Closer

Он стоял у обрыва и наблюдал за яростной обречённостью, с которой волны бросались на прибрежные скалы, чтобы быть разрезанными на тысячи солёных капель. Водная стихия поражала своей титанической мощью, казалось, её разрушительной силы хватит на то, чтобы уничтожить всё на своём пути, и вот волна поднималась, а затем с грохотом обрушивалась на каменные скалы. Снова и снова. На протяжении тысячи лет. Он подумал о том, что это похоже на самоубийство. Ему вспомнилась мёртвая девушка, которую он нашел однажды в детстве, играя на пляже. Вопреки всему — она его не напугала. Он рассматривал распухший посиневший труп, водоросли, запутавшиеся в светлых волосах, мутные глаза, походившие на огромные жемчужины — но не чувствовал страха, только тоску. Найдя краба, он посадил его внутрь проломившейся грудной клетки, наверное потому, что хотел, чтобы мёртвая девушка навсегда осталась на пляже, стала его частью. Её нашли и похоронили за оградой. Он слышал обрывки фраз, он был достаточно взрослый, чтобы понять: «Дочь рыбака...» «Обесчестили...» «Убила себя...» Он приносил ракушки вместо цветов на её могилу, чтобы пляж навсегда остался с ней. С тех пор он остался таким же сентиментальным, хранил у сердца расшитый платок, который Санса подарила в их последнюю встречу. На самом деле ему хотелось верить в то, что она по-настоящему ему дорога. Кажется, это всё, что он просил у её матери — платок с вышитой на нём прыгающей форелью Риверрана, но даже в такой малости ему было отказано, Кэт отдала его Брандону Старку. Они должны были встретиться на Медвежьем острове. Тоскливее, чем это место, была только его родина — Персты. «Здесь, по крайней мере, есть медведи», — с вялой усмешкой подумал он. — Вы когда-нибудь охотились, лорд Бейлиш? — обратилась к нему леди Мормонт, десятилетняя девочка — хранительница этой обители печали. — Я не большой любитель охоты, миледи, — признался он с лёгкой улыбкой. — Пару раз мне довелось участвовать в большой королевской охоте, но король Роберт ценил лишь тех охотников, что могут травить военные байки, а я, если честно, не очень силён в этом, как впрочем и в загоне зверя. — В чем вы вообще сильны? — спросила девочка с таким недоумением, как будто мысль о наличии у него каких-либо талантов казалась ей абсурдной. Он рассмеялся. — Моя милая леди Мормонт, не всем же быть воинами и охотниками. — В моей семье все были воинами и охотниками! — с вызовом бросила она. «Очевидно, поэтому все они мертвы» — с усмешкой подумал он, а вслух примирительно спросил: — Даже вы, миледи? Вас ведь назвали в честь покойной леди Старк, она была заядлой охотницей. Увидел, как глаза маленькой дикарки загорелись. Он всегда умел находить подход к детям. — Да! Я тоже очень люблю охотиться! Хотите, покажу вам, как ходят на медведя? — На медведя? Разумеется, хочу! — воскликнул он с деланным восторгом. Идея не показалась ему привлекательной, но с другой стороны ему ничего не стоило привлечь на свою сторону целый Дом, просто подружившись с этой маленькой девочкой. Охота, видимо, вызывала в маленькой леди Мормонт дикий энтузиазм. - Мы едем охотиться, подготовьте лошадей! — властно прокричала она слугам, бросившись собираться. Медвежий остров был полностью покрыт лесами. Как только они выехали из замка, он втянул ноздрями воздух и ощутил, как аромат хвои смешивается с запахом конского пота. — Зима близко. Медведи уже залегли в берлогах, мы будем выманивать их оттуда, — пояснила ему хозяйка острова, как только они въехали в чащу. — Это чрезвычайно занимательно, — ответил он, улыбнувшись лишь одним уголком рта. — Вы часто охотитесь? — Нечасто с тех пор, как мама умерла, — проговорила девочка нахмурившись. — Печально, когда дети остаются одни, — сказал он, осматриваясь. Вокруг был лишь заснеженный лес. — Я не ребёнок! Да, ты стараешься казаться сильной, тебе кажется, ты хорошо справляешься, но на самом деле ты ещё не встречала серьёзного препятствия. Но что ты будешь делать, когда придётся отправлять войско на войну? Что ты будешь делать, когда твои люди будут умирать на твоих глазах? — Разумеется, вы уже молодая леди, я лишь хотел заметить, что, должно быть, сложно быть главой дома в столь юном возрасте, — сказав это, он посмотрел ей в глаза. Он снова улыбнулся, читая в её взгляде горе, скрываемое за дерзостью. — Я справляюсь, – отрезала она, закинув голову вверх. В её глазах цвета северного неба отразились голые ветви деревьев, и он увидел нечто, тщательно скрываемое ото всех — её тоску. Он почувствовал то, что, вероятно, чувствуют охотники, когда добыча попадает в силки. Вокруг стояла невероятная тишина. Его оглушало шумное дыхание лошади, размеренный хруст снега под её копытами, приглушённый шелест ткани, чуть колыхающейся на ветру. Оглушительный стук собственного сердца. — Почему вы помогаете леди Старк? — спросила девочка, очевидно думая, что застигнет его врасплох. — Потому что я люблю её, — ответил он, не думая ни секунды. Так просто, как будто это всегда вертелось у него на языке. Хозяйка Медвежьего острова посмотрела на него, как на умалишенного. —Так не бывает, — не поверила она. — Почему же? — её реакция его веселила. — Потому что из-за любви не идут на войну. — О, дорогая леди Мормонт, только из-за любви и идут на войну! Вы ведь знаете, что восстание Роберта Баратеона началось по вине его любви к леди Лианне, вы должны знать эту историю, вас ведь назвали в её честь. — Да, но то была леди Лианна. — Я видел леди Лианну, вы очень похожи на неё своим необузданным нравом, она была прекрасной девушкой, такой свободолюбивой и храброй, но всё же леди Санса гораздо красивее, чем была её тетя. — И вы любите её за красоту? — уточнила девочка, хотя было видно, что она не верит ему до конца. — Нет, не думаю. — А за что? Этим вопросом он не задавался. Он вообще никогда не думал о своей любви к Сансе. Он никогда не называл это чувство любовью. И всё же было проще сказать «я люблю Сансу Старк», чем объяснить этой маленькой девочке и всем северным лордам, как сильно его желание обладать. Он помолчал некоторое время, хотя знал, что должен сказать. Вглядываясь, как вдали среди деревьев рябят силуэты собак, выманивающих медведя, он заставил свой голос звучать надломившимся. — Потому что я не могу по-другому. — Это её платок вы носите с собой? Поймав его укоряющий взгляд, девочка пояснила: — Даже издали заметно, что он женский, у мужчин нет таких изящных вещей. — У меня много изящных вещей, — парировал он с широкой улыбкой. — Ну да… — неодобрительно кивнула она. — Я могу попросить вас сохранить всё сказанное мной в тайне, леди Мормонт? — спросил он серьёзно, хотя знал, что она не сдержит слово. — Я служу леди Старк. Пока она доверяет вам, я буду молчать. — Разумеется, — проговорил он, улыбнувшись. Он с некоторым удовольствием представил, как скоро слухи об их с Сансой мнимой связи распространяться на Севере. Она всё же сильно упростила ему задачу, дав этот платок. В такие моменты чувство благодарности к ней рождало в нём подобие нежности. Когда медведя добивали рогатиной, он стоял на почтительном расстоянии. Маленькая леди пожелала сама нанести смертельный удар. Она била долго, гораздо больше, чем следовало. Оружие с лёгкостью пронзало тело некогда могучего зверя, тёмная кровь не успевала засохнуть на рукояти. Он почувствовал, как внутри разливается приятное тепло, будто наяву он слышал яростные рыдания маленькой леди Мормонт. Вглядываясь в её плотно сжатые, побелевшие губы, в пятна медвежьей крови на её щеках он подумал о том, как много жестокости может совершить человек, который не хочет тосковать.