенно безумная и фантастическая, но что если: «А небесные острова существуют?»       Луффи не знал сколько ещё раз за сегодня он будет радоваться, но этот момент он запомнит на всю жизнь. Казалось, море, небо и острова приветствуют его, мальчик не замечал с каким удивлением на него смотрят пираты, ведь был поглощен этим моментом. Огромные волны бились о борт, водная гладь вдалеке так прекрасно блестела на солнце. Чуть ли не закричав от удивления, он уставился вниз. Там, под толщей воды, проплыл морской король, наверное в десять раз больше самого Моби Дика. Показалось, что он услышал голос. Такой величественный и грубый, но оглянувшись, понял, что никто кроме него, не слышит. «Здравствуй» — раздалось так громко, что мальчик поверил, что это точно, определенно, не показалось ему. Еще раз посмотрев в воду, он увидел, как кончик хвоста размером с корабль, исчез в глубине.       Белоусовцы лишь наблюдали за восхищением ребёнка с улыбкой, и маленькой крупинкой гордости за поступок накама. С такой любовью смотреть на море, может только прирожденный пират. Казалось, Луффи видит совсем не то, что они привыкли видеть. Для него это было намного больше. Для бывшего раба море было мечтой, свободой и судьбой. И сейчас, будучи тут, он понял, что ему недостаточно просто свободы. Его место здесь. Его призвание — пират.       Бороздить эти водные просторы, ведь суша не для него. Увидеть весь мир, как хотел он с ранних лет, сейчас казалось не такой несбыточной мечтой. — Эйс, — уверенно, совсем не боясь и не извиняясь, сказал Луффи, — мне нужна твоя помощь. — Мальчик широко улыбнулся, огненный кулак кивнул в ответ, не желая разрушать этот волшебный момент.       Они вернулись обратно в каюту, пираты совсем не понимали, что взбрело мальчику в голову. Луффи сел на кровать, и чуть помедлив, стал снимать с груди бинты. — Эй, что ты... — Марко хотел остановить мальчика, но замер на месте. Когда Луффи закончил, они увидели большой красный круг, а выше него — три маленьких треугольника. Клеймо тенрьюбито. Ему было стыдно, он всегда скрывал его, считая чем-то позорным и отвратительным. Чертов хозяин пометил его еще в детстве, ребёнок тогда весь день валялся без движения, не в силах отойти от шока. — Оно... как цепи, — касаясь рукой уродливой метки, Луффи поморщился, — я получил его очень давно, но чувствую до сих пор. Я... я хочу быть по-настоящему свободным, — мальчик с мольбой посмотрел на Эйса. Портгас переглянулся с не менее удивлённым Марко, но теперь, не дожидаясь одобрения, подошел, опускаясь на пол рядом с парнем. — Я помогу тебе, — не поднимая взгляда на лицо мальчика, Эйс подозвал Марко. Поняв всё, блондин сел на кровать, приобняв его за пояс, вторую руку положив на плечо, крепко удерживая. — Ты уверен? — Уже знал ответ, но хотел убедиться.       Эйс и сам не мог бы ходить клейменным, незамедлительно бы уничтожив подобное со своего тела. Поэтому он не стал спорить с мальчишкой, соглашаясь с ним. И если Луффи станет легче, если он сможет отбросить прошлое, то Портгас был рад сделать это. Кивнув, паренёк нахмурился, серьёзно смотря на пирата. Он помнил, как было больно, когда он получил эту метку. Но если он избавится от неё, то готов был пережить это снова.       Собравшись с духом, Эйс поднял одну руку, после чего на ней загорелся указательный палец, таким тёплым, приятным светом.       Луффи засмотрелся, вспомнив свет от этого пламени на площади. Сейчас огонь намного меньше, но он всё такой-же красивый. Феникс крепче сжал мальчика, и огненный кулак, напоследок, ещё раз взглянул в глаза пареньку, убедившись в его решимости.       Внезапно кожу неприятно защипало, а после, стало просто невыносимо больно. Эйс старался не делать ожог больше, чем само клеймо, и не затягивать с этим. Пахло жженой резиной, из-за чего приходилось морщиться. Луффи старался не двигаться, лишь больно вцепившись в руку блондина. Закусив край собственной жилетки, дабы сдержать крик, он терпел изо всех сил. Когда брюнет закончил, парнишка тяжело дыша, повис в руках блондина.       Веснушчатый парень, увидев, в каком состоянии мальчик, отругал себя. Пойдя на поводу чувств, он не смог здраво мыслить. Ведь можно было подождать, когда он более менее придет в норму. Но Луффи был так уверен, он действительно хотел этого, поэтому ни Марко, ни уж тем более Эйс, не смогли ему возразить. — С... спасибо. — Прикрыв рукой глаза, совсем обессиленно сказал Лу. По его щекам скатились несколько слезинок, хоть он и пытался это скрыть. — Эйсу... спасибо.       Марко осторожно отпустил Луффи, и на удивление обоих пиратов, он переполз на пол к Эйсу,помедлив, но всё же обнимая за шею. — Пойду, позову нашего доктора, — грустно улыбнувшись, Марко вышел из каюты.       Сейчас, хоть и болела новая рана, хоть он и был весь в бинтах, это был лучший день в его жизни. Не было наручников сковывающих его, не было клейма, не было хозяина.       И всё это благодаря ему... Эйсу. Он готов сделать всё, что пират попросит. Пойти на любой риск, лишь бы чем-то помочь ему. Так сильно... так сильно он благодарен.       Что будет дальше? Будет ли удача на его стороне, или ему придется перенести ещё много трудностей. Не важно. Ведь теперь, будучи свободным, у него много времени. Возьмут ли его к себе накама Портгаса? Выйдет ли он в море в одиночку? Все это было не важно сейчас. У Луффи было много дел. Самое первое — отблагодарить Эйса, за своё спасение. А самое главное — увидеть весь этот огромный и удивительный, неизвестный ему, мир.