Phantom h.s. (продолжаю перевод)

Я пытаюсь закрыть глаза и уснуть, но не могу из-за огромного количества мыслей в эту ночь. Слишком много произошло сегодня и до сих пор продолжается. Завтра пресс-конференция, где будет отчет о вскрытии и дело официально откроется вновь. Я должна была встретиться с Гарри на кладбище после школы, но я просто не уверена, что смогу пойти в школу. Очень много всего произошло. Присев на кровать, я посмотрела в окно. Над верхушками деревьев, которые окружали поляну, было видно слабое свечение. Полиция все еще просматривала это место и пыталась убрать всю грязь, вызванную выкопанным телом. Мне не нравится, что эта маленькая полянка, которая раньше была известна только мне и Гарри, теперь является общедоступной. Фотожурналисты, без сомнения, делаю фотографии для журналов и газет, а другие строчат новые заголовки для завтрашних новостей. Я уверена, что завтра там будут тысячи историй об этом в различных новостях и газетах, а может даже в национальных новостях. Я могу видеть это сейчас: Дело об убийстве Гарри Стайлса вновь открыто после вскрытия. Его фотография будет посередине, может даже та, которая есть у меня. Там вероятнее всего будут высказывания его родителей, а может и детектива Уитмор. Возможно мой отец будет читать эту историю за завтраком, морща лоб и пытаясь понять, как тело этого парня оказалось за нашим домом. И я буду сидеть напротив, задавая себе тот же вопрос. Я наклонилась к тумбочке около кровати, пытаясь найти ожерелье. Нащупав пальцами, я взяла его в руку, серебро было гладким и холодным. Я провела кончиками пальцев по латинским буквам, услышав голос Гарри в своей голове. Mors non est finis. Смерть — это еще не конец. Я представила Гарри, который держал это ожерелье в своей руке после известия о смерти его бабушки, разглядывая эти же буквы и интересуясь правдивостью этой фразы. Я другая. Благодаря Гарри, я знаю правду. Я не могу решить, благодарна я за это или нет. Я засыпаю с ожерельем вокруг пальцев и кулоном, который прижат к моей ладони. ___ — Я на работу. Ты уверена, что тебе будет хорошо тут целый день? Я кивнула своему отцу. Моя мама давно была на работе, а папа в данный момент доставал кашу из микроволновки. Они позволили мне сегодня остаться дома после того, как проснувшись в 4 утра, я стала приставать к ним, пока они не дали согласие. Со всем что произошло вчера, я никак не могла пойти в эту чертову школу. Поэтому, нехотя, но все же они разрешили остаться дома. Взяв ложку из ящика, мой отец берет свой пиджак и еду, после чего целует меня в лоб и уходит на работу. Я заканчиваю есть мои хлопья и убираю грязную посуду в раковину. Переместившись в гостиную, я включаю телевизор. Я щелкала каналы до того, как нашла канал с местными новостями. Пресс-конференция должна скоро начаться. Нервничая, я начинаю грызть свои ногти, думая успею ли я встретиться с Гарри до начала конференции. Мои вопросы исчезают, когда я вижу Гарри, проходящего сквозь стены гостиной. Он был с тем же смутным выражением лица, что и прошлой ночью. — Я думал, что ты скорее всего будешь смотреть пресс-конференцию, — сказал он, занимая место рядом со мной на диване. Я кивнула, отодвигаясь и освободив ему больше места. По телевизору синоптики говорили прогнозы на следующую неделю. — Не пошла в школу? — Нет, — ответила я. — Я не могла разобраться в своих мыслях. Гарри улыбнулся. — Из этого состоит каждый день в моей жизни, серьезно. Улыбаясь, я покачала головой и перевела взгляд на свои колени. Несмотря на его шуточный тон, я знала, что он встревожен, как и я. Как бы не так? Его закопанное тело было найдено в месте, которое являлось важным для него, и при жизни, и при смерти, и сейчас мы узнаем как он умер. — Я видела, как ты смотрел на меня вчера на поляне, — сказала я, теребя нитку на моей пижаме. — Ты выглядел…разбитым. Он смотрел на меня, его лицо было спокойным. — Я чувствовал себя разрушенным, — сказал он. — Это было место, оно… Я не знаю правильных слов для этого. Святое? Я не знаю. Оно важно для меня. Это было место, куда я приходил когда был злой, чтобы успокоиться или с Максом мы играли в прятки, когда были маленькие, когда я был жив. И теперь, зная, что тот кто убил меня, похоронил в этом месте, которое было самым особенным для меня? — он опустил голову, нахмурившись. — Какие… Кто будет делать это? Зачем они делают это? Мы уставились друг на друга. Я пыталась придумать способ, чтобы помочь ему успокоиться, но все тщетно. Если бы он был жив, я положила бы руку на его плечо или колено, или обняла бы его. Но ничего из этого не подействует, когда он ничего не чувствует. Этот барьер будет всегда. Я никогда не смогу сломать его, как сильно я бы не пыталась. Он никогда не почувствует моих прикосновений и я никогда не почувствую его тепло. Почувствовав странное ощущение в животе, я отворачиваюсь от него, чтобы взять пульт и прибавляю громкость. Я могу сказать, что он продолжает смотреть на меня и хочет спросить о чем я думаю, но я не дам ему этот шанс. — Трансляция скоро начнется, — сказала я. Мы сидим в тишине до того, как после рекламы начинаются новости. Красноволосая репортерша, которую я видела вчера вечером на поляне, стоит перед экраном с микрофоном, зажатым в руке. Она стоит напротив полицейского участка, где я вижу много людей — Добро пожаловать на канал Seven News, Я Андрия Велш, — произносит она. — Вчера днем было найдено тело убитого Гарри Стайлса на небольшой поляне в лесу за домом, в котором жила сама жертва. Отчет о деле для пресс-конференции был выпущен департаментом полиции Касл Хилла этим утром, как вы можете видеть позади меня, — она указывает туда, где сидят репортеры с камерами и тетрадями для интервью. Андрия Велш оглядывается на камеру. — Оставайтесь с нами для объяснения ситуации на пресс-конференции. Канал Seven News, Я Андриа Велш. Закончив речь, камера показывает, как она занимает свое место. — Всегда ненавидел эту женщину, — произнес Гарри рядом со мной. — Ее волосы слишком красные. Невозможно родиться с волосами такого цвета. — Очевидно, что крашенные, — говорю я. — Это выглядит как красный бархатный торт внутри. — И ее брови темные. Они не смотрятся с ее красными бархатными волосами. — Это выглядело бы страннее, если бы ее брови были такого же цвета, как и волосы, не думаешь? — Даа. Она должна сделать что-то со своими красными волосами, хотя бы сделать их менее яркими. Наша интересная беседа о волосах заканчивается, когда мы видим, что на экране появилась детектив Уитмор. Камеры начинают непрерывно щелкать и люди пытаются задать вопросы. Уитмор ставит свои бумаги и прочищает свое горла из-за стресса. — Успокойтесь, — произносит она, повышая голос, — У нас есть определенное расписание для всего. Шум стихает мгновенно и все готовы слушать. Уитмор вновь прочищает горло, перелистывая свои бумаги. — Доброе утро, — говорит она, — Я детектив Дженнифер Уитмор, старший следователь по делу Гарри Стайлса. Гарри пододвигается ближе ко мне. — Это странно слышать то, что они говорят, — тихо произносит он. Я смотрю на него, желая ответить, но детектив снова начинает говорить и мы вместе возвращаем свое внимание на телевизор. — Прошлым вечером, в 17:48, было найдено тело 18-тилетнего Гарри Стайлса на поляне рядом с усадьбой Каденция, и вскрытие было произведено, в 23:36, медицинским экспертом — Стивеном Филдсом. Я принесла отчет с собой, — Уитмор перебирает листки и после того, как находит нужный, начинает зачитывать. Мое сердце колотится в ожидании в тот момент, когда она смотрит на начало текста, где написано о смерти парня, который сидит рядом со мной. — Тело было в относительно хорошей форме, несмотря на разложение, которое было произведено. Мистер Филдс был в состоянии определить, что он был похоронен около 9 июня 2013 года в период времени с 12 до 4 часов дня по стадии развития личинок насекомых, найденных в и вокруг его тела. Время так же было основано на начале разложения умершего и моменте его исчезновения, — детектив перелистнула страницу, — Состояние тела формируется следующим образом: небольшие стеклянные фрагменты, найденные в оставшейся одежде и на теле в области спины, перелом основания черепа. Правый желудочек сердца расширен вдоль яремной вены на шее. Это приводит нас к мысли, что было удушение или кислородное голодание мозга и других важнейших органов. Уитмор посмотрела в камеру, ее выражение лица было серьезным. — Благодаря расширению яремной вены был обнаружен перелом подъязычной кости под подбородком, и мы считаем, что причиной смерти стало удушение. Мгновенно в зале появились обсуждения на эту тему. Журналисты переглядывались в шоке от сказанного, прежде чем заполнять свои блокноты информацией. Вокруг становилось все громче и громче. — Успокоитесь, — огрызнулась Уитмор, раздраженная тем, что она теряет время. Разговоры утихли и все уставились на нее в ожидании. Детектив Уитмор перекинула волосы через плечо и оглядевшись, облокотилась на трибуну. — Мы действуем на информации, предоставленной непосредственно через вскрытие. Мы продолжим расследование на поляне, где было найдено тело, и мы опросим людей, которые взаимодействовали с Гарри в районе 8—9 июня. Есть какие-то вопросы? В момент публика оживает и каждый хочет задать вопрос, поднимая руки. Уитмор указывает на журналиста в сером костюме. — Детектив, — говорит он, — Как вам удалось найти тело после 3 месяцев закрытия дела о нем? Я замираю. Неужели она расскажет им обо мне и мой звонок в 911? Без какой-либо паузы, детектив отвечает. — Определенный контакт связался с нами по причине, что увидел подозрительный кусок земли на этой поляне. И этот человек знал о деле Гарри Стайлса и вывод: может быть, именно из-за этого мы смогли достать его тело и провести вскрытие. Эта личность останется анонимной. Я вздохнула с облегчением. Я бы не хотела в школе ни у кого вызывать подозрений о нахождении тела, особенно у Макса или Авы. Мое уважение к детективу поднялось после ее слов. Уитмор просит задать вопрос следующего журналиста. — Спасибо, — произносит он, выискивая что-то в стопке бумаг. — Вы сказали, что причиной смерти стало удушение. Есть какие-либо зацепки о том, что могло быть орудие убийства и если да, то какое? — К сожалению, тело слишком разложилось для того, чтобы искать какие-либо синяки или обесцвечивание кожи. Мы знаем только факты из отчета: расширен правый желудочек, яремная вена и подъязычный перелом. Следующий вопрос Уитмор принимает у журналиста с седыми волосами. — Детектив, как вы пришли к выводу, что именно убийца совершил удушение? Уитмор перевела взгляд на него. — Я извиняюсь, но вы предполагаете, что Гарри Стайлс задушил сам себя? Слышится тихий смех вокруг и журналист краснеет. Я слышу, как Гарри фыркнул рядом со мной, качая головой. — Я полагаю, нет, — говорит журналист, глядя вниз и записывая что-то в свой блокнот. — Кроме того, — продолжает детектив, — Когда убийца душил его, то и произошел перелом подъязычной кости. Все больше людей тянут руки и кричат, но Уитмор качает головой и делает шаг назад от трибуны. — Это все время, что я имела для ответов на вопросы, если у вас все же остались дополнительные вопросы, то свяжитесь со мной и мы договоримся об этом, — Уитмор собирает свои бумаги и спускается с подиума. Журналисты все еще пытаются получить ответы, общаясь с друг другом. Я выключаю телевизор. Некоторое время мы сидели в тишине. Я знаю, что мы оба думаем о том, что только что услышали — он умер от удушения, так как его подъязычная кость была сломана. У него сильная травма на затылке. Осколки стекла в его одежде. Расширение яремной вены и правого желудочка. Асфиксия*. Удушье. — Ну, — произнес Гарри, нарушая тишину и ход моих мыслей, — Я бы хотел сказать, что это шок, но я не был на электрическом стуле до моей смерти и поэтому не могу шутить на эту тему. Я посмотрела на него, подняв брови, — Эта информация наверно душит тебя, да? — Да, это довольно глупая травма черепа. — Мы плохи для шуток на такую тему. — Даа, так плохи, что это дает мне асфиксию*. — Это и в правду останавливает мое дыхание. Мы уставились друг на друга и начав смеяться, я заметила глубокие ямочки на щеках Гарри. Он наклоняется вперед и уткнувшись локтями в колени, качает головой. — Итак. Что теперь? — спрашивает он, его улыбка меняется на серьезное выражение лица. Я облокотилась обратно на диван. — Я собиралась задать тот же вопрос. Гарри кусает нижнюю губу из-за напряжения. — Я пытаюсь вспомнить что-нибудь с той ночи, — произносит он, — Но все просто…тщетно. — До какого момента жизни ты что-либо помнишь? — спрашиваю я. — Я думаю., — он останавливается, хмуря лоб, — Я думаю, что за несколько недель до того, как я умер, но я не уверен. — Что случилось? — Макс и я прогуливали школу, — говорит Гарри, опираясь подбородком на ладонь, — Мы пошли к нему домой, так как его родители были в отъезде и мы напились. Я помню, что это было очень весело.Так же Нэйт пришел после школы и мы втроем просто болтали, но вскоре мне пришлось идти домой на ужин, — он ностальгически улыбается, — Макс, Нэйт и я часто были…втроем. Нэйт и я общались больше с Максом, чем с друг другом, но все равно были лучшими друзьями. Со времен как мы пошли в школу, мы были неразлучны. Я кивнула. У меня никогда не было близких друзей, как у Гарри. Это то, чего я всегда хотела, но никогда не получала. — Значит, что было после этого ты не помнишь? — спросила я. — Неа, — произносит Гарри, качая головой, — Как я и сказал…пустота. Если бы моя жизнь была книгой, то будто бы последние несколько глав были вырваны и брошены на ветер. — Нет, — говорю я, — Просто вырвано? Нам просто необходимо найти их и запихать обратно. Он посмотрел на меня, с небольшой искрой юмора в глазах. — Ты знаешь, для пессимистичной девушки, ты можешь быть немного оптимистичнее. Я пожала плечами. — Я просто меняюсь, я думаю. Кто знает. Он улыбается, опуская руку на мое колено. Я чувствую уже знакомое холодное ощущение, просачивающееся через мои пижамные штаны и заставляя появится мурашки. — Я всегда буду благодарен тебе, — произносит он, — Даже если ты не сможешь во всем этом разобраться. Я не могу отблагодарить тебя за все, что ты делаешь для меня. Неожиданно я ощущаю, что плачу и я не знаю почему. Из-за того, что он сказал? Из-за того, что когда он обретет покой, я наверно больше не увижу его снова? Из-за того, что мы узнали на пресс-конференции? А может из-за того, что я спала три часа прошлой ночью? Кто знает. Кого это волнует. Я потянула рукав рубашки, чтобы вытереть глаза, убедившись, что ни одна слеза не скатилась по моей щеке. — Что случилось? Почему ты плачешь? — Гарри смотрит на меня, беспокоясь. — Ничего, я не знаю. Я не знаю, — я трясу головой и глубоко вдыхаю. — Я что-то сказал? О боже, Джейн, почему ты плачешь? — Он убрал мои руки от лица, с беспокойством смотря на меня. — Нет, нет, — говорю я, качая головой, — Я в порядке, я не знаю почему я плачу. Я никогда не плачу. — Ты уверена? Это ведь не я заставил тебя плакать, не так ли? — Нет, вовсе нет. Я скорее всего просто устала. Он кивнул. — Иди спать, — сказал он, потянувшись за одеялом, накинутым на диван и отдал мне, — Ты заслуживаешь этого. Я качаю головой, все еще не оправившись от моего мини срыва. — Я вероятнее всего должна пойти поговорить с Уитмор. Спросить ее о вскрытии и все такое, да. — Замолчи и спи, — произносит Гарри, — Посмотри на себя, ты очень устала. Отдохни и мы поговорим позже. Я смотрю на него. — Ты серьезно отказываешься от сна? Я тихонько покачала головой, зарываясь в одеяло. Гарри встает и натягивает его на ноги. — Так и лежи, — говорит Гарри, — Все очень уютно. — Если я не встану в три часа, вылей на меня ледяную воду, — говорю ему. — Нее, я просто прикоснусь к твоему лицу. Одинаковые ощущения. Я засмеялась и закрыла глаза, чувствуя что усталость дает знать о себе. — Я буду на кладбище, это на случай, если ты проснешься раньше трех, — я услышала его голос. Оу. Он уходит. Я киваю, готовая услышать звук, как он проходит сквозь стену и весь холод уходит вместе с ним. Но этого не происходит. — Ты знаешь что, — говорит Гарри, — Я думаю, что останусь здесь. Я открыла один глаз и увидела его, сидящего на кресле перед телевизором. — Ты же не против? — спрашивает он, немного ухмыляясь. Я качаю головой. — Оставайся на сколько хочешь, — говорю я, зевая. Его холод заставляет обернуть одеяло плотнее вокруг себя, и я отчасти не могу спать, но я предпочту чтобы он остался, а не ушел. __________________ *Асфикси́я — удушье, обусловленное кислородным голоданием и избытком углекислоты в крови и тканях.