***
Колокольчик мелодично звякнул, оповещая о приходе покупателя, но хозяин не показался. Цокот каблуков по пыльному полу нарушил тишину антикварной лавки. Взгляд серебряных глаз скользнул по диковинкам, собранным со всего мира, которые были разложены то тут, то там на полках стеллажей. Женские пальчики с алыми коготками прошлись по ножнам китайского меча цзянь, который лежал на подставке и так и просился взять его в руки, но незнакомка потеребила алую кисточку, свисавшую с наконечника рукояти, хмыкнула и обернулась к прилавку, за которым, как по волшебству, появился хозяин. - Ничего не меняется. Я словно вернулась назад, в то время, когда пришла сюда в первый раз. Мастер Фу, - она чуть наклонила голову, и её волосы цвета красного золота блеснули в лучах утреннего солнца, пробившегося сквозь пыльную витрину. - Дева Беатриче, ведьма с западных земель, - чуть кивнул старый китаец. - Ну что вы, можно просто Беатриче. Иначе меня уже сто лет как никто не называет. Дела давно минувших лет, - хмыкнула золотоволосая красавица. - Сто? Хм... Как быстро летит время... - Да, время скоротечно. Оно не останавливается ни на мгновение, не замирает, и то, что происходит сейчас, уже через минуту станет прошлым, - отозвалась ведьма и снова огляделась, тяжело вздыхая, а после посмотрела китайцу в глаза своими серебристыми озёрами, в которых отразилась тяжесть веков и серьёзность её намерений. - Я бы хотела попросить Талисман Удачи, - мастер Фу прищурился. - Очень смелая просьба, - Беатриче пожала плечами: - Увы, и повод весьма веский, - она провела кончиками пальцев по пыльному прилавку и, глянув на пыльные пятна на своей коже, чуть скривила губы, а после сдула пыль с подушечек пальцев, опуская руки, и снова посмотрела на старого китайца сверху вниз. - Мастер, разве Вы не хотите вернуть Талисман Разрушений назад? Разрушить проклятье и вернуть квами их первозданный вид? Я предлагаю Вам такую возможность. Если Вы снова дадите мне Талисман Удачи... - Беатриче... Я уже давал тебе шанс. С тех пор твоя душа стала черна, как сама безлунная ночь. В твоих руках Талисман Удачи принесёт только горе, даже если намерения твои будут благими. Это ничего не изменит. Я не доверю тебе такую силу. - Но тогда мальчик умрёт, и если вы не отдадите талисман, это будет ваша вина, Мастер. - Возможно... Это решение не терпит спешки, и, как бы там ни было, свой ответ я уже дал, - ведьма поджала губы и вздёрнула подбородок: - Что ж, тогда я умываю руки. Я попыталась, но раз Вы не желаете мне оказать помощь, то смерть мальчика будет на вашей совести. Можете и дальше беречь Талисман Удачи в пыльной коробке, пока невинные дети страдают. Прощайте, Мастер Фу, - круто развернувшись на каблуках, раздосадованная ведьма направилась к выходу, резко зазвенев колокольчиком и хлопнув дверью напоследок. Старый китаец провёл её задумчивым взглядом и покачал головой, заговорив себе под нос: - Возможно, но только если Талисман Удачи окажется не в тех руках. Думаю, есть кандидатура куда лучше, да, Вейзз? - глянув на своё запястье, где был браслет с нефритовой черепашкой, который засветился приятным зелёным светом и снова потух, мастер Фу достал из-под прилавка пыльную коробку и вынул из неё шкатулку. - Самое время проснуться, Тикки, - китаец улыбнулся, открывая расписную крышку, и в его ладони сверкнули две алые бусинки с чёрными крапинками...***
Маринетт открыла глаза и увидела белый потолок. Повернув голову, она сщурилась от солнечных лучей, светивших из окна, и отвернулась, натолкнувшись на подругу, которая уснула, сидя в кресле в углу. Ещё пару секунд у девушки ушло, чтобы понять, что она находится в больничной палате, а в руке у неё торчит игла от капельницы. - Что за... - сев, Маринетт с шипением начала вынимать иглу из затёкшей руки, пытаясь избавиться от неприятных ощущений, которые причиняли ей дискомфорт. - Мари! О, Слава Богу! - к ней подбежала проснувшаяся от её возни Алья и крепко обняла, а после ослабила хватку. - Прости, девочка. Я не сделала тебе больно? Ты как? У тебя что-то болит? - Дюпэн-Чэн удивлённо смотрела на подругу, ничего не понимая. - Что произошло? Почему я в больнице? - Маринетт нахмурилась. - Ты сильно ударилась головой, врач сказал, что тебе повезло, и ты отделалась лёгким сотрясением. Хорошо ещё, что попался такой прохожий и не просто заметил тебя, а позвонил в скорую. Ты же могла пролежать на асфальте до утра и получить воспаление лёгких, да и твоё сотрясение могло быть посерьёзнее. - На асфальте? До утра? Ударилась головой? Ты ничего не путаешь? - Да что тут путать? Тебя нашли на асфальте перед зданием общежития. Ты поскользнулась на корке льда. И как только умудрилась? Дорожки же солью посыпали... - Перед общежитием? Ударилась головой? Ты уверена? Хм... Ничего не помню... - Это нормально. Врач сказал, что когда ты проснёшься, можешь быть дезориентирована, и провалы в памяти не исключены. Удар затылком о лёд был неслабым. - Но я... Адриан! Они его забрали! Боже! Где мой телефон? Мне срочно нужно позвонить, - Маринетт даже попыталась встать с койки, но тут же появилась медсестра. - Что вы делаете? Вам нельзя вставать, - всплеснула женщина руками и принялась укладывать девушку обратно. - Но мне нужно, вы не понимаете, они забрали Адриана. Мне нужен мой телефон... - Да-да, конечно-конечно... Сейчас, - медсестра переглянулась с Альей и обошла койку, пока Сезер взяла подругу за руки, заглядывая в глаза с сочувствием, говорила: - Всё будет хорошо. Тебе нельзя волноваться. Лучше отдохни, - медсестра вводила в капельницу со шприца успокоительное. - Что вы..? Что за..? - рука снова чуть онемела, и голова закружилась. Маринетт легко уложили обратно на подушку, заботливо укрывая одеялом. - Сейчас вы уснёте и когда проснётесь, мысли будут более ясными. Вам не о чём переживать, - заглянула ей в лицо с дежурной улыбкой медсестра. - Алья... - Маринетт повернула голову к подруге, ощущая, как на глаза наворачиваются слёзы. Как же так? Зачем? Теперь она не могла ни подняться, ни просто удержать глаза открытыми, так как все тело и даже веки налились свинцовой тяжестью. - Всё будет хорошо, Мари. Когда ты проснёшься, я буду здесь, и родители твои тоже. Я им позвонила. Ни о чём больше не переживай. Я в деканат занесу справку от врача, так что отдыхай, подруга. Всё будет хорошо, - Маринетт хотела было возразить, но язык её совершенно не слушался, глаза закрылись, и она ускользнула в сон...***
Три дня спустя - Маринетт! Милая, отнеси это на чердак, пожалуйста, - вручила ей коробку Сабина. Девушка натянула улыбку, подхватила коробку из рук мамы и ответила: - Да, конечно, - но едва Сабина развернулась и скрылась на кухне, как улыбка с лица девушки сошла. Идти на чердак не хотелось, слишком много было воспоминаний. Адриан так и не появился. Хотя, она не могла знать наверняка. Её телефон куда-то пропал, и пока родители ещё не купили ей новый. Они обещали, что когда она вернётся на учебу, они что-нибудь придумают, а пока сидеть ей без связи. Разве что можно с маминого или папиного Алье позвонить, да и в мессенджере через её старенький ноутбук пообщаться. Говорить о том, что Адриана похитили, тогда как в соц.сетях каждый день публиковались его фотки с очередной фото-сессии и статьи о том, что парень скоро порадует фанатов рекламой новой линии спортивной одежды Дома Агрестов, было весьма глупо, если учесть, что она ещё и головой стукнулась. Так что, не желая прослыть сумасшедшей и попасть в комнату с мягкими стенами, Маринетт помалкивала в тряпочку. Лишь в груди всё сжималось от тревоги и тоски. Ещё одна разлука с любимым была мучительно невыносима. Каждый вечер, когда родители ложились спать, и она оставалась одна в своей комнате, на неё тут же накатывали воспоминания, к горлу подкатывал ком, а на глаза наворачивались слёзы. Это было ужасное и просто невыносимое состояние полной беспомощности. И она ведь даже ни с кем не могла этим поделиться, только с Тикки, которая приходила и ложилась к ней на грудь и тыкалась мордочкой в заплаканное лицо девушки, словно пытаясь утешить. Зайдя на чердак, Маринетт огляделась. Ничего не изменилось. Их любовное гнёздышко осталось нетронутым. Именно здесь был её первый поцелуй, и здесь она лишилась девственности... Дюпэн-Чэн помотала головой, отгоняя все воспоминания и мысли, и поставила коробку на пол под стеной. Послышался скрип дверцы, и девушка обернулась. Мелькнул пушистый рыжий хвост и скрылся в шкафу. - Ох, Тикки. Я не могу тебя здесь оставить... - девушка подошла к шкафу и открыла дверцу, посмотрев на кошку, топчущуюся на смятой простыне. - Давай, вылезай, - кошка мяукнула и продолжила сидеть. Маринетт стала медленно закрывать дверцу шкафа, и Тикки, словно поверив, что она её закроет в шкафу, решилась вылезти. Спрыгивая на пол, кошка выронила из складок ткани маленькую чёрную шкатулочку с красным орнаментом. Маринетт наклонилась и подняла её. Раньше она этой вещи здесь не видела. Открыв, Дюпэн-Чэн увидела серьги-гвоздики, очень миленькие, красные, в чёрную крапинку, как спинки божьих коровок. Сразу пришла мысль о том, что это Адриан их оставил, хотел ей подарить и не успел. Прикрыв глаза, ощущая, как на глаза наворачиваются слёзы, Мари прижала коробочку к губам и тихо выдохнула, приказывая себе успокоиться. Тикки мяукнула и, вильнув хвостом, направилась к выходу. - Да, ты права. Что-то я здесь задержалась... - покинув чердак, Маринетт направилась к себе в комнату. Вечером она обязательно их наденет, но не сейчас. Ей нужно было собраться с мыслями и моральными силами. Натянув улыбку, девушка шагнула на кухню. - Помыть посуду? - Ох, да, пожалуйста. Я была бы тебе очень благодарна. Мне нужно успеть приготовить ужин до приезда Тома, а я совершенно не успеваю. - Не переживай, мам, я тебе помогу, - Маринетт подошла к крану и принялась за дело. Серёжки подождут до вечера, а завтра с утра она поедет в универ и постарается во всём разобраться и докопаться до правды о том, что же произошло с ней и Адрианом на самом деле...