План Оптимуса или Средиземье, мы столкнулись

      Мирриан выпрыгнула из лодки первой, еще до того как Гимли или Леголас успели бы помочь ей. Гном только улыбнулся, эльф укоризненно посмотрел на спутницу и качнул головой, закрепляя весло в уключине и бросая конец на берег, где его тут же подхватил Бамблби, приматывая к наскоро вбитому колышку. Схватившись за один из мешков, Мирриан хотела было вытащить его из лодки, понимая, что времени на сборы, когда похитят Мерри и Пина у них особо и не будет, но поймав на себе внимательный взгляд Арагорна, оставила вещи под скамьей, взяв разве что свою небольшую сумочку. Ужином занялись Сэм и Фродо, которому, похоже, надо было чем-то увлечь и руки, и голову, а после еды все устроились на ночлег, оставив караул автоботу, бесшумно шнырявшему вокруг лагеря.       Говорят, настоящих боли и страха не знает тот, кто не терял близких, любимых. Возможно, так считают многие, даже все. Сидя возле небольшого костра рядом с Боромиром, Эмма понимала, как велико это заблуждение. Вероятно, что просто никто прежде не оказывался в той ситуации, что она сейчас. Витязь что-то оживлённо обсуждал с Арагорном и Гимли, но девушка так и не смогла уловить сути их беседы. Она могла лишь различать закатные лучи, шум ветра в густых ветвях катальп, гул Андуина, редкие улыбки уставших хоббитов да сочувствующие, встревоженные взгляды которые периодически бросала на неё Мирриан. Тело словно превратилось в неповоротливый кусок льда, сердце едва гнало по венам колкую от инея кровь. Всепоглощающий страх владел сознанием. Страх потерять самого дорогого, самого важного человека навсегда. Вот он рассмеялся над какой-то шуткой эльфа, встряхнул рыжими волосами, взглянул на неё, ожидая увидеть улыбку на милом лице, но сил едва хватило приподнять уголки губ. Страх обострял все чувства, заставляя подмечать каждый звук, каждую деталь, и он же делал рассеянной, погружённой в свои мысли, которые неслись нескончаемым потоком в поисках спасения. Порой девушке казалось, что она знает как спасти любимого, знает выход и даже не один. Она тут же начинала строить планы, просчитывать свои действия и возможные последствия, но всё казалось неправильным, в конце каждого пути было предательство, страдания, может даже гибель друзей. Решится ли она рискнуть жизнью любого из сидящих у ночного костра, чтобы спасти Боромира? Об ответе не стоило и задумываться: решится. Но как с этим жить потом? А как жить без любимого? Всё дело в выборе и она всегда, чтобы не случилось, выберет его. Эленион советовала задуматься, говорила о том, что своими действиями она может разрушить историю, развязать братоубийственную войну в Гондоре, но как бы поступила сама эльфийка на её месте? Какой бы выбор она сделала? Эмма этого не знала, но решение было принято, а значит, терзать себя размышлениями слишком поздно. Желая хоть несколько минут провести наедине с собой она поднялась и, покинув круг света, отбрасываемый костром, прошла к одному из ручьёв, что тонкой струйкой бился по гладким серым камням. Шаги за спиной совсем не удивили, как и опустившиеся на плечи обнявшие руки. В последнее время они всё сильнее чувствовали друг друга. — Снова тревожишься, сердечко? — притянув к груди, Боромир опалил горячим дыханием её висок. — Плохой же я защитник, если ты никак не успокоишься. — Я бы успокоилась, если бы мы, как советовал Леголас, продолжили путь, а не разбивали лагерь для ночёвки. Нужно уходить, здесь опасно, разве ты не чувствуешь? — развернувшись в могучих объятиях, Эмма пристально вгляделась в казавшиеся серебристыми в свете звёзд глаза любимого. — Нет воина сильнее и опытнее тебя, но здесь негде укрыться, мы словно на ладони Врага. — Ты права, — гондорец кривовато улыбнулся, не уточнив, в чём именно, но следующие же слова показали, что он не падок на комплименты. — Хранитель ещё не принял решение, какой путь он выберет, он сделает это утром: на рассвете мысли мудрее, чем на закате. Мы же с тобой либо сопроводим его столько, сколько нам это будет по пути, либо отправимся в Гондор. — Всё не так просто, — Эмма отвела взгляд, следя за полётом маленькой ночной птицы, которой предстоит либо дожить до утра, либо стать ужином одной из вышедших на охоту сов. — Я хранитель хоббитов, и даже если ты решишь завтра возвращаться в Минас-Тирит, я останусь с Фродо. — Хранитель хоббитов? — то, как разозлился воин, показали лишь обозначившиеся складки у его рта. — Ты — моя невеста, и последуешь за мной туда, куда я решу. У хоббитов найдётся охрана и без самонадеянной девчонки. — Невеста, но женой ещё не стала, — выдержав его угрожающий взгляд, Эмма, словно голубка, склонила голову набок. — Даже брачные клятвы говорят о том, что муж и жена должны поддерживать друг друга в горе и радости, так неужели ты меня не поддержишь? Ждёшь только покорности? Вспомни сон, о котором рассказал мне в Ривенделле: что для тебя важнее — победить Врага, или отбрасывать его воинства от Гондора снова и снова? Долго ли продержится твои земли, если атак будет несколько? — Женщина, почти ребёнок, не может понимать воинских тактик и давать мне советы. — Но женщине, даже если она ещё почти ребёнок, известно на какой стадии болезнь лечить легче, а на какой уже ничего не поможет и гибель больного неминуема. — Нельзя сравнивать Арду с телом одного человека, — покачал головой Боромир, хотя спокойные слова любимой уже забросили семена сомнения в его сердце. — Почему же? — она мягко улыбнулась, понимая, что хоть воин этого и не признает, одержала маленькую победу и на сегодня этого достаточно. — Рохан — лёгкие, Гондор — сердце, Эребор — печень, Лихолесье и Лотлориэн — почки, Ривенделл — душа, ну, а Удел — желудок, разве не логично?       Рассмеявшись и почему-то представив, где у этого всего задница, витязь коснулся нежным поцелуем манящих губ любимой, а затем отвёл её в лагерь, где все, кроме дежурящего автобота, уже устроились на ночлег. Они вновь делили одну на двоих скатку: он знал, что иначе она не уснёт от тревог, да и сам уже слишком привык сжимать хрупкое тело любимой в своих объятиях, чтобы отпустить хоть на одну ночь.       Уже светало, небо яркими всполохами окрашивалось в пламенно-утренний цвет, когда Мирриан проснулась от того, что замерзла. Не обнаружив рядом Эммы, она даже не стала ее искать — подруга опять шмыгнула к своему «рыжику». Оно понятно, если голова в цвет костра, все ж теплее по ночам, но самой эллет было довольно одиноко, и она встала, решив осмотреться. Отряд спал, Бамблби замер статуей на пригорке, но у костра девушка неожиданно увидела Леголаса, который то ли подскочил раньше всех, то ли в очередной раз не ложился, ссылаясь на то, что двое в дозоре отобьются, пока остальные попросыпаются и возьмут оружие. Обычно на это Би ехидно фыркал, Арагорн тяжело вздыхал, а Гимли язвительно замечал, что у лихолесских эльфов всегда так: волков в лесу повыведут, так пауков себе разведут — чтобы форму не терять. — И тебе не спится? — поинтересовалась она, присаживаясь рядом с Араненом и позволяя ему тщательно укутать себя в плащ и прижать поплотнее. — Опять всю ночь звезды пересчитывал? Много их? — На небе — много, Элентари — искусная мастерица. А на земле одна, и та — моя, — едва слышно рассмеялся принц. — Почему ты не спишь? Холодно? Заварить тебе чай? — Мысли читаешь? — Мирриан чувствовала тепло костра, в который Леголас подбросил еще веток. — Ты и это умеешь? — Нет, — принц покачал головой. — Осанвэ не владею, я в маму. Вот отец едва ли не лучше всех в Средиземьи… — Ой, не расхваливай, а то влюблюсь в него! — пошутила девушка, но по тому, как собственнически обнял ее эльф, поняла, что это было не к месту, и продолжать не стала. — Медленно рассветает. — Орки недалеко, — голос Леголаса стал неожиданно серьезным. — Терн Фродо светится… И Арагорн спит беспокойно, а у него чутье настоящего Следопыта. — Опять эти орки — сама от себя не ожидая, Мирриан вдруг испугалась, хотя за все время можно было привыкнуть к постоянным нападениям этих тварей. Но последняя встреча с отрядом у границ Лотлориена надолго засела в памяти, и при малейшем воспоминании о том страхе, что она испытала, сидя на голой земле со скрещенными над головой клинками, бросало в дрожь. Почувствовав, как напряглась любимая, эльф лишь вздохнул, подумав, что отдал бы все, если бы она могла сейчас оказаться в Имладрисе или еще лучше — в Эрин Галлен, и он бы знал, что с ней ничего не случится. — А вот я знаю, о чем ты думаешь, — девушка уже несколько минут следила за лицом любимого, которое посерело от потока темных мыслей. — Но это не так. Меня с детства учили, что все, что не делается — к лучшему.       Леголас уставился холодным взглядом на землю, все еще о чем-то размышляя, поэтому Мирриан неуверенно продолжила: — Со мной ведь все еще ничего не случилось, несмотря на то, что столько всего произошло… — Но ты не знаешь, что может ждать впереди. Я очень сомневаюсь, что нам удастся избежать войн, — эльф почти прошептал это тихим, но таким серьезным голосом, что у Мирриан по коже пробежали мурашки. Конечно, им не избежать войны. И второй тоже.       Прогоревшее полено рухнуло в костер, и целое облако золотистых искорок влилось в рассветное мерцание, а девушка ощутила волну неожиданного тепла, словно огонь ободрял и ее, и принца. — Не бойся, — уже нежнее прошептал эльф, взяв ее за подбородок. — Я готов отдать свою жизнь, если понадобится, лишь бы ты жила.       Он коснулся ее губ ласковым поцелуем, и все страхи эльфийки разбились на мелкие кусочки, а по телу пробежала знакомое тепло — не от костра, от сердца к сердцу. Она знала, что он будет рядом. А большего на данный момент не нужно было.       Заря была пугающе яркой, как будто огонь затухающего костра, на котором Леголас быстро и легко приготовил завтрак и чай на весь отряд, перекинулся на небо. Мирриан удивленно следила за эльфом и поинтересовалась, почему же он, умея готовить, никогда не предлагал свою помощь ни хоббитам, ни ей, на что принц только хмыкнул, заявив, что Гимли тогда бы вообще от еды отказался, а доказывать перианам, что кто-то кроме них может возиться с кастрюльками — бесполезно. — Лучше буди остальных, — Леголас ловко нарезал лепешки и ответил на удивленный взгляд эллет. — Лембас лучше бы приберечь, сейчас надо съесть то, что быстрей портится. — Да, — хмыкнул Бамблби, покидая свой пост. — Во мне холодильника нет.       Мирриан только улыбнулась: на любое незнакомое слово Леголас реагировал с таким детским интересом, что это уже становилось привычным, как хороший аппетит у хоббитов. Вот и сейчас, пока она аккуратно будила друзей, Аранен настойчиво выяснял, что же такое «холодильник» и как он сохраняет мороз.       Когда все позавтракали, Арагорн внимательно осмотрел товарищей по отряду: — Решать придется сегодня. Отсюда у нас есть два пути: либо в Закатную Твердыню, чтобы сражаться с Врагом, отстаивая рубежи Гондора, либо… Либо в Гиблые Земли, туда, где мрак скрывает и врагов, и друзей. И не придется ли нам разделить силы и выбрать собственный путь: по зову сердца и призвания, — он остановился, обводя сидящих взглядом. Мирриан тихо смотрела в землю, слова Странника почему-то заставили ее вспомнить об уходе Эленион и Морохира. Их пути разошлись так неожиданно, а она даже не знала, удастся ли им встретиться вновь, ведь события истории в лучшем случае слегка изменились, в худшем — полностью перевернулись. Поэтому никто не мог и предположить, что их ждет завтра.       Эмму тоже мучили тяжелые мысли, по ней было видно, она то и дело вздрагивала от шорохов, постоянно оглядываясь на лес, и, кажется, эльфийка знала, в чем дело, поэтому судьба подруги сейчас пугала ее больше, чем ее собственная. — Мы не можем задерживаться с выбором, орки уже близко, любое промедление подставляет нас под удар, — видя, что с ответом никто не торопится, продолжил Дунадан. — Фродо, Бамблби, это ваше бремя и ваше решение, первое слово за вами. Только вы вправе решать, как поступить, тяжесть Кольца доверена вам.       Тишина нависла над поляной. Автобот принялся высвечивать своими ледяными глазами хоббита, тот же, в свою очередь, долго думал, уставившись взглядом вдаль. — Мне нужно побыть одному, — Фродо решительно встал. — Хотя бы немного времени, чтобы я понял, как поступить, чтобы точно знал, правильно ли мое решение и не причинит ли оно вред ни мне, ни вам, ни миру. — На тебя свалилось слишком много, сын Дрого, — голос Арагорна неожиданно потеплел. — Далеко не отходи и следи за своим мечом, чтобы тебя не застали врасплох орки. Я поддержу любой твой выбор, как и обещал.       Фродо просидел еще несколько минут, затем поднялся, направляясь в перелесок. Было видно, что ему не сильно-то хочется уходить, но необходимость куда сильнее. Встали и остальные. Арагорн направился в сторону реки, что-то отыскивая в лодках, Гимли последовал за ним и вернулся, держа в руках точильный камень и принимаясь за то занятие, которое неизменно успокаивало его и раздражало всех остальных: натачивать свою секиру. Мирриан заметила, как Эмма не отрывала взгляда от Боромира, следившего за уходящим Фродо. Затем тяжелый взгляд подруги упал на эльфийку, та лишь сочувственно улыбнулась, и обе тяжело вздохнули. Здесь слова не нужны были, оставалось только ждать, и надеяться, что они могут что-нибудь изменить.       Заметив, как вслед за ушедшим размышлять о выборе пути Фродо, поляну покинул Боромир, ткнув в руки открывшему было рот Мерри свой знаменитый рог, Эмма поднялась. Словно бы невзначай коснувшись кос, которые специально не расчесала с утра, она подхватила свою торбу, забывая на земле один из кинжалов, выбранных в Упокоищах, и поспешила к ручью «привести себя в порядок». Выглянув из-за раскидистого кустарника и, убедившись, что за ней не следит никто кроме вездесущего Бамблби, девушка качнула головой, надеясь, что он пойдёт за ней, и поспешила в том направлении, где скрылись хоббит и витязь. Все страхи остались во вчерашнем дне, сейчас же необходимо было собраться и не позволять панике захватить душу. От ближайшего часа зависит всё, любая ошибка может стать губительной.       Стараясь идти как можно тише, вслушиваясь в каждый шорох и скрип ветвей, Эмма поднималась всё выше по заросшему подлеском и вязами холму, пока не оказалась перед смотровой площадкой. Стараясь оставаться незамеченной, она прижалась к гладкому стволу старой катальпы и выглянула вперёд. Там, у сбитой непогодой и временем статуи одного из королей минувших времён, стояли двое: воин и хоббит, они о чём-то тихо беседовали, во взглядах обоих нельзя было прочесть вражды или недоверия. — Если я выберу путь в Гондор, как предлагаешь ты, то могу навлечь на него беду, — рассудительно произнёс Фродо. — За нами давно следят, нападения орков всё учащаются. Мой долг уничтожить Кольцо в Ородруине, мне нужно выбрать более короткий путь в Чёрные Земли. — Если ты пойдёшь со мной, то путь и впрямь окажется длиннее, — согласился с ним Боромир, приседая на обломок статуи. — Но там ты будешь под защитой моей армии, разве не стоит подумать о своей безопасности? — Прежде чем о своей, мне хотелось бы позаботиться о безопасности моих друзей. Да и тебя, должно быть, волнует судьба каждого твоего воина, а я с моей ношей могу навлечь на них беду. Мне будет горько думать о том, что из-за неправильного решения пострадали невинные люди. Уже много ночей я размышляю, что было бы правильнее уйти одному, так я смогу обезопасить вас всех. — Об этом не может быть и речи, — гондорец поднял брови, взглянув на хоббита, как на неразумное дитя. — Подумай сам: ты не воин, не силён, обычный малорослик. Я понимаю, ты полагаешь, что один будешь менее заметен и сможешь проскользнуть как мышь, там, где отряд не сможет пройти незамеченным. Но Вражьи слуги повсюду, нам не дано знать их в лицо, порой оно может показаться дружеским. Одного тебя легче поймать, и вот тогда, если Кольцо попадёт к Нему, то надежда исчезнет для Средиземья навсегда. Именно тогда ты подвергнешь смертельной опасности тех, кого хочешь защитить. — Но и весь отряд идти моим путём не может, — кажется, Фродо внял словам военачальника, но это привело его лишь в ещё большее смятение. — Братство слишком велико, мы привлечём к себе внимание, а это непозволительно. Враг желает заполучить назад своё Кольцо, он пойдёт на всё, чтобы отнять его. На Совете мне показалось, что ты и сам хочешь завладеть Кольцом, чтобы с его помощью одержать победу. Скажи мне, если я ошибаюсь. — Нет, мой друг, ты не ошибаешься, — криво улыбнувшись, Боромир потёр заросший щетиной подбородок. — Так и было, но тогда мне не дано было знать многого из того, что известно теперь. Кольцо должно быть уничтожено, ничья рука с добрыми или злыми намерениями не должна к нему прикоснуться. Прежде я заблуждался, но теперь готов поддержать любое твоё решение. — Тогда скажи мне, будь ты на моём месте, как бы поступил сейчас, когда на раздумья больше не осталось времени и нужно принимать решение? — Не приведи Единый, мне оказаться на твоём месте, но случись так, я бы ушёл искать тропы в Мордор один. Подожди, — воин поднял ладонь, когда хоббит встрепенулся, сверкнув прояснившимся взглядом синих глаз. — Между мной и тобой огромная разница в закалке и силе, я готов к любым напастям, к таким, с которыми тебе не справиться. — Не стоит меня недооценивать, — похоже, в племяннике Бильбо Бэггинса взыграло самолюбие, глаза стали тёмными как штормовое море. — Это ты, мой друг, перестань недооценивать нашего Врага, — Боромиру не впервой было видеть подобную браваду, он лишь постарался скрыть улыбку, на суровом лице не дрогнул ни один мускул. — Хорошо, что ты предлагаешь? — Выбрать из нас тех, кто продолжит с тобой твой путь. — Но как я могу? Ваш с Арагорном путь лежит в Гондор, Леголас — эльф, ему не место в Чёрных Землях… — Я твой хранитель и пойду с тобой, — выскользнув из-за катальпы, Эмма ступила на площадку, понимая, что более удобного момента может просто не представиться. И не подумав опустить глаза под прожигающим насквозь взглядом гондорца, который явно хотел обругать не за то, что подслушивать нехорошо, она решительно напомнила Фродо о том, с чем он точно не сможет поспорить. — Меня призвал Том Бомбадил, мой долг быть рядом с тобой, уберечь от беды, так что как минимум один компаньон у тебя есть. — Два, — раздавшийся за спиной голос заставил девушку вздохнуть с облегчением: всё-таки Бамблби последовал за ней. — Моё место, в любом случае, рядом с вами. Я должен проследить, чтобы оба Кольца были уничтожены. Заодно, если ты, военачальник, решил держать путь на родину, присмотрю за тем, чтобы к твоей невесте не клеились посторонние, но за себя не ручаюсь. — Ну и когда выдвигаемся? — побагровев от столь вольных шуток доспехов, витязь окинул шуструю троицу недобрым взглядом. — Решили, что я вас одних отпущу? Да вы же о маскировке и ориентировании на местности знаете не больше, чем орки о литературе, которую Элронд по вечерам в Ривенделле читает. — Прямо сейчас, — тут же отреагировала Эмма, в душе безмерно благодарная автоботу за помощь. — Я думаю, нам не стоит видеться с остальными и объявлять им о своём решении, иначе не избежать споров, а они лишь отнимут время.       Она боялась, что могут посыпаться возражения, но Фродо так устал от размышлений о том, как поступить правильно, что был рад тому, что решение, наконец, найдено и первый поспешил по спуску холма в сторону берега, туда, где были закреплены лодки. — Заранее всё спланировали? — проходя мимо невесты и автобота, Боромир забрал у девушки из рук торбу. — Хотя бы предупредили, прежде чем свою диверсию затевать. — Остынь, начальник, мы из лучших побуждений, — сверкнув синими огнями глаз, Бамблби направился вслед за хоббитом. — Шевелитесь быстрее, семейные разборки потом затеять можно.       Но вчетвером им уйти не удалось. На полпути к берегу торопящуюся покинуть Парт-Гален компанию перехватил Сэм, который рассказал о том, что их уже ищут. Понимая, что время на исходе и затравленно оглядываясь на каждый шорох в кустах, Эмма вкратце объяснила взъерошенному садовнику, что путь выбран, и если он хочет остаться со своим хозяином, то ноги в руки и молча к лодке. Сын Старбеня был шустрым и сообразительным, и, мигом смекнув, что происходит, помог им загрузить часть припасов, и через несколько минут эльфийское судёнышко оказалось на воде. Рядом с ним шёл автобот: лишь, когда вода оказалась на уровне светящихся линз глаз, он поплыл, выслушивая, что машинного масла у них нет и отвечая на замечание девушки, что коррозия ему не страшна, скрипеть по ночам суставами не будет.       Вглядываясь в серую стену леса на стремительно удаляющемся берегу и пытаясь различить, не видно ли за стволами кого-то из друзей или темнокожих урук-хаев, Эмма испытывала двойственные чувства. С одной стороны, она предала тех, кто остался в Парт-Гален, ушла молча, не сказав им и слова, забрав с собой Хранителя, его друга и двух сильных воинов, хотя знала, что вот-вот начнётся атака большого Вражеского отряда. Но с другой, она спасала того, кого любила всем сердцем, без кого было не выжить в этом мире, попав в который потеряла дом, семью и родителей. Боромир стал для неё всем: воздухом, небом, солнцем и звёздами, лишь время рассудит, верно ли она поступила сегодня или же нет. Да и много ли у них времени? Ведь выбранный путь ведёт в самые гиблые, опасные, тёмные земли Арды, в Мордор. Случилось то, чего так опасалась Эленион: важнейшие для истории Средиземья события претерпевают изменения, что может привести к губительным последствиям, но теперь уже ничего не изменить, выбор сделан.       Быстрое, шумное течение уносило лодку к западному рукаву Андуина, со стороны мрачных утёсов Тол-Бландира дул холодный ветер, бросая в лица путников пригоршни брызг, совсем рядом грохотал приближающийся водопад. Боромир и Фродо с Сэмом налегали на вёсла, но справиться с течением было трудно, прошло немало времени, прежде чем они причалили у подножия южного склона Эмон-Лхаун. Выплывший первым Бамблби помог вытащить на каменистый берег лодку и укрыть её среди серых валунов и скрюченных ветвей вереска. Стараясь не встречаться с гневным взглядом любимого, в планы которого совсем не входило сопровождать Фродо в Земли Теней, Эмма поторопила растерянных хоббитов искать тропу, что привела бы к взгорью Эмин-Муил. Пусть витязь злится, пусть даже наорёт на неё, выплеснет всё своё негодование, но он жив и теперь, даже если она не ведает, что ждёт их впереди, то хотя бы не знает наверняка о страшном конце. Дышать с надеждой легче, чем без неё. ***       Леголас поднялся, зачем-то надел на себя налучье и колчан, лежавшие рядом, и пересел поближе к Мирриан, накрывая ее ладони своими, но внимательно следя за Арагорном. Когда Следопыт вернулся, опускаясь на поваленный ствол, рядом с гномом, он снова, не отрываясь, смотрел туда, где за деревьями скрылся Фродо. — Что он выберет… Почему именно тогда, когда нам нужна мудрость, судьба отняла у нас Гэндальфа? Я думал… — Что Митрандир будет с нами до конца? — улыбнувшись, принц посмотрел на друга. — Или что Светлый Совет будет руководить каждым шагом? Или что завтра я, ты, Гимли — да любой из Братства проснется? За исход нашего пути не могут ручаться даже Мудрейшие. — Понимаю, друг, — ответил улыбкой Арагорн. — Идти в Мордор — как на смерть, там все кишит орками, от разлившегося зла болит душа, а не тело. А в Минас-Тирит… Если Враг узнает, он сметет весь Гондор в попытке завладеть тем, что ему принадлежит, сомнет его как сухой стебелек. Даже Элронд говорил, что все Свободные народы, объединившись, не найдут, что противопоставить его мощи. И эту загадку нам предстоит решить. — И решать придется как можно скорее. Давай позовем Фродо обратно и поговорим. Возможно, нам действительно стоит заглянуть в Минас-Тирит, — Леголас знал, что Арагорн поймет, зачем и кого он хочет оставить там, под защитой Белых Стен. — Если Фродо пойдет в Мордор, я последую за ним, — хмыкнул Гимли. — Нашли чем гнома пугать — темнотой. В пещерах не светлее, а орки что там, что здесь толстозадые. — Опять у тебя все внимание на задницы? — ехидно улыбнулся Аранен. — Правильно, куда дорос, туда глаза глядят. Я тоже пойду за Фродо! — Эй, а мы? — Мерри и Пин подскочили, не дав Гимли ответить на очередную шуточку эльфа. — Мы же с самого начала с Фродо! Мы все… — Дружною толпой, как роханский табун на водопой… — устало вздохнул Арагорн. — И примерно с тем же шумом. Я бы предложил Фродо в спутники троих: себя, Сэма и Гимли. Леголас, вот не надо на мне испытывать гневный взгляд твоего отца, сам знаешь, у него это лучше получается. Наследник у эльфийского королевства один, я вообще не понимаю… — А я и объяснять не буду! Удержи меня, если сможешь, а еще лучше — попытайся отцу вернуть, — принц абсолютно спокойно приобнял молчащую Мирриан. Больше всего на свете ей сейчас хотелось избавить друзей от страданий и от тяжестей выбора, ведь она может рассказать немного, может предостеречь от тяжести грядущего. Эмма понимала ее как никто, ей, наверняка, сейчас хотелось того же, хотелось изменить… Обернувшись туда, где не так давно сидела подруга, девушка замерла, не увидев ни ее, ни Боромира. — Мирриан, вы, эльфы, и так не из смуглых, но ты сейчас как хороший мрамор — без единой прожилочки цвета, — встревоженно произнес Гимли, заставив Леголаса перевести взгляд на эллет. — А где Эмма? — едва прошептала девушка. — И Боромир… — Вот уж кто давно выбрал, — покачал головой Сэм. — У него дома творится невесть что, он полководец, только и мыслей и разговоров «Гондор», «Белая Башня», «война на пороге». А Фродо давно решил, что в Мордор, хоть и боится этого. Да и кто бы не боялся, мы ведь ни словом, ни клятвой не связаны, бросим сейчас, разбежимся. Как бы ни храбрился, как бы ни твердил, что одному лучше, а сердце щемит. И самому боязно, и нами рисковать не захочет, как бы еще чего не начудил. — Ты прав, Сэм, — Арагорн ловко набивал трубку. — Но что делать? — Не пускать одного! — выкрикнул Пин, дергая Мерри за рукав, чтобы тот поддержал друга. — И как? — переспросил Леголас. — С оружием или без него? И не забыли ли мы, что есть еще и Бамблби? — Которого тоже нет! — подобные разговоры заставляли Мирриан тревожиться все больше. — Час уже прошел. — Действительно, — поддержал ее Пин. — Пора бы уже Фродо вернуться, от такого ожидания и с ума сойти можно. — И Эммы тоже нет, и Боромира, — девушка не могла думать больше ни о чем. — Да уединились голубки, — попытался успокоить девушку гном. — Принц, не дело это, поласковее будь, а то она завидует.       Но Мирриан было не до шуток: вскочив, она метнулась в сторону леса, и Леголас оглянулся на Арагорна. — Верни её, сейчас не время разделяться! Пин, Мерри, Сэм, вы остаетесь со мной! Гимли, — воин не смог остановить ни гнома, рванувшего за эльфами, ни Сэма, метнувшегося в другую сторону, и сам умчался туда, где скрылся Фродо. — Мерри, Пин, хоть вы от лодок не отходите!       Мирриан со всех ног углублялась в лес, не разбирая дороги и вслушиваясь как можно внимательнее. Но даже эльфийский слух не мог помочь. Кровь пульсировала в висках, а сама она повторяла: — Лишь бы не опоздать, лишь бы успеть! Эмма, не натвори глупостей! — в глазах появились слезы, однако она продолжала бежать, громко выкрикивая имя подруги, пока, наконец, не выбилась из сил и не упала на траву. Леголас подхватил ее, обняв за плечи, и присел рядом. — Что произошло? — но ответом ему была лишь тишина. — Мирриан, что случилось? Ты переполошила весь отряд, у тебя есть на это причины? — Тише! — вдруг почти прошипела эльфийка. Земля под ногами задрожала, она это почувствовала. Кровь замерзла в жилах, с каждой секундой грохот становился все громче и громче. — Eirch! * — эльф вскочил на ноги, помогая подняться девушке. Гимли тоже уже стоял рядом, держа наготове топор. Тени деревьев словно сгущались в темные фигуры, выше и крепче тех, с которыми они уже сталкивались. «Урук-хай Сарумана» — мелькнула мысль, но рука уже сама потянулась за стрелой, отправляя ее в голову, на которой белой краской была отпечатана рука. Краем глаза увидев, как Гимли, перехватив секиру поудобнее, бросился в толпу тварей, размахивая ею четко и продуктивно: каждый удар достигал цели, как и выстрелы эльфийского принца, столь точные и быстрые, как будто стрелы он втыкал рукой со скоростью заправской модистки, скалывающей ткань булавками. Сама Мирриан немного отступила назад, пальцы уже привычно натягивали тетиву, выпуская стрелы и задумываясь только о том, что она будет делать, когда их запас иссякнет. Похоже, Леголас думал о том же, срывая с себя колчан и бросая его в сторону девушки. Перехватывая короткие клинки, он бросился на орков, прикрывая и Мирриан, и Гимли одновременно. Орки появлялись снова и снова, а стрела из ее собственного колчана оказалась последней. Ловко прокатившись по земле, девушка перехватила «боеприпасы», выхватила одну из стрел и, собрав волю в кулак, вонзила ее в живот ближайшему монстру, выдернула обратно и тут же выстрелила ею во второго, в точности повторив одно из недавних действий любимого и ожидая его реакции. Но орк с пронзенным животом размахнулся своей железкой и, не подними Мирриан лук так чтобы лезвие соскользнуло по кованому украшению — удар бы пришелся по голове. Гимли справлялся словно играючи, «шинкуя» орков так же легко, как хозяйки капусту на пирог, Леголас не отставал, его короткие мечи были не просто испачканы темно-багряной кровью — залиты по «яблоко». Схватив с земли одно из тех подобий мечей, которыми сражались орки, эльфийка, едва устояв на ногах, принялась отбиваться им — длинная железяка, в отличие от коротких клинков, позволяла и врагов держать подальше. Да и, не умея толком фехтовать, девушка с этой «палкой» справлялась легче, видимо, рассчитана она была на таких же «дали — тычь, а приемы не важны». Снеся голову противнику, она сама едва уклонилась от удара, и тут же урук-хай свалился к ее ногам, пронзенный Андрилом. Арагорн ворвался в гущу боя едва ли не вихрем: Мирриан отскочила в сторону, а Гимли спас только его рост, когда Леголас, невероятным образом перехватив друга за левую руку, крутанул его вокруг себя так, что Дунадан очертил лезвием меча правильный круг, «выравнивая» все то, что попало под лезвие. — Эльфы, — Гимли высказал что-то, очевидно на гномьем, огрев очередного уродца секирой. — Девонька, отходи в сторонку, а то их мало, а я жадный!       Урук-хай действительно «заканчивались», и Мирриан получила неожиданную передышку, обратив внимание, как легко и слаженно бьются рядом принц и Странник. Очевидно, не первый бой спина к спине, многолетняя привычка, дошедшая до того, что чувствуешь движение побратима как свое, знаешь, как и куда двигаться. — Последний, — сплюнув, гном оперся на окровавленный топор.       Но Мирриан надежды это не придавало. Она так и не услышала то, что так долго ждала: она не услышала рог Боромира. — К берегу! — Арагорн взглянул на друзей, метнувшись в сторону Андуина первым. Гимли бросился за ним, а Леголас шагнул к Мирриан: — Цела? — он с облегчением выдохнул, когда девушка кивнула и, взяв ее за руку, побежал догонять друзей.       То, что они застали по дороге к лагерю, заставило их остановиться. Арагорн, опустившись на одно колено, осматривал траву на поляне: — Их похитили… — голос Следопыта звучал неожиданно хрипло. — Следы Мерри и Пина обрываются здесь, причем одного еще и ударили по голове. А шаги нескольких орков становятся тяжелее. А нас не было рядом, не было…       Леголас шагнул к другу: — Бежим к лодкам. Если кому-то из наших удалось спастись, они будут ждать там. Скорее. Потом вернемся сюда, нам надо найти Фродо и Бамблби. Арагорн, Кольцо….       Дунадан все еще не поднимал взгляда, чувство вины жгло грудь. Опять оставил хоббитов одних, как тогда, на Амон-Сул. Опять неверное решение, опять… Неужели и Фродо в плену? Но исчезновение одной из лодок, некоторых вещей и следы на берегу позволяли понять, что Фродо, Сэм и Би переправились на тот берег, оставив суденышко привязанным там. Значит, Хранители приняли решение, а ему оно только предстояло.       Мирриан уставилась на лодку, видневшуюся на том берегу. Фродо, Сэм и жестянка все-таки ушли, а Пиппина и Мерри похитили, как и следовало ожидать… Но куда же делись Эмма и Боромир? Этот вопрос не давал ей покоя. Неужели орки похитили и их тоже, когда они пытались защитить Мерри и Пиппина? Или же они выбрали совсем иной путь, и Боромир решил увести невесту в Гондор, решив, что там ей будет куда безопаснее, чем на поле битвы. Если и так, тогда почему Эмма не позвала ее с собой? Неужели их дружба ничего не значит, и Эмма вот так просто смогла бросить подругу? А что, если… Леголас, до этого осматривающий берег вместе с Дунаданом, приблизился настолько тихо, что девушка вздрогнула от неожиданности. — О чем думаешь? — он встал рядом, устремив взгляд на ту сторону реки. — Вот и распалось Братство… — после долгого молчания неуверенно начала девушка, — Сначала пропали Морохир и Эленион, даже не предупредив, не сказав, куда они ушли, зачем, почему одни. А теперь вот Эмма и Боромир… — не отрывая взгляда от другого берега, эльфийка поежилась. — Ну и хоббиты. — осекшись, добавила она. — Еще остались мы. Фродо сделал свой выбор, он, Бамблби и Сэм скорее всего ушли на Восток. Это было их долгом, и они должны его исполнить. — Да, но Эмма… — Мирриан вдруг внезапно замолчала, а по ее щекам скатились две слезинки. Закрыв глаза, она с трудом подавила горький стон. Холодный ветер подул резко и коротко, и следы от соленой влаги обожгли лицо. Эльф ничего не сказал, он лишь прижал ее к себе, поглаживая по волосам. — Все будет хорошо, вот увидишь, я обещаю.       Эльфийка уткнулась лицом в плечо принца, дав волю слезам. Пару раз содрогнувшись от плача, она, наконец, успокоилась и просто наслаждалась моментом, прижавшись к любимому. Сейчас ей не хотелось думать ни о дальнейшем пути, ни о врагах, рыскающих рядом. Она бы отдала многое, чтобы простоять вот так, рядом с ним на берегу реки, но реальность взяла верх. — Арагорн, нам-то теперь куда? — Гимли подошел к Дунадану, все еще пытающемуся рассматривать следы на каменистом берегу. То, что не смыл прилив, основательно было подзатоптано автоботом, не позволяя узнать почти ничего. — За этими тварями или за Фродо? Если Мерри с Пином захватили в плен, не убив, то там явно был еще кто-то. Может и Эмма с Боромиром, ведь нет только той сумочки, что она всегда с собой носила, вещи гондорца здесь, да и ее сменные тоже. А мы время теряем. Если они в плену… — С Фродо Бамблби и Сэм, — Странник покачал головой. — Я бы пошел с ним, в любой огонь, во Тьму, но его выбор сделан, и я не смогу помочь. Тем более, что орки берут в плен только для пыток или как пищу. Свежую и способную бежать саму, пока не понадобится — тащить меньше надо. — Estel! — взорвался Леголас, прижимая к себе побледневшую Мирриан, которая только на мгновение представила себе это и покачнулась от нахлынувшей дурноты и ужаса. — Nautho no peded! ** — Aranno nin…*** — осекся Арагорн. — Я так понимаю, о переводе просить бесполезно? — фыркнул гном. — Хоть в погоне давайте без ваших эльфийских штучек.       Мирриан отстранилась от Леголаса. — Значит, мы пойдем за орками, — вытерев ладонями слезы, твердо сказала она. — Мы сделали все, что в наших силах, теперь наши судьбы в руках Фродо, а мы вчетвером должны спасти друзей!       Арагорн улыбнулся, наблюдая за настроем юной эльфийки. — Тогда в путь! Надо спешить, поэтому берем самое необходимое и вперед.       Вытянув на берег лодки, друзья хорошенько спрятали их в зарослях, а под ними — все, что могло обременить в дороге, и вернулись на место, где были следы Пиппина и Мерри. — Здесь явно был Боромир, а с ним и Эмма, иначе бы хоббитов захватили раньше, — слова гнома почему-то успокоили Мирриан. Если хоббитов похитили именно здесь, значит и Боромир должен был погибнуть на этом месте. Должен был, да не погиб, а это уже безумно радовало эльфийку. — Зато натоптали, наломали, — оглядывая поляну, жалобным взглядом со вздохом пролепетала девушка. — Ни следов, ни особых зацепок, ничего — только все перепортили, изгадили. — Здесь еще видны хоть какие-то следы, — Арагорн со вздохом покачал головой. — Дальше камни и осыпи, не сбиться бы со следа и успеть догнать… — Успеем! — Гимли покачал в руке секиру, а Леголас протянул Мирриан ее колчан, который он уже успел наполнить стрелами, прикрепляя свой, тоже набитый полностью, за спину. — Нам, гномам, бегать не впервой… — От кого или за кем? — снова не сдержался эльф. — Что-то я не помню… — Тебе лет-то сколько? — ехидно переспросил гном. — Почти три тысячи… — удивленно посмотрел на него Аранен. — Так в эти годы и не удивительно, что не помнишь, — Гимли ловко увернулся и с удовольствием посмотрел на улыбающихся девушку и Арагорна. Леголас только махнул рукой и все четверо ринулись вперед, мелькая как серые тени в перелесках, сменившихся степью и камнями. ***       Солнце уже было в зените, когда стена непривычно роскошного в своей дикости леса приблизилась настолько, что подавляла мощью и каким-то первозданным величием древности. Даже мэллорны Лотлориэна потерялись бы рядом с этими дубами, буками и ясенями: не уступив им высотой, они, тем не менее, показались бы культурно подстриженным английским парком с вылизанной газонокосилкой лужайкой. — Погоди! — Эленион легким жестом остановила Морохира. — Так прямо и пойдешь, не смущаясь? Ничего не помешает? — А что не так? — юноша внимательно осмотрел себя. — Без смокинга нельзя? Вроде бы не как чушка одет, по-походному, но… — При чем тут поход и одежда. Топоры. Они же деревья, ты бы еще бензопилу «Дружба» наперевес приготовил. — Принято, прячем, — помедлив, согласился Морохир, надевая на лезвия оружия запасную сумку и цепляя ее ремни на плечо. — Так, пожалуй, лучше, — скептически глянув на друга, Эленион решительно шагнула в гущу леса, бросая через плечо, — Идем.       Лес, неожиданно аккуратно раздвигал перед ними самые густые кустарники, поскрипывая сухими ветвями и нервно шелестя старой листвой, которую еще не успел сбросить за зиму. Но Морохиру этот шелест вовсе не казался пугающим, скорее, гневным и немного… Приветственным, что ли… Деревья манили его, так и тянуло прикоснуться, ощутить под пальцами бархатистую потертость старой коры, услышать получше этот шепот, только протянуть руку и они заговорят, раскроются, можно будет… — Морохир! — резкий и испуганный голос Эленион привел его в чувство, заставляя отдернуть ладонь. — Что ты творишь? Не надо так, Владыка Элронд предупреждал, что у тебя сильна способность к осанвэ, а закрываться он тебя не учил! Провалишься в их фаэри, а мне как вытаскивать?       Кивнув подруге, Морохир отстранился от деревьев, слушая «обиженный» шорох их веток и вздохнув уже немного посвободнее. — Малыши еще, не научили и деревьев не бояться? — слегка поскрипывающий голос донесся из сумрачной чащи. — Первенцам Илуватара не стоило бы бояться ни наших питомцев, которых они же и пробудили, ни нас, с которыми не враждовали даже в Сумрачные Дни Темных Клятв. Потому что даже гворны не причинят вам вреда, разве что немного попросят поделиться силой.       То, что вышло из чащи, совсем не напоминало карикатуроное дерево из фильма, это было настолько совершенное в своей красоте и силе создание с невероятно мудрыми и древними глазами, что эльфы коротко поклонились, но руки уже сами тянулись к мечам. — Вот же беспокойные дети. Не приходилось видеть, чтобы таких юных Дивных отпускали одних, давали в руки оружие, да еще и в дни, когда Тьма снова набирает силу. — И именно поэтому за оружие берутся даже те, кто так юны, старейший Фангорн! Мы выбраны для этого пути Йарвеном-Бен-Адаром, и он велел нам не сходить с него, а от вас ждет, что вы сойдетесь с ним в мыслях о необходимости помощи всем, кто противостоит Тьме! — Эленион выжидающе посмотрела на Древня. — Не здесь, не то место, да и время не из лучших, — скрипнул энт. — Взбирайтесь на меня, росточки, поговорим об этом там, где белки не услышат и вороны не доберутся. Они… -… Саруману служат! — хором произнесли Эленион и Морохир и так же вместе рассмеялись, располагаясь в развилках, чуть пониже лица Фангорна. Следить за направлением им отсюда не удалось бы, но энт посоветовал «малышатам» отдохнуть, да и уже стемнело. Понимая, что лучшей возможности не будет, они устроились поуютнее, впервые с момента ухода из Имладриса, засыпая спокойно и крепко.       Разбудили их ясные, по-утреннему веселые лучи, скользящие сквозь листву и задевающие лица юноши и девушки. — Эленион, могу с полной уверенностью сказать: это была лучшая ночь в моей жизни. Или… Одна из лучших! — немного задумавшись, Морохир рассмеялся. — Пошляк, — припечатала подруга. — Но насчет ночи — согласна. Давно так не спала. Фангорн, мы скоро прибудем? — Торопливые, как и все эльфы… Пришли… — протянул Древень, опуская их на камень возле небольшого родничка, впадающего в ручей пошире. — Так что же решил Хозяин Вековечного Леса? С каким посланием он отправил вас к нам?       Морохир красноречиво посмотрел на эльфийку, словно стараясь мысленно внушить ей «Начала о посланниках Бомбадила, так и раскручивай эту мысль, нам бы водички, постарайся», но тут же поймал ее шокированный и одновременно внимательный взгляд, как будто он ей стриптиз станцевал, причем выяснилось, что у него татуировки эльфийскими рунами. Но ей, похоже, понадобилось мгновение, чтобы сориентироваться и собраться с мыслями: — Даже он решил, что угроза слишком сильна, для того, чтобы оставаться в стороне. Он — единственный защитник своих владений и покинуть их не может, но мы… Мы по его поручению отправились сюда, потому что нужна помощь всех Свободных Народов в противостоянии злу! — Тьма бьется у границ моего леса и разбивается о них, как волны о камни берега, — медленно произнес Страж Деревьев, но девушка не дала себя сбить, подхватывая реплику: — Вода разрушит берег. Даже каменный. Ты не видишь этого, но зло уже даже не у границ твоих владений, Пастырь Леса, оно давно проникло в них. В этой войне в стороне не останешься, выбор будет и за вами тоже. Она уже началась и гибнет то, что дорого вам! Бомбадил не побоялся хоть как-то действовать! Да и право решения он оставляет за вами, но… — Но? Он просил нас о чем-то? — О помощи нам. А нам необходимо узнать, способна ли вода из Источника Энтов увеличить неживое, уменьшенное волнами времени, — все это время Эленион смотрела в глаза Древню, даже не моргнув, ни разу не сбившись. — Нам необходимо то, что победит Сарумана, разрушит его Искажения. — Не равняй этого юного мага с Мелькором, малышка. Способен ли он… — Более чем! Мы сражались с его созданиями, подобной мерзости не видел мир, но вдвоем, с мечами, мы не выстоим против толпы его тварей, а единственное доступное нам оружие — игрушка. Курунир создает тварей, которые противоречат не только Первой Музыке, они хуже Искажений, они — насмешка над жизнью, над ее чистотой и светом! Это надо видеть, чтобы иметь право судить о них и… — Достаточно, росточек! Ученик Ауле заигрался со своими машинами и шестеренками, а в твоих словах огонь, потушить который можно разве что нашей водичкой, — энт с насмешкой махнул в сторону родника. — Бери сколько считаешь нужным.       Эленион достала из сумки литровую флягу из-под спирта и, передав спадающую с плеча гитару Морохиру, склонилась к родничку, подставляя горлышко под струю, бьющую из трещинки в камне. Закрутив пробку, она ободряюще кивнула другу, а Фангорн, все это время о чем-то перешептывающийся с деревьями на странном похрустывающем языке, наконец повернулся к эльфам: — Опять спешить, опять топать. Отнесу вас к южной границе, раз уж вам приспичило играть в воинов. Там можно пробраться к твердыне Сарумана аккуратнее, по перелескам.       Морохира так и подмывало добавить «по вырубленным», но что-то во взгляде подруги заставило его сдержаться, а энт продолжил: — Вдоль границ леса шастают отряды орков, да и рохиррим в последнее время сначала бьют, а потом рассматривают, чьи доспехи были на трупе, так что вам бы не вылезать из кустов.       Путь на юг проходил в молчании, так что эльфы решили воспользоваться случаем и отоспаться «в запас» — Морохир по старой армейской привычке «солдат спит — служба идет», а Эленион скорее потому, что мысли были слишком тяжелы.       Древень даже особо не прощался с ними, напомнив, что они — дети леса и он примет и укроет их, если они решат, что им это надо, и скрываясь в чаще. Эленион осмотрелась по сторонам: — Какое-то время мы пробудем здесь, надо бы лагерь разбить… — Зачем лагерь. Изенгард разбить надо, — съязвил Морохир. — Увеличиваем БМП и… — И мало того, что напарываемся на десятитысячную армию урукхай, которая еще не вышла к Хельмовой Крепи, мало того, что сталкиваемся с пятитысячной ордой дундландцев, которые еще не напали на Вестфольд, так даже если каким-то чудом мы и выстоим с одной машиной против такого кагала, так мы канон снесем к таким яйцам Глаурунга… Поход энтов должен состояться.       Юноша только головой покачал. Если она дерево убедила, ему уж точно не переупрямить, сразу видно, учительская закалка, была у них такая математичка в школе — фиг что докажешь, кроме теоремы Пифагора. — А Глаурунг… — Дракон. Болтливый. Думаю, вон в той роще будет уютно, — махнув рукой в сторону небольшого перелеска в паре часов быстрого бега, она первая ринулась туда, и танкисту ничего не оставалось как последовать за ней. Канон, чтоб его… Как роли в школьной постановке Колобка, сказано, что рыжая лиса-Катька тебя сожрет — нечего ей бить морду, даже если она мельче и не ест мучного.       Самым неожиданным было то, что едва они добежали до рощи, как на месте их «высадки» начал шастать отряд урук-хай, рыл на сорок. В очередной раз поразившись тому, что на таком расстоянии он спокойно может еще и пересчитать эти самые рыла, Морохир ехидно заметил: — Оперативненько смылись. Слушай, ты что, все передвижения по карте наизусть помнишь? «Кто куда к кому пришел, кто чего нарушил»… — Негласный гимн Мастеров ролевого движения, — улыбнулась девушка. — Пока не совсем темно, надо соорудить место для ночлега и хоть-какую-то маскировку организовать. Солнце на синдарине? — Anor. Дай отдохнуть, а? — Хочешь спать на cef mesg****? Два дня дрыхли как сурки в дупле, а ему все мало! Действуем. — Есть, — скинув на землю сумки, откозырял юноша, — товарищ капитан… — Я повъедливей твоего капитана буду, — Эленион внезапно отвела взгляд и нагнулась за сломанной веткой, которую тут же запустила в друга, услышав ехидное: — Кто бы спорил — я не буду!       Как раз к началу сумерек лагерь был закончен и представлял собой образованную камнями небольшую пещерку, над которой друзья натянули навес и замаскировали это все, склонив ветви деревьев и добавив немного мха. Часть навеса выступала вперед, чтобы рассеивать дым от костра, на котором уже жарилась парочка неосторожных фазанов: Эленион все-таки не удержалась от комментария, что общипывать сбитых топором в полете птиц, мягко говоря, неудобно — на землю свалились полутушки. Морохир отшутился тем, что потрошить и резать полегче, и сейчас они просто наслаждались пикником на природе, стараясь не думать ни о прошлом, ни о будущем. — Морохир, нам надо серьезно поговорить, — Эленион пересела поближе к другу, опираясь на прогретые костром камни и подстилку из травы и лапника. — Я к семейной жизни не готов, — тихо рассмеялся парень, основательно уставший на этом «строительстве», ведь назойливая эльфийка еще и требовала, чтобы нужные ему вещи он просил на синдарине. Ну или шел за ними сам. — Почему у тебя все мысли об одном? — Ты чего? В крайнем случае — об одной, иногда о двух сразу, — эльф пару раз проверил наручи. — Вот как раз о мыслях. Тебе еще Владыка Элронд говорил, что у тебя способности к осанвэ. Так если бы ты просто мысленно что-то передавал, а так… Как волной и сразу все: мысли, эмоции, чувства. Я едва устояла на ногах, не делай так больше, пока контролю не научишься. «Хорошо» — Морохир не смог удержаться, попробовав еще раз.       Эленион схватила ветку из костра и шутливо пригрозила ею: — Я тебе сейчас… — Все-все, спать пора. Поодиночке. Кстати, а долго нам здесь куковать? — До послезавтра, если мои расчеты верны. Мы должны прибыть к Изенгарду примерно тогда же, когда и Мерри с Пином и энты. Следовательно, послезавтра недалеко будет бой, в котором погибнет отряд Тейодреда и он сам, это наш сигнал, — девушка в очередной раз отвела взгляд тяжело вздохнув. — Хорошо, — помрачнев, сказал Морохир. — Я первый на часах. Тем более, погода портится.       Но утром, когда друзья проснулись и решили пройтись к бродам, стало ясно, что Эленион ошиблась в расчетах.       Ночью была гроза, а сейчас предрассветное солнце вставало из туч умытым и ярким, освещая броды Изена, на бархатистых берегах которых всю ночь шел бой. Они все мертвы… Его отряд, его воины, втоптанные в речной песок парадные знамена с белым скакуном Эйорла. Мысли неслись в голове так же быстро, как кровь вытекала из ран. Так глупо, это явно было ловушкой, ловушкой избежать которой ему не удалось. И теперь отец уже не дождется, брату придется взвалить на себя еще и его обязанности. Может и хорошо, что он не успел жениться, некому будет плакать, никого не оставит сиротой. А по берегу все еще лазили эти твари, то ли выбирая себе оружие, то ли — завтрак. Рохиррим уже не успеют, эльфы из няниных сказок не появятся и не исцелят, а вот эти твари… Пара их подошла совсем близко к нему и ехидно хмыкала, замечая его попытки дотянуться до рукояти меча. Морда, меченная знаком Белой Длани, перекосилась в подобии улыбки и кривая железяка, заменившая меч этому уроду, поднялась, чтобы прекратить все это. Но опуститься ей было так и не суждено: ее хозяин внезапно получил очень изящный подарок, в виде украсившего его голову топора. Еще один, просвистев в воздухе, отрубил ногу одному из «падальщиков», а там, откуда прилетело это оружие, и куда уже бежали урукхай, выхватывали мечи два воина, двигаясь с легкостью, удивительной для людей. Четко и выверено, повинуясь какой-то сложной мелодии боя, они сражались, нанося удары, оказывающиеся смертельными. Оставался только один уродец, попытавшийся было бежать, но воин в черном плаще выхватил из ножен на поясе странную черную штуку, издавшую грохот, и тварь, бывшая едва ли не на другом конце отмели, рухнула с разбитой головой. - Эленион, может кто-то выжил? — переливчатый говор и имя спутника сразу выдали эльфа. — Поищем раненых?       Оба воина: и высокий, в черном плаще и его маленький спутник в кольчуге странного плетения, начали осматривать отмели. Привлечь бы их внимание, но любое движение, даже губами, требовало сил, которых не было. Единственной надеждой было то, что топор старшего из эльфов лежал с ним рядом. — Бесполезно, — вздохнул «воин в темном». — Это не бой, это резня, они живых не оставляли. Эленион, аnno hen nin hathol*****. — Хоть что-то выучил, — хмыкнул второй, подходя к топору и тут же бросаясь к лежащему воину, пытаясь нащупать слабый ритм бьющейся жилки. — Совсем мальчик, держись, — Эленион прикоснулась к гладкой щеке, еще не знающей бритвы. — Морохира Элронд учил, вытащим.       Легким ударом ножа она перерезала ремни на нагруднике, аккуратно отбрасывая его в сторону: — Морохир, сюда! Помоги мне! — В наш лагерь! — юноша подхватил парня на руки. — Раны слишком тяжелые, но… Шлем с него сними.       Отбросив в сторону высокий шлем с пучком золотистых конских волос, Эленион прихватила оба топора и поспешила за другом. Скоро здесь будут витязи Эркенбранда, чтобы похоронить павших, увезти тело Тейодреда в Эдорас, туда, где околдованный отец даже не поймет, кого лишился. Ну хоть один выжил, хоть к кому-то вернется сын. И остается надеяться, что они не сильно вмешались в канон. Только бы он выжил, этот русоволосый мальчик.