Усы, лапы, хвост.

Утро Гермионы было приятным тихим и располагало к неге и отдыху. Единственное что беспокоило девочку – это странное ощущение на краю сознания будто бы она что-то забыла и никак не может вспомнить. Привычными движениями она заварила себе чай, положила на тарелку пару тостов... и именно в этот момент в доме раздалась трель телефона, а на Гермиону снизошло озарение: – Гарри!? Резким движением, слегка расплескав содержимое чашки, Гермиона поставила свой напиток на стол, чтобы устремиться снимать трубку стоящего в прихожей аппарата. – Алло? – Произнесла девочка, практически сорвав трубку с крепления. – Гермиона? – Голос Поттера выдавал крайнюю степень растерянности и недоумения. В прочем, его собеседница была примерно в том же состоянии: – Да... – Гермиона, я, наверное, скажу глупость, но у тебя нет ощущения, что ты что-то забыла? – Нет, Гарри... Я совершенно уверена, что я забыла большую часть последних нескольких дней. – Уффф... А то я думал, что со мной что-то не так... Я вроде помню, но не всё... – Я тоже, Гарри. Я совершенно точно помню, как мы экспериментировали, но больше ничего. И... – Прости Гермиона, ты пока подумай, а я потом перезвоню. – После этих слов в телефоне раздались гудки, свидетельствующие о разрыве соединения. Следующий раз звонок раздался в без малого одиннадцать вечера. – Эм. Привет. – Почти шепотом поздоровался Гарри. – И тебе Гарри. – Сама не понимая зачем, так же тихо ответила ему Гермиона. – Я тебя не разбудил? – Обеспокоенным тоном поспешил уточнить парень, но Гермиона тут же его успокоила: – Нет. Всё нормально. – В общем... – Собираясь с мыслями, Поттер на пару секунд замолчал, а потом всё же перешёл к делу. – Так ты точно уверена, что я к тебе ездил во второй раз? – Абсолютно, – без тени сомнения, ответила Гермиона, не забыв аргументировать: – Записи результатов экспериментов полностью сохранились. – А домашние задания? – Продолжал сомневаться Поттер. – Нет. – С сожалением ответила Гермиона. – Я не смогла найти ни одной выполненной работы. Даже того что мы делали на прошлых выходных. – Понятно. Я тоже. – Принял к сведению он, и со вздохом добавил: – Жаль. – Не расстраивайся Гарри, мы всё снова сделаем. Главное, разобраться, что же произошло. – С энтузиазмом попыталась успокоить Гермиона друга, но тот почему-то предпочёл сменить тему разговора: – У тебя есть идеи, что случилось? – С надеждой спросил Поттер. – Да! Я думаю... Нет! Я уверена, что нам стёрли память. – Без тени сомнений ответила ему Гермиона. – ... – В ответ на её слова на другом конце провода воцарилась растерянная тишина. – Но надо всё-таки хорошенько продумать, может, есть ещё варианты... Что из воспоминаний у тебя сохранилось? – Я помню... Как мы пили зелья. Эм... И оно точно было не первым... Да, седьмым. Мы ещё радовались, что наконец-то есть изменения. Так? – Вопреки задумчиво-растерянному началу, конец фразы Гарри произнёс с уверенностью. – Да. У меня те же результаты и это полностью совпадает с записями. Я думаю, что тот, кто это сделал, воспользовался стандартным заклятием стирания памяти, которыми пользуются обливиаторы. Эти заклятия стирают определённый промежуток времени из памяти жертвы, в зависимости от желания мага. Мне непонятно только, почему у нас полностью не исчезли воспоминания, но вероятно это связанно с нашими зельями. По какой-то причине воспоминания, сформированные в период действия зелья, не были стёрты, а вот промежутки между приёмами были удалены, хоть и не полностью. Многое, что происходило сразу после окончания действия оборотного зелья осталось. – Зачем кому-то вообще это делать с нами?! – Вставил гораздо более волнующий его вопрос парень. – Да. Мне это тоже кажется очень странным. И я поняла, почему не купила прошлым летом кота и откуда у меня неучтённая лишняя шкура бумсланга и порция тёртого рога двурога. Похоже, прошлым летом мы тоже пытались экспериментировать у меня дома, но нам стёрли память до того, как мы начали эксперименты. Но зачем все эти сложности? Если бы хотели навредить... – Оба собеседника молчали, не зная, что сказать. Некоторое время ребята просто напряжённо думали, но ни одной хорошей мысли им в голову не приходило, пока Гарри не воскликнул в отчаянье: – По-моему кто-то просто не хотел, чтобы я хорошо провёл лето! – Нет, Гарри. – Возмутилась очевидной глупости Гермиона, но по мере того как её разум обрабатывал новую теорию, девочка чувствовала себя всё более растерянной. – Это... Это... Это, похоже, единственный логичный вариант... – Да, конечно... Что!? Ты серьёзно!? – Не сразу поняв, что с ним так неожиданно согласилась подруга, переспросил Поттер. – Ну, не про "хорошо провести время", а про то, чтобы просто побывать у меня. – Гермиона всё ещё не была уверена в своих выводах, но не могла не озвучивать единственный пришедший ей в голову логичный вариант. Впрочем, причины Поттера волновали не больше чем следствия: – Мда, а теперь я и не смогу к тебе приехать... – Почему? Тебя же нормально отпустили в прошлый раз. – А теперь мои родственнички при одном упоминании тебя начинают беситься почти так, как-будто я при них колдую! – Ну не запрут же они тебя? – С полной уверенностью в невозможность сказанного, возмутилась девушка. – Раньше запирали, почему бы им это не сделать сейчас? – После такой фразы ему пришлось рассказать о паре неприятных эпизодов из своей жизни, которые моментально вызвали возмущение с той стороны провода: – Но! Но это, это незаконно, в конце концов! – В смысле? – От последнего аргумента парень даже опешил. Неприятно, жестоко – так, он мог бы охарактеризовать, происходящее с ним в Дурслькабане, не задумываясь. Но то, что это незаконно, ему и в голову не приходило. А Гермиона меж тем продолжила в том же духе: – Гарри, ты что, не знаешь, что есть законы запрещающие подобное и твои родственники могут за это попасть в тюрьму, а ты и твой кузен в приют, а потом в новые семьи, потому что Дурслей лишат за такое родительских прав! – Эм... Нет. – Подобное действительно не приходило ему в голову. – А почему ты мне раньше не рассказала? – Ты не спрашивал, да я не думала что всё так серьёзно. – Попыталась оправдаться Гермиона, после чего добавила крайне задумчивым голосом: – Странно... – Что? – Ну… Я только что поняла, что у меня есть подборка законов, как раз на этот случай, но я совершенно не помню, когда и зачем их собирала. – Только это всё неважно. Если я к тебе даже приеду, то нам опять сотрут память. – Печально подвёл итог парень. – Но не сразу, а через три дня. – Немедленно поправила внимательная до дотошности девочка. – И что? – А то, что если вернуться, допустим, за два дня, то всё, скорее всего, будет в порядке. – Уверена? – С сомнением – Я думаю, что за твоим домом следят, но не заходят вовнутрь и если не видят тебя несколько дней, то тогда вызывают того, кто нам стёр память. Иначе ты не смог бы погостить у нас в прошлый раз. – Ну, тогда-то я уезжал вместе с родственниками. И возвращался вместе с ними... – Да, точно. Но и наши с тобой походы по магазинам, тоже не были обнаружены. – Я тогда, чтобы не ссориться просто сбегал под мантией через заднюю дверь. Обсуждение их планов было неожиданно прервано довольно неприятным образом – по лестнице, судя по скрипу, спускался почтенный глава семейства. Данный факт заставил Гарри срочно закруглять разговор: – Извини морж идёт, я... – Стой! – Решительно произнесла она. – Дай мне его! – Ты, уверена? – Да! – Ладно... – Пробормотал парень и, дождавшись, когда мистер Дурсль окажется в зоне видимости, обратился уже к нему, протягивая трубку. – Сэр, это вас. – Что!? Поч… Ну если ты врёшь... – Многозначительно и с угрозой произнёс мужчина, практически выдирая трубку из руки Гарри и, уже почти нормальным тоном: – Я вас слушаю... – В первую секунду лицо мистера Дурсля попыталось отразить всю глубину ярости, когда он понял, что на том конце провода от него в столь поздний час чего-то хочет какая-то малолетка. Но по мере развития её монолога лицо мужчины начало всё более и более бледнеть, а ещё через десять минут вновь возвращаться к более нормальному цвету: – Но у него есть обязанности, он должен отрабатывать и... Да, я согласен... Договорились. Но мне нужны гарантии... Но! Хорошо. Прощайте. – Практически взяв себя в руки, Вернон отнял от уха трубку и пихнул её парню: – На! Пусть она сама тебе расскажет! А я пойду спать, и только посмей шуметь, шатаясь по дому! – Произнеся последнее мужчина, похоже, забыв, зачем спускался на первый этаж, поспешил вернуться к себе в спальню, бормоча по дороге что-то про ненормальных. *** С этого дня работа Мисс Фиг, по наблюдению за тем-самым-Гарри-Поттером, стала намного проще. Ей больше не приходилось гадать дома ли мальчик, он ровно два раза в неделю, по понедельникам и пятницам работал в саду её соседей. Ещё больше облегчило её работу то, что больше никуда парень не выходил, даже в магазин. Так что ей оставалось просто в очередной по расписанию раз убедиться, что всё в порядке и отправить письмо директору со стандартным отчётом. Жизнь стала чуточку легче без необходимости постоянно волноваться, не пропустила ли она мальчонку, не потерялся ли он, не сбежал ли от своих родственников. В общем, жизнь стала… стабильнее и спокойнее. Но пожилая любительница кошек была не единственной, чья жизнь заиграла новыми красками. Рональд Биллиус Уизли собирался на мировой чемпионат по квиддичу! И там будет Виктор Крам!!! А ещё их семья будет наблюдать за матчем из министерской ложи! Жаль, что на конец лета Гарри не захотел приехать в Нору, у него там какая-то договорённость с родственниками, так что они к нему обещали вроде как терпимее относиться. Да кому они нужны, эти магглы!? С другой стороны не пришлось приглашать заучку, а то она бы опять все уши прожужжала своими уроками... Правда мама всё равно хотела её пригласить, непонятно зачем. Неважно, главное, что скоро он увидит самого Крама!!! *** Двадцать пятое августа, Косой переулок Гарри шёл рядом с Хагридом и думал о том, сколько всего он теперь сможет купить. Хагрид в этот раз не спускался с ним в его сейф, так что Гарри мог спокойно набрать столько золота, сколько ему нужно было, данная процедура была облегчена гоблином, давшим специальный мешочек, в который можно было положить монеты практически в любых количествах. С волшебного кошелька мысли парня переползли на нужный ему комплект защиты для квиддича, а с него на мировой чемпионат по этому спорту, дальше на Рона, а потом и на всю семью Уизли. И по мере такого самопроизвольного путешествия эти самые мысли постепенно меняли свой окрас с восторженно-нетерпеливого, на растерянно-раздраженный. Уизли в целом, и Молли в частности, как-то очень странно и неприятно прореагировали на его отказ от поездки и желание остаться у родственников. Во всяком случае, письмо, которое ему принёс Эррол, оставило какое-то подспудное чувство раздражения. Он, конечно, тепло относится к миссис Уизли и гостил у них дома, но это же не даёт ей право… именно в этот момент он понял, что за последнее время его отношение к родственникам стало почти хорошим. Они с Гермионой пришли к выводу, что Дурсли, в данной ситуации, не меньшие жертвы, чем сам Гарри. Ну а тот факт, что Поттер теперь проводил у родственников только два дня в неделю с чётким ограничением обязанностей и вовсе примирил его с реальностью. Со своих родственников, мысли Гарри вернулись обратно к Рону. И мысли эти были… странными и непривычными. С одной стороны Гарри знал, что Рон его лучший друг и ругал себя за то, что вот уже как почти два месяца почти не пишет ему, да и на совместное посещение чемпионата по квиддичу не поехал. С другой стороны, опыты с оборотным зельем, походы во всякие интересные места, вроде музея естественной истории в котором они были уже четыре раза, да и просто просмотр интересных фильмов с Гермионой (она, кстати, призналась, что смотреть их в одиночку не так весело) было гораздо интереснее, чем в сотый раз слушать про Пушки Педдл или “бороться” с гномами в саду Норы. Да даже делать уроки в тишине, когда никто не отвлекает, оказалось не так уж неприятно. Да, в тишине… Он как-то не задумывался раньше, насколько любит тишину. То есть, конечно, ему нравилось, когда все Дурсли покидали дом, и он там оставался один, но такое случалось крайне редко, почти никогда. А тётя, которая почти постоянно была дома, как он недавно понял, довольно шумная женщина. Раньше ему было просто не с чем сравнить. Сейчас, имея опыт проживания под одной крышей с Гермионой, Гарри понял, что ему нравилось не одиночество, а именно тишина. Которой не было ни в доме Дурслей, ни в Хогвартсе и уж точно её не было в Норе. Пожалуй, именно отсутствие возможности отдохнуть, а для Гарри под этим словом почему-то прочно обосновался образ тишины и уюта его и комнаты Гермионы в доме Грейнджеров, больше всего оттолкнуло от перспективы провести остаток лета в Норе. А ещё парень усиленно гнал от себя дико смущающие мысли о тех минутах, когда Гермиона чесала его за кошачьим ушком. За таким мыслями парень совершенно забыл о своём намеренье посетить магазин мётел, и очнулся уже около книжного. Там-то он разошёлся. Помимо набора школьных учебников и пары заказанных Гермионой справочников, Гарри изрядно покопался в разделе по ЗОТИ. Лишь идя к кассе, он с улыбкой подумал, что будь здесь Рон, то обязательно сказал, что его покусала Гермиона. Воспоминание Гарри привычно сидел на подоконнике, наслаждаясь временем действия оборотного зелья. Сейчас был вечер, уличный шум всё более стихал, Солнце клонилось к закату, окрашивая окружающий мир в невероятные краски. Вот только у него было совершенно не созерцательное настроение. Гарри хотелось куда-то идти, посмотреть, что там за забором, полетать на метле... Он раз за разом отбрасывал каждую очередную идею, понимая, что пока не пройдёт время действия зелья, выходить на улицу нельзя. Строго говоря, даже так светиться в окне не стоило бы, если бы оно не выходило во внутренний двор и перед ним не росло дерево с очень густой кроной. Из-за спины раздался какой-то шорох. Гарри резко обернулся, ища источник шума. Им оказалась Гермиона – она пыталась собрать упавшие на пол тетрадные листы, не слезая с кровати. Взгляд Гарри буквально прилип к кончику пушистого хвоста девочки... – Мьяаарр!!! – Возмущённо воскликнула Гермиона, и это привело парня в чувства – он осознал, что не заметил, как переместился через полкомнаты и теперь, сидя на кровати, удерживает хвост подруги двумя ладонями и даже успел слегка прикусить его. Гермиона тут же попыталась отобрать собственную, пусть и временную, конечность. Секунду спустя эти попытки вылились в продолжительную и весёлую возню... Воспоминание было ярко окрашено смущением – после принятия оборотки с кошачьим волосом на обоих полукотят часто накатывало игривое настроение, и Гарри точно помнил, что пару-тройку раз они друг друга прикусывали в шутку. Тогда это казалось естественным, но позже вызывало огромное смущение. Так что оба подростка, по молчаливому уговору, решили делать вид, что ничего необычного не происходит. Поэтому и сейчас Гарри постарался вернуть свои мысли к другому лучшему другу, вот только результат его не порадовал. Гарри поначалу представил, как было бы хорошо идти сейчас вместе с Роном, но его тут же неприятно царапнула мысль, что при Уизли он бы постеснялся покупать что-либо помимо минимума и уж тем более книги. Но того сейчас рядом не было, и Гарри с лёгкой душой взял привлёкшую его литературу по любимому предмету. *** Третье сентября, башня Гриффиндора, спальня четверокурсников – Гарри, приятель, а ты куда? – Видя, что его друг собирается уйти из спальни, спросил рыжий парень. Гарри, в очередной раз чуть не хлопнул себя от досады, что так и не сподобился рассказать Рону о прогрессе в их совместных исследованиях, да и в целом, о произошедшем на каникулах. Но замявшись на секунду, он постарался, как можно более расплывчато намекнуть об известном Рону зелье, но при этом не посвящать в тайну присутствующих здесь Невилла и Дина: – Помнишь, я писал тебе про то, что мы с Гермионой собирались дополнительно заниматься зельеварением... Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы отбить у Рона всякое желание следовать за Поттером: – Да нууу... Год только начался, а ты уже спешишь уроки делать. – Махнул рукой рыжий, отказываясь следовать за другом. На что Поттер лишь пожал плечами и направил свои стопы по прежнему маршруту. Спустя полчаса два хвостатых гриффиндорца сидели в заброшенном женском туалете. Описания изменений были внесены в журнал, а, сидящие фактически в обнимку, ребята, по сложившейся на каникулах привычке, обсуждали результаты экспериментов: – Но когти-то уменьшились. В прошлый раз они были на треть длиннее. – Подбадривал подругу сидящий рядом с Гермионой мальчик-кот. Его лицо было практически человеческим, лишь кошачьи ушки, выглядывающие из растрёпанной, ставшей более густой, но почти обычной шевелюры брюнета да неестественно великоватые зелёные с вертикальным зрачком глаза – вот, пожалуй, и все, что выделило бы его в толпе обычных людей. Конечно, если бы он потрудился спрятать свой длинный чёрный хвост и руки со слегка коротковатыми пальцами, увенчанными впечатляющим набором когтей. Впрочем, его собеседница обладала тем же набором кошачьих признаков, отличающих её от человека, и, похоже, это ее огорчало: – Да, но это тупик. Если ещё увеличить выдержку, то получится пустышка. Надо полностью менять второй этап и опять проверять на взаимодействия. А ещё зелье варить, так как от запасов, сделанных на каникулах, осталось не так уж много, в лучшем случае на месяц, а до сих пор мы никак новое место не подберём. – Враз погрустневшее личико и голос подруги были не единственными признаками её упавшего настроения – ушки до того торчавшие из густой шевелюры прижались к голове дополняя образ расстроенной девушки-котёнка. Эта картина настолько запала в душу Гарри, что он не удержался и погладил подругу, сопровождая свои действия как можно более ласковыми словами: – Ничего, всё получится в следующий раз, да и не срочно всё это. Жаль, что я почти не могу помочь. – В свою очередь посетовал Гарри, его вообще сильно напрягала ситуация в которой он сейчас оказался. Столько времени подруга практически без помощи с его стороны пытается улучшить ему зрение. На каникулах это было неважно – свободного времени было навалом, а вот сейчас, когда начались занятия... Его слова, как ни странно помогли – Гермиона резко оживилась: – Я могу попробовать подтянуть тебя до нужного уровня, если ты не будешь, как обычно, лениться. – Давай! Я буду стараться! – С энтузиазмом поспешил заверить её парень, обрадованный резкой сменой настроения подруги – на лице той вместо грустной мины проступило выражение энтузиазма, а ушки резко встали торчком. – Правда? Замечательно, тогда начнём завтра же вечером. А пока, я составлю план. – Гермиона достала лист и принялась на скорую руку, набрасывать черновик плана обучения. Получалось у неё вопреки обыкновению не очень аккуратно, так как из-за когтей, она слегка кривовато держала перо. Некоторое время они сидели в тишине, но тут Поттер вспомнил, о чём он весь день хотел поинтересоваться у подруги: – Гермиона, а тебе не показался знакомым запах от Моуди? Я, когда он проходил мимо, что-то такое почувствовал, но так и не понял что. – Не знаю, я не обратила внимания. На следующем занятии попробую принюхаться. – Практически не отвлекаясь от составления плана, пробормотала девушка. Нельзя сказать, что её совершенно не взволновала эта новость, но вот появившееся у друга желание учиться, по её мнению, заслуживало гораздо большего внимания. Но и отбрасывать, возможно, важную информацию, мисс Грейнджер и не подумала бы, а потому они условились, что при первой же возможности внимательно проверят, чем же таким пахнет от Моуди. *** Неделю спустя. Утро Гарри привычно поднялся задолго до пробуждения своих соседей по спальне, да и вообще подавляющего числа гриффиндорцев. Вначале такая ранняя побудка изрядно портила ему настроение, но после того как он пару дней подряд вставал с остальным населением башни, Поттер понял, насколько он привык к пустынности башни по утрам и доступности элементарных удобств типа душа и туалета. С тех пор он даже начал получать удовольствие от нежданных минут одиночества и утреннего покоя. Сделав всё необходимое, Гарри встретился с Гермионой в гостиной, после чего они направились на очередной тест. В этот раз, как и в предыдущий, воздействие на волос новым реагентом оказалось недостаточным, а потому оба подростка обрели максимально кошкообразный облик. Что, впрочем, их не сильно расстроило – ситуация была стандартной, одна-две следующие порции скорее всего будут пустышками, а потом не меньше полудюжины почти минимальных (глаза, уши, хвост и короткие когти) мутаций, на которых они обычно и застопориваются. – Мы не учитываем что-то принципиальное... – Рассуждала вслух Гермиона, пока оба гриффиндорца шли по дороге к классу чар. Они, конечно, прекрасно понимали, что их могут подслушать, но наказать за теоретическое обсуждение зельеварения их совершенно точно не могли, а потому оба экспериментатора договорились обсуждать в общественных местах их проект так, будто бы они занимаются им исключительно теоретически. – А если ослабить не образец, а само зелье? – Поттер решил озвучить пришедшую ему в голову идею, но ответа не дождался – только стоило Гермионе открыть рот, как раздался голос Рона: – О привет! А я вас искал. Где вы были? Надо сказать, что Гарри до сих пор не до конца отошёл от превращения, к тому же ему действительно был интересен ответ на этот вопрос, и эти два факта сделали его несколько более раздражительным, чем обычно. Умом он понимал, что злиться на своего первого лучшего друга, который хочет пообщаться – неправильно. А ещё он помнил, что трансформации влияют на эмоции, так что во время них и после надо быть внимательным и следить за собой. К тому же ему в голову пришло, что сейчас самое время рассказать другу чем они с Гермионой на самом деле занимаются, а то всё как-то не получалось. С другой стороны их ведь могут подслушать... За несколько секунд в голове Гарри пронеслось множество мыслей, но победила осторожность, подкреплённая толикой раздражения: – Мы занимались дополнительными занятиями по зельеварению. – Сказал он и, увидев, что Рон вновь хочет что-то спросить, демонстративно повернулся к подруге: – Ну, так как? Та же имела примерно те же мысли по ситуации, а потому вернулась к разговору: – Не получится, зелье при уменьшении концентрации и количества уменьшит время действия или, скорее, просто не сработает. Ты бы это, кстати, знал, если бы внимательно читал очерки Непейводы… а, да, ты же до того места ещё не дошёл. Извини. – Получив кивок, говорящий, что всё нормально, она продолжила: – В общем, можно внести изменения в состав, но мы к этому ещё не готовы. – Гермиона, надо сказать, тоже чувствовала себя предательницей, но её неимоверно раздражало, когда Уизли, фигурально выражаясь, затыкал ей рот. А потому, видя, как на его лицо наползает выражение внезапно наткнувшегося на стену человека, не могла отказать себе в толике злорадства, хоть ей и было стыдно за такие чувства. А ещё, она чувствовала благодарность к Гарри, который продолжив обсуждение, занял её сторону. Было приятно ощущать себя не менее важной, чем Рон. В результате Уизли до самого начала урока не мог решить, обижаться ему на своих друзей или нет, потому, что его попытки встрять в их общение обрывались потоками зельеварной фигни, о которой с умным видом трындели Поттер и Грейнджер. Троица гриффиндорцев привычно уселась за одну парту. Единственное, что в их рассадке было необычным – это то, что пользуясь своей прекрасной реакцией и ловкостью, которые, похоже, только усилились, от всех этих кошачьих оборотов, Гарри оттёр попытавшегося вклиниться меж ними с Гермионой Рона. И только сделав это Поттер сообразил, что помимо прочих есть ещё одна причина, по которой шестой Уизли его раздражал – Гермиона, а точнее попытки друга заявить на неё права. Этот вывод несколько обескуражил молодого гриффиндорца, но от мыслей его отвлёк бойкий голос преподавателя чар. Флитвик как всегда энергичным голосом расказывал о манящих чарах. Тщательно продемонстрировав движения палочкой несколько раз повторив вербальную форму, Филиус решил вызвать кого-нибудь для демонстрации: – О, мистер Поттер, не хотите ли продемонстрировать исполнение первым? – Да, конечно, сэр. Я попробую. – Немного неуверенно согласился Гарри. Выйдя на свободное пространство, он направил палочку на подушку, но прежде чем начать, он прислушался к профессору решившему добавить пару слов: – Помните, что жест и слова должны сопровождаться правильным намереньем. Твёрдостью. Не надо пробовать, просто сделайте это. – В словах невысокого человека блеснула искра Истины, а ещё какой-то особенной черты характера самого профессора. Гарри в очередной раз почувствовал, что вежливость и неконфликтность Флитвика – не лицемерие и не попытки прикрыть трусость. Нет. Они как ножны скрывают твёрдую сталь духа, которую не стоит обнажать излишне часто. Невольно заразившись этим ощущением уверенной спокойности Гарри без тени сомнения произнёс: – Акцио подушка. – И всё ещё не выходя из этого замечательного состояния, ловко схватил левой рукой подлетевший предмет. – Великолепно, мистер Поттер, как я и говорил у вас несомненный талант в чарах, как и у вашей матери. – Не наигранная похвала, просто признающая его достижение, а не продолжающая славу Мальчика-Который-Выжил, была настолько приятна, что Гарри даже осознал упоминание мамы только сев на своё место. Рядом пахнуло ревностью, но он сделал вид, что не заметил чувств Рона, сосредоточившись на том коктейле тепла и восхищения с ноткой гордости, который исходил от подруги, и параллельно стал обдумывать слова Флитвика. В конце урока, Гарри всё-таки не решился подойти со столь личной просьбой в учебное время и отложил это на выходные. Посетив башню Гриффиндора, Гарри, Гермиона и неожиданно молчаливый Рон, от которого, не переставая, тянуло раздражением, спустились в общий зал. Ужин шёл как обычно, пока Гарри, неожиданно для себя, не принюхался к своему тыквенному соку. От напитка явственно тянуло чем-то цветочным и какой-то гнильцой. В целом запах был хоть и приятный, но настораживал и уж точно не подобал экстракту хэллуинского овоща. Первая же пришедшая на ум мысль – проделки близнецов, отбила напрочь желание пробовать ЭТО. Мысли от душка в соке, плавно перетекли к запашку от учителя ЗОТИ. Ни он, ни Гермиона, не собирались бросать начатое, а потому честно пытались выполнить данное друг другу обещание. Но, к их обоюдному сожалению, опознать странный запах у них до сих пор не получилось. То ничего не чувствовалось, то Моуди близко не подходил, то Гарри и Гермиона просто забывали проверить преподавателя ЗОТИ на странные ароматы. А причин забыть было много. На общешкольную лихорадку, охватившую Хог в преддверье прибытия представителей европейских школ на Тримагический турнир, наслоился ускоренный курс зельеварения устроенный Гермионой для Гарри и собственно школьная программа, которую вынь-да-положь, а то пока не будут сделаны уроки, мисс Грейнджер категорически отказывается вести дополнительные занятия. Девочка, нашедшая таким образом способ заставить Поттера учить уроки, не собиралась давать слабину и потому парню, согласившемуся на увеличение нагрузки ради возможности варить оборотное зелье, приходилось соответствовать требованиям, пусть и минимальным, лучшей ученицы курса. К сожалению, для Гарри и Гермионы, Рон наотрез отказался от такого издевательства. И это, несмотря на то, что его друзья даже не думали звать его присоединиться к их периодическим побудкам за два часа до завтрака, чтобы успеть спокойно провести очередную экспериментальную пробу. Не то чтобы они что-то от него скрывали, но как-то само собой получилось, что оба экспериментатора не стремились распространяться об их проекте. Нет, если бы Уизли хоть раз спросил, чем Поттер с Грейнджер занимаются, в ситуации, когда их не могли подслушать, то он бы получил ответ отличный от дополнительных занятий по зельеварению. Но Рональд Биллиус Уизли желал общаться, а точнее разъяснять верность своей позиции, только на тему квиддича, отвратительности слизеринцев и скорого прибытия Виктора Крама. И уж точно не собирался переспрашивать, что могло заинтересовать его друзей в таком мерзком занятии, как зельеварение. Гарри же, перед которым маячило заветное исцеление, да и чувство вины, за эксплуатацию подруги не давало расслабиться, всё больше тратил время в библиотеке. А ещё, и это было как бы ни более важным, чем всё предыдущее, несмотря на то, что Поттер до конца не осознавал такой мотив собственных действий, Гарри нравились эти часы наедине с Гермионой, и появление Рона обещало разрушить уют их совместных посиделок. Всё это не способствовало увеличению количества бесед между двумя приятелями, бывшими до этого “не разлей вода”. В общем, такие мысли сопровождали Гарри всю дорогу до гостиной факультета и они же остановили его от того чтобы грубо послать приятеля, когда тот в третий раз попытался навязаться на прогулку к преподавателю чар. Впрочем, несмотря на повышенную деликатность, Рон в очередной раз, надулся, даже не смотря на объяснения, что несколько выбило из колеи самого Поттера, и тот сообразил, что так и не решил о чём же он спросит декана Райвенкло, только когда уже постучался в дверь его кабинета. – Приветствую, мистер Поттер, вы что-то хотели? – Эммм… Да. – Всё-таки решился парень. – Вы сказали, что у моей мамы был талант в чарах… – Начал он, но так и не смог продолжить. – Разумеется, я так понимаю, что вы не знаете, что она собиралась получать звание мастера? – Нет. – Просто кивнул он. – Понятно. – Не то, принимая к сведению, не то, подтверждая что-то для самого себя, кивнул полугоблин. – Ваша мать была искусна во многих сферах, особенно в зельеварении. Но в чарах она была… неподражаема, а дуэли были её страстью. – Флитвик, с ностальгией улыбнулся каким-то своим воспоминаниям и продолжил: – Дуэли с Лили всегда были эдакой рулеткой – никогда не знаешь, что случится в следующую секунду. Она, несомненно, была сильной ведьмой, но брала всегда неожиданностью и искусностью. Практически не использовала чар по назначению. Нарваться на выпущенные ею кулинарные или косметические чары было гораздо проще и опаснее, чем кажется. А уж выходить с ней на бой, не наложив на себя пяток чар защиты от таких банальностей как манящие чары или левиоса… – Гоблин негромко и очень тепло рассмеялся, – Смотреть на это было весело, а участвовать, прямо скажу, болезненно… – Задав ещё пару вопросов, Гарри отправился обратно в гостиную Гриффиндора. Разговор с полугоблином не длился долго, но оставил Гарри с очень хорошим настроением и страстным желанием стать лучше в чарах и нумерологии, которая, как выяснилось, просто жизненно необходима каждому мастеру чар. *** Шли дни, рутина затягивала, заданий становилось больше, собственный проект и дополнительное изучение зельеварения, плюс добавившиеся чары, в которых почему-то так не хотелось разочаровать Флитвика, да и самого себя, отодвинули нумерологию куда-то на задний план, а странный запах от преподавателя ЗОТИ и вовсе выветрился из головы. А потому простителен тот факт, что искомый "аромат от Моуди", они обнаружили совершенно случайно, во время очередного занятия. Гарри первым ощутивший смутно знакомый запах, тут же поспешил незаметно шепнуть подруге результат своего наблюдения. После чего Гермиона всё оставшееся занятие выбирала момент для... Снятия пробы... И ей это удалось, но только уже после окончания урока под предлогом дополнительного вопроса. А спустя ещё четверть часа они обсуждали случившееся во всё том же туалете, который стал для них чем-то вроде базы. – Ну как думаешь, что это было? – Спросил в нетерпении Гарри. – Не знаю, запах был довольно слабый. – Пожала плечами Гермиона, немного досадуя на себя. – А мне он показался вполне отчётливым. – Удивился Гарри. – А мне вот интересно, почему мы именно сегодня почувствовали этот запах? – Припоминая многие их прошлые попытки, задалась вопросом Гермиона. – Он не пах раньше? – Или мы не чувствовали! – В смысле? – Не понял последней фразы Поттер. – Я заметила, что обострённое обоняние сохраняется ещё некоторое время после окончания времени действия зелья... – Не только. – Аккуратно вклинился Гарри, чувствуя себя несколько не в своей тарелке, как и всякий раз, когда он должен был поправлять или поучать подругу. – Что? – Ну, мне кажется, что не только обоняние. – А что ещё? – Я не уверен... – Начал было Гарри и, только получив подбадривающий кивок подруги, продолжил: – Мне кажется, что после зелья я могу чувствовать, ещё что-то. – На мгновение он застопорился, чувствуя себя ужасно глупо от осознания того, что именно он хочет сказать. Впрочем, любопытство Гермионы не дало бы ему промолчать в любом случае: – Мне кажется, что мы можем, чувствовать ну… эмоции. Вот. И всё это остаётся ещё долго после. – Скомкано и неуверенно закончил парень. – Может быть. – Задумавшись на секунду, она всё же решила отложить менее важное сейчас на потом. – Но с этим разберёмся потом. А сейчас важно то, что ты что-то почувствовал кошачьим нюхом, я тоже это уловила, но к тому времени эффект обострённого обоняния почти пропал. – Значит надо подойти к Моуди под действием зелья, тогда точно поймём! – И как ты собираешься прятать уши и зрачки? Он же вполне может видеть под мантией своим волшебным глазом. – Оспорила предложение Гермиона. – Скажем, что это, наверное, шутка близнецов и скоро пройдёт. – Улыбнулся Гарри. – Да, на фоне двухметровых канареек – хвост, вертикальные зрачки и кошачьи уши – это уже не впечатляет. Согласна. – Последнее слово она сказала, даже с некоторым удивлением, потому что именно в этот момент поняла те изменения, что произошли в их отношениях за последние месяцы. Если раньше она искренне считала Гарри и Рона одинаково безнадёжными и недалёкими лоботрясами, то огромное количество общения, выпавшее на их долю за последнее время, развеяло этот миф. Да Гарри не был столь же эрудирован как она... А кто был? И да, он не любит учиться как она... Опять же, а кто с ней может в этом поспорить? Но она первая же готова признать, что Гарри далеко не дурак, когда утруждает себя включить голову. И вот в таких ситуациях как сейчас, когда надо выдать, на первый взгляд абсурдное, но совершенно верное решение Поттер неизменно удивлял её чем-то, что ей и не приходило в голову. *** На следующее утро, ребятам оказалось достаточно пройти в полуметре от, отхлёбывающего в этот момент из своей фляжки, бывшего аврора, для того, чтобы отчётливо опознать запах исходящий от мужчины. Едва сдержав синхронные вскрики, Гарри и Гермиона переглянулись за спиной преподавателя ЗОТИ и поспешили в ближайший пустой класс. – Это точно оборотка! – Синхронно сказали друг другу гриффиндорцы. А секунду спустя так же хором добавили: – Он не Моуди! – После чего Гарри стал судорожно рыться в своей сумке, чтобы достать Карту Мародёров. Результат осмотра озадачил обоих – пользователь оборотного зелья опознавался артефактом как Бартемиус Крауч. И всё происходящее как-то теряло смысл. Зачем министерскому работнику ходить под личиной бывшего аврора, было совершенно не понятно. – Может это какой-то другой Бартемиус Крауч? Просто имена совпадают – как-то совершенно не уверенно выдала единственную пришедшую в голову версию Гермиона. Полдня размышлений привели ребят в библиотеку, где они, не особо надеясь на успех, просматривали списки выпускников за прошлые годы, в результате чего наткнулись на Б.Крауча, который, судя по возрасту, никак не мог быть Б.Краучем – главой департамента. Такое совпадение не укладывалось в голове у ребят, и они спросили о нём первого же попавшегося взрослого волшебника – мадам Пинс. Та с некоторым неудовольствием ответила что найденный ими Б. Крауч – это сын всё того же Б. Крауча-министра и он давно в Азкабане. Обсуждали собранную информацию ребята, тестируя очередной вариант зелья, которое вновь оказалось недостаточно хорошим. Рассматривая себя в зеркале Гермиона несколько приуныла: – И тут тупик. – Не расстраивайся, – Гарри провёл несколько раз меж прижатых к голове ушек. И поспешил сменить тему с оборотки на их расследование: – Я тут подумал, если Сириус сбежал, то почему не мог сбежать ещё кто-то? – Знаешь, Гарри, я думаю самое время рассказать всё профессору Дамблдору. – Да, но тогда придётся рассказать про оборотное зелье... – Нет, только про Карту. Тем более что только про зелье рассказывать нельзя. Иначе придётся рассказать и то с чего всё началось, а это кража у профессора Снейпа и посещение запретной секции, к тому же нам, скорее всего, запретят экспериментировать с зельем. – Последняя фраза особенно сильно повлияла на желание парочки рассказывать кому-либо обо всех обстоятельствах. – Значит, расскажем про карту. – Эта фраза с большим трудом далась парню, но всё же он считал, так будет правильно. – Хорошо. Пойдём сейчас? – Нервно и вместе с тем решительно переспросила девочка. На что получила твёрдый ответ человека бросающегося в омут с головой: – Да. Поздно конечно, действия зелья дождаться нужно, хотя осталось не долго... Поскольку пароля от кабинета Дамблдора ребята не знали, то до посещения директора пришлось заглянуть к его заместителю и, на счастье детей, Макгонагалл сразу же повела обоих к своему непосредственному начальнику. *** Альбусу Дамблдору было очень грустно. Ему пришлось в очередной раз стирать память самой яркой паре своего поколения. Какие же непослушные молодые люди. Нет, дело не в самом удалении излишних воспоминаний, а в том, что на этих двоих, всё с большим трудом действует "убеждающие" заклинания. А как было хорошо раньше. Одного единственного раза, хватило девятилетнему Гарри, чтобы он больше не пытался сбежать из дома своих родственников. Нет, теперь-то про карту они забудут. Жаль ненадолго. Придётся повторить внушение через пару-тройку месяцев. И всё бы ничего, обычно легилименция позволяла вовремя принимать меры, но вот в том-то и проблема, что последнее время она работала всё хуже. Величайший волшебник современности, вот уже как с начала сентября, был практически не в состоянии прочесть воспоминания этой парочки. И если на ужине худо-бедно удавалось уловить какие-то отблески, то вот на завтраке даже это было решительно невозможно. Самое странное, что это определённо была не защита. И дети сами не знают в чём причина такой устойчивости. Да что там, Поттер таких слов как легилименция и оклюменция, не знает. Просто по какой-то причине воспоминания обоих детей можно было прочесть, но нельзя понять. Чем-то ситуация напоминала то, что творится в головах оборотней около полнолунья, но при этом и разительно отличалась. И самое печальное, что разобраться с данным феноменом нужно лично, но вот беда – совершенно не было времени. Школа, Визенгамот, министерство, международная конфедерация магов, Фадж, Малфой, Турнир и ещё сотня неотложных мелочей, совершенно не давали продохнуть. Можно, конечно доверить Северусу... Нет, слишком уж деликатное дело, да и не к спеху пока.