Оттенки циана

Боль и страх, которые, кажется, разлились по всему телу, не давали нормально дышать, смазывая все звуки и картинки перед глазами. Он уже давно потерял контроль над своим глазом, позволив ему струиться магией, взмывая в воздухе легкой дымкой и окрашивая все вокруг в серо-синие оттенки. По полуголому телу то и дело бродили мурашки, заставляя ежится и вздрагивать от прохладного ветра из разбитого окна, а ссохшаяся кровь кошмарно стягивала кожу, оставляя сухие корочки. Он чувствовал себя более чем мерзко и грязно, будто использованная кукла - беспомощная, хотя запланированного так и не произошло, ему только оставили следы на коже в виде сильных укусов-засосов, которые теперь будут сходить целую вечность, напоминая собой об этой ночи и этой неудаче. Он чувствовал себя бесполезным, ведь не успел вовремя среагировать, вовремя сбежать, уберечь себя от всего этого. Вместо этого он лежит обнаженным и окровавленным, в полубессознательном состоянии в разрушенном офисе Радшора, съедаемый глазами мужчины в красном камзоле, который так мягко, на фоне всей боли, удерживал его за подбородок пальцами в перчатках. — Ну здравствуй, Гарретт. — низким, хрипловатым голосом проговорил тот, заставляя смотреть на себя. А вор и не сопротивлялся, безвольным телом поддаваясь на все махинации, измотанный не столь физически, сколь морально. Брюнет только дернул головой и руками, уходя от взгляда, зашипев от боли в изрядно намокшую тряпку, с которой уже струйкой неприятно стекало по щеке. — Прости ему наше гостеприимство. Он не знал, что к нам должен прибыть новый человек. — хмыкнул, не торопясь освобождать Гарретта, на что тот все больше напрягался, ожидая попытки насилия и от Дауда — У меня есть для тебя дело, но я сначала хотел бы с тобой познакомиться. Негоже доверять незнакомцам свои тайны. — проговорил, отвязывая тряпку, закрывающую его рот и скидывая ее на пол — Меня, я думаю, ты и так знаешь. — искривился в подобии улыбки. — Гостеприимство. — шикнул сиплым голосом, дернувшись и снова зажмурившись от раздираемых кожу веревок — Никаких дел, пока я в таком положении, Дауд. — тут же начал обороняться, собирая последние силы в кучу и сверля мужчину цветными глазами. Пусть он и выглядел беспомощным и щуплым, но вовсе не хотел себя таким показывать, защищаясь так, как было возможно. Пусть китобой не выказывал мерзких намерений, Гарретт не мог ему доверять. — А ты дерзкий. — хохотнул мужчина, склонив голову к плечу и рассматривая распластавшегося перед ним полуобнаженного вора, уже отметив про себя пусть и худую, но соблазнительную фигуру с приятно-бледной кожей — Уважаю, ладно. Но не переборщи с этим. — поднял с пола оставленный Эзрой кинжал, разрезая веревки — Приведи себя в порядок и поднимайся на третий этаж. — сказал и исчез в уже привычной дымке с тихим хлопком, оставив Гарретта один на один с собой. — Черт… — прошипел, зажмурившись и опустив голову. На душе было до одури мерзко, все тело собралось в один отекший кусок ноющей боли, накрывая холодными мурашками и мелкой дрожью. Его шокированный мозг начал приводить такие сравнения, о которых даже думать было отвратительно, и он старался их быстро отгонять, обняв себя за плечи прохладными руками и потирая кожу. Спустив ноги с кровати, Гарретт осмотрелся по сторонам, и облегченно выдохнул. Кажется, в ближайших помещениях не было никого, так что сюрпризов он мог не ждать, однако, если учесть их перемещения в пространстве и бог еще знает что…брюнет передернул плечами, ярко ощутив взгляд прямо в спину и отмахнувшись от этого наваждения - за спиной была только стена и маловероятно, что за ним следили. Поднявшись на ватных ногах, криво-косо дошагал до края немаленького офиса, где он заприметил какую-то тряпку, решив стереть хоть небольшое количество крови прежде, чем он оденется и перепачкает ею одежду. Осторожными движениями оттирал с бледной кожи кровавые дорожки, кое-где засохшие и неприятно стягивающие, обходя болючие укусы и тонкую полоску ожога на ключице, до спины так и не дотянулся. Он все с ужасом думал о том, что могло произойти, если бы не явился Дауд. Нет, он не был против подобного рода вещей, но его пугал сам факт того, как и с кем это могло бы быть, ведь одно дело - обоюдно, другое - насильно. И тут к месту вспомнить о фантомных бутонах. Отложив грязную тряпку и тихо хохотнув на свои мысли, брюнет все таким же шатающимся образом дошел до стола, на котором аккуратной стопочкой сложил его вещи Эзра. Хмыкнув на эту неуместную чистоплотность, Гарретт начал осторожно впихивать себя в костюм, тихо матерясь и проклиная все, на чем свет стоит, ибо спину жгло нещадно и будто до самых костей от соприкосновения с тканью. Ох, не хотелось думать о том, какие шрамы появятся на месте клейма, ой как не хотелось. Проверив все свои подсумки и карманы, удостоверился, что ничего, на удивление, не пропало и, недолго думая, достал один лечебный эликсир, выпив его залпом и, сунув пустую пробирку обратно в карман, медленно, осматриваясь на ходу, пошел на третий этаж, где, по его домыслам, находился непосредственно сам кабинет Цареубийцы. — И снова здравствуй. — не отрывая взгляда от книги, проговорил сидящий в кресле асассин — Как самочувствие? — Спасибо за заботу, все хорошо. — язвительно прошипел, рухнув в кресло напротив Дауда. Решил сохранять молчание, из какого-то непонятного принципа, скрестив руки на груди и ожидая, пока заговорит сам мужчина. Но и тот не торопился, молча читая книгу и дымя сигарой. Напряженное молчание длилось минут десять, пока Гарретт раздраженно не кашлянул, привлекая к себе внимание и сверля Дауда цветными глазами. — Итак, что за задание? — нервно постукивал пальцами по гладкой поверхности стола. — Ах да, задание. — захлопнул книгу, выбив из старых страниц пыль — Предупреждаю сразу, в месте, куда тебе стоит отправиться, крайне опасно. Там живет местная сумасшедшая - ведьма. При прямой стычке ты вряд ли выживешь, но, возможно, тебе удастся как-то разговорить ее и отвлечь. Ты слышал о Старой Ветоши? — посмотрел на Гарретта, откинувшись на спинку кресла. — Слышал. И слышал о том, что она водится с вашим божком. А с такими… — он сделал упор на последнее слово, дернув бровью — связываться опасно. Доказано, ибо я полез к вам, и мне это дорого обошлось. В чем выгода для меня от этого похода? — вскинул бровь. — Если одно только золото и редкости с убежища этой ведьмы тебя не прельщают, то могу дать наводку и карты одного особняка, в котором ты сможешь найти много интересного и ценного помимо побрякушек. Книги, рецепты лекарств, схроны всего, чего только душа пожелает. Уже есть выгода? — мужчина криво усмехнулся, а Гарретт прикинул, что мог бы обнаружить для себя и только кивнул, решив, что дело хоть и опасное, но стоящее — Так вот, у этой старухи припрятан древний манускрипт. Что в нем описано рассказывать нет смысла, тебе лишь следует знать , что хранит она его в серебряном ящике с изображением кита на крышке, и охраняет пуще скряги, чахнущего над золотом. — усмехнулся — Постарайся добыть его в ближайшее время. Сумму обговорим по возвращении, учитывая твои расходы и травмы, которые ты можешь получить. Сам прекрасно знаю, насколько эта карга сильна. Так что, берешься? — Берусь. Только мне нужен план убежища, карта, как туда добраться и хоть какая-то гарантия на то, что я выживу. — кивнул Гарретт, сидя по струнке и опираясь локтями о стол — Рисковать своей шкурой ради бумажки я не намерен. — Судя по тебе, ты сможешь в случае чего быстро от нее удрать. Но бежать придется долго и быстро, она владеет теми же способностями, что и мы. Но и они имеют ограниченное действие. Когда она выдохнется, ты будешь в безопасности. — хмыкнул мужчина, доставая планы и карты, которые потребовал вор и выкладывая их на стол — Лишь бы ты не выдохся раньше. — Быстро бегать я могу. — самодовольно улыбнулся — Хорошо, Дауд, я согласен. — усмехнулся, протягивая ему руку в знак заключения договора, на что мужчина ее ответно пожал и вручил папку с бумагами — Постараюсь побыстрее с этим разобраться. До скорого. — встал с места, удобнее взяв папку, и уже собирался покинуть кабинет, как Дауд окликнул его. — И надеюсь, ты не боишься крыс, Гарретт. До встречи. — как-то странно хохотнул, снова уткнувшись в книгу и махнув вору на прощанье рукой, показывая, что разговор окончен. Брюнет только обернулся на него, вопросительно вскинув бровь и увидев, что тот уже читает и не смотрит на него, поспешно вышел из кабинета, решив, что думать пока об этом не стоит. На всем пути из Радшора вор чувствовал пронзительные, липкие взгляды в спину, но никак не находил тех, кто бы мог смотреть на него. Неприятное чувство, после последних событий еще и опасное. Внутри что-то предательски съеживалось, когда он думал о том, что его сейчас опять могут запросто вырубить и утащить черт знает куда и черт знает зачем. От этих мыслей по коже мурашки побежали и Гарретт прибавил шагу, уже подсознательно осматриваясь и будто выдумывая для себя это мерзкое ощущение взглядов. Решил больше не оборачиваться и не прислушиваться к ощущениям до самой границы Радшора, до которой он добрался достаточно быстро, почти не скрываясь и даже не накликав на себя проблем, только пару раз замечая рядом с собой мелькающие сгустки дыма. Он нервно морщил нос, быстро отводя взгляд и стараясь не выдавать своего напряжения. Сказать, что двигаться дальше, на более опасной территории было проблематично — ничего не сказать. Спина горела, сердце от чего-то сжималось в дробящий грудную клетку ком. Знаете, как ощущение перед чем-то важным, что может решить чуть ли не всю твою судьбу? Когда ладони потеют, кожа становится холодной и начинает тошнить. Вот что-то вроде того сейчас ощущал Гарретт, тщетно отгоняя лезущие в голову омерзительные мысли. Он не хотел думать о том, что так и рисовалось в предательском мозгу, разочаровывая и даже вгоняя в некую панику, которая била по нервам и сбивала дыхание, от чего он сбавил ход, решив свернуть и пойти переулками, не рискуя пока ходить по крышам, опасаясь за себя и свой очаровательный зад, который и так чуть не нарвался на неприятности. Мысли…мерзкие, липкие, сжимающие свои холодные руки вокруг горла и душащие, душащие, душащие... Брюнет почти задыхался, свернув в сторону берега, на котором проснулся и любил проводить вечера, бессильно рухнув на песок и прижав вспотевшую ладонь к груди, которую рвало на части. Он не знал, почему так ярко реагирует, погружаясь в паническую атаку, не понимал, почему вообще думает о подобном, бегая расфокусированными глазами по линии горизонта и стараясь найти в самом себе ответы на подобную слабость, которая так не вовремя его одолела. Слабость непозволительна, но откуда-то она взялась, накрывая с головой, подрывая все возможные выстроенные стены в очерствевшей опытом душе, мощно смывая все, что он пытался в себе сдерживать. Те тайные стороны, хрупкие, почти стеклянные, сейчас выливались наружу с ужасающей скоростью, вызывая дрожь в пальцах и срывая дыхание на тихие всхлипы с присвистом. Он не хотел чувствовать это, поджав к себе колени и уткнувшись в них лбом, сжимаясь в чуть дрожащий комок и обнимая свои ноги. Пульс бил в висках, будто доказывая то, что очередная стена в нем разбита, рассыпана в пыль, что причиняло почти физическую боль, ярко показывая ему, что и он может быть слаб, что и ему иногда нужна помощь. Он не хотел думать о том, что так упорно рисовалось перед ним под закрытыми веками. А море, будто в унисон, мощно било волнами по берегу, осыпая замершего вора россыпью капель. А брюнет все глубже тонул в пучине страшных мыслей. Он невольно сравнивал Корво с Эзрой. Совсем невольно, сам не понимая, как подобное вообще могло прийти к нему в голову. Но оно больно кололо где-то под сердцем, ноющей трещиной проходясь по ребрам. Гарретт не знал, не понимал, что чувствует, что чувствовал тогда к лорду-защитнику, что за странное ощущение поселилось в нем после того спонтанного поцелуя, почему он не выбрасывал, даже не хотел выбрасывать его из головы, а сейчас, побывав на грани…все эти сравнения приносили страдания, и он не понимал почему. Признаваясь себе в слабости, в страхе перед мучителем-китобоем, Гарретту подумалось, что у них с Аттано слишком много общего и отчего-то он посчитал, что тот тоже способен на подобное. Машина для убийств, обладающая магией, что ему стоит замучить и изнасиловать воришку, который почти вдвое меньше его? Ничего не стоит, и это начало пугать бедного брюнета, который таким хрупким комком сжался на берегу, разбираясь в собственных чувствах. Он притеплел, да, очень странно притеплел к шатену, почти отдался в его руки с какого-то непонятного перепугу, даже признался себе в том, что был вовсе не против... А тут такие страшные мысли превратили тепло в страх. Ему одновременно и хотелось поскорее разобраться с этим, увидеть и доказать самому себе то, что шатен не способен сделать подобное с вором, который хоть немного, но подпустил его к себе, а с другой стороны - вообще не хотел попадаться ему на глаза, страшась столкнуться с правдой. Такой недоверчивый, скрытный…а темные глаза проплавили его насквозь, оставив зияющее, глубокое и теплое «не понимаю». Гарретт не хотел верить в то, что он мог бы, но силы, подаренные Чужим, чертовым богом, извращающим людей и превращающий их в машины смерти, мало ли, как они вообще действуют на них. И он начинал бояться, очень не хотел, но внутренне боялся какой-то ловушки от Аттано, негласно с самим собой решив, что будет опасаться его близости, пусть и будет хотеть ее, но пока не поймет, что в безопасности, никак не сможет больше подпустить лорда-защитника к себе. Как бы он того не хотел. — Вот ты влип, Гарретт. — выдохнул хриплым голосом, подняв голову и посмотрев на свои подрагивающие руки, а потом переведя взгляд на затихшее море, которое теперь только солью отдавало в потеплевшем, вдруг, воздухе, будто всеми силами успокаивая, обнимая растерянного вора своим синим одеялом. А потемневшие от пережитой паники, цветные глаза, на дне которых даже магия не плескалась, с какой-то благодарностью смотрели на гладь воды. Очнувшись однажды, ненавидящий раньше, что внезапно для себя осознал брюнет, сейчас находил в море нечто прекрасное и успокаивающее, сидя на его берегу и вслушиваясь в шум волн, он находил там ответы, сам того не ведая, слушал тихий, неразборчивый шепот самого Чужого, который волнами, каплями и прибоем помогал заинтересовавшему его брюнету. От того Гарретт вовсе не чувствовал на берегу одиночества, находясь рядом с владениями бога, который протягивал к нему свои невидимые руки, касаясь брызгами бледного лица. В комнату он вернулся с рассветом, просидев на берегу еще около часа и молча всматриваясь в тихую гладь моря, вслушиваясь в крики чаек и далекие разговоры патруля стражи. Однако, в комнате было гораздо тише и все еще темно. Первые лучи солнца прочти не пробивались через плотные шторы, которые вор предпочел задернуть и придаться тому, чем он еще не занимался в памятной жизни. Бутылочка виски, которую он использовал только пару раз для обработки ран, сейчас так и просилась в руки, с горя скорее, чем на радостях. Он тихо вздыхал, и думал, и думал о том, что не вылезало из его головы — кошмарное сравнение Аттано с Эзрой. Нелепо, но вполне логично для человека не сведущего и, пусть скрытного, но относительно ранимого, даже так. Он сейчас искренне боялся ножа в спину, так быстро сломавшись и растаявши перед чертовым, проклятым шатеном. — Итак, надеюсь это не обернется для меня ничем плохим. — хмыкнул, открутив крышку и сделав первый небольшой глоток, ведь он помнил, как хлебнул по неосторожности в прошлый раз. Но сейчас дыхание не сперло, а вполне себе приятно согрело, отдавая древесиной. И так, глоток за глотком, удобно устроившись на постели и прижавшись спиной к стене, прижимая к себе ноги, Гарретт постепенно уничтожал увесистую бутылку неплохого виски, потихоньку отъезжая. В голове немного гудело, глаза не могли удержаться на одной точке, и брюнет точно знал, что если встанет, то тут же ляжет, ибо организм с непривычки на такую дозу крепкого спиртного, сдался быстро и без боя, даря вместе с притихшим мозгом откровенный кайф и расслабленность. И только через час молчаливой попойки, когда сам брюнет уже был более чем «готовенький», а бутылка опустела и закатилась куда-то под кровать, он прикрыл глаза, завалившись на спину и довольно застонав, намереваясь провалиться в глубокий сон. Но его планам, как нынче происходит слишком часто, не суждено было сбыться. Через неопределенный срок времени, по ощущениям час, а на деле минут десять, со стороны двери послышался стук, а затем скрип, однако брюнет не услышал шагов. В следующий же момент кровать прогнулась под весом кого-то еще, а Гарретт явственно ощутил на себе пристальный взгляд, но глаза не открывал, упорно игнорируя это чувство. — Давно не виделись, Гарретт. — проговорил женский голос, знакомый на столько, что мужчину потом прошибло и он распахнул глаза, столкнувшись с взглядом темных глаз напротив — Неужели не рад меня видеть? — ворковала нависшая над ним девушка. — Эрин… — прохрипел резко севшим голосом — Это сон, тебя здесь нет. — мотнул головой — Ты же умерла. — Ой, не надо тут говорить таких очевидных вещей, малыш. — усмехнулась та — Но я здесь. И что ты будешь делать? — Ждать пока проснусь. В этом мире нет призраков. — хмыкнул, заметив резко посерьезневший взгляд. — А по чьей вине я мертва, а? — прикрикнула Эрин, оседлав его бедра и сощурившись — Я отдала себя за то, чтобы ты, скотина, выжил! — махнула рукой, голос немного задрожал — Столько времени ты не замечал меня, считая ученицей, когда ты был для меня всем...Не замечал, пока я не пропала… Ты такой же, как и все они! — вскрикнула, подавшись вперед и обеими ручками вцепившись вору в шею, да с такой силой, что дышать разом стало нереально и мужчина захрипел. — Эрин, я не виноват… — сипло прошептал Гарретт, вцепившись в руки девушки и пытаясь убрать их от своего горла, но безуспешно - Хва...тит... - от нехватки воздуха зажгло легкие. — Оправдывайся…ты же знаешь, что тебя тоже ждет предательство от того, кому ты доверился, не так ли? — ядовито проговорила девушка, сильнее стискивая пальцы, от чего вор сипло всхлипнул, стараясь поглубже вдохнуть — Я доверяла тебе, Гарретт. И умерла, дав тебе спасение и новую жизнь. Теперь твоя очередь так же обжечься. — она склонилась ближе к его лицу — Он предаст тебя…ты умрешь. Он убьет тебя, как и всех предыдущих, даже не задумываясь, когда ты ему надоешь. Ты умрешь, Гарретт. — последнее прошептала ему на ухо, и тут же исчезла, рассыпаясь вокруг пепельными маками, которые сразу растворились в воздухе дымкой, а брюнет резко сел, судорожно задышав и закашлявшись, прижимая руки к горящей груди. — Блять… — хрипло выдохнул, подрываясь с места и почти переваливаясь через окно, когда его в ту же секунду выворачивает наизнанку, на нервной почве ли, или от алкоголя. Он судорожно цеплялся за подоконник, крепко жмурясь и покрывшись мурашками от слишком неприятных ощущений. Живот сводило в спазмах, а вор даже вдыхать не успевал, уже мысленно проклиная Эрин и Корво за то, что нарушили его только начавшуюся, спокойную жизнь. Разогнулся, дрожа и глубоко дыша, боясь вызвать еще один приступ тошноты, когда желудок все еще пытался что-то из себя выдавить, но вор упорно не давал этому случиться. Гарретт с трудом добрался до постели, бледнее чем обычно, он рухнул на подушку, свернувшись комочком и вдыхая через рот. Уставший от непривычного стресса, он почти сразу вырубился, вжимаясь щекой в подушку и прижав к себе кусок тонкого одеяла. *** Знакомые улицы, прелый запах застоялой воды в воздухе, ощущение постоянной опасности. Это все подкидывало невероятное количество адреналина, который жаром проходился по жилам, заставляя действовать. Сегодня в Городе был какой-то праздник. А праздник означал большое скопление аристократов в одном месте, что могло очень значительно увеличить капитал мастера-вора, заодно и повысить уровень профессиональности, проверяя вновь свои способности в открытой толпе. Сложность была только лишь в том, что по праздникам стража особо бдительна, и следит за каждым, кто хоть как-то выделяется, отводя беднягу на «нравоучительные беседы» в ближайший темный угол. Иногда оттуда не возвращались... Заранее позаботившись о своем внешнем виде, Гарретт сейчас больше был похож на какого-то торговца редкостями, вырядившийся в светлую рубашку с широким рукавом, и уже привычные штаны в облипку, которые красиво подчеркивали стройные ноги мужчины и подтянутый зад. Волосы были затянуты в высокий хвост, а лицо скрывала только повязка на правом глазу, не давая магическому свечению привлекать слишком много внимания. На плече висел более-менее приличный с виду мешок, в который один за другим летели кошели и находки вора, сопровождаемые тихими смешками и возмущенными охами людей. Дело шло, как надо. Гладко, без лишних глаз и ушей. Беспечность жителей Города всегда забавляла Гарретта, ведь они считали, что настоящих воров в городе не осталось, так как за ними устроил охоту сам Охотник на воров, а тот, в свою очередь, искренне и сердечно ненавидит Гарретта, мечтая о его красивой головушке на стенде над своим камином. Пройдя мимо очередного магазинчика, его привлекла за прилавком откровенно поблескивающая маска, и брюнет, недолго думая, свернул в переулок, где виднелась дверь, ведущая в заднюю часть магазина. Удача любит вора, вор любит удачу. Ведь ему везло весь вечер, как и сейчас, дверь без особых усилий поддалась на манипуляции Гарретта, открыв ему все сокровища ювелирной лавки. Он только привычно усмехнулся, скользнув в темноту и заботливо закрыв за собой дверь, ведь ему не хотелось, чтобы кто-то ненароком не увидел среди праздника открытую настежь дверь в магазин. Серьги, кольца, кинжалы, инкрустированные каменьями. Все так и просилось в длинные пальчики брюнета, но пришел он сюда не за этим, хотя и не поленился прихватить с собой несколько особо привлекших его внимания вещиц. Медленно и тихо он продвигался в главный зал, минуя уснувших охранников, которые, по всей видимости, охраняли вход в кладовую. Он запомнит это место, отметив то, что надо будет сюда вернуться и пошарить более серьезно, ведь такие отменные товары могли дать неплохой навар и порадовать не только Гарретта, но и Бассо. И вот, бесшумно проскользнув в дверь в главный зал, у брюнета даже руки зачесались от вида кучи дорогущих безделиц, которые маняще блестели в витринах, так и нарываясь на то, чтоб их выкрали. А маска, за которой он, собственно, сюда и полез, хранилась в витрине-окне, которая предательски смотрела в сторону улицы. Но ему не в первый раз, как и не в последний. Так что, привычным движением вынув из перчаток отмычки, Гарретт присел на корточки и принялся взламывать замок, вслушиваясь в тихие щелчки, последний из которых оповестил вора об удаче. Выглянув на улицу через плотный бархат штор и убедившись, что стражники разбрелись в разные стороны, он ловким движением вытащил маску, быстро закрыв витрину и ретировавшись к выходу, попутно пристегивая ее к ремню. «Успешно, как всегда. Даже не весело.» — подумалось мужчине, когда он уже выбрался на улицу и переулками рванул спешным ходом в сторону часовой башни. И все бы ничего, шел бы себе спокойно домой, нервно поправляя мешок на плече, куда он закинул и маску для удобства, если бы не странный, знакомый хлопок где-то в стороне от него. Знакомый будто подсознательно, что заставило вора напрячься и остановиться, медленно крутя головой. Он даже не успел услышать шорох где-то в стороне, в глубине переулка, как его схватили за локоть и буквально втащили в него, одним грубоватым рывком вжимая в стену, от чего брюнет зашипел, дернувшись и больно ударившись о стену лопатками. — Какого…? — хотел было спросить, но осекся, в каком-то немом шоке рассматривая маску-череп перед собой, синяя линза которой поблескивала от лунного света, а хозяин за плечи прижимает Гарретта к стене. Он даже и не знал, как реагировать, от чего-то ощутив какое-то нетипичное для него тепло к обладателю маски, одновременно с этим под ребрами заскребся страх и опасность, которые просто кричали о том, что пора бежать. И какому чувств довериться, он не знал, с абсолютно глупым видом рассматривая замершего перед собой мужчину. — Долго же я тебя искал… — проговорил тот искаженным, жутким голосом из-за маски, сильнее сжимая плечи вора, от чего у него внутри что-то ухнуло и похолодело — Гарретт, я же говорил, что прятаться бесполезно. — сказал, а брюнета как током прошибло, когда он начал вспоминать человека перед собой, и от этого все еще сильнее сжалось внутри, и теперь точно захотелось сбежать — Не делай такое испуганное лицо. — мотнул головой, стягивая с себя маску и смотря прожигающими, темными глазами в цветные глаза Гарретта — Расслабься. Скоро ты получишь ответы, я найду тебя. — склонился к его лицу, из-за разницы в росте, смотря прямо на него и ухмыляясь какой-то странной ухмылкой. Вор и понять ничего не успел, как лицо Аттано исказилось, трансформируясь в лицо ненавистного ему китобоя Эзры, с той же мерзкой улыбочкой — Найду, Гарретт. — Отпусти. — вцепился пальцами в сжимающие его руки, задергавшись и уже внутренне впадая в панику. Но китобой крепко держал его, хищно улыбаясь и не говоря больше ни слова, только сильнее сжимая его плечи и вдавливая его в стену — Хватит! — рыкнул, пытаясь оттолкнуть его от себя и панически бегая глазами по всему вокруг, ища пути спасения от неминуемой участи. Злобный мозг так и пытался сравнить Корво с Эзрой. — Однажды я доберусь до тебя и завершу начатое. Ни один лорд-защитник не убережет тебя. — ядовито зашипел, уже знакомым жестом хватая дернувшегося вора за подбородок — Ты же вор. Один проступок, и он отвернется от тебя, а я ему помогу. Запомни, Гарретт. — вор только судорожно дышал, в ужасе смотря на Эзру и упираясь руками ему в грудь. Однако полностью оцепенел от его последних слов, сглотнув и поджав губы, точно зная, о ком он говорит — Расслабься. — проговорил голосом шатена, растворившись в клубке дыма и оставив вора сползать по стене на сырую землю. *** Просыпался он медленно, долго не открывая глаза и прислушиваясь к своим ощущениям. Вокруг было оглушительно тихо, что не хило било по обострившимся нервам, будто подкидывая шорохи там и тут. Брюнет был подавлен всей этой ситуацией, то ли от того, что никак не мог скрыться или наоборот, от того, что не мог найти его и получить правду, успокоив тем самым себя. Хотя, по сути, чего такого он чувствовал, чтобы что-то там выяснять, правда же? Нет. Хотя он и пытался доказать себе обратное, мысленно проклиная себя и отмахиваясь от мыслей, которые снова назойливо лезли в голову. А Гарретта все колотило от сна. И сна ли вообще, непонятно. Больное воображение явно отыгрывалось на бедном воре, да так жестко, что его снова мутило, но волю желанию он не дал, медленно дыша и только сейчас открыв глаза, смотря в потолок. Неприятный ком все шевелился где-то в горле, заставляя нервно сглатывать и рвано дышать, покрываясь испариной от кошмарных ощущений. Повторения прошлого опыта с окном он ну очень не хотел, а оно так и напрашивалось. Медленно сев, единственным вариантом, верным сейчас, ему показалось выпить эликсир и съесть цветок мака, который точно даст передышку без негативных последствий, исключая прилив магических сил и свечение правого глаза. Но оно ему в закрытой комнате никоим образом не помешает. Открыв прикроватную тумбочку, в которую Гарретт для своего собственного удобства складировал лечебные эликсиры и магические маки, чтоб в любой момент они были под рукой. Достав один эликсир и один цветок, забрался на постель с ногами, привычно прижимаясь к стене спиной и, откупорив колбочку, залпом выпил эликсир. Шумно выдохнув от разлившегося по телу тепла, прикрыл глаза, буквально сразу почувствовав, как тошнота его отпускает. Через пару минут, когда брюнет уже понял, что блевать в окошко он не будет, решил таки продолжить свое «развеселое рандеву с наркотическими веществами, дабы уйти от мира сего и забыться» — так он подумал, усмехнувшись пафосным мыслям и отщипнув несколько лепестков мака. Накрыло его, можно сказать, моментально. Приятный холодок прошел по жилам, нагоняя табун мурашек. В мыслях все сразу опустело и «только ветер гулял», не цепляясь ни за что, витая где-то там. Он не знал, куда отправляется его трезвое сознание в такие моменты, может в лапы самого Чужого, а то мало ли. Вдруг, пока его тело здесь, в мире живых, его душу в этот момент мучает черноглазый бог, выпытывая факты прошлой жизни, которая даже Чужому неведома? — Философия… — хмыкнул, сжевав еще один лепесток и переведя стеклянный взгляд на окно, в которое только что забрался Нил — Опа, дружок! Иди сюда. Есть разговор. — поманил кота к себе, похлопав ладонью по одеялу. Всем видом Гарретт показывал то, что уже не особо хорошо соображает. А кот, как ни странно, послушно прошел по комнате, присев рядом с мужчиной и посмотрев на него большими, зелеными глазами, да так, будто готов был выслушать все горести, свалившиеся на вора. Гарретт, в свою очередь смотрел на кота серьезным, но стеклянным взглядом, явно намереваясь рассказать ему чуть ли ни смысл бытия — Я не понимаю, что происходит. — начал свой рассказ, вздохнув и приложившись затылком о стену — Я пережил такое, что испугало меня только фактом того, что это могло произойти не добровольно. — Тогда, что ты так волнуешься? — вдруг заговорил мужской голос от куда-то сбоку и вор вздрогнул, бегло осмотревшись, но обнаружив рядом только кота. — Кто здесь? — прищурил расфокусированные глаза, напрягшись. — Расслабься, Гарретт. Это я. Да-да, я. Ни-и-и-иже. Вот. — кот склонил голову к плечу, а вор ошалело заморгал, отодвигаясь от него — Расслабься, тебе говорят, мряу. Говори, что хотел. Помогу, чем смогу. — вор как бы слышал голос, но, смотря на кота, видел, что тот не шевелит пастью, только смотрит каким-то человеческим взглядом. — Это все мак. — вздохнул, потерев переносицу и дожевав цветок вместе с ножкой, на нервной почве, видимо. — Конечно это мак, красавчик. Но он только помогает тебе меня слышать. — кот махнул хвостом — Я многое вижу, многое слышу. Но в нормальном состоянии люди меня не слышат, я ведь только милый котик. - зашипел - Я могу рассказать тебе все, могу выслушать и помочь тебе. Так что вперед. — он запрыгнул к вору на колени, сев и снова смотря ему прямо в лицо. — Ты ведь понимаешь, что это ненормально? — брюнет вскинул бровь, смотря в ответ на кота. Нил утвердительно кивнул — И чем ты можешь мне помочь? — Сначала расскажи, что тебя тревожит, малыш. Потом и поговорим. — кот свернулся клубочком на его ногах, навострив уши. — Тревожит? Да все меня тревожит! — взвыл Гарретт, дотянувшись до второго цветка и зажевав его целиком. Тут же почувствовал пульсацию в правом глазу и буквально увидел дымку и свет, исходящий из него. — Мужик, ты не переусердствуй. Все нормально будет, продолжай. — кот только поднял голову и как-то понимающе посмотрел на вора. — Думаю, ты помнишь этого бугая, что меня тут однажды облапал? — начал Гарретт, вздохнув и смирившись с этим глюком. — Такого не запомнить… — И ты помнишь мои терзания после этого. Я не знаю, что со мной. Какого черта я думаю об этой сволочи опасной вообще? — вздохнул — Я попал в плен одного убийцы. И тот позарился на… — он замолчал, переваривая, как бы сказать — На меня позарился. — Знаю я этих убийц. И мужика этого твоего, Лорда, тоже знаю. Еще до тебя видел его, даже жил когда-то в самом замке и наблюдал за ним. Мау. — он дернул хвостом — И ты сравниваешь их, да? Я слышал тебя на берегу. Только зря ты так, Корво не из таких. — Гарретт недоверчиво прищурился. Внутренне он уже все для себя решил и доверять словам какого-то макового припадка был не намерен, но слушать продолжил — Он мужик достойный. Такое совершал, где другие бы слились. — Но он убивал, и массово. Чем он отличается от того же Дауда? — вор недоумевал. — Благородством. Пусть они и земляки, но разные. Хотя Дауд…милашка, нынче тоже встал на путь исправления. Как Лорд его пощадил, так и стали они сотрудничать. — кот заурчал, прикрыв глаза. Нравился ему этот Дауд, что ли? — К тому же, чего ты так боишься? Или правду о бутонах своих тут орал, м? Ты мужик, мряу! — он ударил ошалевшего от такой наглости вора лапой — Так что нечего киснуть. — А ты прав! — Гарретт будто оживился — Хер я ему свои бутоны отдам! — он хлопнул в ладоши, усмехнувшись — Да если полезет, сволота такая, я сам его трахну, чтоб знал. — злобно хохотнул, а кот только кивнул на такое заявление, замечая, как давно уже отъехавший вор приободрился. И брюнет еще несколько часов рассказывал молчаливому коту о своих переживаниях, о снах-кошмарах, об Эрин, которая пришла недавно в пойманной им Белочке и почти угробила его, о прошлом, которое он помнил только отрывками. И Нил ему отвечал иногда, давая советы и помогая разобраться с некоторыми деталями как, например, что Гарретт точно жил раньше в башне с часами, ибо помнил тиканье механизма над головой, которое считал «привычным перед сном». Но в чувствах его Нил так и не помог разобраться, отвечая только «ты и сам все знаешь, красавчик», когда сам Гарретт ничегошеньки не знал. Проговорив с котом, наверное, всю ночь, под утро он сам уснул, когда Нил спал уже около часа, или глюк его отпустил, это еще подумать надо. А спал брюнет непривычно спокойным сном без сновидений, уткнувшись носом в подушку.       Утро встретило вора ударом лапы в лицо, о чего он вскочил с кровати, как ужаленный и тут же взвыл, рухнув обратно от головной боли. — Какого черта, Нил? — вопрошал Гарретт, смотря на кота, но тот, конечно же, молчал — Естественно, глюк прошел и ты молчишь — вздохнул. Кот мяукнул и остался лежать на подушке, кивнув мужчине на окно. Тот только недоверчиво посмотрел в указанную сторону и помрачнел. На улице не то, что утро, уже вечерело, что означало — вор пролежал в постели весь день, хотя собирался идти сегодня на задание, выданное Даудом — Черт побери! — шикнул, уже медленно встав с постели и сонной мухой начал собираться, перебираясь от шкафа к столу и обратно. И вот, только через час, точно убеждаясь, что он взял все свои запасы шашек, несколько эликсиров, маков, оружие и даже воды, на случай долгого побега, Гарретт удовлетворенно выдохнул, окидывая взглядом комнату так, будто возвращаться сюда он и не собирался. — Ты тут за хозяина. Вяленое мясо я оставил на тумбе. — кивнул он коту, точно зная, что тот все понял. От чего-то Гарретт подумал, что этот глюк тогда говорил правду, и он слышал именно кота, которого «слышать без наркоты никак» — Надеюсь вернусь. — вздохнул, выходя из комнаты и, сравнив карты, двинул в нужную ему сторону, быстро преодолевая уже хорошо знакомый ему район паба, двигаясь в противоположную сторону от Радшора, ближе к некоему Бригмору (о котором он что-то читал), но не в само поместье. Искать ему нужно было убежище Старой Ветоши, которое находилось под одним из заброшенных китобойных заводов. По словам Дауда, там даже тело кита висит, прямо над домом ведьмы. Собственно, думать о теле кита он никак не хотел, он думал только о том, что делать на случай, если его поймает эта старуха и попытается прикончить, а она точно попытается. Хотя, имеет место быть, что она примет его за черноглазого, или за своего брата\сына\мертвого мужа, опять же, по словам Дауда, и у Гарретта появится возможность ее заболтать и отвлечь на что либо. Он надеялся именно на первый вариант - быть незамеченным. На пути к убежищу, уже почти на ее подступах, Гарретт познакомился с такими представителями местной флоры - как хрустаки. Мерзкие, живучие твари, которые плюются очень жгучей кислотой, настолько, что она насквозь прожигала деревянные ставни. Но Гарретт решил не пытаться подобраться к ним ближе и стрелы не тратить, уже выпущенной в них бутылкой выяснив, что по панцирю бить бесполезно, ведь даже реакции не последовало. Бродя по лабиринтам канализации, точно следуя карте, брюнет уже даже привык к запаху отходов и разлагающихся плакальщиков. Но он должен был быть почти на месте, решив сбавить ход, чтоб на горячую голову не напороться на ведьму и не нарваться на смерть таким нелепым образом. И только через минут десять неспешного хода по мокрым тоннелям он добрел до нужной решетки, которая вывела его на разрушенную часть завода, где была лестница, ведущая вверх, прямо к убежищу ведьмы. Сглотнув и поправив лук за спиной, Гарретт медленно побрел по ней, все время прислушиваясь. Остановившись уже около решетчатой двери, вор заглянул меж прутьев и в ужасе замер, нервно сглотнув, когда ему на глаза попалась ванная, под которой горел огонь, вокруг торчали кости кита, и один из них висел на обломанных рельсах, судя по виду, мертвый уже очень давно. Но не это так сильно ввело в ужас мужчину, а то, что находилось непосредственно в самой ванной - девушка.