Правда или ложь.

Скажи мне, ангел мой хранитель, Что же дальше делать мне...

И вот закончился учебный день… К счастью, сегодня у меня выходной. Можно будет спокойно позаниматься. Какой-то отец странный. Попросил меня уволиться с работы. Что же он хочет? Не могу понять! То он уезжает на несколько лет, то теперь сдувает с нас все пылинки. Странный человек. Дождь… Опять прогноз метеорологов не сбылся. Я уже начинаю верить в то, что скоро придется таскать с собой и зонт, и сланцы, и сапоги, и куртку, и, на всякий случай, шубу. «Кто это?» — думала я еще минуту назад, увидев вдалеке высокого молодого человека в нашей школьной форме под черным зонтом-тростью. Он казался мне незнакомым. Но стоило ему подойти ближе, я узнала – это Усуи. Он подходит все ближе и ближе ко входу, где я стою. Как будто специально, сбавляя темп, приближаясь к крыльцу. С каждым шагом, мое сердце стучит все сильнее и сильнее. Господи, в чем же дело?! Задыхаюсь… Он здесь. Он возле меня. Несмотря на то, что он шел под зонтом, его волосы и рубашка мокроваты. Он смотрит на меня своими огромными изумрудными глазами. Идиот! Неужели не понимает, что я смущаюсь?! Нет! Все он понимает! Ему просто в кайф надо мной издеваться! — Что тебе?! – неосторожно выкинула я. Боже! Его взгляд стал еще теплее. Он пронзает меня насквозь. Я чувствую, что краснею, несмотря на то, что холодно. — Почему ты меня избегаешь, Аюзава? – очень хороший вопрос! Я сама с удовольствием узнала бы ответ. — Я? Избегаю? – знаю, лгать я не умею, но попытка — не пытка. Хотя, скорее, наоборот… Еще какая пытка! — Эх… Миса-тян, когда же ты врать нормально научишься? – он еще и усмехается! — Идиот! – я не выдерживаю. Мне уже до чертиков надоела вся эта неразбериха! — Ты куда? – я слышу его ласковый голос. На душе становиться все теплее и теплее. — Подальше от тебя! – едва я успеваю выговорить, он, каким-то образом, подкрадывается сзади и обнимает меня. От неожиданности я роняю сумку на мокрый из-за дождя асфальт. Вдох-выдох. Я горю. Я чувствую его грудь, руки, слышу дыхание. Боже, я сейчас растаю и вместе с каплями дождя полностью покрою нагретый утренним солнцем асфальт. — А кто сказал, что я тебя отпущу? – Боже! Сделай что-нибудь! Я сейчас сойду с ума! – Пошли, я хотел бы с тобой поговорить. — О чем? – неожиданный поворот! Что он хочет?! — Я слышал, твой отец вернулся, — он, как всегда, все знает. Нет смысла скрывать. — Ну да. А тебе какое дело?! — Да просто интересно. И что он вам сказал в оправдание? — Почему я должна кому попало рассказывать?! — он достал уже меня. Какая ему разница! Это моя жизнь и моя семья! — Значит я для тебя кто попало, – его голос крайне расстроенный. Я чувствую себя виноватой. Хотя за что?! С какой стати он лезет в мою жизнь?! — Ну… Не кто попало, а просто… Просто я ничего о тебе не знаю и должна все выкладывать, потому что ты того желаешь?! — Хорошо. Я расскажу тебе о себе, а ты потом об отце. — Почему ты так уверен? – ненавижу в нем это! Наглый, самоуверенный извращенец! — Потому что ты… — он замолчал, не закончив фразу. Подозрительно… — Потому что я? — Не важно. Не хочу тебя нервировать. Придет время, сама поймешь. Главное, чтобы не было слишком поздно… — на последней фразе тембр его голоса резко меняется. Кажется, будто я упускаю что-то очень важное для нас обоих, но, даже сосредоточившись, не могу найти ни одной нити Ариадны, способной привести меня к правде. — Глупая, придет время поймешь. Нет смысла мучить себя сейчас. Лучше пойдем, поговорим. Мы идем вдвоем под одним зонтом. Не верю, что об этом думаю, но ощущения великолепные. Неужели я… Нет, невозможно! Мы заходим в его квартиру. Мне как-то не по себе. — Чаю хочешь? – почему-то я нервничаю, находясь у него дома. Совершенно одни, в его квартире. Глупости, Аюзава! — Да… — Я сейчас. Присядь, отдохни, — его голос пропитан заботой. Я впервые чувствую всю силу его чувств ко мне. Трудно в это поверить, но этой фразы хватило, чтобы мне стало легче. Но что же это… Почему я так нервничаю? — Так я начинаю? – он вернулся с двумя чашками ароматного зеленого чая. — Да… — если честно мне давно очень хочется узнать побольше о нем, но пока не было подходящего повода. — Начну с того, что я родился в австралийском городе Брисбен и прожил там до пятнадцати с половиной лет. Мой отец – чистокровный японец — когда-то давно эмигрировал туда, и по сей день живет в Брисбене. Моя мать – можно сказать, австралийка-метис. — Как понять «Австралийка-метис»? – странно. Я должна была привыкнуть к такому объему информации. Ведь еще вчера отец рассказывал о своей зарубежной жизни. Но сегодня ничего не может в привычном темпе усваиваться в голове. — «Австралийка-метис» означает, что она имеет австралийское гражданство, а родители ее не являются представителями одного народа: ее мать – немка, а отец – русский. Оба когда-то эмигрировали в Австралию. Точных причин не знаю. Помню лишь то, что дед уехал в восьмидесятые, когда качество жизни в СССР начало заметно ухудшаться. Еще у меня есть старшая сестра и племянница. — О Боже… — я в шоке. Хотя и раньше подозревала, что он иностранец – Сколько же ты знаешь языков… — вот блин, глупость вылетела! — В общей сумме владею в совершенстве четырьмя языками: японским, русским, немецким и английским. — Боже мой… — Отец, благодаря, поддержке моего деда смог открыть сеть ресторанов японской кухни. Но вместе с деньгами и славой появились проблемы… — Проблемы? — Да, отца долгое время шантажировали. Он думал, что это все пустые слова, но… — Но что?! – я опять перебила его. Хотя сама вечно высказываю всем, как это невежливо. — Но позже… За несколько дней до моего отъезда в Японию мою мать застрелили на моих глазах… — Боже! Его глаза, его голос. До чего же тяжко ему об этом вспоминать?! — На твоих глазах… — мои руки невольно тянутся к нему. Я не могу и не хочу останавливать себя. Не знаю, что на меня нашло, но я обнимаю его. — Что с тобой, Миса-тян? – видимо, он шокирован. Хотя не он один… — Не знаю… — Боже, я схожу с ума. Больше минуты крепко прижималась к нему, а теперь отлетаю на другой конец дивана, скорее всего, с удивленным и бешеным взглядом — Ты продолжай, я слушаю... Или тебе тяжело? — Нет, я уже давно смирился, несмотря на рану. До сих пор я помню лицо того человека, увижу, убью! – его голос звучит очень серьезно. — Ты сумасшедший, но в какой-то степени… Нет! Ты идиот! Все равно твою маму этим не вернуть! – я знаю, что ему тяжело слышать подобные слова, но я должна переубедить его. — Давай закроем эту тему, а я продолжу дальше, хорошо? — Ладно… Я тебя слушаю, — дурак, неужели ты и вправду так поступишь. — Этот учебный год, скорее всего, последний, который я проведу в Японии… — Что это значит?! – Боже, я опять перебила его! И сердце забилось в быстром темпе. — Это значит, что после окончания второго класса я вернусь в Австралию… — Но а зачем ты тогда вообще приезжал в Японию? — Японское образование, на взгляд моего отца, лучше австралийского. Поэтому меня решили отправить сюда, чтобы я окончил старшую школу, но отец моей матери недавно позвонил мне со словами: «Такуми, совсем скоро тебе исполнится восемнадцать. По законам нашей страны ты станешь совершеннолетним. Я вижу, что пришло время передать тебе свое дело: сеть ресторанов русской кухни. Я знаю, ты готов и справишься!». — Значит, ты совсем скоро уедешь навсегда? – даже не знаю, почему из моих уст сорвалась подобная фраза. — Не волнуйся. Я и тебя с собой заберу, — что этот олух себе позволяет?! — А с чего ты взял, что я с тобой поеду? — Я знаю. Потом замуж за меня выйдешь, родишь мне сына, дочку и еще кого-нибудь, если захотим , будем жить и радоваться жизни, — все! Это было последней каплей! — Ты с ума сошел?! Идиот! Ненавижу тебя! Достал своими дурацкими шуточками! – стыд, страх, радость, но и ненависть охватывают меня. Все нечего мне здесь больше делать! Пошла-ка я домой! — Ты куда собралась, дорогая. Теперь твоя очередь, — вот идиот, даже не понимает происходящего! — Хватит так меня называть, олух! Я домой! Завтра поговорим! — Подожди, я провожу тебя. — Нет! Не надо! – он точно мазохист! Видит же, что еще чуть-чуть, и я сорвусь. — А я, по-твоему, буду тебя спрашивать? – он еще и улыбается! Вот что за парень! Ни стыда не совести! Будто я уже замуж за него выскочила! Стоп… Почему от одной мысли о замужестве с Усуи меня охватывает тепло… Все, Аюзава, успокойся! Это нервное! Всю дорогу мы молчим. Даже сейчас, подходя к моему дому. Я все никак не забуду о том, что совсем скоро он навсегда покинет страну. Странно… Но от этой мысли становится тошно и затягивает тоска. Почему же. Ведь я должна радоваться… Хотя… Сегодня я опять усомнилась в своих чувствах. Что же это? Неужели я и вправду люблю его… Мы уже возле ворот. С моего лица не сходит грусть. Не знаю, но может это из-за этой новости о нем… — Бусинка, с кем это ты? – блин, это отец! Что же делать?! – Я же говорил, что кавалеров, хоть отбавляй. — Папа?! — Здравствуйте, молодой человек. Спасибо за то, что проводили мою дочь. Я отец Мисаки — Аюзава Даичи. — Что?! Это Вы?! – глаза Усуи наполнены гневом и шоком. — Что с тобой, Усуи?! — Этот человек… застрелил мою мать! – его голос очень уверенный. В моей голове не могут совместиться мысли, что мой отец – убийца. Я не могу… Я, кажется, теряю сознание…