Правда или ложь.

Все, на что надеюсь я теперь, Узнать причину твоей лжи…

Уже закончился рабочий день… До сих пор не верю, что успешно отработала свои шесть часов. Однако девочки и начальница, скорее всего, догадались, что что-то со мной произошло. Около часа назад, когда я остановилась возле зеркала в гардеробной, по ту сторону стояла невысокая темноволосая девушка. Я не почувствовала привычной теплоты и готовности. На меня смотрели все такие же светло-коричневые, но теперь ледяные пронзительные глаза. Кожа была бледной, как у призрака из преисподней. Позже начальница попросила меня подежурить вместо Эрики, ибо она заболела, а у остальных уже были планы на вечер. Я согласилась. Мне не сложно. И вот уже десять часов вечера, а я все жду начальницу. Все двери заперты, мебель на месте, а сотрудники разошлись по домам. Меня настигает тоска, стыд и одиночество. Я так подло поступила с Хинатой. Ведь он надеялся на то, что у меня родилась симпатия к нему, а что теперь… Едва встретив Усуи с его невестой я чуть не потеряла сознание от сильнейшего циркулирования крови и понижения давления. И все это из-за этой дурацкой любви к этому гаду! Полгода он ходил за мной по пятам лишь из-за того, что я единственная из всех наших девочек не воспринимала его как объект обожания. Теперь я поняла: его целью было влюбить меня в себя, чтобы удовлетворить свое самолюбие! И теперь ему это удалось… Я сижу в самом углу гардеробной и тихо плачу. Это уже второй раз, когда я не выдерживаю и дарую волю эмоциям. Спустя мгновение, вместо обычных капель, из моих глаз текут хрустальные ручьи, сопровождаемые тихими всхлипами. Хотя какой смысл от этих слез? Я не смогу его вернуть. — Что я вижу… Наш несломленный демон-президент Аюзава Мисаки плачет! – о Боже, это он — Усуи! — Как… как ты сюда вошел?! – Господи, он увидел меня в таком виде! Какой стыд! — Через дверь, дурочка, — он садится рядом со мной и смотрит прямо в глаза, поглаживая по голове. О Боже, эти глаза… Как же они мне дороги! Я готова смотреть в них вечно, без минутного перерыва. — И из-за чего ты плачешь? – его голос… Такой родной и любимый. Мгновенно вся злость к нему растворилась в темноте ночи – Неужели из-за меня? — Размечтался! – мой голос напряжен. Я чувствую, как кровь прилила к коже, и забилось сердце. Боже, я схожу с ума… — Так я тебе и поверил, — его голос, как всегда, ласковый и согревающий. Что же мне делать… В такие моменты я особенно не могу ему лгать! — Вообще я пришел, чтобы поговорить… — он поднял мое лицо и вытирает платком слезы. Так тяжело дышать… Я не могу ему ответить. От его прикосновений язык, будто окаменел, а сердце готово вырваться наружу из-за недостатка места для выполнения своих функций. — Аюзава, — его голос очень серьезен, — Как ты поняла, Кэтрин – моя невеста… — И зачем ты мне опять об этом говоришь?! Хочешь совсем меня в могилу свести, идиот?! Ты добился своего, что я со своего Дня Рождения вся на нервах, вот-вот готовая сорваться в пропасть?! – я не могу больше держать все в себе. Слезы льются из глаз непрерывными ручьями. Я задыхаюсь из-за эмоций и нехватки кислорода. — Господи, ты что дура?! Я не по своей воле должен на ней жениться! – он хватает меня за руки и прижимает к стене. Я не могу двигаться и постепенно успокаиваюсь. Лишь слезы все никак не закончатся. Однако он нашел способ как меня окончательно успокоить и, не успеваю я и глазом моргнуть, как он целует меня. Признаюсь, я так скучала по его сладким губам. — Мисаки, я хочу чтобы рядом со мной была ты, а не она. Мне нужна ты, а не она. И если ты хочешь, я отменю помолвку, — Господи, мое сердце так неугомонно бьется. Я жажду сказать, что хочу, но не получается. Язык, будто окаменел. — Ответь мне сейчас, Аюзава! – он отпускает меня, а я из-за нехватки сил тихо сползаю вниз по стенке. Проходят минуты, я не могу издать и звука. Боже, прошу, помоги! — Тогда прощай, — с особой ноткой печали и трагизма произносит он и поспешно идет в сторону выхода. Господи, почему я не могу говорить?! — Усуи… — тихо-тихо, но я смогла разговориться – Усуи, подожди! – из последних сил я встаю и бегу за ним. Я уже почти потеряла его недавно. Больше не хочу! – Усуи, да, я хочу! – способность разговаривать вновь вернулась ко мне. — Чего-чего? Не слышу, — он еще и издевается! Вот гад! — Я хочу, чтобы ты отменил помолвку! – да, он тот еще олух, но я его люблю и больше не хочу отпускать никуда и никогда. Господи, я чувствую себя какой-то идиоткой, сидя здесь, на полу, в гардеробной Мейд кафе! До сих пор слезы льются ручьями, а я ничего не могу поделать. Я так устала все держать в себе. — Вот так бы сразу… Я люблю тебя, Мисаки, — шепчет он, обнимая меня. Боже, как я ждала этих слов. Теперь я тоже могу произнести эти три заветных слова. — Я тоже люблю тебя, Усуи, — Господи, вроде все теперь хорошо, а успокоиться я не могу. Слезы все так же льются, не переставая ни на мгновение. Хотя теперь мне все равно. Он рядом, и это главное.