Closer

Он был не из тех, кто сожалеет о своих поступках, но был вынужден признать, что, возможно, перегнул палку с этой выходкой накануне. Утром он зашел к ней, чтобы пожелать доброго утра, а на деле проверить, что с ней. Она встретила его с заплаканными глазами. Он заказал для неё на завтрак её любимые лимонные пирожные, но она к ним не притронулась. Что она будет делать? Морить себя голодом? Это несколько портило ему настроение на протяжении всего дня. Она не выходила, и пришлось сказать всем, что ей нездоровится. Когда она пришла к нему поздно вечером — он внутренне ожидал худшего. Однако, посмотрев мельком ей в лицо, когда она скидывала капюшон, отметил удивительное спокойствие. Она сняла плащ, оказавшись в одном из новых подаренных ей платьев. В этом ему особенно хотелось её увидеть: ярко-голубой струящийся шёлк, глубокий вырез, вышитые на талии лютоволки и форели, на плечах цветущие деревья с пересмешниками на ветвях. Этот цвет невероятно шёл к её глазам. Он был рад, что портные смогли так точно выполнить заказ. — Ты что-то хотела? — спросил он, не поднимая головы от письма. Она неспешно приблизилась к его столу. Положила руку на его плечо. — Ты занят? — ответила она вопросом на вопрос, присев рядом на подлокотник кресла. Нежность, которая прозвучала в этом вопросе, заставила его поднять на неё глаза. Это что-то новое. Она улыбалась, но, кажется, только губами. Что-то было в её взгляде такое, чего он раньше в ней не видел? Власть. Она наклонилась и поцеловала его. Она его поцеловала. Это не было похоже ни на один из их прошлых поцелуев, это было нечто такое, что заставило его схватиться за подколотник. Нечто, мгновенно ударившее ему в голову. Она опустилась на его колени, обхватила руками лицо. Она целовала его, прерывалась только затем, чтобы глотнуть немного воздуха. Он бы предпочел не дышать. — Что ты делаешь? — безнадёжно выдохнул он ей в губы. — Я думаю, ты точно знаешь, что я делаю, — ответила она осыпая мелкими поцелуями его шею. Это необходимо было прекратить. — Санса, хватит. Хватит! Она прекратила его просьбы глубоким поцелуем. Он не знал, зачем она это делает, но его это пугало. Его невыносимо влекло её тело, находящееся вплотную к нему, упирающееся в него. Её мягкие руки, блуждающие по его волосам, заставляли кожу покрываться мурашками. Он хотел, чтобы это закончилось, и был не в силах прекратить. — Перестань. Внезапно она отодвинулась, изучающе посмотрев на него. — Разве это не то, чего ты хотел? Вот оно что. Он заставил себя усмехнуться. — Ты не знаешь, чего я хочу, девочка. — Правда? — не поверила она. — Мне кажется, я знаю. Точнее, я уверена, что чувствую это своим бедром. Он усмехнулся этой фразе, хотя внутренне его передёрнуло. — Не говори как… — Как шлюха? — закончила она, насмешливо приподняв бровь. Он облизнул губы, в ожидании продолжения этой игры. — Не играй со мной, девочка. — Не веди себя со мной, как будто я шлюха, — выдохнула она со злостью, наклонившись к его лицу. — Или может, ты всё-таки хочешь… Она схватилась за ворот платья и с силой дернула. Он увидел, как с треском рвётся шёлк, практически обнажая её грудь. Он выдохнул. Слишком шумно. Напряжённо смотрел на её кожу, стараясь не замечать, как висят лохмотьями разорванные деревья и птицы. — Не думай, что я не знаю, чего ты хочешь, — продолжила она. — Ты до сих пор не лёг со мной, хотя было множество возможностей. Тебе не достаточно того, что я принадлежу тебе, что у тебя есть власть надо мной, ты хочешь, чтобы я была благодарна, чтобы наслаждалась происходящим. Возможно, ты даже надеешься, что я буду тебя любить. Он хотел схватить её за волосы и с размаху ударить об стол. Бить её так долго, пока лицо не превратится в кровавое месиво. Её голос звучал презрительно и насмешливо: — Я знаю, во что ты играешь: заботливый лорд-муж и смиренная леди-жена. Только вот не жди, что я смогу так же хорошо притворяться. Все вокруг лгут и делают это лучше меня, тебе стоило выбрать для этой игры кого-то другого. Ему нужны были огромные усилия, чтобы справиться с собой. — О нет, ты ошибаешься, моя милая. Ты научилась врать и уже довольно давно. Он крепко обхватил её за талию и просунул руку под платье. Наслаждался её недоумением. — Тебе бы хотелось, чтобы всё было так, — он дотронулся до внутренней стороны её бедра, заставив её вздрогнуть. Мысль о том, что она может ненавидеть его и в тоже время стонать в его руках, очень возбуждала. — Тебе бы хотелось, чтобы я насиловал тебя или принуждал, как настоящий монстр, правда? Он положил голову ей на плечо, исследуя каждый изгиб, под её платьем. Она напряглась всем телом, откинула голову назад. — Тебе бы хотелось, чтобы я делал нечто такое, чтобы было проще меня ненавидеть. За то, что я не так хорош, как Лорас Тирелл, за которого ты так хотела замуж, ради которого ты отвергла тогда мою помощь в Королевской гавани. Милая, он бы предпочел тебе любого смазливого конюха! Или может за то, что я отдал тебя Рамси Болтону? Или за то, что делал с тобой вчера… На самом деле, моя дорогая, ты и не представляешь, как много у тебя причин меня ненавидеть. Но правда в том, — он посмотрел в её обескураженное лицо, — что ты чувствуешь ко мне что угодно, но только не ненависть.