Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Немного остыть я смог только в такси, в связи с чем пришёл к неутешительному выводу, что устраивать погром после боёв всё же не следовало, однако это можно было списать на всплеск адреналина. Даже в медицине дурную кровь «выпускают», вот и я сбросил напряжение. Меня изнутри пожирало любопытство по поводу того, кто же был этот «кот», потому что слишком уж лично похвалил его Пэйн. Нельзя подойти к малознакомому человеку и сообщить что он молодец, или хорошо поработал, или что там рыжий сказал? Не суть! Слова неважны, а вот посыл, который был вложен — очень даже! А ещё у меня периодически мелькал вопрос о том парне в шортиках, что выбирал мне одежду, он слишком странно испарился, оставив свои личные вещи в комнате, но так и не явившись за ними. Самый простой вариант получить ответы на все интересующие меня вопросы, это спросить Пэйна, но едва я смотрю на него, как у меня ком в горле образуется. — Обуздай свою неуёмную энергию и обойдись без взрывов. — Рассчитавшись по счетчику, рыжий впервые заговорил со мной. — Возьми. — Я даже не успел кивнуть на первую часть фразы, как мне протянули кольцо. Моё кольцо, с когда-то таким обидным иероглифом. Я реабилитирован или это временная мера? — Пэйн-сама, я не… — Металлические кованые ворота стали медленно распахиваться, заглушая мой и без того тихий голос. — У меня нет желания слушать тебя раньше времени, Дейдара. — Пирсингованный ступил на вымощенную дорогу, ведущую к солидного вида особняку, в стиле вычурного ренессанса. Быстро отправив перстень на законное место, я сжал кулаки, потому что холодный ободок не прилегал плотно и грозил соскользнуть. На плечи будто водрузили мешки с песком, так сильно давила атмосфера этого места. Хотя сам дом выглядел превосходно, у меня он вызывал давящее чувство зарождающейся паники или даже страха. Может конечно это было связано с тем, что я знал о встрече с Мадарой, но мне думалось, что при любом раскладе я бы почувствовал себя здесь некомфортно. По размерам светлое двухэтажное здание с мансардой, не казалось огромным, оно уступало резиденции Чикушодо, но и домиком, этот коттедж, у меня бы язык не повернулся назвать. Над крыльцом и подходом к нему, располагался стеклянный купол, отлично пропускающий солнечный свет. Свет. Боги, я даже не обратил внимания на то, что уже вовсю начался день, во всяком случае, его солнечная составляющая. В Детройте всегда было пасмурно, а здесь на небе ни облачка, хотя жары тоже не ощущается, видимо сейчас ещё нет восьми. Швейцаров или прислуги не было, мы даже не стучались, но о нашем прибытии уже было известно, если конечно камеры, расположенные через каждые пять метров, не муляжи. Муляжи у Учихи, ага, как же! Я даже мысленно усмехнулся, представляя как Мадара покупал в детском отделе игрушечные камеры, штук так тридцать. Не хочу идти. Вот нутром чувствую, что из этого ничего не выйдет хорошего! Однако Пэйна никогда не интересовали мои желания, он уже пересек холл с высоченным потолком и шагнул на широкую монументальную лестницу, которую я возненавидел буквально через пять секунд. Ступни не спасали ни кеды, ни бинты, пропитанные заживляющей мазью, и постоянная нагрузка на калеченые конечности казалась адской пыткой. Как я ненавижу всё это! Это ведь специально было сделано именно так! Когда уже меня оставят в покое! — И всё-таки ты не мифический зверь! Давно не виделись, к счастью для тебя. — Я забыл как дышать, точней не забыл, просто лёгкие отказали, не выпуская остатки воздуха. Ублюдок! — Признаться честно, я удивлён, снова увидеть тебя… живым. — Эта самодовольная улыбка, расслабленная мимика, сам голос, заставляли все имеющиеся у меня волосы встать дыбом. Пэйн обменялся с ним рукопожатием, но не торопился отвечать на приглашающий жест войти в комнату, явно дожидаясь пока я отлипну от пола и подойду ближе. — Значит у вас скудная фантазия, если подобное является удивительным фактом, да. — Связки сдавило от нервов, и я едва совладал с дрожью, однако голос вышел на несколько тонов ниже, что больше напомнило рык. Он ничуть не изменился с того самого дня и меня передёрнуло, что не укрылось от тёмных хищных глаз. — Закрой пасть, шалава малолетняя. — Высокомерие, приправленное властью, и уничижающий взгляд заставили меня опустить подбородок чуть ниже. Так говорят с отбросами, верней им лишь приказывают, но я не обязан это терпеть. — А то что, м? — Я не потупился, не отвел глаза в сторону и продолжал безуспешно испепелять его взглядом исподлобья. Я помню эти глаза, скулы, и у меня внутренние органы разлагаются от одного его вида. Убью тебя вместе с собой и поставлю красивую точку! Подорву. Прямо сейчас подорву! — Пэйн-сама, долго вы будете позволять вашей шавке испытывать моё терпение? — Я даже пропустил мимо ушей такое лестное прозвище, потому что рыжий зыркнул на меня так, что я тут же осознал весь абсурд, который хотел сотворить. — Мне казалось, у вас, Учих, это в норме вещей, такое своеобразное «общение». — Вот не знаю, стоит ли мне пожаловаться на отсутствие воображения у меня самого, но такой реплики от рыжего я не ожидал! Повисла гробовая тишина, в ходе которой Пэйн спокойно смотрел в глаза Мадары, будто это не он только что поставил этого дикобраза на один уровень со мной. А в мозгах пирсингованного я был чуть умнее обезьяны, и думаю, это понимали все. От нервов я подавил внезапный «ик», что вышло оглушающе громко, отчего Мадара громогласного расхохотался и зашел в комнату первым, переставая стоять в коридоре. — Меня больше интересует истинная причина, почему вы передумали и решили оставить… — Тише, тише, тише! — Брюнет вольготно расположился в низком мягком кресле с очень высокой спинкой и изогнутыми ножками. — На сцене собрались ещё не все действующие лица, друг мой. — Друг? Я совсем не понимал этого брюнета, и уж тем более терял нить столь «высокого» разговора между этими двумя, ведь каждое слово обозначало далеко не то, что можно услышать. Без контекста это не более чем светский трёп. Второе кресло ожидаемо занял Пэйн, и я на него даже не претендовал, на кресло в смысле. На деревянном столике между ними стояли фарфоровые чашки и кофейник, вот только ёмкости было всего две, и только когда ароматный напиток был разлит, я понял, что безумно хочу пить и есть, а ноги от стояния начинали неметь. В прошлое наше общение, а точнее наше единственное общение, он размазал меня, пропустил через мясорубку, надругался и превратил мою жизнь в маленький филиал ада на земле. Я смутно помню как мы, точней он меня… я даже не могу подобрать менее унизительный эпитет того, что он делал, но ощущения и некоторые обрывки никогда не удастся выбросить из головы. Чику показывал мне видео, где Мадара, при всех, во время игры в покер, признался, что вырезал некоторые куски у меня из памяти, и я жалею, что он не забрал у меня из мозга этот «акт» полностью. Я ненавижу его до озноба, и я даже не знаю, что мне нужно с ним сделать, чтобы почувствовать удовлетворение от реванша. Убить? Этого мало. Заставить страдать физически? Меня не удовлетворит такое. Морально? Он из той породы сук, что не имеет ничего ценного, чего его можно было бы лишить и заставить страдать. У него есть всё, но нет ничего. Все Учихи такие. И я не хочу носить эту долбанную фамилию, чтобы меня хоть как-то причисляли к этим психам! Этот простой набор букв вообще ничего не решает, поэтому, как только я получу амнистию, то сразу же верну свою фамилию, язва должен меня понять. — Мадара-сама, я бы хотел получить свой выигрыш. — Оказывается, я так ярко представлял, как выпускаю кишки Мадаре и пачкаю руки по локоть в тёплой алой крови, что совсем не слушал о чём шёл разговор. О каком выигрыше вообще идёт речь? — Билеты на обратный рейс уже куплены и у меня на сегодня запланировано ещё несколько безотлагательных дел. — Мы уходим? Это будет подарок вселенной, если мы прямо сейчас покинем это место! Я даже какому-нибудь храму деньги пожертвую, плевать какому именно! — Надеюсь, ты не думаешь, что только у тебя имеются дела первостепенной важности? К чему, на самом деле, такая спешка? — Его голос стал таким приторно отталкивающим, что я невольно поморщился. Нет, я конечно помню, что у этой нации в крови всё растягивать, они на генном уровне не могут перейти сразу к делу, минуя длинную, а главное бестолковую, преамбулу. Но сейчас, этот Учиха будто чего-то ждал, к чему-то подводил, и может я должен что-то сделать? — Я думаю, что не стоит злоупотреблять гостеприимством, когда оба участника диалога слишком заняты, для подобного спектакля. — Кофе в чашке Пэйна закончилось, и у меня сердце забилось в груди с такой силой, что в тишине комнаты, мне показалось, можно расслышать его ритм. Уходим? Ну же! Я сам не понимал, почему так торопился, но мой взгляд гипнотизировал дверную ручку, в ожидании приказа «на выход». — Что же. — От этого мурлыкающего тона, я постыдно задрожал. — Можешь после просмотра оставить это юное дарование. — Юному дарованию, то есть мне, это совсем не понравилось, так же как и тонкая синяя флешка, появившаяся на столе. — А сам отправляйся решать важные дела. — Абсолютно инстинктивно я сделал полшага назад, оказываясь практически за спинкой кресла Пэйна, вот только нездоровая ухмылка, как защитная реакция, сама кривила губы. — На это, между нами не было уговора. — Мадара вот уже в который раз бросал скользящий взгляд на металлические наручные часы, и я ненавидел их! Они были на нём ещё тогда, и от одного лишь краткого мига воспоминаний у меня щека дернулась в нервном тике. Звенья браслета едва слышно звякают, если двигать запястьем, я хорошо это помню. От каждого его толчка этот металлический «звяк» раздавался рядом с моим ухом, и он постоянно крутил ту дурацкую мелодию… и я не хочу этого помнить! Ещё шаг назад, и он улыбается, обнажая белоснежные зубы в оскале, ведь он всё понял. Мне надо на воздух. — Думаю после того как наша встреча закончится, ты будешь не рад тому, что решил остаться. — Мозгом я понимал, что Мадара обращается к Пэйну, но из-за того что он вцепился в меня взглядом, мне хотелось ответить. — Тебе достанется не просто надкушенное яблочко, а гнилой огрызок! — Эту фразу он сказал глядя рыжему в лицо, и тут же расхохотался собственной остроте. На языке вертелось остроумное высказывание по поводу иссушенных временем изюме или кураге, но мысль до конца не могла оформиться и я упустил время для ответной шпильки. — Какого хрена я должен его каждый раз выхаживать, если ты целенаправленно отправляешь его калечиться?! И что ещё за очередная смена планов, мне уезжать… надо… — Дверь открывалась внутрь, поэтому тираду, Обито выпалил ещё до того как узнал о присутствии гостей, в лице меня и Пэйна. Если он просто сделал паузы между словами и на несколько секунд замолчал, то я медленно присел, по-детски мечтая спрятаться за креслом. Всё. Это реально ВСЁ! Мне пиздец. Каюк. Кранты. Время подыскивать место на кладбище. Как это могло произойти?! — Значит, ты решил так? — Обито с такой силой шарахнул дверь, что одна из настенных картин опасно накренилась. Столько ненависти во взгляде супруга, по отношению к старшему Учихе, я заметил впервые, отчего на спине выступил холодный пот. Это не тот, кого я знаю. — Не представишь нас? — Изогнув шрамированную бровь, резко бросила молодая версия Мадары. Сейчас они были настолько похожи, что я подумал о своём печальном состоянии психики, потому что это напоминало галлюцинацию. Может, гипноз? — А ты не узнаешь своего суженного? — Наверно я стал похож на мертвеца, но зеркал здесь не было, чтобы проверить свою догадку, а вот почувствовать как кровь отливает от лица, это пожалуйста. Какого чёрта он забыл здесь? Что вообще происходит? Видимо юмор Мадары так никто и не оценил, поэтому он попытался скрыть очередной смешок за кашлем, но вышло плохо. Хотя, может он и не старался? — Пэйн-сама, это Учиха Обито, мой племянник. — Воздух вышибло из лёгких, а рыжий просто обменялся кивками с вошедшим, даже не поднявшись со своего места. Нет, я конечно понимал, что они из одного клана, но не настолько же они должны быть близки по крови?! Вот только сходство отрицать нельзя. Стоп. А Итачи тогда кем приходится этим мозгоправам? Кузен? — Но я всё равно удивлен твоим выбором, Обито-кун. — Я видел как мой «супруг» сжал губы в тонкую линию. — Ты даже не представил его мне, как полагается. Хотя, я могу понять тебя, ведь такую шлюху в дом обычно не… — Хватит! Мадара-сама, довольно. — От ярости у меня пошли пятна по лицу, однако Обито так легко рявкнул на «дядюшку», что это даже немного расслабило. — Ещё раз огрызнешься, и зубы унесешь в кармане, мальчик мой. — Обито даже ухом не повел, огибая кресло своего родственника и тем более не взглянул на Пэйна, держа курс точно на меня. Всё это время я неосознанно пятился, явно надеясь на чудеса силы мысли или возникновение пространственно-временных дыр. Что делать? Что? Он полностью перекрыл мне обзор на всех других персон данного «заседания», игнорируя их внимание. — Привет, хм. — Прохрипел внезапно севшим голосом я. — Привет, малыш. — Его губы дрогнули в улыбке, а из взгляда пропали те отталкивающие колючки. На мгновение мне подумалось, что и Мадара может смотреть вот так, без ярости, издевательств и давления. Они слишком похожи. — Какая жалкая игра актёров. — Я мог видеть как Обито сдерживает свои эмоции, из-за вновь подавшего голос главы клана. Я мог, а они нет. — Ты же понимаешь, что я не верю в законность этого… «брака». Фикция. — Язва медленно прикрыл веки, а затем я увидел точно такой же взгляд, как и у старшего Учихи. Хорошо что это длилось всего секунду, иначе я бы повредился рассудком, но он уже отвернулся. — По законам штата Невада… — Он был несовершеннолетним! — Мадара переходил в атаку, перебивая племянника, чью спину я имел честь лицезреть. Клянусь, я лучше на неё буду пялиться неделями, чем посмотрю сейчас в лицо этому дикобразу или Пэйну. Взгляд уперся в пол, и я почувствовал себя несмышленым подростком, которого отчитывают не за простую шалость, а за административное правонарушение. Отделаться простым «я больше так не буду», не получится. — А я всё думал, когда же вы это скажете. — Кажется, Обито скрестил руки, а я невольно пытался не вылезать за контуры его фигуры. — Смею вас уверить, Мадара-сама, на церемонии присутствовал его опекун. — Чего?! Опекун? Там был парень, который спрашивал наше согласие и две девицы в трусиках-верёвочках, натянутых до талии, людей в коридоре я не очень запомнил, так как уже плыл от препарата. Но это же не мои опекуны. Быть не может! — Чушь! У него нет реального опекуна, только на бумагах, я проверял. — Вот не знаю теперь даже радоваться или нет тому факту, что Мадара это перепроверял. — Вот по бумагам, это лицо как раз и присутствовало, я лично покупал билеты и бронировал гостиницу. — Я ничего об этом не знаю. Или это блеф, или я был настолько слеп и глуп, что не заметил спланированной афёры Обито. Как давно он планировал это? — Но если ты говоришь о законах штата Невада, ты должен знать о том, что если вы находитесь порознь более девяноста календарных дней, я, как заинтересованное лицо, могу… — Можете признать брак фиктивным, Мадара-сама. Я в курсе подобного, и мы с вами знаем, что время не вышло, как видите я с супругом вместе. — Он чуть отстранился, демонстрируя моё наличие, как будто меня только что доставили сюда. Я вообще-то тут торчу с самого начала, и это ты пришел последним! Надеюсь он понял мой многозначительный взгляд, однако снова закрывать меня он не стал. — Обито-кун, этого мало. Ты выставил слишком большую ставку, чтобы я верил на слово в наличие отношений между вами. — Это было сказано с таким пренебрежением, что мне вспомнился «Крёстный отец», с Доном Корлеоне в главной роли. — К тому же, ты обещал организовать мне встречу с этим недоразумением, до того, как я отбуду на закрытые бои. — А?! Так вот почему Обито последнюю неделю названивал мне как умалишенный! Он хотел доставить меня этому ублюдку на блюдечке и это удар ниже пояса, наверно поэтому у меня поплыло перед глазами. — Как видишь, свою часть уговора ты не выполнил, значит, сделаем так, как предложил я. — Вцепившись рукой в высокую спинку кресла Пэйна, я пытался поймать в фокус Обито, который даже не заметил того, как я чуть не отключился. — Мы не договаривались о подтверждении, в присутствии третьих лиц. — Подтверждении? Мне что клятву верности давать? Или на колени встать и просить руки и сердца? Что за бред! — Я не говорю тебе разложить его прямо здесь. — Остановите планету, я сойду. Мне что, предлагают заняться сексом в этом осином гнезде? Я что, самоубийца? Я вообще не обязан это делать по чьей-либо указке! Я больше не в борделе! — Можешь воспользоваться комнатой для переговоров. — Сейчас?! — Чего?! Ты ёбнулся? Ты ещё и поддерживаешь бредни этого старого маразматика?! — Можно и не сейчас, но согласись, теперь я диктую условия, и кто может гарантировать, что мне не придет в голову более гениальная идея с проверкой? — Какого хуя ты отвел взгляд?! Обито, ты же не пойдешь у него на поводу? — Мадара-сама, он тоже Учиха, и в силу вашего сог… — Исполняй. — Я даже не успел возразить на реплику Обито, о том, что вообще-то я не соглашался быть Учихой и планирую избавиться от этого клейма в самое ближайшее время. — Или исполню я. — Убью! Обито схватил меня за руку и без объяснений потянул к внутренней двери комнаты, и я даже прошёл несколько шагов, видимо впадая в ступор от случившегося. — Эй, притормози, да! — Конечно я упёрся и попытался вернуть конечность в своё личное пользование. — Какого чёрта ты делаешь, м?! — Я буквально чувствовал, что глаза у меня были такими круглыми, что тресни меня кто-нибудь по затылку, и они бы вывалились из глазниц. — В чём дело, Дейдара-кун? Ты так не рад побыть наедине со своим мужем? — Волна ярости, гнева и несогласия поднималась от низа живота, грозя выплеснуться нелицеприятными словами в адрес этого ублюдка. — Всё в порядке, Мадара-сама. — Обито чуть сильней сжал мою руку, перетягивая внимания на себя. Но, дьявол, они так похожи, что я окатил гневным взглядом и этого Учиху. — А я не с тобой говорю, Обито-кун. — Конечно, ты ведь хочешь опустить меня, а не его. — Мне не разрешали покидать кабинет, да. — Решение нашлось мгновенно, и я стал надеяться, что Пэйн, молчавший всё это время, прекратит этот цирк. — Дейдара-кун, а разве муж не важней руководителя? — Это какой-то подвох. Мадара даже сузил глаза, ожидая от меня реакции на его вопрос. А я ведь даже не знаю, действительно ли Пэйн мой начальник, а то чует моя селезёнка, что кольцо мне вернули только на время. — Вступив в Акацуки нельзя сделать что-то или кого-то важней ориентиров организации, если ты конечно хочешь жить, да. И я пока не намерен отправляться в могилу, да. — Эти умозаключения я произнёс не глядя ни на кого, словно это и не я был вовсе, или может у меня произошло соединение с информационным полем космоса? Всё, кажется крышечка у меня всё-таки поехала. — Я спросил не об организации. Я спросил конкретно о людях, которые находятся в этой комнате. — Теперь Обито легонько дёрнул мою руку, отчего я вздрогнул и перевёл испуганный взгляд с него на обернувшегося рыжего. — Можешь идти. — Мне показалось пирсингованный слишком медленно моргнул, а затем снова отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес. Ещё бы, ведь я пустое место для него. — Нечестно играешь, Пэйн-сама. Я ведь хотел узнать ответ… — Дослушать фразу мне не дали, утянув за злополучную дверь. Это просто кошмарный сон, ведь происходящее не может быть правдой. Не может же?