Closer

Её влажное от пота лицо оставалось холодным. Она лежала в ванне, наполненной белыми лепестками роз. Опущенные руки медленно скользили под водой, гладя кончиками пальцев гладкие мраморные стенки, смыкавшиеся вокруг её тела саркофагом. Волосы, собранные на затылке, были перевязаны атласной лентой, её голова покоилась на опущенном плече так, что губами она могла почти касаться воды. Высунув язык, она дотронулась кончиком до покачивающегося на воде лепестка, его поверхность была гладкой и мягкой. Она попросила всех оставить её, для того чтобы спокойно подумать, не слыша то и дело подобострастных «Леди Бейлиш! Леди Бейлиш…». «Бейлиш» — это имя шелестело и зачаровывало, срываясь с кончика языка змеиным шипением, постыдным, словно разговор любовников шёпотом. Возможно, оттого ей казалось, что называя это имя, люди словно произносят проклятие или будто рассказывают грязную сплетню, тёмную и сладкую. Но, так или иначе, она почти привыкла отождествлять себя с ним. В чём-то она даже старалась соответствовать этому эффекту, но лишь самую малость. Санса всегда помнила, кто она есть. В данный момент имелось дело, требующее её пристального внимания. Бейлор Хайтауэр проявлял к ней неподдельный интерес, скрипя зубами, лорд Флорент почти ежедневно доносил ей о состоянии своего деверя. Лучезарный Бейлор слал дары, сдабривая их страстными записками и жаждущими взглядами. Подарки всегда отсылались обратно, что, видимо, приводило лорда Бейлора в бешенство, а записки аккуратно складывались в шкатулку. Она не отказывала ему прямо, но и никак не поощряла его интерес. Лорд Алекин был призван высказываться о тайном смысле её жестов и взглядов, не позволяя своему деверю охладеть к ней. Ей было жаль мучений лорда Флорента, но в то же время, наблюдая разворачивающуюся перед ней трагедию его любви, она чувствовала себя так отстранённо, как если бы смотрела театральную пьесу. Оставаясь холодной и безучастной, она всё же немного жалела лорда Алекина. Видя глубокие тени под ореховыми глазами и то, как нервно подрагивают уголки его губ, когда он говорит о лорде Бейлоре, она ощущала резкое покалывание в груди, но всё, что она могла для него сделать, это держать от себя как можно дальше. Иногда она чувствовала то, что не могла в полной мере объяснить — едва заметное томление в те моменты, когда он должен был вот-вот прийти. Она ловила себя на том, что нетерпеливо постукивает по перилам кончиком указательного пальца, что прилагает усилия, чтобы не оборачиваться слишком часто, что искренне улыбается, когда его фигура, наконец, показывается из-за листвы. Он был красив. Молод. Знатен. Влюблён. Она поняла, что зашла слишком далеко, когда поймала себя на мысли о том, что они могли бы составить прекрасную пару. Санса прикрыла глаза и прислушалась к мягкому колыханию прозрачной занавески за своей спиной. Дело было не в том, что у них с лордом Алекином не было будущего, дело было в том, что это будущее было не тем, чего она хотела. Недавно лорд Флорент сообщил о том, что хлопочет о возвращении фамильных земель, она была уверена, что он добьется своей цели и всё же это ничего не меняло. Какой была бы её жизнь с ним? Замок в Просторе среди хлебных полей и цветов, покорный муж и красивые дети. Она бы вплетала маки в волосы своей Эйлин. А впереди ждала бы лишь долгая жизнь, наполненная будничными заботами и маленькими радостями. И она прекрасно знала, чего ей будет стоить такой путь — 10 капель из маленького чёрного сосуда, который Петир сам подарил ей на всякий случай. Она мысленно коснулась этой темы лишь однажды, и воспоминание о яде, лежащем в маленьком ящичке, отделанном серебром, заставило её соблазниться и представить ровное движение рук, открывающих сосуд, дрожь губ, беззвучно отсчитывающих капли и то, как бы он улыбнулся напоследок, перед тем, как осушить кубок. Её сердце обрушилось вниз, одновременно с его телом. Это было лишь странной фантазией. Наяву, она ощутила, как маленькая слезинка, прочертив линию на её лице, упала в воду. В такие моменты Санса чувствовала себя так, будто собственноручно строила себе эшафот. Она знала, чего хочет, и была уверена в том, что только Петир может дать ей это, но также она ощущала, что чем дальше, тем больше чувства к нему становились важнее разума. Она видела, словно наяву, испепеляющий всё живое огонь преисподней и его руку, галантно поданную ей. Сердце Сансы сжималось, она делала шаг вперед, ощущая, как плавится твердь под ногами, и прежде чем её собственные глаза вытекали из глазниц раскаленной жидкостью, она видела очаровывающий блеск серо-зелёных глаз. Он заключал её в объятья, и сгорая дотла, она целовала его в раскалённые губы, дышала и не могла надышаться ароматом мяты. Любовь лорда Алекина была нежной и трепетной, она запретила дарить ей что-то, что могло бы обнаружить связь между ними и потому он шёл на различные ухищрения, делая приятные сюрпризы — такие, как сегодня, когда она проснулась в заснеженной постели. Накануне Санса обмолвилась, что скучает по снегу, и лорд Флорент потратил целую ночь, обрывая с сотен белых роз лепестки. В такие моменты Сансе было до слёз жаль, что он был не её судьбой, что она не могла любить его так же сильно, что её сердце не замирало перед ним так, как замирало перед Петиром. В то же время Санса очень привязалась к своему рыцарю. Присутствие лорда Алекина доставляло ей удовольствие, а ловя обращенные к нему женские взгляды на обедах и приёмах, она улыбалась, сознавая, что ни одна из этих дам его не получит. В её душе каким-то образом уживались искреннее сопереживание лорду Флоренту и пьянящее наслаждение, с которым она упивалась властью над ним. Было нечто невероятно привлекательное в том, чтобы видеть, стоит бросить лишь беглый взгляд в его сторону, как лорд Флорент приползает к ней, покорный и униженный. Над Петиром у неё никогда не было такой власти, и хотя Санса понимала, что не уважала бы мужа, веди он себя подобным образом, в глубине души она желала этого. Возможно, лишь раз… в тот момент, когда они встречались в Кротовом городке, в устремленном на неё взгляде промелькнула тень покорности. Или он только притворялся. Санса зачерпнула воду и умылась, пытаясь прийти в себя. Её сердце бредили противоречивые чувства — желание и неприятие, любовь и ненависть. Она испытывала мучительное томление по тому, чего не могла объяснить. Ей хотелось любить лорда Алекина так, как она любила мужа, и хотелось, чтобы Петир смотрел на неё так, как лорд Флорент. Она шумно выдохнула, вытягиваясь струной от мыслей, разрывающих её голову болью, в то же время, сознавая, что в данный момент, возможно, как никогда ранее в жизни, всё хорошо.