План Оптимуса или Средиземье, мы столкнулись

      Эленион тщательно пересматривала сумку, пытаясь понять, все ли уложила, все ли продумала, не забыла ли чего. Как не вовремя, как глупо получилось — у нее было меньше всех времени на сборы! Нет, девушка вовсе не жалела о том, что сделала, если бы пришлось повторить — она бы снова, не задумываясь, бросилась на эту вспышку… Но вот меча было жалко едва ли не до слез: «бастард», хоть и был привычнее, во многом уступал «пламенному» собрату.       Тихий стук в дверь прервал ее грустные мысли, дверь осторожно открылась в ответ на «не заперто». — Я не помешала? — Арвен легко улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь? — Готова к походу. Проверяю, все ли собрала, — Эленион закрыла сумку. — Вроде бы, не забыла ничего. — Отец и Глорфиндел просили тебя зайти к ним в Зал Славы, я провожу, но… — Арвен замялась и Эленион жестом предложила ей сесть в одно из кресел, опустившись в то, что стояло напротив. — У меня довольно деликатный разговор… — Арвен, что-то не так? Меня не хотят отпускать? — Эленион упрямо сжала губы. — Нет, отец не изменит своего решения. Эленион, это не принято обсуждать, но я тоже девушка и прекрасно знаю, что раз в месяц…       Эленион улыбнулась: — Я взяла достаточный запас ветоши на полгода на троих, не беспокойся. Стирать будем тайком, постараемся мужчин не слишком шокировать. — Эленион, вы, как рассказал отец, росли среди людей. У эльдар эта проблема решается проще, — Арвен вытащила из поясного мешочка шесть стеклянных флакончиков с темно-зеленым содержимым. — Одной порции хватает, чтобы лунный год не вспоминать об этом. Действует и на людей тоже, но мы стараемся не делиться рецептом с аданет, ты понимаешь, почему. Я не решилась поговорить с твоими подругами, но с тобой… — Да, после того, как ты привязала меня к кровати, пригрозила огреть гномьей секирой по голове, если я еще раз попытаюсь сбежать из Палат, и после того, как я от тебя научилась таким выражениям на квенья, что ни в одной летописи не найдешь… Уже можно любые темы обсуждать.       Обе девушки рассмеялись, Эленион забрала бутылочки и тут же опустошила одну, спрятав остальные в карман и последовав за Арвен, которая, все еще смеясь, встала и подошла к двери.       Дверь в Зал Славы была приоткрыта, девушки вошли и тут же увидели, что Глорфиндел стоит возле одной из картин, а Элронд сидит в кресле, тщательно отводя взгляд. — Эленион, как самочувствие? — Глорфиндел повернулся к вошедшим. — Арвен, оставь нас, пожалуйста.       Аранель с улыбкой вышла, закрывая за собой двери, а Глорфиндел прямо и требовательно смотрел на Эленион. — Вы меня не отговорите, — девушка покачала головой. Элронд встал: — И не будем. Эленион, у Глорфиндела есть для тебя подарок. Но с одним условием. Ты докажешь, что способна удержать его в руках.       Лорд Ондолиндэ протянул девушке меч в простых кожаных ножнах без узоров и украшений, который она вынула на удивление легко — меч весил даже меньше, чем ее «бастард». Сначала девушке показалось, что она держит в руках точную копию Гламдринга из фильма, но присмотревшись, поняла — форма и длина самого клинка была такой же: узкий, ближе к шпажному или седельному типу, шестигранное лезвие с длинным долом, а вот рукоять была явно непривычной, полуторной, тонкой, с круглым плоским «яблоком», на котором был инкрустирован сине-зеленый, чем-то знакомый герб.       Глорфиндел выхватил свои клинки без предупреждения, но реакции Эленион хватило на то, чтобы отпрыгнуть и уйти в свилю, что дало ей несколько мгновений форы: меч как будто сам лег в левую руку, отражая следующий удар прямым выпадом. Девушка вспомнила слова тренера, ругавшего их за «постановочные трюки»: «Тоже мне, мушкетеры из кино. Не вздумайте с места сдвигаться, только кисть работает». Но это был меч, а не шпага, хотя на подобной технике она выиграла еще три, а то и четыре минуты боя — эльф, не привыкший к подобному, не сразу сориентировался и не сменил тактику. Теперь приходилось больше уворачиваться, не давая захватить клинок «в крест» — Эленион понимала, что со взрослым полным сил мужчиной ей в этом захвате не тягаться и меч выбьют из рук моментально. Надо было бить не на приемы исторического фехтования — здесь у нее шансов было не больше, чем у бабочки против орла, и не на силовые захваты. А вот современная техника эспадрона вряд ли здесь известна… Она вспомнила тот прием, на отработке которого и получила рану на руке и попыталась воспроизвести его с точностью до наоборот. Удалось! Один из клинков Глорфиндела отклонился как раз настолько, чтобы можно было коснуться острием кожаного наруча и отдернуть руку. — Все! — Элронд прервал бой. — Первое касание было. Лаурэфинделле, ты проиграл. Едва ли не впервые на моей памяти.       Эленион вдруг увидела сверкнувшую искру в глазах и радость от победы сменилась пониманием того, что ей уступили. Пусть и немного, но, все же… Она протянула оружие рукоятью вперед: — Я не нуждаюсь в поблажках, arphen Глорфиндел! Владыка, не льстите — мне известно как минимум об одном поражении Лорда Ондолиндэ и об одном сражении вничью. А там я не продержалась бы и минуты. — Вот как раз во втором у тебя и был бы шанс, — Глорфиндел отказался принять меч. — И поддаваться мне почти не пришлось. Прости. Но Менеллуин останется у тебя. Нам так будет спокойнее, верно, Эллерондэ?       Эленион замерла, внезапно вспоминая этот герб, столько раз встречавшийся, столько раз повторяемый. Она поклонилась, не находя слов для благодарности, вышла и отправилась искать подруг.       Ни Эмму, ни Мирриан не пришлось долго уговаривать — эликсир Арвен обе оценили и выпили сразу, прекрасно понимая, насколько это облегчит им жизнь в походе.       Оставшееся время Эленион почти не покидала тренировочной площадки: Глорфинделу приходилось едва ли не силой тащить ученицу поесть и отдохнуть, возмущаясь, что она за пару дней все равно ничего нового не выучит, а вот испортить здоровье… Но у всех были свои методы подготовки к походу.       Последующие два дня пролетели для Эммы как в тумане и даже непонятно, что этому больше способствовало — эльфийская настойка, которой их с Мирриан напоила Эленион, пообещав, что они год не вспомнят о ежемесячных женских трудностях или же воспоминания о жарких поцелуях гондорца, от которых кружилась голова. Девушке безумно хотелось знать, действительно ли она нравилась Боромиру, или это был сиюминутный порыв? В прежней привычной жизни к восхищению сильного пола она относилась как к должному, теперь же, впервые влюбившись, оробела и стала ужасно неуверенной в себе. Поговорить о своих чувствах и страхах было не с кем: скромница Мирриан может просто не понять её, а Эленион вполне вероятно отругает, ведь эльфийка строго-настрого запретила пытаться что-либо изменить в происходящем, велев быть только наблюдателями. Морохиру же о поцелуе Боромира лучше и вовсе не заикаться: добром это не кончится, а ещё одна драка да ещё и накануне прощания с Ривенделлом, пожалуй, то, чего лучше избежать. Тренировок в связи с тем, что все были заняты сборами, в последние два дня не было, поэтому Эмма, уложив свой рюкзачок и сменную одежду в подаренную эльфами удобную, расшитую яркими цветными нитями торбу, почувствовала себя, наконец, свободной и смогла от души нагуляться с хоббитами к водопадам и в кедровые рощи. Там они встретили Бамблби, которому уже порядком надоело торчать в эльфийской обители и стараться не напугать кого-нибудь из гостей и обитателей свои видом и голосом. Похоже, он был рад насколько это вообще возможно, обществу любопытных малоросликов и блондинки, и ответил на тысячу и один вопрос о Кибертроне. В то время, как Эмму интересовало зарождение Искры, Пиппину и Мэрри не давал покоя вопрос — неужели автоботы совсем не пьют эль и им даже не хочется? Фродо и Сэм по большей части ничего не спрашивали, а просто слушали Жёлтые Доспехи, раскрыв рты.       Время пролетело быстрее чем того хотелось, и вот уже, с милой улыбкой вручив Бамблби свою торбу, Эмма, кутаясь в тёплый, подбитый мехом плащ вглядывалась в мерцающие на ночном небосклоне звёзды. В глазах щипало от слёз — слишком неожиданным стало расставание с Последним Домашним Приютом, но заплакать девушка не решалась. Рядом и так шмыгала носом Мирриан и надевали заплечные сумки мрачные хоббиты. Если они ещё и разревутся все вместе, то их точно здесь оставят, только Фродо свяжут и будут нести по очереди: исключительно для его же удобства. Обняв подругу и положив голову на её плечо, Эмма встретилась с пронзительным взглядом Боромира. Вот уж кто воистину радовался началу похода, так это гондорский военачальник. Поигрывая в руках массивным рогом, он даже не пытался скрыть свои эмоции: скрытая долина эльфов его мало интересовала, а вот государственные дела покоя не давали. Смутившись, когда воин улыбнулся и приподнял брови, блондинка тут же перевела взгляд на Леголаса, Морохира и Эленион, которые прощались с Глорфинделом, Элладаном и Элрохиром. Близнецов, в отличие от неугомонного Аранена, в состав отряда Хранителей не включили, чем они остались очень недовольны, но решение отца оспаривать не решились. Поймав лучистый голубой взгляд сына Мирквудского Владыки, Эмма крепче обняла загрустившую подругу и кивком головы позвала эльфа, подмигнув ему. Леголас не заставил долго себя уговаривать и в несколько летящих шагов преодолел разделявшее их расстояние.  — Аранен, нам нужна ваша помощь. Мирриан как-то обмолвилась, что не может разобраться, как подтягивать тетиву на новом луке, наверняка вы сможете ей всё объяснить в двух словах, — сжав плечи попытавшейся что-то возразить эльфийки, Эмма звонко чмокнула её в зарумянившуюся щёку и поспешила к гондорцу.        На террасе перед дворцом собралось столько провожающих эльфов, что казалось — впереди весёлый праздник, а не разлука. В руках многих из них были зажжённые масляные светильники, что лишь увеличивало это впечатление. Пробравшись к Боромиру, Эмма ответила на его приветствие и протянула руки к украшенному затейливой резьбой рогу.  — Можно посмотреть?  — Будь аккуратна, это реликвия моего рода, — вложив его в её ладони, попросил гондорец и тут же, наклонившись к уху девушки, тихо поинтересовался: — Мне показалось, или ты стала избегать меня?  — Нет, что ты, как можно! — захлопав длинными ресницами и в душе удивляясь подобной проницательности, уверила его Эмма. На самом деле она и впрямь избегала его, но разве объяснишь Боромиру что-нибудь о девичьей скромности и неопытности? Наверняка ведь ничего не поймёт и надуется как индюк. — Можно я рог Мерри покажу? Он давно мечтает рассмотреть его поближе.       Не став ждать разрешения, девушка юркнула между проходившими мимо них эллет и поспешила к хоббитам, чтобы хоть немного отвлечь их от печальных мыслей гондорской «погремушкой». Трюк сработал — через минуту малорослики уже с восхищением рассматривали и передавали друг-другу работу прекрасного мастера, но целью Эммы было не только это. Взглянув на распахнувшиеся дворцовые двери, она увидела спускающихся по ступеням Элронда и Митрандира: время выбрано верно, теперь Боромир не сможет оповестить всю округу о выступлении их отряда своим привычным способом. Нужно продержаться ещё несколько минут и дело в шляпе. Заметив приближающегося гондорца, она, извинившись, забрала у Сэма рог, и поспешила к Эленион: та наверняка поймёт, в чём дело и сумеет отвлечь военачальника.       Элронд еще раз внимательно посмотрел на Отряд. Митрандир стоял, опираясь на посох больше по привычке: здесь, в Имладрисе ему не было нужды в роли усталого старца, он даже не прятал Гламдринг в складках плаща, не надвигал на лицо шляпу. Пожалуй, истар был единственным, кого Полуэльф отпускал если и не без тревоги, то со спокойным сердцем. Фродо нервно дергал перевязь, на которой висело Жало — он не привык к оружию, но хотя бы не хватался ежесекундно за цепочку с Кольцом. Сэм деловито осматривал сумки, Мерри и Пин о чем-то шептались, бросая взгляд на окна малой библиотеки, и Элронд тут же сделал заметку — приказать внимательно осмотреть все: репейники в кресле он уже «находил», мышей из ящика вынимал, и ящерицы с полок на него падали. На лице мелькнула тень улыбки, замеченная разве что Леголасом. Вот с кем были сплошные проблемы на сборах: льняные рубашки Аранену трут, на шелковых вышивка для эллет, ботинки слишком грубы и тяжелы, куртки недостаточно хорошо сидят, стрелы — и то в Лихолесье лучше. Элронд тогда не сдержался, предложив пойти в Мордор, на что принц с ехидной улыбочкой ответил, что, собственно, туда все и направляются и в дополнительных «посылах» нужды нет, как и в снаряжении. Хуже было только с Морохиром — отказавшись от перевязи, мальчик непонятным образом прицепил ножны к своему странному поясу. На вопрос, как он вообще это сделал, вразумительного ответа Элронд не получил, только «содрал крепление с подсумка». Насчет одежды Морохир уперся так же, заявив, что его форма куда надежнее этих камзолов, а вот это — не нижнее белье, а парадный девичий комплект для какого-то «дискача». А белье должно прикрывать пах и задницу, а не коленки. Глорфиндел тогда имел неосторожность спросить, как должны выглядеть подштанники, по мнению юноши, на что танкист нарисовал такое, что мастерицы даже не поняли, как это надевается и куда, пока Эленион не объяснила в подробностях и деталях, исправив рисунок и оставив подробные инструкции. Она, кстати, тоже отказалась от предложенной верхней одежды, а вот отвергнутые Леголасом льняные рубашки упаковала, заявив, что в походе поговорит, кому, что и в каком месте «натирает». Элронд с удовольствием заметил, как бережно она поглаживает рукоять меча, внимательно глядя на сумки, которые навесил на себя Бамблби — очевидно, проверяла, не забыл ли кто чего. Гимли и Боромир что-то вполголоса обсуждали, Эмма и Мирриан то и дело подшучивали над хоббитами, утверждая, что поскольку у них ноги лохматые, на зимней обуви Отряд хорошо экономит, а Сэм отвечал, что вся эта экономия тратится на гребни для некоторых лохматых эльфов и Громадин. Арагорн тихо стоял в стороне и Элронд отвел взгляд, понимая, что вчерашний разговор не прошел даром: Эстель простился с Арвен навсегда. Сердце рвалось на части: Владыка никогда не умел выбирать между теми, кто ему дорог, а жизнь то и дело подбрасывала такой выбор.       Что можно было сказать им? Напомнить о важности миссии, о трудностях пути, о необходимости беречь Братство? О том, что сила Колец будет расти с каждым шагом, приближающим их к Мордору? О том, что даже клятвы бессильны, что и сильных и слабых судьба крушит равно? Владыка смотрел на друга, на названного сына, на единственного ребенка своего побратима, на этих детей и хоббитов… Он мало что мог им сказать, они не услышат и не поймут. Понимания вне опыта нет, чужие раны болят редко. — Храни вас Эру и Валар! Возвращайтесь живыми и с победой! — он коротко благословил их от имени всех Свободных народов, стараясь не затягивать речь.  — Всё-таки тебе неймётся что-нибудь изменить, — покачала головой Эленион, взглянув на рог в руках блондинки, едва Элронд покончил с напутствиями.  — Не всё, совсем немножко, — уверила её девушка, ответив улыбкой на строгий взгляд Боромира, который, похоже, начал догадываться, что она затеяла какую-то игру.  — Спасённая жизнь гондорца — это то, что может изменить ход событий, — кладя руку на эфес меча, ответила ей эльфийка. — Отдай ты ему уже его дуделку, орки на нас не здесь нападут.  — Знаю, — улыбнулась Эмма, пряча рог за спину. — Но сейчас всё равно не время для музицирования.       Прощание было коротким — расставаться навсегда нелегко, а надеяться на новую встречу в сложившихся обстоятельствах… Вскоре эльфы уже махали руками, а Хранители, стараясь не оглядываться, направлялись по тропе ведущей к вересковым пустошам. Впереди шли Гэндальф, Арагорн и Морохир, за ними — Эленион и Гимли, которые не нашли ничего лучше, чем обсудить из какого камня делают надгробия в эльфийских усыпальницах. Следом за ними шли хоббиты и Мирриан с Эммой, которая, наконец, соизволила отдать гондорцу его рог, пояснив свои действия тем, что на её родине дурная примета пользоваться духовыми инструментами выходя в дальнюю дорогу. Вряд ли Боромир понял хоть что-то из её оправданий: идя вместе с Леголасом и Бамблби в конце их маленького отряда, он с недоумением смотрел на болтавшую с хоббитами девушку, размышляя о том, что судьба свела его с девчонкой, ещё не позабывшей детских шалостей.       Они остановились на «дневку» в небольшой, хорошо укрытой ложбинке возле молодой сосновой рощицы. Пока Сэм и Эмма возились с костром и завтраком, Боромир подтаскивал запасы хвороста и дров, тщательно выбирая посуше, Гимли точил свою секиру, а Арагорн, Морохир и Леголас устраивали «спальные места» из лапника и мха.       Мерри, Пин и Мирриан подсели к Эленион, которая, впервые за все эти дни, взяла гитару и что-то негромко наигрывала. — Странный инструмент, — Леголас подошел поближе. — Я могу попробовать? Может, подберу одну из наших лихолесских песен. — Про Лихолесье я тебе и так могу спеть, — Эленион задумчиво повторяла один и тот же аккорд. — Давай, — присел рядом с ними Фродо. — Мы все послушаем, не так ли?       Девушка вспомнила, как на играх они переделывали известные песни под монологи героев Толкина. Это, как минимум будет смешно: петь Леголасу песню о нем же. Еще и такую. Она решительно и осторожно взяла первый аккорд, стараясь играть не боем, а перебором: Отчего в Лихолесье берёзы шумят? Отчего белоствольные всё понимают? У дорог, прислонившись по ветру, стоят И листву так печально кидают. Я уйду по дороге, свободе я рад, Может это лишь всё, что я в жизни узнаю. Отчего так печальные листья летят, Под рубашкою душу лаская? А на сердце опять горячо-горячо, И опять, и опять без ответа. А листочек с берёзки упал на плечо, Он как я, оторвался от веток.       Как будто водой, как будто туманом прошлого захлестнуло все то, что находилось вокруг. Леголас не понимал, что такого в этой простенькой, явно человеческой песне: ни особо сложной музыки, ни возвышенных слов, ничего, чем так славились песнопения эльдар, несущие с собой подобные чувства. Здесь же не было ничего, кроме… Кроме того, что пережил он, уходя из дома, отрываясь от родных веток, от родного леса. Листочек, Листик… Его детское имя, так давно не слышанное и такое трепетное. И березы возле ворот Эрин Галлен. С них действительно начинала падать золотая осенняя листва. А голос все вел песню дальше, словно певец подсматривал за происходящим, даже не со стороны — изнутри самого аранена. Adar nin, ненадолго простимся с тобой, Я ведь скоро вернусь, не печалься, не стоит. Мой отец, мой король, мне помашет рукой. И сам лично ворота закроет. Отчего в Лихолесье берёзы шумят? Отчего так тревожится арфа, играя? Пальцы ветром по струнам ее пролетят, А последняя, эх, провисает… А на сердце опять горячо-горячо, И опять, и опять без ответа. А листочек с берёзки упал на плечо, Он как я, оторвался от веток.       Последний аккорд тихо погас и Леголас резко вскочил и направился в рощицу. Мирриан метнулась за ним, Арагорн сделал шаг в ту же сторону, но его остановил Морохир: — Нас он пошлет куда подальше, а вот за ней еще и следить будет. Ничего, погуляют и вернутся, на запах. Кстати, о запахе, там каша не пригорела? Эмма, разжалуем с должности повара. — Сам что ли готовить будешь? Так мы дня на три в ближайших кустах засаду устроим. Еще и газовую атаку. — Остроухий, — Гимли подошел к Эленион, которая явно не ожидала такой реакции и теперь задумчиво смотрела на гитару. — Песня хорошая, ты не подумай чего, это у них вся семейка такая, с причудами. У него даже батя не на лошадях, а на лосях катается. — На оленях, — Эленион исправила уже по привычке, отложила гитару и присоединилась к Фродо и Гэндальфу, которые разложили на траве карту и рассматривали путь.       Леголас отошел недалеко, к ближайшей прогалинке, и присел на поваленное дерево. Мирриан осторожно опустилась рядом и какое-то время они просто молчали. — Отец рассказывал когда-то о Дориате. Там жил Даэрон, один из двух величайших певцов, которых знало Средиземье. Айнур даровали ему особое умение: смотреть на кого-то и переносить его мысли в свою песню. Я всегда считал это выдумками… — Леголас говорил негромко, и Мирриан невольно залюбовалась спокойствием бархатистого голоса. — Все было как в этой песне? — В точности. — Эленион многое знает о Средиземьи, это могла быть просто случайность и уж тем более она не хотела тебя обидеть. — Она? — Леголас даже подскочил. — Эленион — эллет? — Леголас, похоже, слухи о зоркости эльфов преувеличены, — рассмеялась Мирриан. — Да по росту и по волосам видно, что не парень, даже если доспехи и скрывают фигуру. — Да… Насколько же я был пьян, когда мы познакомились? Или это меня об стенку так «приложило»… — принцу было впору хвататься за голову. — Эльфы тоже бывают невысокого роста, а волосы у него… у нее как раз нормальной длины, такую часто носят нандор. Да и ростом она как лесной эльф, это те, в ком кровь трех родов эльдар, такие высокие. — Ты, Элронд, его сыновья, даже Арвен, Глорфиндел — они все достаточно рослые, я не видела таких невысоких, как Эленион. — Если верить рассказам, моя мать была такого же роста. Мне говорили, что я был очень крупным ребенком и из-за этого отец сильно переживал, но все обошлось. — Я в детстве была очень маленькой, — Мирриан нежно улыбнулась, погружаясь в воспоминания. — Расскажи о себе, — Леголас взял ее за руку, с трепетом рассматривая изящную ладонь. Девушка только улыбнулась, но руки не отняла: — Мой рассказ не из самых интересных, уж поверь. Родителей я не помню, тогда была война, наш город часто атаковали. И погибших, и пропавших было очень много, детей старались либо увезти, либо отдать родственникам, знакомым, да просто тем, кто соглашался позаботиться, — поймав встревоженный взгляд эльфа, девушка улыбнулась, — Меня воспитывал старший брат. Уж не знаю, любил он меня или нет, но то, как он загубил мою жизнь, сложно описать. Мы жили в Лонд… В одном из больших и крупных городов, еды хватало почти всегда, деньги тоже были — брат работал, от родителей тоже остались сбережения. Я хорошо училась, всегда любила книги, природу, животных… Поэтому, когда брат отвез меня в деревню к тете Анне и моей двоюродной сестре — Эвелине, под предлогом: «в стране обстановка тяжелая, поживешь у тети, поможешь ей, она о тебе позаботится, а я заберу тебя потом», я и слова не сказала. Там были и лошади, и прогулки, жизнь была такой прекрасной… — Эльфы не созданы для городов, отец всегда повторял это, — улыбнулся Леголас, бережно укутывая девушку еще и в свой плащ. — Поэтому наши послы в Эсгароте и Дейле дольше полугода там не бывают. А меня вообще не подпускали к людям. Чтобы не обидели маленького принца. — Обидеть могут. Причем так, что рухнет все, во что верил, что любил. И это самые близкие, те, кому доверяешь, — девушка замолчала, и осторожно положила вторую ладошку поверх руки эльфа, что все еще держал её ладонь в своей. Леголас всматривался в лицо Мирриан, а она будто бы собиралась с силами.- Я тогда поверила ему, а как не верить? Он ведь твой брат, что с пеленок тебя воспитывает. А жизнь в деревне очень отличалась от жизни в большом городе. Единственное, что спасало меня — моя любимая лошадь, Изабелла. Бывало, я уезжала на рассвете и возвращалась поздно к вечеру. Жизнь в деревне мне нравилась, природа вокруг и целая куча времени, которое можно было потратить на прочтение книг. — Ты любишь читать? — эльф снова перебил девушку, но та лишь вновь улыбнулась. — Какая твоя любимая книга? — Моя любимая книга… У меня их много. Здесь вряд ли найдутся такие книги, которые нравились мне там, дома, — эльфийка слукавила, чуть не проговорившись, вспомнив любимого «Властелина колец». Хотя, зачем он ей теперь, ведь она сама тут, одна из главных героев. — Но если жизнь снова потекла спокойно и беззаботно, то самое ужасное было впереди. Понимаешь, у нас в деревне был такой закон: был один человек, который заправлял всем. Звали его Рогсборн. У тети были свои поля, а за ними высилось его поместье, замок. Этот человек был таким богатым и властным, а еще и высоким и красивым… — И ты влюбилась в него? — лихолесский принц внимательно посмотрел на девушку. Невольно залюбовавшись голубыми глазами, Мирриан вдруг резко замотала головой. — Нет, что ты! Это он начал приезжать к тете. Сначала они общались друг с другом на кухне, а я лишь чай им заваривала, потом им зачем-то понадобилось мое общество за чаепитием, а потом и вовсе мою руку у тети вымаливал… Или выкупал, — эльфийка высвободила руку и отвернулась, нервно перебирая складки плаща пальцами. — Что значит «выкупал»? — Леголас полностью впал в недоумение. — Как можно купить эллет? — Оказалось можно, — буркнула девушка, но, заметив выражение лица эльфа все-таки смягчилась. — Но это не тетя была виновата, это все мой брат. Понимаешь, мы в деревню ездили иногда, пожить у Анны, с Рогсборном я еще совсем юной была знакома, а понять алчный план брата не смогла. Меня заранее буквально продали Рогсборну в жены, а как только посчитали, что уже взрослая, так сразу он и прискакал за невестой. Я думала, что хотя бы сестра, Эвелина, будет на моей стороне, но и она обозлилась, потому что сама была влюблена в него. А мне пришлось сбежать, уже потом я познакомилась с Эленион, Морохиром, Эммой и Бамблби.       Леголас не мог себе даже представить такого. Чтобы кто-то из эльдар бросил ребенка, чтобы дети Перворожденных росли среди людей… Кем же это надо быть? И никто не искал, за столько лет? И все же, это ничуть не отпугнуло эльфа, напротив, его необъяснимо тянуло к загадочно тихой девушке, которая ловила взглядом и слухом каждый момент, происходящий вокруг. — Вот и вся моя история. Леголас, — Мирриан немного замялась, понимая, что выдавать подругу нехорошо, но ей всегда это было очень интересно, даже в книге она не могла найти объяснения, — а как ты все-таки уговорил лорда Элронда отпустить тебя с Отрядом? Эмма сказала, что он не хотел, говорил, что твой отец войну начнет… — Это было нетрудно, — Леголас рассмеялся. — Я пригрозил ему, что война с Лихолесьем будет в любом случае. Только если он отпустит меня — отец еще подумает, стоит ли из-за одного эльфа ослаблять защиту леса от темных сил, а вот если… Нас же не приглашали на Совет, я воспользовался этим. Сказал, что отец узнает, что Кольцо было найдено, что Лихолесье в планы относительно него посвящать не хотят, и что меня отсылают домой, чтобы я не узнал ничего о задумке остальных эльфийских и человеческих Владык, а также о том, что гномы Эребора тоже принимают в этом участие. — Леголас, ты — шантажист и политик! — девушка не сдержала короткого смешка. — И ты бы так поступил? Ты бы перессорил отца со всеми соседями! — И не сомневался бы, — принц картинно задрал нос. — Я же единственный ребенок, я просто обязан быть вредным и получать все желаемое.       Мирриан легонько щелкнула его по носу: — А не желает ли Аранен направиться к остальным, пока Гимли не подумал, что мы ждем, чтобы у тебя слезы высохли? — Гномы… — фыркнул принц, но поднялся и изящно раскланявшись, предложил руку спутнице. Вопреки ожиданиям, на их возвращение никто не отреагировал, даже гном не съязвил.       Отряд двигался уже несколько дней, точнее ночей: в светлое время суток разбивали лагерь. Собрав нехитрый завтрак, все расстилали свои скатки, чтобы иметь возможность выспаться и к вечеру набраться сил для нового перехода. Охранял их в это время не нуждавшийся во сне или отдыхе Бамблби. Натачивая лезвие своего меча, Боромир исподлобья следил за железной штуковиной, которая слонялась взад-вперёд у кромки утёсов выбранных на сегодня убежищем, периодически взбираясь на них, чтобы оглядеть окрестности. Занятный воин, таких бы пару десятков и Минас-Тириту не страшны никакие Вражьи полчища. И не пришлось бы полгода искать Ривенделл, чтобы просто спросить совета, а теперь, ещё и оставив любимого коня в эльфийских конюшнях, возвращаться пешком. От дум о том, что могло ожидать его в Гондоре, воину не спалось, на душе было тяжело, мысли одна мрачней другой лезли в голову, заставляя искать решения, которые могли бы что-то изменить, переломить войну с Врагом, дать им шанс на победу. Вот если бы силу Кольца направить против самого Чёрного Владыки, но Элронд отверг такое предложение как на корню не верное. Да только что в нём не верного? Разве на войне не все средства хороши? Разве это не лучшее? Им бы только победить, выстоять бы Гондору, и тогда можно задуматься о будущем, не только о судьбе государства, но и о том, чего в его жизни прежде не было, что было недопустимо и сейчас, но от чего так не спалось последнее время.       Взглянув в сторону расстеленных скаток и спящих спутников, гондорец увидел, как виновница его бессонницы выбралась из-под плаща, под которым спала вместе со своей эльфийской подружкой и, поправив сбившуюся белую блузу, направилась к выходу из ущелья, в котором они расположились. Переговорив о чём-то с сверкнувшей стёклами глаз железкой, она уже через минуту скрылась за камнями, а Бамблби, как ни в чём не бывало, продолжил свой дозор. Девичьих нужд никто не отменял, но когда его «подарок небес» не вернулся ни через пять, ни через десять минут, воин забеспокоился. После поцелуев и выходки с рогом, она всеми силами избегала его во время пути, из-за чего за пять дней они перебросились от силы парой слов, да и то рядом всё время вертелся этот нудный эльф в странном обмундировании, который, похоже, взялся охранять честь девиц во время похода. Спрашивается, на неё что — кто-то покушается? Разве что в мыслях. И те он гнал от себя прочь, как недостойные мужчины.       Не выдержав, Боромир поднялся и, засунув меч в ножны, направился к каменному уступу, за которым скрылась девчонка. За спиной послышались изданные Бамблби странные звуки, в которых определённо звучала насмешка, но на которые Эленион обычно советовал не обращать внимания, объясняя их как непереводимую игру слов. Сначала ему показалось, что на старом разбитом тракте никого нет, но затем между ветвей разросшегося вереска воин заметил хрупкую фигуру расположившейся на небольшом валуне девушки. — Эмма? — позвал воин, останавливаясь у камня и с тревогой гадая, что могло взбрести в белокурую головку? Наверняка же заметила, что он ещё не ложился, так почему сидеть в одиночестве интереснее, чем с ним у затухающего костра?       Вздрогнув, словно вырванная из глубокой задумчивости, она обернулась к нему, окидывая вопросительным взглядом фиалковых глаз. — Опасно вот так уходить, мы ведь не знаем, кто может идти по нашему следу. — Но Би ведь рядом, — пожала девушка плечами немного пододвигаясь когда он присел рядом. — Он сумеет защитить меня. — Что тебя тревожит? — решив проигнорировать её уверенность во всемогуществе живых доспехов, хотя всего несколько минут назад и сам размышлял о них, Боромир коснулся рукой узкого плеча, пытаясь поймать ускользающий взгляд. — Ты же знаешь, что можешь доверять мне. — Страшно, — через несколько долгих минут, когда он уже думал, что не дождётся ответа, девушка придвинулась к нему, прижимаясь плечом к плечу, словно ища защиты или опоры. — Очень страшно. Но не только от того, что происходит, не только от близящейся войны. Насчёт посланницы Валар — это, конечно, была шутка и за неё я уже перед тобой извинялась, но, боюсь, я уже не смогу вернуться туда, откуда меня вызвал Бомбадил. Там у меня остались родные, а здесь, в Арде никого нет. Вообще никого, понимаешь? Ни дома, ни семьи, ни даже земли родной. Куда я пойду, когда всё закончится? Если закончится… — Я не могу обещать ничего, пока не завершена война, — тихо промолвил гондорец, привлекая её к груди и упираясь подбородком в макушку. — Но позволь мне быть рядом с тобой, защитить, поделиться своей землёй — быть может, она понравится тебе и станет родной? Позволь просто быть рядом. Не сторонись меня. — Но я не знаю, что я значу для тебя, — Эмма прошептала это так тихо, что он едва смог расслышать. — Это так важно?       Кивок девушки, спрятавшей лицо на его груди, требовал искреннего, честного ответа, раскрытия намерений, а не просто слов утешения. — Пока длятся Тёмные Дни, я не могу дать ни одной клятвы, не будучи уверен в том, что смерть не заставит меня нарушить её, но знай: ты та единственная с которой я бы хотел связать жизнь, когда закончится война и погибнет Враг насылающий мрак и тёмную нечисть на Минас-Тирит.       Потянув за светлые распущенные кудри, он заставил её поднять голову и, обхватив ладонями лицо, вгляделся в тонкие прекрасные черты: странная — то весёлая и шумная, то робкая и смущённая, она пьянила его крепче самого хмельного вина, заставляла мечтать и верить, чего не было уже так давно. Склонившись, он прижался губами к манящему алому рту. Невинность и неопытность девушки были очевидны, раньше он за версту обошёл бы такую, а теперь только это и нужно. Пусть будет чистая и нетронутая, не такая как были прежде, та, что навсегда, а не в трактире на час за серебряник. Вдыхая сладкое дыхание, обнимая и притягивая девушку к себе, разомкнув языком преграду сомкнутых губ, Боромир проник в жаркую глубину, пробуя на вкус, даря нежную ласку. Его, только его, никому и никогда он не позволит и близко подойти к своему «подарку». Отвечая на поцелуй, поддаваясь навстречу требовательным ласкам, она обняла его за шею, скользя пальцами в густые рыжие волосы и нежно касаясь ушей. На секунду замерев, пальцы продолжили своё скольжение, заставив воина хрипло вдохнуть от удовольствия. — Пора возвращаться в лагерь, — произнёс он через несколько минут, нехотя прерывая упоительно сладкий поцелуй. — Тебе нужно отдохнуть пред ночным переходом. — А тебе разве нет? — Я сильнее тебя.       Бархатная ночь искрила звёздами, воздух был холодным и чистым, ветер почти не тревожил, да и дорога не изобиловала выбоинами. Безотчётно улыбаясь, Эмма болтала с Мирриан и хоббитами о том, как было бы хорошо совершить здесь конную прогулку, а не идти пешком. Сердце пело от радости, вся усталость куда-то исчезла и даже не мешала непривычная тяжесть меча на бедре. Боромир назвал её единственной, с кем он видит своё будущее, от этих слов и его ласк кружилась голова и хотелось звонко смеяться и обнимать всех вокруг, даже Морохира. Вот только он вряд ли поймёт такие нежности. Впрочем, всё равно. Тревоги отступили прочь, и хотелось просто радоваться шуткам друзей, нескончаемой дороге и высокой фигуре гондорского воина, шагавшего рядом с Арагорном. Заметив, что беседовавшая с Гимли и Леголасом Эленион теперь немного приотстала, намереваясь прогуляться за ближайший утёс, Эмма решила дождаться её. Всё-таки трудновато девушкам с мужчинами в походе, те дружной ватагой могли сгрудиться по нужде за любыми кустами, им же приходилось выбирать места поукромнее, и быть осмотрительными, чтобы не заметили ничьи любопытные глаза. От Бамблби правда не укроешься, но тут уж смущайся не смущайся, а автобот предпочитал далеко не отходить, особенно после того как на пару с Леголасом заметил существо подозрительно напоминающее орка. — Знаешь, я раньше думала, что только у эльфов уши острые, а оказывается — нет, — не зная с чего начать разговор о странной особенности, обнаруженной у Боромира, промолвила девушка, когда эльфийка вернулась на тракт к ней и Бамблби. — И у эльфов, и у их потомков, — ответила Эленион, немного удивляясь. — Арагорн потомок Элроса, ничего странного, род Исильдура славен эльфийской кровью. — Я не про Арагорна, — пытаясь поспеть за подругой, Эмма придержала бьющий по ноге меч. — Или он ещё и Боромиру родственник? У Боромира тоже острые уши, а он ведь человек. — Однозначно не родственники. Род Наместников не должен был быть связан кровным родством с Государями, чтобы не претендовать на трон Гондора. Но ты права, Боромир — не чистокровный человек. В нем есть эльфийская кровь, галадрим, если не ошибаюсь. Финдуиль, его мама — сестра Имрахиля, князя Дол-Амрота, — Эленион прервалась, считая, что этим объяснила все, но Эмме было недостаточно. — Это что же у него и жизнь долгая как у эльфа должна быть? Это несправедливо! — воскликнула девушка, взглянув на видневшуюся впереди фигуру гондорца. — Ненавижу орков! Я их всех до одного перебью! — Долгая жизнь — это дар конкретно потомкам Элроса, а Боромир — потомок Митрелас, эллет из свиты Нимродэль, как и Тейоден, и его сын и племянники. Эмма, — Эленион внимательно посмотрела на подругу. — Я устала вам повторять, что мы можем изменить всю историю. Я просто прошу тебя, сядь и подумай, что изменится, если ты спасешь его? Просто подумай. И тогда поговорим. Обещаю, если ты сможешь доказать, что Гондор выстоит — я лично помогу тебе отбивать его в Парт-Галене. — Разумеется, с ним Гондор выстоит, иначе и быть не может! Кто кроме Боромира, по-твоему, может знать, как защитить свою родину и не дать пасть Минас-Тириту? — всплеснула блондинка руками не на секунду не сомневаясь в сыне Дэнетора. — Он один и может спасти свой народ! Он полководец, он знает там каждый камень! — Особенно хорошо — зрячий, — съязвила Эленион. — Тот, который его отец в башне прячет. Выживет он, вернется в Гондор… Думаешь, Денетор отдаст престол Арагорну? Тебе в довесок еще братоубийственная резня в королевстве нужна? Арнор пойдет за наследником Исильдура, Гондор — за Наместниками. И дальше? Эмма, развалить едва созданное? — Почему ты считаешь, что Боромир настолько непорядочен и не признает прав Арагорна на трон Гондора? — По его речи на Совете. Да и он не пойдет против отца. А Денетор уже сведен с ума палантиром. Эмма, я прошу подумать. Это так много? — Я всё равно попытаюсь его спасти, — покачала головой девушка, зная, что не сможет поступить иначе. — Тебе решать, за что молиться — за мою удачу, или за поражение. Боромир не такой, как ты о нём думаешь, вот увидишь. — Тогда… — Эленион взяла Эмму за плечи и развернула к себе, — могу посоветовать только одно. Кольцо — это жажда власти. А жажду можно забить только другой жаждой. Вот об этом подумай. И считай это просто глупой фразой. Мне надоело умничать. — Жаждой чего? Золота как у гномов? — захлопав ресницами, удивлённо уставилась на неё блондинка. — Предлагаешь Гимли расспросить? — Предлагаю тебя, золотце, — Эленион с улыбкой дернула подругу за локон белокурых волос и ушла вперед.       Обхватив себя руками за плечи, зябко поёжившись, Эмма удивлённо смотрела в спину эльфийке. Но долго находиться в блаженном ступоре ей не позволил Бамблби. Аккуратно толкнув девушку в плечо, автобот пропел слова довольно фривольной песенки Элвиса Пресли, и стало ясно, что он не гнушается подслушивать да к тому же первый понял, о чём идёт речь и, похоже, одобряет предложенный план действий. — Я девственница, — недовольно стрельнув взглядом в горящие синим глаза, выпалила девушка, раз автобот не стесняется, то ей-то чего теряться? — Я не умею. — Хочешь жить — умей вертеться, — не остался в долгу трансформер, и пихнул её в плечо ещё раз, напоминая, что нужно идти за остальными. — Я и пособие для начинающих у тебя видел. — Ты копался в моих вещах? — Любопытство не порок. Должен же я знать, что несу? А вдруг там энергон в больших количествах.       На первом же привале, когда Арагорн, Боромир и Гимли ушли разведывать дорогу, а Леголас утащил Морохира на охоту, Эмма пересказала Мирриан взволновавшее ее сообщение, о том, что и в Боромире есть эльфийская кровь. — Да… — Эленион оторвалась от своего истрепанного блокнотика, с которым сверялась на каждом привале. — Разве что эльфогномов еще не было, а так… Кровь Перворожденных во всех царственных домах Запада.       Хоббиты откровенно рассмеялись, а Пипин и тут не промолчал: — А вот у нас есть семейная легенда о том, как один из Туков взял в жены эльфийку. Так что и в нас есть эльфийская кровь. — Пин, ты бы головой подумал, — Сэм укоризненно хмыкнул. — Вот как можно представить себе хоббита с эльфийкой в постели? Там же ничего не поможет. — А если кастрюлю взять? — Эмма изо всех сил покусывала губы, чтобы не рассмеяться, когда на нее обернулись не только хоббиты, подруги и Бамблби, но даже Гэндальф, до этого мирно куривший свою трубочку. — Эмма, я затрудняюсь назвать свой возраст, — маг отложил трубку в сторону. — Но даже я, с моим опытом и знаниями, не могу представить, чем тут поможет кастрюля. Не согласится ли юная аданет просветить старика, который перебрал в голове много чего, накопленного за эти годы? -Действительно, — рассмеялся Фродо. — Неужели Гэндальф может чего-то не знать? Так как поможет кастрюля? Даже если на нее стать — неудобно и не дотянешься. — Зачем становиться? Надеть эльфийке на голову, а хоббит пусть за ручки держится и… — Эмма не договорила: хохот всех, включая Бамблби, разнесся по всему перелеску и громче всех смеялся покрасневший волшебник. — Пока вернутся наши охотники и разведчики, — Эленион вытерла выступившие слезы и встала, — пойду хотя бы хвороста наберу. — Помочь? — Бамблби сверкнул синими линзами. — От этих — ни на шаг. И проследи, чтобы они тут от теории к практике не перешли. А то хоббиты красивые, девочки у нас тоже… А я потом из этих кастрюль ничего есть не буду. — Иди, за этим я прослежу, — Митрандир принялся заново разжигать погасшую трубку. Эленион легко скользнула, едва раздвигая кусты. Все чаще и чаще она замечала, что ее тело обретает новые способности: то слух становится острее, то походка — легче, вес кольчуги, до этого привычный из-за долгих тренировок, перестал вообще чувствоваться. А теперь и это: между веточками… Осталось еще в снег не проваливаться на Карадрасе — и точно эльф. Зрение и так острое: девушка заметила легкую дымку над ложбинкой и осторожно приблизилась, стараясь держаться бесшумно. Но это был не костер — пар поднимался от небольшого озерца в овраге. Понюхав и попробовав воду, Эленион с радостью поняла — горячий источник! Теперь остановить ее не могло даже то, что был конец декабря, и легкий мороз довольно хорошо чувствовался. Вымылась она быстро, оделась тоже, подхватила охапку собранного сушняка и вернулась к месту привала. — Эленион? — Фродо первым заметил ее и испуганно подскочил. — Что случилось? У тебя мокрые волосы! — Сейчас вытру. Я купалась, — девушка достала из сумки полотенце и принялась тщательно высушивать длинные пряди, расчесывая и протирая их. Все недоуменно смотрели на нее, но первым высказался автобот: — А тебе не кажется, что климатические условия достаточно суровые? Или ты — морж? Эленион, вода же почти замерзает, тебе жить надоело? — Во-первых, эльфы не болеют, — девушка аккуратно заплетала волосы в косу. — А во-вторых, тут неподалеку горячий источник… — Горячий источник? — Гэндальф не смог сдержать интереса. — Я бы тоже вымыться не отказался. — Может, вы уступите девушкам? — Эмма быстро вытащила из сумки кусочек душистого мыла, полотенце и пару чистых рубашек. — Мы быстро! Эленион, пойдем, покажешь. Заодно проследишь, чтобы хоббиты из кустов не торчали, потому что бесшумных невысокликов может заметить только эльф!       Долго плескаться Эленион им не дала, вытащив и тщательно укутав в запасные плащи. Мирриан обиженно фыркнула: — Конечно, мамочка Эленион все лучше знает. Сама же говорила, что эльфы не болеют.       Эленион кивком указала направление к лагерю, усадила их поближе к костру, который заботливо разожгли хоббиты. — Бамблби, ты проследишь за ними, пока они выкупаются? — она вручила автоботу стопку одеял. — Мало ли что тут по кустам шляется…       Гэндальф и хоббиты вернулись к тому моменту, когда уже заварился травяной чай. Они только разлили его по кружкам, когда на поляну вышли Арагорн, Боромир и Гимли. — Митрандир, что случилось? — Арагорн удивленно смотрел на то, как вся компания, кроме Эленион, тщательно жмется к костру и пытается высохнуть. — В какую лужу вас орки макали? Эленион, все в порядке? — Тут недалеко теплый источник, мы по очереди вымылись, — девушка ответила коротко и точно: выслушивать лекцию по ОБЖ еще и от Странника ей не хотелось. — Долго в воде не сидели. — Провести вас? — предложил Бамблби. — Вода хорошая, одеяла и плащи есть.       Все трое переглянулись, оценивая заманчивость предложения. К железному спутнику они до сих пор относились с опаской, да и слишком уж он отличался от них. — Эленион, постоишь на страже, пока мы вымоемся? — предложил Гимли. — Да не красней ты так, остроухий, тебя же раздеваться не заставляют, да и куда вам, эльфам, до настоящих мужиков.       Арагорн и Боромир дружно поддержали эту идею, а Эленион сейчас мечтала о чем угодно: явлении Саурона, прилете кребайнов, атаке волколаков — лишь бы эти трое забыли о том, что хотели искупаться. Гэндальф попытался что-то сказать, но хоббиты, пряча улыбки, дружно зашипели на него. — Эленион, мальчик, ну чего ты стесняешься, иди! — Эмма и Мирриан, все еще обиженные на то, что им не дали поплескаться, откровенно наслаждались тем, в какую ситуацию попала их подруга, а Эмма еще и тихо прошептала на ухо, — Посмотришь, что там еще у Боромира эльфячье, потом расскажешь. — Эленион, воины не стесняются друг друга! — Арагорн взял стопку одеял, вручил Гимли полотенца и мыло, а Боромиру — сменное белье. — А если меня ранят? Тоже постесняешься перевязать? Пойдем.       Девушка выдохнула. Что же, хотела, чтобы принимали за юношу — не жалуйся. Но даже спиной она чувствовала, как сдерживают смех те, кто остался у костра.       Стоило мужчинам и Эленион скрыться в перелеске, как хоббиты уже не могли сдержать смех, девушки задорно хихикали, вспоминая удивленные глаза подруги, и только Бамблби с Гэндальфом недовольно качали головами: — Это неправильно, — автобот высказался первым. — Почему она не сказала им, что не мужчина? — Вот сама промолчала — пусть сама и выкручивается, — хихикнула Мирриан. — Она же у нас все знает. — Это кого вы обсуждаете? — на поляну, держа в руках нескольких упитанных тетеревов, вышли Леголас и Морохир. Свою добычу они положили у костра и Сэм с девушками тут же принялись «разбираться» с принесенным. — А наша «разведгруппа» еще шастает? — Морохир зачерпнул теплый чай из котелка и с удовольствием опустошил кружку. Леголас последовал его примеру. — Купаться пошли, — Мерри схватил опустевший котелок. — Я воды принесу. — Что? — принц удивленно поднял брови. — Какое купание, лед кругом. — А здесь горячий источник недалеко, — улыбнулся Гэндальф. — Вот они туда и ушли. — Ладно, а Эленион где? — Морохир увидел лежащую на земле гитару. — А они «его» попросили покараулить. Потому что, видите ли, Бамблби стесняются. Пусть лучше наш «мальчик» проследит. — Где они? — скорость, с которой оба эльфа подскочили с бревна, была почти молниеносной. Рванув в указанном направлении, источник они нашли с легкостью: трое мужчин, очевидно, не желали вылезать, плескаясь вовсю. Эленион, стоящая на берегу, тщательно отворачивалась, за что собственно и получала язвительные шуточки от всех троих, содержание которых сводилось к тому, что воину негоже так реагировать на друзей. — Вы что, кретины, вконец обнаглели? — крикнул Морохир, выскакивая из-за валуна и отпихивая Эленион за спину. — Да, ладно тебе — продолжая посмеиваться, ответил Боромир — Мы же всего лишь слегка над ним шутили — пусть привыкает, все нормально. — В Гондоре это нормально? Это указом Наместника принято девушкам смотреть на моющихся мужчин? Или еще Исильдур так решил? — спросил Морохир, чья рука сама скользнула с эфеса на кобуру пистолета. Сегодня он все-таки испробовал своё оружие: Леголас настойчиво интересовался, что это такое, пришлось показать на ближайшем тетереве, после чего принц поблагодарил за «демонстрацию» и решил, что лук тише. — А что, девушки в кустах? — Гимли тщательно попытался прикрыть ладонями все, до чего не доставала борода. — Что за дурь — подсматривать… — Кроты слепые… А Эленион кто? — ударив рукой в лоб, отозвался Морохир.       Леголас укоризненно покачал головой: — Арагорн, от тебя я такого не ожидал. «Две девушки в отряде»… Следопыт… Третью с парнем спутать… — Так, сейчас вы домоетесь, придете, и я жду ваших извинений в адрес Эленион, — Морохир едва сдерживался, чтобы не пригрозить пистолетом. Бабушка воспитывала его в жестких правилах «приличия» и такого он никому и ни за что не позволит. Хотя и бабушка была не светлейшей женщиной (как он говорил), ведь его жутко бесило, когда он в увольнительных её навещал, а у неё была куча подруг, которые чуть ли не на каждой внучке его женили — он, конечно, первые разы посмеивался, а потом его это бесить начало. Так ещё бабушке и Лера не нравилась, правда потом она злорадствовала, ведь Лера уехала в Германию и порвала с ним все контакты (а он ей ещё предложение делать собирался). Ещё кинув пару матюков в сторону мужчин, он развернулся и зашагал вслед за Эленион. — Почему ты им не сказала, что ты не парень? — спросил Морохир, подойдя к Эленион. — А у меня была возможность? — Эленион резко вскинула подбородок. — Только заикнусь, а они сразу же перебивают. И, в конце концов, я в их неспособности отличать мальчика от девочки не виновата! — Надо было сказать. А если бы они тебя в бордель позвали, тоже пошла бы? — Морохир потихоньку бесился. — «Была возможность» … Была и тысячу раз. Элронд прав — ошалелая девчонка. — Была! А если мне легче с вами, когда вы не нянчитесь со мной как с Эммой и Мирриан! — Эленион уже дрожала. — Если мне легче, когда относитесь как к равной? Бордель, да? Я и похуже места видела! — Интересно какие? — Морохир нашёл в себе силы остыть: не так уж она и виновата. — Ладно, извини, вспылил. Но пойми, я отчего-то считаю, что в некотором роде ответственен за вашу честь, как единственный парень из вас. Ай, ладно — он слегка потрепал её по голове, за что получил уверенный тычок в рёбра. — Пойдем, боец. — Потом расскажу, — Эленион опустила взгляд. — Я не напрашивалась, но и вот так, в лоб закатать «Арагорн, я не смогу, я девушка» — тоже трудно. А теперь начнется «меч в руки не бери, бери поварешку». Прости. Тебе действительно тяжелее всех… — Да какой «тяжелее»? Как сказала мне одна хорошая подруга «Ты просто быдло военное, уверенный в своей правоте узколобый кретин!». Думаю, об обстоятельствах произнесения этой фразы говорить не стоит.       Эленион только покачала головой. — Ты неправ. И подруга — тем более. Нашел «хорошую». Пойдем, судя по запаху, вашу добычу давно дожарили.       Да, у каждого из их пятерки были свои «тараканы». И убеждать кого-то… Бесполезно. Тем более, что ее все еще трусило и главным было — не показать свое состояние остальным. Они вернулись на поляну, где застали смеющихся хоббитов, девушек и готовый обед. Попозже к ним присоединились и трое «пловцов», тщательно прячущих глаза — очевидно, Леголас «добавил» еще и от себя пару лестных фраз. Арагорн извинился за всех троих, Гимли и Боромир буркнули что-то подтверждающее и все принялись обедать. Эленион отказалась, первой спрятавшись под плащ, в попытке если не заснуть, то хотя бы отстраниться от происходящего.