Closer

Пока ей убирали волосы в высокую причёску, она могла видеть в зеркале лишь четвёртую часть своего лица, словно осколок фрески — поблескивающий глазурью пота выпуклый лоб и голубой глаз, инкрустированный в глазницу. В ожидании турнира каждый вечер был небольшим пиром, сегодня дом Рован давал бал, приуроченный к именинам леди Лейвны. Этой выскочки. Наблюдая за тем, как Лора вплетает в её волосы крупные алые розы, она подумала о том, что никогда не ощущала себя столь сильной. Но в чём была причина? Разве не те имена, что она носила с рождения, делали её сильнее, разве не кровь, текущая в жилах, или тень могущества её мужа, следующая за ней, словно шлейф? Впервые, она ощущала себя могущественнее и опытнее, чем тот, кто был с ней рядом. Должно быть, нечто подобное чувствовал по отношению к ней Петир. Снисхождение. Ей нравилась эта новая роль, даже не роль, а будто сверкающая кожа, натянув которую, она становилась лучше: красивее, умнее, опаснее. Всё потому что сир Алекин видел её такой. Разве женщина — не образ в глазах влюбленного мужчины? Несомненно, Петир хотел, чтобы она выглядела именно так, чтобы вела себя так, считая, что ей это идёт, он также был уверен: это пойдёт им на пользу. Только вот он всегда видел, какова она на самом деле. Её муж знал, как знал, кажется, всё на свете, где кончается образ и начинается настоящая «она» со всеми несовершенствами, изъянами, грехами. Он знал о ней всё, знал лучше всех. Возможно, именно это и было источником той ненависти, корни которой обвивали её печень, и того бессилия перед ним, ощущая которое, она будто раз за разом падала в пропасть. Он видел её такой, какой она не была даже наедине с собой, будто с вывернутой наизнанку кожей, и эта невероятная близость обволакивала её удушьем. Ведь как она ни старалась, настоящую личину её мужа было почти не разглядеть. Она ощущала себя человеком, стоящем на носу корабля и сквозь тьму и холодный туман вглядывающимся в горизонт в надежде увидеть сушу, но раз за разом обманывающимся. Также она отчётливо сознавала, что, несмотря ни на что, оставалась для Петира пусть любимой, но всё же фигурой, на которую он очень много поставил, в противоположность Алекину, для которого она была лишь возлюбленной. Её рыцарь ничего от неё не ждал. Совершенно ничего. И она хваталась за этот факт, как за лучший из даров, так как прежде с ней такого не было. Она всегда была трофеем, призом, ключом и никогда — просто любимой. Но разве она для этого недостаточно хороша? Разве не заслужила такую малость? Принимать любовь человека, который ничего не просит и видит в ней не девочку, которой она была, и не могущественную женщину, которой станет, а лишь молодую девушку с алыми розами в волосах.

***

На празднике было душно и многолюдно, ей не составило труда, смешавшись с толпой, выбрать удачную позицию для наблюдения и затаиться. Через некоторое время, она увидела именинницу в окружении поклонников и всех демонов юности. Сир Алекин с бокалом прохладного вина нашел её как раз вовремя. Воспоминание о дерзости, которую ей пришлось проглотить от этой девочки, она ещё раз проглотила вместе с дорогим виноградным напитком цвета заката. Она медленно облизнула губы, не обращая внимания на устремлённый на неё жаждущий взор, представляя, что смакует вовсе не вино, а девичью кровь. Она вовсе не для того вытерпела так много боли и горя, чтобы такие, как Лейвна Рован, могли бросать ей вызов. — Сир Алекин, — обратилась она к своему спутнику, вынимая из рукава сложенное множество раз письмо, — не могли бы Вы доставить это сиру Джулиану Кворгилу? Поймав удивлённый взгляд, она нашла нужным пояснить: — Разумеется, оно не от меня, я лишь хочу помочь одной неопытной девушке. Он посмотрел на неё испытующе и произнёс: — Я знаю, что Вы делаете, миледи. На мгновение ей показалось, что она его недооценила, но ничто на её лице не дрогнуло, лишь губы, окрашенные вином, расплылись в улыбке. — Неужели? — Да, - продолжил он твёрдо. — Вы хотите устроить брак леди Норы Рован и сира Джулиана. Заручившись таким образом поддержкой младшей сестры, Вы используете её против леди Лейвны, — заключил он, а затем добавил: — Не скрывайте от меня ничего миледи, что бы Вы ни делали, я всегда буду на Вашей стороне. Что бы я ни делала? Да ты и представить не можешь, что я собираюсь сделать. Ей пришлось сделать еще глоток вина, чтобы скрыть усмешку, которую вызвали невинные догадки её трепещущего рыцаря. Но вслух она произнесла лишь: — Я очень ценю это, мой друг. Он улыбнулся ей простой и ослепительной улыбкой и, откланявшись, скрылся в потоке гудящей, словно улей, толпы. Даже наедине с собой она лишь сделала вид, что любуется луной на небосводе, думая на самом деле о том, как сильно отличается от просто девушки с красными розами в волосах, которую он в ней видел. У себя за спиной она услышала заливистый девичий смех, и даже понимая, что смеются не над ней, испытала тревогу и раздражение, как если бы злополучная леди Лейвна была воплощением всего, что она ненавидела в этом мире. Когда я была такой, со мной случилось что-то очень плохое.