***
— Новое дело, — вернувшись с очередной встречи, сказал Джинн. — Нужно сделку оспаривать, купля-продажа квартиры. Подпись на договоре подделали, будем заявлять экспертизу, с тебя — накидать исковое и выяснить, кто будет ответчиком. Бен кивнул и сделал вид, что понял. — Пошагово, парень. Запрашиваешь у конторы, занимавшейся оформлением квартиры, данные нового собственника. Его делаешь ответчиком. Пишешь исковое о признании сделки недействительной. Бен еще раз кивнул. — К вечеру буду ждать. К вечеру Бен, абсолютно растерянный, доложил профессору: покупателем сперва был один человек, потом собственником стал другой. Пока они готовили ответ, появилась новая информация. Попросили приехать завтра утром. — Ничего удивительного. Я тебе вот что скажу, — улыбался Джинн, — завтра у тебя в выписке будет вообще третий. Они цепочку из добросовестных приобретателей выстраивают. Скажи мне, зачем. — Чтобы оспорить было сложнее? — В общем и целом — да, — подтвердил профессор. — Ответчиком сделаем того, кто окажется в завтрашней выписке. Дело неожиданно захватило мальчика, и он долго ворочался на кровати, периодически залезая в поисковик за информацией о недействительности сделок. Высветился звонок Гарри. Бен глянул на время — два часа ночи. Понадеявшись, что просто так в два часа ночи друг звонить не будет, Бен ответил. — Чувак! Прикинь! Прикинь! — на том конце вместо Гарри бушевал целый ураган эмоций, — мне тут! кое-кто такое предложение сделал! — В два часа ночи? — устало усмехнулся мальчик, понимая, что начинает инстинктивно ревновать. — Да вот именно что! Ну! Спокойной, — выдохнул Гарри, Бен успел только крикнуть — эй! что за предложение? Но друг уже не слышал.***
В выписке, действительно, было лицо, нигде раньше не фигурирующее. Написав исковое, Бен, волнуясь, показал его профессору. Получил уйму указаний, где чего исправить, исправил, профессор перечитал, нашел новые ошибки, и только раза с пятого позволил печатать в трех экземплярах. Пока Бен ехал в суд, набрал Гарри — с утра тот не отвечал. Друг снова не взял трубку, и Бен, начиная волноваться, решил: если к вечеру не ответит, придет к нему и выскажет все, что думает по поводу абонента, который доступен только когда этому абоненту надо. Исковое подал, вернул бумаги Джинну и поехал домой — попытаться найти Гарри онлайн в какой-нибудь из социальных сетей. Он совсем забыл, что сегодня должен был состояться заезд в общежитие. Вспомнил, увидев толпу первокурсников у входа. По лестнице домчался до комнаты, выдохнул, не обнаружив на соседней кровати чужих вещей, спрятал книги, собрал мусор, разложил футболки по степени свежести и, измотанный, упал на кровать. В дверь постучали. — Кеноби! — кричал комендант. — Принимай соседа. Бен подбежал к двери и открыл. — Вот именно, Кеноби, сколько можно ждать, — улыбался ему Гарри, стоящий с комендантом у его двери. — Ты! — ахнул Бен. — Не рад? — засмеялся друг, пнув чемодан на колесиках по направлению к середине комнаты. Комендант ушел, и Гарри смог зайти целиком, закрывая за собой дверь. Бен ничего не мог сказать — если бы сказал, Гарри бы понял, как мальчик счастлив. — Дай угадаю, — деловито отряхнулся Гарри и сел на свою кровать. — Ты какого хрена забыл здесь? Я собираюсь получить степень, чтобы сдать потом адвокатский экзамен. Надолго ли это? Года на два. Почему к тебе? Люблю тебя очень. Что с квартирой? Стоит и стоит, буду туда женщин водить. Как я умудрился сдать экзамен? Половину баллов зачли, половину — докинули за внеучебку. Почему тебе не сказал? Хотел сделать сюрприз. Почему на адвоката? Кли долго упрашивала, теперь буду под ее руководством стажироваться, кстати, ты не видел? Она прическу сменила, блин, я балдею. Сейчас у нее такая синяя прядь в челке, волосы — короткие, я как увидел — ахнул… Бен вслушивался в привычную трескотню друга и, не обращая внимания на посыпавшиеся вопросы (волновался, что я не отвечаю? я бумаги оформлял, стремно было бы при Кли тебе говорить про Кли. есть попить? вон та бутылка газировки, ты в каком месяце ее покупал? эй, какого черта на моей кровати крошки? мстил, да, пока я не вижу? или приводил кого, а?), сел рядом с Гарри, положив голову ему на плечо. — Ты чего? — Мне так не хватало дома чего-нибудь, без остановки болтающего, что я уже подумывал купить телевизор.***
Бен не понимал, как такое могло произойти. Может, дело в его невнимательности. Разумеется, в невнимательности — Джинн загрузил его работой, будто у него, Бена, в отличие от Джинна, в сутках было часов тридцать, а в рабочем дне — не менее пятнадцати, и на велосипеде он ехал, смотря не на дорогу, а в воображаемые документы, которые, казалось, отпечатались в его голове на ближайшие две недели. Может, дело в алкоголе. Алкоголе в крови парня, который сидел за рулем белого мерседеса. Может, дело в девушке того парня, которая недвусмысленно вылезла из-под приборной панели, вытирая рот, когда Бен, рукавом рубашки убирая кровь с лица, пытался понять, что произошло, и как оно вообще могло произойти. — Кеноби! — раздался испуганный крик с заднего сидения. Бен повернул голову — хорошо, звуки он слышит. К нему выбежал ошарашенный Гарри и схватил — в буквальном смысле схватил, — помогая подняться на ноги. — Что болит? Господи, Оби, поговори со мной! Видишь меня? Бен видел, но, черт, это было так забавно — наблюдать, как Милн волнуется. — Все в порядке, Гар, — сказал он, даже слишком бодро для человека, которого только что чуть не размазало по машине. По офигенски крутой машине, Кеноби. Если бы размазало, твоей матушке бы пришел счет за мойку. — Поехали. Блядь, идиоты! — взвыл друг в сторону людей в машине. — Срочно в больницу. Да помогите же! Оставь. Отцепись от сраного велика, пожалуйста, просто разожми пальцы. Вот. Умница. К нему выскочили двое парней, сперва посмеиваясь, затем — испуганно переглядываясь. Помогли Бену дойти до машины, тот только усилием воли еще не разрыдался, — болел правый бок, постоянно подгибалась правая нога и ужасно мешала держаться за одного из помогающих ссадина на локте. Бен надеялся, что это была просто ссадина. — Парень, — позвал Бена один из друзей Гарри. — Мы тебе оплатим счет у врачей, но, умоляю тебя, не говори, что это Джеймс тебя сбил. Скажи, что упал сам, в столб врезался, например. Бен сперва хотел возразить — как же! Да я вожу лучше вашего, придурки! — но тут же передумал, когда его обнял Гарри и принялся вытирать влажной салфеткой кровь с его щеки. Велосипед было уже не восстановить. Бен это понимал интуитивно, но, даже если бы профессор нашел такую возможность, одна мысль о том, что ему нужно сейчас сесть за руль, заставляла его дрожать и сжиматься — воспоминания об ударе, о диком ужасе и о визге тормозов прокручивались в его голове непрерывно, раз за разом. Мальчик даже зажмурился, чтобы прогнать навязчивые образы, но его тут же растормошил друг — не спи! Я не знаю почему, но так обычно делают в фильмах, не спи, Кеноби, пожалуйста, поговори со мной. Что болит? Бен открыл глаза и стал говорить. Односложно, но друг будто бы искренне радовался, когда слышал очередное слово. И парни, и Гарри выдохнули, получив диагноз врача — жить будет. Бену перебинтовали руку, ногу, перевязали грудь, обработали царапины и заставили переждать в больнице хотя бы ночь, поэтому за его вещами до дома съездил Гарри. — Ты держался молодцом, чувак, — виновато вздыхал тот самый Джеймс. — Прости. Мы идиоты. Я больше не сяду пьяным за руль, честно тебе говорю. Только не сдавай копам. Иначе мы все с адвокатской карьерой попрощаемся. Бен посмотрел на Гарри. Гарри, казалось, был очень недоволен, но тоже умоляюще глянул на мальчика — Оби, ты нас спасешь, если будешь молчать. Бен согласился, но с условием, что парни привезут ему велосипед домой, и без разницы, насколько он окажется раздолбанным.***
Профессор сперва попытался выдернуть мальчика на работу — Бен оказался нужен сразу нескольким преподавателям и паре клиентов, но, узнав у Гарри, что его студент сейчас в больнице, спит, и вообще, не стоило его так нагружать, что тот аж в столбы врезаться начал, рявкнул в трубку — какого дьявола сразу не сообщили, потребовал дать телефон врачу, и, выяснив, что нужно купить, прилетел к Бену буквально спустя полчаса. Бен разлепил глаза от шороха и суеты в палате — сидящий рядом Гарри столько шуму произвести бы не смог даже при большом желании. — Ты как? — спросил запыхавшийся Джинн. — Нормально, сэр, — Бен натянул одеяло повыше и протер глаза. Профессора он ожидал увидеть если и не в последнюю очередь, то, во всяком случае, не в первую. — Как себя чувствуешь? Где болит? — Все в порядке, — поморщился он, — спасибо. Джинн понимал, что виноват. Было сложно себе признаться, но — да, он забил на работу, он свалил на мальчишку все свои проблемы, а тот не разгибался от поручений уже несколько недель. Сердце защемило от жалости, и профессор, осторожно погладив парня по голове, тяжело вздохнул. — Прости, Кеноби. Кажется, я заигрался. Бен растерянно посмотрел на Джинна, будто ожидая подвоха - от теплоты и внезапно проявленной заботы стало немного не по себе. Мальчик невольно улыбнулся, преданно и смущенно, и в груди что-то сладко ёкнуло, когда профессор похлопал его по плечу. — Все хорошо, — заверил его Бен. — Простите, сэр, я сорвал работу. Я завтра же выйду, не волнуйтесь. — Нет, не выйдешь, — усмехнулся Джинн. — Ты не выйдешь, пока врач не скажет, что можно. Бен открыл было рот, чтобы возразить, но профессор перебил — нет. Отлежись. — Ты, — профессор показал пальцем на Гарри, — Милн, присмотришь за ним? — Да конечно, ради бога, — ухмылялся тот. — Отпишись, когда будут новости. Джинн оставил им пакет для врача и ушел, черт знает что подумав о причинах присутствия рядом с Беном Гарри. — Молись, Гар, чтобы проф не стал копать глубже и выяснять, застрахован ли я, дождался ли полиции, не сбежал ли с места происшествия, — прошипел Бен, когда Джинн скрылся из виду. — Да брось, он в тебе уверен, — закатил глаза друг. — Тем более, ему не до тебя, у него есть женщина. Итак, Кеноби, — плотоядно улыбнулся он, не позволяя Бену развивать тему дальше и заставлять его нервничать своими обоснованными опасениями. — Как насчет задач по уголовному праву? — Милн, лучше заткнись, — засмеялся Бен и тут же схватился за бок — в сломанных ребрах резануло дикой болью. — Я все равно не смогу от тебя спрятаться, — продышавшись, выдавил он. — Отлично, — продолжал друг. — Слушай.***
Профессор запретил Бену ходить на занятия и на работу, взяв его прогулы под свою ответственность. Когда врач сказал, что никакой опасности нет, Бену наконец-то было разрешено навестить свое рабочее место. Его были рады видеть все преподаватели, которых он встретил на пути, Винду даже обнял его со всей силы, опомнился только, когда Бен, вскрикнув от боли, как можно вежливей постарался отстраниться. — Сэр, — Бен опешил, увидев идеально чистый стол Джинна. — Что произошло? Джинн неопределенно пожал плечами — Бену показалось, что столь разительные перемены были слишком личными для профессора. — Бери документы, поехали домой. — Вы разве не подвозите Фим? — поинтересовался мальчик, вдруг осознав, что ревнует намного меньше, и, вроде как, уже смирился. — Фим уехала в новый офис НАБ-у, — пояснил Джинн. — Давай не будем об этом. И Бен понял, где проходит теперь граница личного пространства его учителя. — Простите, сэр. — Я же не стану спрашивать, что Милн делал в твоей палате круглые сутки, верно? Бен резко покраснел и уже приготовился оправдываться, но Джинн усмехнулся, по-прежнему тепло, и предложил — давай-ка в кафе-мороженое, парень. Давно там не были.