Обратная сторона Волкова

10. Эмоции остыли. С каменным лицом я сидела в гостиной, пытаясь изолировать Волкова в своей памяти. Кровоточащая душа успокоилась, и, как бы сказал поэт: «Кровь на ней уже запеклась, но не исчезла»… Так вот и получается – как бы я не пыталась забыть его, он всё равно всплывал в моей голове. По телевизору шли «Сволочи». Такой тяжёлый фильм про проблемных подростков-уголовников во времена ВОВ 1943 года. -… «как говорил Константин Симонов: «Ни любви, ни тоски, ни жалости»»… - так говорил Вишневецкий по телевизору. Я, конечно, всегда считала его вредным мужиком преклонных лет, но сейчас это было как раз про Волкова. Он хуже, чем они – Кот любил хотя бы маленького Тяпу, а Волков не любил никого… Он и в правду волк-одиночка: ни любви, ни тоски, ни жалости… - Вер, пройтись хочешь с нами? – послышался робкий голос Вики из-за дверного косяка. - Хочу… Только с тобой, а не со всеми! – я молча натянула на плечи ветровку и вышла с ней во двор. На улице была прекраснейшая погода – лёгкий ветерок обдувал прохладой моё лицо, солнце ласкало наши с сестрой зачёсанные назад волосы, в шумящих кудрявых кронах деревьев заливались воробьи, а на душе было настолько плохо, что все краски этого замечательного мира меркли – мой мир разрушен, его разрушил… - Ну, Ты что, опять думаешь про Волкова? – донёсся до меня издалека голос Вики. - Нет, про фильм… Я, пожалуй, пойду домой – там самое интересное начинается! – я развернулась и побежала в сторону подъезда. Всё, свежего воздуха хлебнула – а теперь пойду созерцать приключения несовершеннолетних сволочей первой половины двадцатого века… Проходя мимо подратой старой двери, за которой жил Волков с Коляном, внутри зашевелилась тревога. А вдруг его снова бьёт опекун? Плевала я на свою гордость и на то, что он пудрил мне мозги, сейчас я человек, сейчас я девочка… Я осторожно прислонила ухо к двери и услышала чей-то громовой крик: - Я же сказал сварить полную кастрюлю, а здесь на два пальца меньше! - Ну, ошибся, недосыпал, бывает… - спокойно отвечал знакомый до боли голос Волкова. - Да я тебя… Ты тоько и умеешь волындаться с этой егозой глазастой! Взял моду, девок себе подыскивает уже… - заржал Колян( кому бы ещё, кроме него!), от чего я с обидой поджала губы – он меня что, принимает за какую-нибудь дешёвку? - Закрой свой рот! – вдруг рявкнул на него Волков и послышался треск и грохот, будто кто-то свалился на пол от удара. Меня сразу переполнила тревога – это кто кого треснул? Я забарабанила кулаками в дверь. Душа начала болеть от того, что Колян мог что-то сделать с Волковым. Я потихоньку внутри начала верить в то, что он наврал моей сестре для того, чтобы она отцепилась от нас. Тут дверь открылась. На пороге стоял двухметровый крепкий мужчина с щетиной на дряблых щеках и лысой головой. Он возвышался надо мной, как медведь, а мой взгляд упал на Волкова, лежавшего на полу без сознания с окровавленной головой. Глаза расширились, я еле смогла вымолвить: - Вы его… - и тут прямо перед моим носом дверь квартиры захлопнулась. Я не медлила – решение пришло ко мне мгновенно. Я уже звонила в милицию и скорую. Мало ли, как сильно мог этот бугай ударить моего друга… Я снова назвала его своим другом. Тогда, когда я услышала диктофонную запись внутри меня что-то переклинило и я не видела его ложь, глаза застилала обида и обиженное самолюбие. Теперь я жалела об этом. Я не могу извиниться перед ним. Прямо сейчас не могу. Вот к чему была та истерика, которую я на днях устроила? Да, порой я становилась полной дуррой и во мне действовал совсем другой человек – другая Вера. И из-за этой другой Веры должна страдать я и другие? Да будь она не ладна… Приехала милиция и скорая. Я помахала им руками, выбежав во двор: - Сюда! Сюда! - Вы нас вызывали? – спросил худощавый мужчина в помятой форме. - Я, пойдёмте… - я привела их к двери Волкова. С невероятной лёгкостью они взломали дверь. Оттуда слышались матерные слова Коляна, команды милиции и топот ног врачей. С минуту я вертелась около двери, пытаясь увидеть, что с Волковым. А потом прозвучал командный женский голос: - Расступитесь, дайте вынести мальчика! Его в больницу нужно, срочно! – и медицинские работники вынесли обмякшее тело парня. Я не успела рассмотреть его – врачи быстро убежали в машину с носилками. Я выбежала за ними во двор и успела только проводить взглядом тучу пыли, сделанную колёсами машины скорой помощи, скрывшейся за поворотом. Она увезла от меня Волкова, чёрт его знает, на сколько. А главное, я не успела извиниться перед ним…А главное, он защищал мою честь перед опекуном… И сейчас совесть грызла меня изнутри, словно хомяк морковку. Из глаз молча лились солёные крупные слёзы…