Closer

Тёмно-синее небо, разворачивающееся перед ней, было похоже на бездну. Она погладила ладонью белоснежные мраморные перила, представляя, что холод, обжигающий её кожу, это не камень, а снег. Её взор был устремлён в чернеющую бездну, на Север, где зима, раскрывала людям свои холодные объятья. В Просторе, где никогда не выпадало и горсточки снега, она будет зимой. Мужчина, стоящий за её спиной, этот мальчик, говорил ей то, что она всегда хотела услышать из уст своего возлюбленного. Это трогало её. Просто не могло не тронуть. Но порыв страсти, испепеляющий его душу, сжигающий дотла, доносился до лица Сансы лишь тёплым бризом. Ей было приятно, но не более того. Лорд Алекин сказал: «Я сделаю, всё, что вы хотите». Она усмехнулась, даже не удостоив его взглядом. В её жизни это был первый раз, когда она, должно быть, действительно могла получить от мужчины то, что желала, не давая ничего взамен, но что он мог ей предложить? Она бросила на него оценивающий взгляд через плечо, и, увидев, как нервно он сглатывает, подумала о том, что, в сущности, лорд Флорент был очарователен. Светло-каштановые волосы выглядели густыми и мягкими, они были коротко острижены, и оттого он смотрелся ещё более молодо, должно быть, лорд Алекин был всего на несколько лет старше её самой. Глаза цвета грецкого ореха восхищенно взирали из-под необычно густых ресниц. Его взгляд был тёплым и мягким, от него на душе сразу же становилось хорошо, так, будто смотришь на огонь холодным вечером. Под высокими скулами красовался неизменный румянец, который немного оттенял его чуть смуглую, словно чай с молоком, кожу. А ещё он был добрым. По-настоящему добрым. Она предложила молодому человеку вина и развернулась, чтобы посмотреть, как он с жадностью припал к кубку. Вид того, что лорд Алекин поперхнулся, заметив, что она смотрит, заставил её улыбнуться. Он был словно дитя. Она ощущала бы себя неловко, оставшись наедине с любым другим мужчиной, но не с ним. Когда доложили о том, что лорд Алекин следит за ней, она приказала ничего не делать, ей было интересно. В день, когда он вышел из гущи листвы, продрогший и мокрый, она изобразила лёгкий испуг, но на самом деле в тот момент поняла: он полностью в её власти. Это чувство было слаще запаха его кожи. Присутствие лорда Алекина отвлекало от тоски, которая изводила её в последнее время. От мыслей о Петире, которые были сейчас неуместны, почти преступны. Но она шла на это преступление, раскладывая листья мяты на своей подушке, прижимаясь к ним лицом, вдыхая запах полной грудью, шумно, долго, пропуская, через лёгкие воздух. Её пальцы сами собой сжимали ткань ночной рубашки, собственная кожа казалась невыносимо горячей. Кожа Петира всегда была горячее. В ней зарождался крик, и она затыкала рот простынёй, заглушая печаль шёлком, шёлком, шёлком. Впервые за всё время, проведённое в Хайгардене, она надела нечто тёмное. Наряд, струящийся по её телу, был цвета синей туши. Будто бы сама ночь окутывала призрачными объятьями тело. Впервые за долгое время она вновь чувствовала себя собой. Перед этим мальчиком можно не притворяться. Она плавно повела рукой, приглашая его приблизиться. Лорд Алекин сделал несколько неуверенных шагов вперёд. Тихий голос шептал у неё в голове: Посмотри на него! Он так хорош! Так прекрасен! Ради чего ты хочешь загубить эту жизнь? Эту красоту? На какой алтарь он положит свои лучшие годы, свою молодость? На алтарь той любви, что никогда не расцветёт? На алтарь той любви, что принесёт ему лишь страдания? Посмотри, с каким благоговением глядит на тебя этот юноша, этот мальчик! Неужели в тебе не найдется ни капли жалости? О, ну капля жалости, конечно же, найдётся.       — Я ничего не буду вам обещать, — предупредила она лорда Флорента. Он понимающе кивнул в ответ. Это и было её милосердием.       — Станете ли вы моим рыцарем, лорд Алекин из дома Флорентов? — спросила она.       — Да, миледи, ответил он. Клянусь быть преданным вам, охранять Ваш покой и чествовать славу Вашего имени сейчас и во веки вечные! — с готовностью ответил он.       — Преклоните колено, лорд Алекин, — приказала она. Когда это было исполнено, она подошла к молодому лорду ближе и положила руку ему на плечо. Чуть сжав её, она ощутила твёрдость ключиц под своими пальцами. С этого момента и до конца он принадлежал ей. Ему же более ничего не принадлежало.       — Вы в самом деле могли бы мне помочь, — сообщила Санса лорду Алекину. Лицо молодого человека расцвело.       — Я хотела бы, чтобы Вы приблизились к Деснице королевы, — пояснила она. — Станьте его оруженосцем или стюардом. Он будет польщён тем, что такой молодой человек, как вы, попросит его наставничества. Но будьте осторожны, он очень умён и легко распознает лесть или ложь. Вы справитесь?       — Да, миледи, — не задумываясь, ответил лорд Алекин, — но позвольте узнать, зачем вам это?       — Для моего спокойствия, — ответила она, удаляясь, более на него не смотря. — Но впредь, сир, больше не задавайте мне вопросов. Это одно из моих условий. Оказавшись в своих покоях, она попросила не зажигать свечей. То была лунная ночь, и, посмотрев на свои ладони, она увидела, как кожа сияет в серебряном свете. Она села было писать Петиру, но шёпот в её голове не умолкал: Жизнь этого человека будет разбита. Его мечты будут разбиты. Его сердце будет разбито. А душа, что так прекрасно взирает на мир из-за ореховых глаз, иссохнет, обратится в пепел. Ради чего? Почему ты обрекла его на эти страдания? Потому что он полюбил? Потому что посмел признаться? Просто потому, что могла.