Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

— Слушай, Обито, если ты не планируешь выполнять то, что обещал, мне, пожалуй, лучше вернуться назад, да. — Я просидел в машине около сорока минут, в ожидании брюнета со шрамом, который отправился в какой-то притон или клуб на окраине Вегаса. Я мог легко покинуть авто и отправиться вместе с этим типом, но я предпочел остаться в одиночестве, чтобы взвесить все за и против своего необдуманного поступка. В конце концов, лучше поздно, чем никогда. — Пойми, малыш, это нельзя делать сходу, без подготовки, вот прямо здесь. — Бросив на заднее сиденье чемоданчик, парень выпустил струйку пара на ладони в попытке согреть их. — Чтобы твоему мозгу было проще и у нас не возникли осложнения, по-хорошему, тебе нужно напиться. — Повисла пауза, после чего я нервно хихикнул, а затем и вовсе засмеялся громко и заливисто. — У нас проблема, Обито, да. Меня нельзя споить, хм. — Он скептически изогнул губы в улыбке. — Нет, ты не понял, хм. Я прошел один курс на препаратах и теперь чисто физически я не могу опьянеть, да. — Сасори… Как часто ты сегодня посещаешь мои мысли. — Когда-то ты был очень зависим от наркотиков. — Аккуратно начал мой собеседник. — Да, я в курсе, что в борделе меня подсадили на эту дрянь, хм. И да, от этого я тоже теперь застрахован, хм. — Хотя препараты Пэйна остаются под вопросом. — Мне нужно ввести тебя в пограничное состояние. — Мы сидели в машине, повернувшись друг к другу, а мотор тихо рычал, готовый отправить нас в путешествие, однако мы понимали, что нужно закончить этот разговор до того, как авто тронется. — Я понял, но как раз от этого меня и пытались защитить, чтобы мой мозг больше не подвергался воздействиям, да. Как ты можешь понять, у меня мало шансов пережить очередное препарирование моих извилин, я просто съеду с катушек, да. — Его взгляд метался, будто он пытался найти хоть что-то, но ответа у него не было. — Ну и последняя лазейка, ты теперь не поддаешься гипнозу? — Он пристально уставился на меня, и почему-то так захотелось протянуть руку и погладить его по щеке, отчего на секунду я задержался с ответом, поражаясь сам себе. — Угу. — Он не спрашивал как и почему, да и я не собирался раскрывать свои карты. — Идеальный убийца. — Хмыкнув, брюнет повернулся, укладывая руки на руль. — Был бы я идеальным, меня бы здесь не было, да. — Видимо разговор был окончен, и я последовал примеру Обито, возвращаясь в привычное для кресла положение. — И где бы ты был? — Действительно, а где бы я был? На базе в Англии нельзя находиться долго и без разрешения, напарника у меня нет, задания особой сложности мне бы не давали, да и вертолет я угробил. Вопрос остался без ответа, погружая меня в пучину раздумий, на тему того, что менять определенно что-то нужно. — Казино, серьезно, м? — Мы припарковались около одного известнейшего увеселительного заведения — Гранд Пэлас. — Это типа эйфория азарта введет меня в пограничное состояние, м? — Неоновые вывески и публика, одетая настолько ярко, что создавалось впечатление карнавала, пестрили в глазах. — Пиджак надо снять, а то ты выглядишь и правда как школьник. — Чуть нахмурившись и проигнорировав мои слова, отозвался парень. — У меня там проблема с рукой, так что не проще ли тебе внушить, чтобы на меня внимания не обращали, м? — И вообще, надо было раньше думать о том, кого и куда везти. — Ты переоцениваешь силу гипноза, малыш. Невозможно удержать несколько тысяч человек, которые сосредоточены кто на чем, в иллюзиях. Мне понадобиться или их общая концентрация на тебе или постоянное присутствие рядом. — Немного не понял, зачем нам всех вводить в гипноз, не проще ли это проделать только с охраной? — Иными словам, ты говоришь о том, какой ты бесполезный, хм. — Я поддел парня, надеясь всё-таки пробудить в нем азарт к брошенному мной вызову его способностям. — Не дерзи, коли уж не помогаешь. — Брюнет со шрамом вздохнул и кнопкой открыл обе двери, давая понять, что нам пора выдвигаться. — Это ещё как понимать, м? — Вот почему мне левые люди пытаются вменить вину? — Ты ведь знаешь, что именно может затуманить тебе рассудок, но упорно молчишь, считая, что наблюдать за моими потугами куда как веселей. — А смысл был озвучивать о препаратах Пэйна, ведь без него их не достать! Учиха даже не обиделся, будто уже давно привык к такому моему поведению, и более того, он его полностью и безоговорочно принимал, как часть меня самого. — А не слишком ли ты о себе высокого мнения, Обито, м? — Вслух я озвучил совсем другое, явно уходя в защиту, слишком сильно шарахая дверцей авто. — Я хочу тебя поцеловать. — Когда я поравнялся с Учихой, то не поверил своим ушам. — ЧТО?! — Клянусь, я даже отпрыгнул от этого типа, чем явно позабавил прохожих. — Эта мысль сводит с ума, с того момента как я увидел тебя в аэропорту. — Так значит, ты меня ещё и преследовал? Маньяк недоделанный. — Ты был как видение из прошлого, и мне сейчас приходится держать себя в узде, ведь для тебя я теперь чужой, незнакомец. — Мы медленно двигались к красной ковровой дорожке, ведущей в одно именитое казино. — Без воспоминаний, всё происходящее кажется мне розыгрышем, да. — Что же, черт возьми, было между нами в прошлом? Мне уже даже становится любопытно, ведь это не пахнет простым сексом. — Поиграй пока на автоматах, а я попробую что-нибудь разузнать. — Длинноволосый уже шагнул вперед, но меня такой расклад не устроил, в конце концов, где гарантия, что он вернется? Или что вернется именно он, а не другой его родственник. — О чем, м? — Я поймал его за рукав, не позволив оставить меня одного. — Не переживай, я скоро вернусь, малыш. — Он улыбнулся и, наклонившись, коснулся мягкими губами моей скулы, заставляя тут же отдернуть руку и в ужасе понять, что кровь прилила к щекам, позволяя гневу всколыхнуть моё сознание. Не то чтобы это было омерзительно, скорее я был просто не готов, к тому же меня бесит, что он отвечает вообще не на те вопросы, которые я задаю. И мне казалось, что его губы будут шершавыми и… Боги! Я думал о губах этого типа! Спортивный интерес? Воспоминания? Любопытство? Рыча и чеканя шаги, я занял ближайшее свободное место у одного из игровых автоматов, и, наконец, понял, что жетонов для игры у меня просто нет. Неприметная монетка лежала на полу рядом с ножкой стула, будто знак судьбы. Аккуратно подняв «билет» в богатую жизнь, я отправил его в прорезь и, выдохнув, дернул рычаг, предвкушая каскад и сирену победителя. «Семерка», сердце бешено колотилось, ещё две таких же цифры и я выиграю! Ну же, удача! — Не повезло? — Я стоял на улице у входа, игнорируя подошедшего брюнета. — Пошел к черту, да! — Он успел похлопать меня по плечу, но от этого неприятный осадок поражения меня не покинул. Я ведь не азартный человек, но почему меня так взбесила проигрышная комбинация? — Пойдем, я угощу тебя ужином, и попробуем кое-что. — Ему было вообще наплевать, что я говорю и как себя веду. Я мог ругаться, истерить, а он так легко всё воспринимал, с улыбкой, будто ему просто было приятно находиться рядом со мной. — Обито? — Брюнет шел на несколько шагов впереди меня, прокладывая нам дорогу, но даже в толпе он услышал мой тихий голос. — Да, малыш? — Парень развернулся ко мне лицом и, как ни в чем не бывало, продолжил движение задом наперед. Кого же ты мне напоминаешь? — Ты ведь влюблен в меня, да? — Его улыбка чуть сникла, и тень серьезности сделала его немного старше, или, может, до этого он не выглядел на свой возраст? — Да, малыш. — Брюнет развернулся, продолжая шагать уже нормально, а я остался стоять столбом, позволяя людям огибать меня, точно пресные воды, каменный валун. Я могу развернуться и уйти, он ведь даже не обернулся. Брюнетистую гриву уже нельзя было разглядеть, и я достал мобильный телефон, чувствуя как заходится сердце в груди. Пальцы послушно набрали заученный наизусть номер, секунда, вторая, и вместо гудка женский голос оповестил меня, что абонент находится вне зоны действия сети. Сброс и новый вызов, но ситуация не изменилась, дурной знак, нужно уходить. Если он дал мне сейчас так просто отстать, то смысла нет идти за ним. Я пялился в погасший экран старенького мобильного, понимая, что больше не верю словам. Он сказал лишь то, что я подсознательно желал услышать. Щеки обхватили чуть теплые руки, поднимая моё лицо вверх, а мои широко распахнутые в испуге глаза стали ещё больше, когда чужие губы коснулись моих. — Не отставай, малыш, я больше не хочу тебя потерять. — Слова, как электрический ток, обласкали мои влажные губы. Брюнет не подключал язык и действовал без нажима, но я готов был провалиться под землю, от того, как в груди что-то безумно обрадовалось. — Ещё раз такое выкинешь, и я тебе зубы выбью, да! — Выпалил я первое, что появилось в моем мозгу, на что парень лишь кивнул и отступил от меня на шаг. — Итак, у меня есть два варианта. — Поглощение еды подходило к концу, а я, как выяснилось, был чертовски голоден, в отличие от брюнета, который еле-еле осилил половину своей порции. — Порошок или жидкость? — Я даже не сразу понял, о чем он, уж слишком мне было комфортно просто так находиться с этим типом. — И то и другое, а там видно будет, да. — Видимо большего от меня не требовалось, потому что в чай мне тут же влили какой-то пузырек, отчего в воздухе запахло ванилью. — А ты, м? — Закусив губу и рассматривая свою чашку, уточнил я. — Если меня накроет, то кто тебя будет вытаскивать? — Резонно, но неужели всё будет настолько плохо? Не думаю, что я узнаю что-то новое, так почему ты так переживаешь? — Долой темные пятна, на светлом будущем, да! — Провозгласил я тост и, не прерываясь, выпил терпкий напиток залпом. — Беее. — Я скривился, чуть высунув язык, потому что вкус был тошнотворным и горьким. — Гадость, да! Давай следующую мерзость, да! — Кроме неприятного вкуса я больше ничего не почувствовал, и это было ожидаемо. — Ты хочешь прямо здесь сделать себе дорожку? И тебя не смущает полный зал народа? — Да в этом баре, в техасском стиле, уже яблоку нельзя было упасть, но я как-то подумал, что порошок надо будет не нюхать, а так сказать, есть. — Я расплачусь, а ты двигай к выходу. — Брюнет слишком пристально и внимательно наблюдал за мной, будто выискивая признаки того, что препарат начал действовать, но их не было. Кивнув, я видел, как он немного разочарованно отправился к барной стойке, за которой располагалась касса, наверно нужно ему сказать о препаратах главы Акацуки, но он так искренне старается, что я невольно хочу продолжить эту игру. Меня практически стало вырубать, и голова мечтала прислониться к какой-нибудь поверхности, а не болтаться на плечах. Так, а что я, черт возьми, собственно выпил?! Наркотики дают бодрость или расслабление, а тут просто потеря сил, я даже ноги переставляю с трудом! — Действует? — Закинув мою рабочую руку к себе на плечо, Обито повел меня как пьяного к выходу. — Что это, черт возьми, такое, м?! — Зашипел я. — Оно не вырубает мозг, оно вырубает тело, да! — Хотя пограничное состояние может дать мне сильный яд, но это и так приведет мозг в агонию, а если добавить воспоминания, не факт что выйдет что-то хорошее. — Я снял нам номер в отеле… — Я тебя на британский флаг порву, маньячина чертов, да! — Брюнет попытался вставить своё слово, но я реально пришел в бешенство, догадываясь, что сейчас будет происходить за «закрытыми дверями» без посторонних зрителей. — А ну руки убрал, да! Я лопух, уши развесил, а ты… — Номер с двумя спальнями, плюс туда доставят ещё один препарат, а ты пока вымоешься, занюхаешь, выпьешь и попытаешься расслабиться. — Его рука крепко зажала мне рот, так что я мог лишь зло сверкать глазами на своего «обидчика». — Потом приду я, и мы немного поработаем, а теперь не кричи, а то эти зеваки меня начинают доставать. — Я ненавижу Учих, да! — Мою руку вновь вернули на плечо, и мы поковыляли к отелю, который находился в конце улицы. Время три часа ночи, я втянул две дорожки чистейшего кокаина, выпил полбутылки качественного мартини, искупался в джакузи и сидел на стуле, отдаленно напоминающем трон, в теплом махровом халате до пола, персикового цвета. Сорок восьмой этаж радовал большими панорамными окнами, но для тех, кто боится высоты, это был личный ад, хорошо, что я не относился к таким. Подобный высшему созданию, я взирал на яркую жизнь, активно кипящую внизу, с полным безразличием. Такое никчемное существование, с такими низкими запросами и потребностями, непосвященные неандертальцы! — И что тебя так разозлило, малыш? — Вымокший после душа брюнет, который пытался одной рукой обтирать волосы, а другой активно что-то печатал на телефоне, вывел меня из состояния — «подорву всех, во имя искусства!». На нем был точно такой же махровый халат, только в отличие от меня, у него он не волочился по полу, и обнаженная ключица смотрелась весьма… интересно. — Ты не соблюдаешь временные рамки, которые сам же и озвучиваешь, да. — Пока меня не поймали с поличным, за разглядыванием данного субъекта, я нехотя отвернулся и мысленно обругал себя за вопрос возникшей у меня всего на секунду, а есть ли на нем что-то, под этой махровой тряпкой? — Не сердись, я тут одному деду пытаюсь объяснить, как работает вайбер. — Что такое вайбер? Чуть было не выпалил я, но вовремя прикусил язык, поняв, что меня сочтут за необразованного юнца. — Мне сказали, что это более удобная программа для связи, в современных реалиях. — Парень подошел к месту моего «обитания» и протянул сжатый кулак так, чтобы высыпать зажатое содержимое мне на ладонь. — Принимать можно только по одной ампуле, но я взял две. — Я протянул ему наполовину пустую бутылку мартини, потому что рабочая рука у меня была одна, и одновременно что-то держать и брать, я чисто физически не мог, отчего Обито пришлось убрать свой телефон. — Если подействует, то что делаем дальше, м? — Две маленькие баночки с прозрачной жидкостью были закрыты резиновой крышкой, которую я вытащил зубами, отплевывая в сторону. — Никаких «если», Дей-чи. — Я едва ли не поперхнулся первой порцией, от такого обращения. — Они подействуют, потому что этот препарат разработан всего месяц назад, на основе чего-то, что очень было нужно протестировать Пэйну. — Выпив вторую дозу без лишних вопросов и комментариев я не обнаружил красноглазого в общей комнате, что позволило мне вздохнуть с облегчением. Такую волну неприкрытой ненависти и негатива от этого человека я не мог припомнить, а значит его разозлил телефон, или я, или какие-то воспоминания. Даже на своих выживших родственников он так не реагировал, а уж Мадару он явно не жалует. Теплая волна медленно опускалась вниз, стекая по позвоночнику от самой макушки, что свидетельствовало о том, что какие-то изменения всё же есть. Мне показалось, что в меня выстрелили прямо в упор, точно по центру лба, но я так и не увидел утекающие сквозь пальцы воспоминания. Фейерверк. В прошлом году, да, определенно всё это было, ведь сегодня «праздник». — Обито, да! — Мне казалось, я закричал, но вместо этого жалко пискнул, и не было ничего удивительного в том, что меня не услышали. Уже не тепло разливалось внутри, а жар иссушал мою кровь, а в ушах настойчиво звенели колокола. Очень не хороший признак. Ноги не хотели меня держать, и я стоял только на усилии воли, наваливаясь на дверь, ведущую в чужую спальню. Когда моё тело рухнуло в заботливо подставленные руки, я мог только ахнуть и попытаться замаскировать этот приятный скулеж на удивление от падения, что вышло весьма плохо, потому что телу нравились чужие прикосновения. Внизу живота, будто в кишки залили кислоту, которая пыталась активно проесть мне все органы, но вот выход она так и не находила. Я хотел обругать этого типа, но даже не пикнул, когда он швырнул меня на свою кровать и уселся сверху таким образом, что моя единственная рабочая рука была прижата его коленом. — Ну же, малыш, давай поиграем. — Подобно змею искусителю шептал он мне в самое ухо, закусывая мою мочку и заставляя меня извиваться под ним. — Ты будешь повторять за мной фразы. Очень точно. А то у нас двоих возникнут проблемы. — Перед глазами всё плыло, и я перестал соображать что, черт возьми, этот тип делает? И неужели он не понимает, что я его потом просто-напросто убью. Потом. А пока, я лишь кивнул. — Прости, что я до сих пор жив. — Я не понял, что это начало фразы-ключа, но мой «мучитель» больше ничего не произнес, и, поняв, что повторять я не собираюсь, стал сжимать мой подбородок, двигая его вниз и вверх имитируя разговор. — Прости, что я до сих пор жив. — Из-за звона в ушах я не услышал собственного голоса, но страшней было пропустить следующую часть фразы, ведь он её не повторит! — Ведь это означает, что я. — Наверно он понял, что я плохо его слышу, потому что его голос раздался прямо рядом с моим ухом. — Ведь это означает, что я. — Задыхаюсь, да и жутко хочется спать, вот прямо сейчас! — До сих пор люблю тебя, Итти. — Замечательно, просто замечательно! Я не повторю этого! Лучше сдохнуть, да! — До сих пор… — Это придумывал я?! Ну всё, теперь ясно, насколько я ненавидел себя в тот момент! Да я бы ни за какие деньги не произнес это в здравом уме! — Люблю тебя… — Хотя я умен, ведь до такого я бы не догадался, ведь фраза звучит как извинение перед Учихой. Мне страшно. — Итти. — Сердце не захотело делать следующий удар, а грудь не позволила выпустить ни грамма воздуха. Оказывается, смерть не так страшна как внезапно обнаруженный пласт твоего личного ада, проживаемого тобой раз за разом.

***

— Мне уже можно говорить, «я же тебе говорил!», или ещё подождать? — Обито чуть запрокинул голову и допил остатки мартини, с какой-то брезгливостью отбрасывая пустую бутылку. Дейдара, свернувшийся калачиком на большой кровати, чьи простыни были пропитаны рвотой и кровью, не отозвался, лишь глубже уходя в свои мысли. — Малыш, если бы я этого не сделал, ты бы сам лишил себя рассудка за пару лет, превратив себя в овощ. — Губы блондина дрогнули. — Ты думаешь, что теперь хоть чуть-чуть понял меня, м? Ну и как тебе, м? Каково это было, жить, зная, что никогда не сможешь быть с тем, кто более всего необходим, м? — Брюнет дернулся, ведь всё то время, что мальчишка упивался нормальной жизнью, сам Обито проклинал своё существование, сомневаясь в правильности своего поступка. Всего на секунду парню со шрамом захотелось схватить эгоистичного блондина за грудки и трясти, пока его мозги или что там у него вместо них, не встанут на место. Хотелось… — А каково это, жить, зная, что никто, кто знает все твои тайны, тебя настоящего, после этого тебя не полюбит? Потому что любить тебя не за что. — Красиво переврав последнюю фразу, парень вернул её спустя несколько лет, тому, кто её озвучил первым. То как изогнулись губы блондина, Обито скорее почувствовал, отчего его тело напряглось, готовое к удару, физическому или психологическому. Однако мальчишка нашел в себе силы подняться и по широкой дуге обогнуть кровать, повернувшись к брюнету спиной. Он был слаб, обнажен и немощен, но его прямая спина, говорила о том, что жизнь так просто не покинет это тело. — Неплохо, хм. — Отозвался в тишине сорванный голос, явно оценивая парирование, а не отвечая на заданный вопрос. — Но не идеально, да. — И когда рука нажала на ручку двери, он всё же повернул свою светлую голову и произнес короткую фразу. — Любовь сильно переоценивают. — На это Обито мог лишь тихо хмыкнуть, ведь теперь оброненные когда-то им слова вернули и ему. По ночам, когда все неоновые вывески сливались в одно беспокойное, цветное море, Обито мог позволить себе окидывать его взглядом, взглядом способным пронзить любую тьму чужого сознания и подсознания, точно маяк. В Вегасе даже утро не было тихим, потому что никто ещё даже не начал своё путешествие в мир Морфея. Стоит лишь встать на парапет, взглянуть вниз, и тотчас поймешь: вот она начинается настоящая свобода, без старых оков и жизнь, безо лжи и притворства, вот оно, первое утро собственного маленького счастья. — У тебя скоро жабры прорежутся. — Брюнет уже видел себя многоруким, как божество Шива, ведь предстояло сделать столько всего, а времени было не так уж много. Обито немного подождал, но за дверью ванной так никто и не отозвался, поэтому ему ничего не оставалось, как войти в жаркое помещение без приглашения. — Малыш… — Пошел вон, да! — Проорал хриплым голосом мальчишка, обнимающий собственные колени под водой большой ванной. Мысленно он тоже кричал, его тело ломало изнутри, поэтому брюнет не обратил внимания на такой тон, аккуратно двигаясь к источнику своих переживаний. — НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, УЧИХА! — Голубые глаза, наполненные злыми слезами, буквально вцепились в парня, который никак не выдал своего беспокойства и страха, грозившего сделать все движения скованными. — Называй меня по имени, а то у меня складывается впечатление, что ты обращаешься к Итачи. — Блондин громко и с надрывом заплакал, и невидимые чары рассеялись. То пугающее и грозное, что подкрадывалось, близилось, готово было ринуться и вцепиться мертвой хваткой в его душу, исчезло. Опустошенный, растерянный брюнет опустился на колени. Пальцы его ушли глубоко в золотые дебри локонов мальчишки и вынырнули, обагренные алыми каплями, словно он взрезал золото волос и сунул руку в открытую рану. Дейдара отчаянно вырывался из кольца чужих рук, лишь для того, чтобы увязнуть в этом ещё больше, он потерялся в лабиринтах своей памяти и не понимал реальности происходящего. Время обезумевшей белкой гналось в колесе, и когда эта рыжуха ухватила себя за хвост, стало не ясно, где была причина, а где следствие, и блондин не понимал конец это или же начало. — Почему ты лишил меня всего этого, м? ПОЧЕМУ?! — Восемь утра, ополоумевший обнаженный мальчишка сидел на коленях мужчины, который прижимал его к себе и что-то тихо нашептывал. — Чего именно, Дейдара? — Вздох породил новый всхлип, и человек со шрамом был готов к новой волне истерики, к новым попыткам самобичевания и самоистязания, но ничего этого не последовало. — Ты мог бы, хотя бы оставить себя в моих воспоминаниях, да! Как знакомый, как друг, как тот, в кого я стал влюбляться, да! Но ты забрал! Ты забрал у меня всё, да! Я ведь даже скучать не мог по тебе… — И сердце возликовало, но вместе с этим жгучая боль крючьями рвала все эмоции. — Если бы я знал, что ты где-то скучаешь, я бы не удержал себя от попытки встретиться с тобой. Я лишь хотел нормальной жизни для тебя. — Губы его двигались быстро-быстро, пытаясь оправдать все действия своего хозяина, а тело в его руках будто плавилось и льнуло к мужчине, сбивая с мысли. — Прости меня, Обито, да. Я пред тобой так виноват, да. — Мальчишка извернулся и, обняв своего давнего «знакомого», уткнулся мокрым от слез лицом тому в ключицу. — А он… Он мне сказал, что я должен был лучше умереть, чем позволить… — Выходи за меня, малыш. — Мягкий шепот в самое ухо прервал ненужный поток слов и тупиковых мыслей блондина.