Шанс (всё изменить)

Шанс обычно никогда не задерживался на одном месте подолгу. Он любил перемены, мог скитаться неделями и даже месяцами, ночуя в тёплых постельках изобретательных красивых шлюх, но рано или поздно он всё же возвращался в тот по истине райский уголок, который облюбовал для себя несколько лет назад и сделал своей территорией, где царили его законы. Островок в Карибском море практически принадлежал Шансу: на его площади располагалось первоклассное казино, его первое детище, сеть небольших магазинов и, разумеется, превосходный особняк, скрытый от посторонних взоров густыми зарослями. К нему вела всего одна подъездная дорога — все на острове знали, Шанс не любит незваных гостей — и по ней обычно проносился один-единственный автомобиль. Роскошный «ягуар» ярко-красного цвета, тоже принадлежащий Шансу. Мэй, как девушка весьма образованная, отлично знала, чем заманчиво путешествие в подобные райские уголки. Когда-то Карибы стали пристанищем пиратов, и с тех пор мало, что изменилось в здешних нравах. Разве что пираты стали чуточку другими. Здесь по-прежнему не было принято стесняться своих намерений, и здесь никто не осудил бы человека, разбогатевшего на игорном бизнесе. Ничего удивительного в том, что Шанс решил в своё время обосноваться на одном из этих красивых островков. Они приехали уже разгорячённые поцелуями и ласками, к которым приступили ещё по пути сюда. Остановившись у входа на просторную веранду, они продолжали неистово целоваться. Во время этих жарких поцелуев в тишине растворялись их глубокие вздохи, порой нежные, а порой похожие на рык. Улучив мгновение, Мэй оторвалась от губ Шанса и, тяжело дыша, напомнила:  — Может, нам будет куда удобнее заниматься друг другом в твоём шикарном доме? Как ты считаешь? Он поднял на неё свои изумительные горящие страстью глаза и поддержал эту идею: — Ты права, красотка… Тут слишком тесно, чтобы мы смогли как следует почувствовать себя в раю, — Шанс отворил дверцу своего авто, затем подхватил Мэй на руки и внёс её на широкое пространство веранды, откуда они также беспрепятственно попали в большую комнату, посреди которой в ожидании любовников стояла огромная постель, освещённая ярким светом полной луны. Когда их тела, наконец-то освободившиеся от пут одежды, коснулись прохладных простыней, всё прочее в мире перестало существовать… Они едва успели назвать друг другу свои имена, прежде чем абсолютно потеряли над собой контроль. — Мэй? — настойчиво попросил Шанс. — Что? — прошептала она. — Посмотри на меня. Он приподнялся на локтях, чтобы ей было легче вздохнуть и взглянуть на него. Его лицо было всего в нескольких сантиметрах от её, и Мэй находила его великолепным. Шанс отбросил движением головы спадавшую на лоб непослушную прядь, и вплотную сблизив свои губы с её, горячо признался: — Сегодня полнолуние. В такие ночи я, обычно, становлюсь зверем. — тихий смешок сорвался с его уст, — Смотри, как бы не стать моей первой ночной жертвой. Мэй с наслаждением запустила пальцы в его роскошную гриву и притянула к себе. Будучи на грани сумасшествия от собственного желания, она целовала и кусала его губы, Шанс отвечал ей тем же. Их тела требовали ласк, и они бесстыдно наслаждались прикосновениями рук, с восторгом подавались навстречу обжигающим поцелуям и были готовы растерзать друг друга. Шанс ворвался внутрь её существа, как ураган, и, не сбавляя темпа движений, старался проникнуть как можно глубже. Мэй выгнулась под сильным, как у пантеры, телом и вцепилась в его загорелую спину своими острыми ногтями, не отдавая себе отчёта в том, что, возможно, причиняет Шансу неудобства. Он вёл себя с ней, как голодный самец, но вместе с тем, его напористая сила отнюдь не была проявлением стандартного мужского шовинизма, а, скорее, отражала его энергичную сущность. Мэй на выдохе выкрикнула его имя, после чего на неё нахлынула восхитительная волна, всепоглощающего экстаза. Шанс взорвался следом за ней, и, прохрипев какое-то непонятное выражение, рухнул лицом в ложбинку между головой и плечом Мэй. Их объятия ослабли и, спокойно скатившись с неё, Шанс дал волю мыслям: — Я и не догадывался, что ты выдержишь темп. Отличный результат, красавица. Мэй повернула голову, чтобы смотреть на него обнажённого, протянула руку к разметавшимся по подушке влажным прядям его волос и, накручивая их на пальцы, ответила: — Мы с тобой — неплохая парочка, Шанс. Ты — красивый парень и, чёрт возьми, самый лучший любовник, которого я когда-либо знала. Я нравлюсь тебе? — Чертовски, красавица, — Шанс завёл обе руки за голову и с удовольствием вдохнул свежий ночной воздух, наполнявший комнату через распахнутые окна и двери. Мэй, не привыкшая к подобным проявлениям абсолютной свободы, тут же поинтересовалась: — Ты всегда спишь с открытыми дверями? Вообще-то это не безопасно. — А кого мне здесь бояться? — с усмешкой спросил Шанс — Это мой остров, к тому же сюда не так-то просто пробраться незамеченным. А тебе нравится так спать? Мэй повела плечами, затрудняясь ответить: — Возможно, если бы я привыкла к твоему образу жизни, то мне бы понравилось. А откуда ты? У тебя странный акцент. Ты испанец? Вопрос Шансу не понравился, и Мэй пошла на попятную:  — Ладно, если не хочешь отвечать — не отвечай. Просто мне было интересно, что-нибудь узнать о тебе. Он приобнял её за плечи и сообщил тоном заговорщика: — Хочешь что-нибудь узнать? Ладно. Меня разыскивает Интерпол, и я вынужден скрываться здесь от закона. А ещё меня подозревают в организации покушений на президента США. — Ты находишь это смешным? — удивлённо спросила Мэй — Жить вне закона — не очень-то приятная штука. Тем более что ты никогда не запираешь дверей. Шанс тут же решил внести некоторую ясность по поводу своего образа жизни: — Меня не заботит, что я — вне закона. Когда-то я в этом окончательно убедился, и твёрдо решил для себя, что никогда не стану что-то менять в этом положении дел. Мне нравится моя жизнь, я ей вполне доволен, и не только потому, что я богат и в моём распоряжении целый остров. Просто я однажды решил для себя, что всем, в том числе и мне, будет гораздо удобнее не возвращаться в ту жизнь, где я был какое-то время своим. Он странно прищурясь посмотрел в глаза Мэй: — Ты не станешь сдавать меня властям, красотка? — Я даже не знаю, за что тебя собираются посадить. Как я могу куда-то заявить? — Мэй ласково коснулась его губ указательным пальцем — Я буду молчать. Шанс заметил небольшие царапины на её щеке и усмехнулся: — Бедняжка. Из-за моей щетины ты всю неделю будешь выглядеть, будто прошла тропу смерти в джунглях. — Ерунда. На это косметологи придумали тональный крем, — обнадёжила его Мэй. — Кстати, я оставила свою сумочку в твоей машине. Пойду, вернусь за ней. Она встала с постели, откинула за спину волосы и, не стесняясь собственного обнажённого тела, прошествовала к выходу, соблазнительно покачивая бёдрами. Шанс наблюдал за ней, лёжа на спине и получал немалое эстетическое удовольствие, видя, как естественно и непринуждённо Мэй выглядит без одежды. Возможно, она модель эротических изданий или порнозвезда, во всяком случае, в этом качестве она смотрелась бы очень органично. А, если даже и нет, то её смелости и отсутствию комплексов можно восхищаться. Через пару секунд Мэй вернулась и, остановившись у широкого окна, сладко потянулась всем телом. Свою сумочку она оставила на тумбочке, а сама вернулась и вновь прилегла рядом с Шансом. — Ты потрясно смотришься без одежды, — сообщил он, на что Мэй засмеялась и добавила: — Я знаю. Ты только это успел заметить? — Нет. Где ты научилась всему этому? Мэй, привыкшая к комплиментам, была польщена, когда Шансу понравилась её выходка. Обычно она этого никогда не делала, но атмосфера здешних мест, ощущение реальной свободы побудило её расстаться с остатками застенчивости. Он тоже был необыкновенно красив, его загорелое стройное тело приковывало взгляд Мэй каждый раз, когда она смотрела на него. На плече Шанса она рассмотрела татуировку — сердце, истекающее кровью, и подпись, которую невозможно было прочитать из-за темноты. Такие отметины чаще всего были результатом какой-нибудь несчастной любви. Интересно, а был ли он когда-нибудь влюблён по-настоящему? Ведь была же у него причина наколоть этот рисунок с таким явным подтекстом? Положив голову ему на грудь, Мэй задумчиво произнесла:  — Значит, ты вполне счастлив? Тебе ни разу не хотелось дать себе второй шанс? Интересное получилось выражение… Шанс на секунду задумался, после чего ответил: — Если ты говоришь о том, не жалею ли я о своей прошлой жизни, то, скорее всего, нет. К тому же прошло достаточно времени, и возвращаться к прошлым ошибкам, я считаю бесполезно. Знаешь, зря мы затеяли этот разговор. Предлагаю сменить тему. — он потянулся рукой к лежащей на тумбочке пачке сигарет, щёлкнул зажигалкой и затянулся. Мэй не знала, о чём ещё ей хотелось бы поговорить. В постели она привыкла заниматься совсем другими делами, но Шанс, на удивление, оказался весьма разговорчивым парнем, и молчать в его компании она считала проявлением узости круга её интересов. Пусть, он, в действительности, и ограничивался уровнем журналов и обсуждением последних сплетен, Мэй не хотелось, чтобы об этом стало известно Шансу. — Часто ты бываешь в «Black Palace»? — спросила она вдруг. — Нет, не очень. Для хозяина этого заведения — не очень, — Шанс произнёс эти слова буднично, но для Мэй они прозвучали, как сенсация: — Ты владеешь казино? — удивлённо переспросила она, и заслужила очередную улыбку Шанса: — Мне нравится тебя удивлять. А что — я не похож на состоятельного бизнесмена? Только лишь потому, что не ношу костюм-тройку с дурацким галстуком и не читаю «Уолл-стрит джорнал»? Мэй засмеялась, удивившись его догадливости. Шанс совершенно не походил на бизнесмена, в том, классическом варианте, в котором она привыкла их видеть. Её отец, отец Уэйна и он сам, не говоря уж о многочисленных богатеньких любовниках Мэй, носили скучные костюмы, сшитые на заказ из стандартного унылого материала, говорили стандартные общие фразы, посещали каждую неделю одних и тех же парикмахеров и неизменно считали всех женщин тупоголовыми куколками, не способными даже на простейший мыслительный процесс. — Прости, Шанс, но ты — первый и единственный владелец казино и острова в придачу, который одевается подобным образом, — поведала Мэй. — И как тебе мой прикид? — развил тему Шанс. — Бесподобен, — восхитилась она, восстановив в памяти его сегодняшнюю одёжку. — Но не слишком ли у тебя вольный вид для делового человека? Как, например, смотрят твои партнёры на то, что у тебя серьга в ухе и длинные волосы? — Первое время крутили у виска, а потом — привыкли, — весело сказал Шанс, в душе посмеиваясь над ретроградными нравами людей бизнеса. Он, действительно, позволял себе провоцировать своим внешним видом, но ради некоторых важных встреч вполне мог пойти на некоторые уступки, например, втиснуться в костюм и забрать волосы в хвостик. Многие, в основном женщины, часто говорили, что ему очень идёт такой стиль, но у Шанса были насчёт этого другие взгляды. Он провёл рукой по волосам Мэй и снова заговорил: — Мы могли бы встретиться как-нибудь ещё, если ты снова заглянешь в «Black Palace». Тебе понравилось, как мы провели ночь? Мэй перевернулась на живот и утвердительно кивнула: — Больше, чем что-либо другое в этой жизни. Шанс? — Что ещё? — отозвался он. — Может, это судьба? — в голосе Мэй послышалась с трудом скрываемая надежда на серьёзные отношения. Шанс обошёлся своей обычной кривой ухмылкой и моментально расставил все точки над i: — Вряд ли. Я не очень-то верю в судьбу, а в настоящую любовь тем более.