Кошмары из детства

С этой главы я поменял рейтинг. Слабонервным не читать. Детям и беременным тоже. Испуганный взгляд, толчок в плечо, и я , будто ошпаренный, вылетел из аудитории и побежал прочь. Расталкивал студентов в коридоре, вилял по лестницам, лишь бы Сехун не уследил, куда я так рванул. Мне пришлось совершить нехилый круг почета по парковым аллеям, прежде чем я остановился, огляделся и выдохнул, снимая капюшон со вспотевшей головы. Помню, в тот вечер изрядно похолодало, так, что наутро стекла покрылись прекрасными морозными узорами, а на редкой траве появился белесый налет инея. И поскольку я половину прошлого дня провел почти в лесу, боясь показаться в учебном корпусе и столовой, сидя на промерзшей земле, то к полуночи стал чувствовать себя плохо – закружилась голова. Один пропущенный день ничего бы мне не подпортил, но, увы, сидеть вечно в комнате, я теперь не смел, иначе эти трое обосновались бы там навсегда. Собственно, по возвращении в свою скромную обитель, я получил специфический нагоняй от Криса за своеобразное опоздание. На этот раз он привел с собой Тао, чтобы тот понаблюдал за нами. Я успел только сообразить, что нас не двое, как обычно, а трое, и впал в ступор, не зная чего дальше ожидать. Крису было, откровенно говоря, очень весело, он проделал все в точности, как и раньше, с одним изменением: все время, что я страдал от его члена, Тао медленно вышагивал рядом с нами и странно смотрел, словно старался прожечь во мне дыру своими, черными, в тон к волосам, глазами. Через час мое состояние ухудшилось, я понял – растет температура. Еще спустя пару минут, мне вообще захотелось сдохнуть на месте. Одной рукой Крис придерживал меня, чтобы я не соскочил, а второй что-то показал Тао, отчего тот завелся и заметно повеселел, стянул с себя одежду и, незаметно для меня подошел сзади. Я сразу напрягся, почувствовав еще одну пару рук на своем теле, блуждающих в районе плеч и спины. Его ногти чертили красные полосы по еще не зажившим шрамам от утренних развлечений с Каем, сдирали образовавшие корочки и пускали новую кровь, заставляя меня дергаться от боли и шипеть, пока мне в рот не затолкали какую-то мятую тряпку, а руки на скрепили за спиной, ладони к локтям. Затем Тао приблизился, присаживаясь за мной на колени Криса, укусил за шею, оставляя кровоподтек от своих зубов, кстати, не по-человечески острых, и толкнулся в меня. Все, что я успел усвоить, извращенцы никогда не умрут, они переродятся. Брюнет постепенно погрузился полностью, прикрывая глаза от слишком тесного контакта с членом Криса внутри меня, сжимал и царапал мою спину, вгрызался в шею зубами. А блондин, видимо захотел обострить ощущения или позлить своего мальчика, потому, прижался своими губами к моим. Мало того, что меня и так трясло от боли, напряжения и подступающей болезни, так этот поцелуй , жуткое доказательство моей слабой воли и отсутствия характера, не привел ни к чему хорошему. Тао сильно сжал мои ребра и ускорил темп, чтобы я осознал до конца, что я всего лишь игрушка и не смею прикасаться к его прекрасному парню даже в мыслях, что меня можно только иметь, вот так, наплевав на все, не задумываясь ни о чем, кроме собственного удовлетворения. Крис хищно скалился, радуясь правильной реакции, ему хотелось видеть ревность, а главное ее воплощение в действиях Тао. Сознание почти покинуло меня, я повис на блондине безвольной куклой, пытаясь отдышаться и прийти в себя, пока этот кошмар не завершится. Перед глазами скакали бело-черные пятна, комната практически кружилась, а внизу все горело. Меня снова порвали, на пол постепенно капала багряная субстанция, смешанная с потом всех троих, образовывая кривое пятно. Ноги дрожали, хотя меня и держали, озноб не прекращался. Они отпустили меня, когда Крису нужно было сделать очень важный звонок без посторонних криков на заднем плане, потому он безмолвно заставил Тао выйти из меня, а затем грубо скинул мое тело на пол. В наши встречи он редко раздевался, только расстегивал ширинку и спускал немножко штаны с бельем, и этот был не исключением, однако за кровавую отметину на брюках, я получил от Тао по лицу. С размаху, книгой, которую он обнаружил на прикроватной тумбочке, и поэтому решил использовать, ведь теперь его «гэгэ» запачкан кровью шлюхи. Я откашлялся, выплюнул кляп, более-менее отдышался. Губы неприятно саднили, все же в разы меньше, чем задница, я облизал их, сглатывая слюну с металлическим привкусом. И в этом блядском университете, в котором люди не стесняются использовать более слабых в качестве секс-рабов, откровенно насилуя всеми возможными способами, стал учиться мой Сехун. В мыслях я молился, чтобы никто не посягнул с тем же на моего мальчика, чтобы не посмели тронуть его и пальцем и , наверное, хорошо, что я сбежал от него. Пусть бы он думал обо мне, как о сумасшедшем Лухане, все лучше, нежели видеть его мучения. Тогда, лежа полностью голым на продуваемом полу, ощущая каждое едва заметное дуновение ветерка на коже, покрытой мурашками, я желал получить амнезию, может даже эвтаназию. Сразу, без лишних прелюдий. Пулю в лоб. И в сердце. Перед уходом Крис расщедрился и развязал мне руки, поддев веревки ножом и пропоров мне ладонь. Слишком резко разрезал. Я пискнул, сдерживаясь, и, прижавшись к паркету, осторожно потер затекшие запястья, не рискуя шевелиться больше и тревожить открытые раны. Тао, напоследок, сильно пнул по ребрам, припоминая правила игры и обозначив мое положение в ней. Собрав остатки сил, я кое-как натянул на себя спортивную форму, самое мягкое и чистое, что у меня осталось. Закусил губу, надевая на пораненную спину футболку, затем взялся за ведро и тряпку, прибирая следы насилия. Мышцы ныли, не давали сосредоточиться и выполнить уборку быстро, не акцентируясь на воспоминаниях. Дождавшись времени, когда в коридорах общежития погасят свет, я выбрался из комнаты, собрался дойти до прачечной, ополоснуть там ведро, выстирать вещи и просто посидеть в тишине и в дали от шумных студенческих компаний. Народ веселился, я слышал звон бокалов, песни под гитару, несмотря на поздний час, пошлый стоны и охи, чаще женские, чем мужские. На нижнем этаже я на ощупь нашел выключатель, ударил по нему, и комнату озарило холодным белым светом, растекшимся по поверхностям стиральных машин и сушилок, и еще кое-чего. Точнее кое-кого. Я смотрел в упор, в прекрасные ореховые глаза Сехуна. Он, предупредив мои действия, быстро возник рядом, перекрывая пути к отступлению или позорному побегу. Поскольку я резко шагнул назад, то сильно приложился о стену израненной спиной, тихо взвыл и обхватил себя руками, позабыв про ведро и испачканные вещи. - Лу, я знал, что это ты…Почему ты убежал? Я не знал, что ему ответить. Разглядывал рваный линолеум, жмурясь от неприятных покалываний в спине. Мне было стыдно, что футболка не прикрывала синяки на предплечьях, на шее красовался след от зубов, а ноги подкашивались. Сехун стоял совсем близко, вдыхая, я втягивал приятный запах свежести после геля для душа , парфюма и стирального порошка. Черт, слишком необычно после того, что мне пришлось испытать недавно в своей комнате. Показалось, я куда-то падал, летел вниз со скалы, почти ударился о выступающие камни, но Сехун, до трагического момента, обнял меня за талию, не давай свалиться. Я прижался к нему, обвивая руками, прячась в изгибе шеи и всхлипывая. Теперь он выглядел старше своих лет, ему едва исполнилось восемнадцать, высокий, крупнее меня, явно сильнее. Он что-то бормотал, поддерживая мое ослабленное тело, успокаивающе поглаживал по голове, трепля по волосам. Было так тепло, уютно и спокойно, я невольно откинул мутные, страшные мысли, привыкая к нежным ладоням, не совершавшим ничего предосудительного. Потом Сехун отодвинулся, а я все также любовался половым покрытием. - Что с тобой? Я с неимоверным трудом поднял глаза на единственного, кто всегда хотел быть рядом со мной, помогал и спасал, и которого я сам оттолкнул по глупости. Слова застряли в горле, я словно рыба на суше раскрывал безмолвно рот, собираясь извиниться за прошлое, но получалось красиво хватать воздух. - Ты все еще не простил меня за тот разговор? Когда мы были маленькими? Знал бы он, скольких вещей ему не рассказывали. Я вцепился в него, не желая отпускать и оставаться вновь в одиночестве, губы задрожали, и все, что вырвалось наружу: - Н-нет… Пока стиралось белье, Сехун осматривал меня, изучая каждый попорченный миллиметр, водя по ним пальцами, усадил к себе на колени, мне пришлось отвернуться, чтобы не смущать его навернувшимися слезами. Боль в пояснице никуда не делась. Как у него получалось смягчать любую ситуацию, неизвестно, однако после каждого точечного прикосновения к поврежденному участку кожи, становилось гораздо легче. В глубине души я любил и ненавидел этот волшебный миг, утром сказка исчезнет, и на моем пороге возникнет холодный Кай, которому захочется чего-нибудь новенького, затем хищный Тао с его контролируемыми минетами и в завершении сего шабаша – Крис с невиданной доселе изощренной пыткой для проверки моей выносливости. Я содрогнулся всем телом, думая о предстоящем испытании, начал подниматься, услышав сигнал о завершении стирки, но меня не пустили. Сехун притянул меня вплотную и аккуратно чмокнул в щеку, прямо в скулу, которую Тао разодрал книгой. - Кто же так тебя…? Я мотнул головой, показывая всем видом, что не скажу, дабы не позволить этим уродам добраться до него. Наша ночь постепенно близилась в завершению, вещи постираны и сложены, оставалось только разойтись по комнатам и лечь спать. И хотя мне и было безумно страшно, я в тайне радовался мирному воссоединению. Перед тем, как Сехун ушел в свою комнату, он проводил меня и, стоя на пороге, поцеловал в губы. - Лулу, тогда в комнате я хотел признаться тебе. И сейчас я хочу сказать тоже самое. Я влюблен в тебя, мой Лулу… Черт. Вот блять. Как же я охренел, услышав эти слова. Снова оттолкнул его и закрылся на все замки, оседая на противоположной стороне от двери, утирая слезы тыльной стороной ладони. Мальчишка не знал, что предметом его обожания была чужая подстилка, да и как тут подобрать слова для объяснения… Встречая рассвет в полуобморочном состоянии, я собрал все мысли воедино, сформировав нечто похожее на идею, очертаниями напоминающую силу воли. Я решился совершить важный и ответственный шаг, побороть страх, ужас, преодолеть дрожь в коленках от одного вида этой троицы и проявить характер. Думал ли я о последствиях? Естественно, нет. Меня как будто осенило, что если я сделаю это, поведу себя отважно, то мне обязательно повезет. Повторюсь в который раз, хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах… Кай пришел минута в минуту, сам открыл дверь и небрежно скинул куртку в злополучное кресло. Немного погодя, он по-хозяйски прошелся по комнате, ожидая, когда же я скину одеяло и позволю ему сделать свое грязное дело. Я медленно поднялся, освобождаясь от оков сна, намереваясь дойти до ванной, но не успел. Кай сразу прижал меня к столу, надавливая своим коленом мне на пах слишком сильно, до непроизвольного вскрика, сорвавшегося с моих губ. Его частые издевательские прелюдии унижали больше, чем сам акт. Я упирался руками в его грудь, отталкивая, не давая сократить расстояние. В ход пошли подручные средства, предметы, что лежали на столе, даже мой потрепанный рюкзак, учебники и личные вещи. Я царапал ему руки, пихал локтями, ударил по коленке, довел парня до белого каления, услышал его разъяренный рык и хруст собственных костей – подонок, ухватив мое запястье, круто его заломил. Резво выудив из кармана брюк мобильник, Кай набрал остальных, сообщая о моем бунте, и в комнату просочились Крис и Тао, разминающие кулаки. Брюнет первым достал меня, заехав в челюсть и опрокинув меня на пол, осыпая меткими и сильными ударами в корпус, по ребрам. Кай что-то шепнул на ухо Крису, и идеальное лицо исказилось гримасой отвращения. Следом с меня стали стягивать футболку, а разодрав кофту в клочья, стали связывать ремнем запястья, несмотря на протесты и то, что одно из них конкретно распухло. Чтобы снять спортивные штаны, Тао аж приподнял меня над полом, но я попал коленом ему в солнечное сплетение, парень хрипло кашлянул и согнулся, ослабляя хватку. За это Кай метко попал мне промеж глаз, пуская кровавый поток из носа. Замешкавшись, я не успел увернуться от замахивающегося Криса и его удара по почкам, после которого в глазах потемнело. Ради Сехуна я был готов терпеть. Вскоре Тао оправился и с большим рвением принялся мстить за мою мимолетную удачу. К нему с удовольствием, безумно скаля зубы, присоединился Кай, сдавливая мою шею, прекращая тем самым поступление кислорода в легкие. Мешать им снова меня изнасиловать получалось сложнее, но я не терял надежды хотя бы выбраться из захвата. Я наотмашь ударил кого-то сзади, услышал глухой стук, оказалось огрел нашего популярного принца, попав тому в глаз. За что его возлюбленный Тао успешно познакомил мое лицо и столешницу, а после швырнул к подоконнику. Но я поскользнулся, ибо был босиком. Собственно до самого подоконника я не долетел, упал раньше, попав лбом по батарее, раскроил себе полголовы. Парней испугало то, что я не поднялся, подтянул колени к себе, закрыл лицо здоровой ладонью. Крис пришел в себя первым, оттащил слишком разошедшегося Тао от меня, подозревая, светиться рядом с телом не лучший вариант, постарался вытолкнуть парня из комнатки и поскорее скрыться самому. Кай попытался было оценить мое состояние, дотронулся до плеча, думая развернуть на спину, и в мгновение ока испытал шок. Из-за рассечения кожи подо мной растеклась кровавая лужа… Возможно, я бы выбрался с меньшими потерями, не пострадал бы, вообще не довел всю ситуацию до абсурда. Будь я разумнее. Шум и гам в столь ранние часы привлекли достаточно внимая других студентов, недовольных тем, что их разбудили звуками драки. Поскольку я остался в комнате один, то самые любопытные, заметив раскрытую настежь дверь, заглядывали и в ужасе отшатывались. На крики девушек о помощи сбежались смельчаки, которые все же подобрались ближе. Сехун тоже там был, в числе первых подлетел ко мне, прощупывая пульс, зажимая рану на голове и делая все возможное, чтобы я не отключался. По-моему, перед тем, как провалиться в темноту, я улыбался. Душа успокоилась, только теплые губы Сехуна накрыли мои. - Лу, не смей меня снова оставлять…