***
За двадцать дней до двадцать первого дня рождения Дина. Когда Дин проснулся, солнце только начало вставать, а Кастиэль вновь стал человеком и при этом был полностью одет. Дин подумал, что следует как-нибудь спросить его об этом. Он сонно моргнул, потирая глаза и пытаясь сесть, когда заметил, что Кастиэль не спал и все еще пялился на него. — Чувак, ты наблюдал, как я сплю? Кастиэль склонил голову, не ответив на вопрос. Через несколько минут, во время которых Дин успел зевнуть, покоситься на солнце и пожалеть, что не проснулся раньше (они могли бы уже быть в пути), Кастиэль заметил: — Кстати, я не дышу огнем. — О. — Дин поднял брови. Отчасти с облегчением, но в основном с насмешкой. Без этого Кастиэль в своем облике дракона был, по его мнению, просто гигантским щенком. — Я дышу холодом, — просто сказал Кастиэль. Дин с сомнением покосился на него и увидел в глазах игривый блеск. — Ну конечно. Значит, ты можешь замораживать людей? — рассмеялся он. — Да, также могу наслать ледяной ветер, если захочу. У меня довольно широкий выбор, — поддразнил Кастиэль. Дин усмехнулся, зашнуровал ботинки и встал, направляясь к сумке. Раскрыв ее, он вынул холодное мясо птицы и протянул кусок Кастиэлю, после чего откусил от своего и поморщился. — Солнца, гадость. Надо будет как-нибудь поохотиться. Закончив с завтраком, они оседлали лошадей и продолжили путь. Примерно через час Дину стало скучно, и он начал подбивать Кастиэля на участие в гонке. Тот сначала противился, но в конце концов подначки и поддразнивания Дина заставили его пришпорить лошадь. Дин рассмеялся, посылая Импалу в галоп, и почти мгновенно догнал Кастиэля, оказавшись с ним бок о бок. То, что у них была серьезная миссия по возвращению человечности Кастиэлю, не означало, что они не могли повеселиться. (Дин выиграл, и что бы Кастиэль ни утверждал, он не жульничал.)***
Они достигли Аттеро к полудню. Особых причин задерживаться в городе у них не было, тем более, что о ночевке в гостинице речи не шло, если учитывать, что по ночам Кастиэль превращался в дракона. Они помылись, купили еды в дорогу и сытно пообедали горячей пищей, качество которой Дин оценил почти так же, как и Кастиэль, снова издавший свой коронный гребаный стон (его точно нужно объявить вне закона). Дин был рад, что в городе никто не узнал в нем Дина Винчестера, лишь у ворот пришлось открыть свою личность. Назвавшись, он показал документы охраннице, а Кастиэля просто назвал своим партнером. На что охранница, прищурившись, заметила: — А я думала, что принц Элуо должен вступить в брак по договоренности. Да, должен. К тому же с принцессой этого королевства. Так что Дин не понимал, почему эта женщина предположила обратное. Вернее, терялся в догадках несколько секунд, а после поперхнулся и произнес: — Да... То есть не... мы лишь... Я имею в виду, он просто друг. Охранница улыбнулась, будто знала что-то, неизвестное ему, отчего Дин сильно разозлился, и помахала им вслед рукой. Так, избежав вопросов о Кастиэле, они миновали въездные ворота. Возможно, они могли бы посмеяться над этим после, если бы, когда Дин заказывал обед, официант не заявил, что принесет еду для него и его возлюбленного так быстро, как только сможет, и ушел, прежде чем Дин успел сказать что-то, кроме: «Мы не...» Кастиэль, сволочь такая, просто насмешливо смотрел на него, совершенно не беспокоясь об этом. Завязался оживленный разговор, но вдруг Кастиэль перестал улыбаться, и его взгляд обратился вдаль. — Кас? — Джессика, принцесса, на которой ты должен жениться, живет в этом королевстве. Дин был не совсем уверен, как реагировать. — Ну, да. — Не следует ли нанести ей визит, пока ты здесь? Дину стало слегка не по себе из-за того, что даже не подумал об этом, но потом он произнес: — Мы здесь вроде как тайно, помнишь? — пояснил он. — К тому же, я ее практически не знаю. Просто брак ради блага королевства. Кастиэль почему-то обрадовался, и Дин продолжил свой рассказ о Сэме, вызвавший у него улыбку; и Дин, глядя на него, не мог не улыбнуться в ответ. Вскоре Дин и Кастиэль незамеченными и без вопросов (слава солнцам) покинули королевство и поехали дальше. До захода солнца оставалось несколько часов. Проторенная дорога постепенно зарастала, а потом вовсе исчезла, и единственным ориентиром стало спокойное течение реки.***
Не дожидаясь полной темноты, они остановились и с радостью спешились — у обоих ныли злополучные места (у Дина меньше, чем у Кастиэля, так как он больше привык к долгой езде на лошади). Дин поставил ловушки, в которые попалось пару кроликов, и развел огонь, чтобы их приготовить. Кастиэль с грустью смотрел на жаркое. — Только не говори, что внезапно стал вегетарианцем, Кас. Кастиэль закатил глаза, а потом сказал: — Мне ведь не нужно спать. Если я полечу, мы сможем добраться туда до рассвета. — А как насчет меня? Кастиэль посмотрел на него, как на полного идиота. — Ты меня оседлаешь. Дин подавился ножкой кролика (и точно не от страха). Черт. Его мысли ушли... определенно не в ту степь. Он постарался прекратить краснеть, усмирил воображение и вместо миллиона так и просившихся на язык намеков произнес: — Ну уж нет. — Тебе неудобно из-за моего... состояния? — Кастиэль прищурился. Дину не очень хотелось признаваться, в чем дело, но и нельзя было позволить, чтобы Кастиэль думал так. — Я не летаю. Этого не будет. — Честно говоря, это была довольно крутая идея — он верхом на драконе. Единственной проблемой было то, что... — Ты боишься высоты. — Прозвучало не как вопрос. Дин, тщательно избегая зрительного контакта, проворчал что-то вроде: — Я ничего не боюсь. Кастиэль рассмеялся, и Дин оскорбился бы, если бы не впервые слышал его смех. Конечно, тот смеялся над ним. Но все равно это был весьма приятный звук. — Хорошо, тогда никаких полетов, Ваше высочество, — насмешливо произнес Кастиэль. — Да-да. Давай, превращайся в дракона, засранец, — проворчал он в ответ. Кастиэль рассмеялся снова, и, да, Дину определенно нравился этот звук.***
За девятнадцать дней до двадцать первого дня рождения Дина. Следующий день прошел, как и предыдущий (за исключением остановки в Аттеро), хотя большую часть времени они шли пешком, ведя лошадей в поводу — оба устали, все болело, и не было никакого желания в ближайшее время ехать верхом. Вот о чем не рассказывали приключенческие романы Сэма: как это ужасно — долго путешествовать на лошадях, питаясь дерьмовой пищей и не имея другого занятия кроме как говорить друг с другом. Хотя против последнего пункта Дин не возражал. Казалось, он мог вечно разговаривать с Кастиэлем, и это никогда не надоест. Кастиэль, хоть и настаивал, что ему не нужно спать, выглядел так, будто ему не помешало бы вздремнуть. Дин чувствовал примерно то же самое, и не мог дождаться, когда они доберутся до чертового озера, чтобы немного отдохнуть — от ходьбы ноги болели почти так же сильно, как от верховой езды. В этот день они почти не разговаривали — не столько из-за отсутствия тем, сколько от усталости. Короткая остановка в Аттеро подействовала на них благоприятно, но путешествовать в течение трех дней было утомительно, что бы там ни утверждали различные истории. Так что измученные путники ехали в тишине, и ни один из них не чувствовал необходимости ее нарушить.***
Вплоть до захода солнца все шло нормально (или, по крайней мере, нормально для такой ситуации, когда вы путешествуете, чтобы собрать ингредиенты для заклинания, способного вернуть вашему другу-дракону человеческий облик, и в сопровождении ранее уже упомянутого друга-дракона). Как только солнце исчезло за горизонтом, глаза Кастиэля вновь озолотились. Он сделал знак Дину отвернуться, и тот подчинился, как и раньше. Это произошло, когда Кастиэль обернулся. Дин начал устраиваться спать, бросив: — Спокойной ночи, Кас. — (До сих пор было странно говорить с другом, обращаясь к гигантскому пугающему существу.) И вдруг услышал в ответ: «Спокойной ночи, Ваше высочество». Если бы Дин устал немного сильнее, это проскользнуло бы мимо его внимания. Однако кое-какие силы у него еще остались, поэтому он выпрямился и уставился на Кастиэля. Кто... да. Все еще был драконом. — Ты только что?.. — начал Дин. Он был уверен, что слышал не ушами, но не мог же тот... «Я что?» Дракон вообще не открывал рот, лишь наблюдал за ним уставшими золотыми глазами. Теперь Дин был точно уверен, что тот не произносил это вслух. Слова раздавались в его голове, что делало ситуацию еще более странной. — Сделал это снова. «Сделал что?» — пришел ответ, прозвучавший так же восхитительно-раздражающе, как и обычно. Тот же низкий голос, ассоциировавшийся у Дина с его человеческой формой. — Чувак, я могу тебя слышать. «Что ты имеешь в виду?» — Даже облик дракона не помешал Кастиэлю в замешательстве склонить голову набок. — Я имею в виду, что ты в моей голове, и это странно. Ты можешь… солнца, я даже думать об этом не хочу. Ладно. Ты дракон. Дракон с явными способностями к телепатии, всплывшими лишь сейчас. К черту. — Он лег и попытался заснуть, но солнца сегодня явно ему не благоволили: «Я не понимаю. Этого никогда раньше не случалось». — Может, потому, что ты годами ни с кем не общался? — проворчал Дин. — Подожди-ка, ты что, мои мысли читать можешь? — это было наименее шокирующее открытие за неделю, но он определенно почувствовал бы себя трахнутым в мозг, если Кастиэль мог шарить в его голове. «Я не уверен, — мысленно отозвался Кастиэль, нахмурившись (насколько мог в облике дракона). — Мне так не кажется... Ах, — словно его слова все объясняли. — Возможно, связь, что мы разделили, могла дать такой эффект». — Связь, что мы разделили? — переспросил Дин. Он был бесконечно благодарен за темноту, потому что чертовски сильно покраснел. «Ты наверняка заметил, что у нас глубокая связь». Дин застонал и преувеличенно громко сказал: — Спокойной ночи, Кастиэль! Он подозревал, что Кастиэль почувствовал эту странную смесь замешательства, раздражения и явного «Я не хочу об этом говорить», но не совсем понял причину. Подозрение подтвердилось, когда тот подумал восхитительно смущенным голосом: «Я не буду упоминать об этом». Дин фыркнул. — Прекрати разговаривать. «Технически я не говорю...» Усмехнувшись, Дин повернулся на другой бок и провалился в сон, почему-то совершенно не взволнованный новым открытием. Они разберутся с этим завтра.***
За восемнадцать дней до двадцать первого дня рождения Дина. На следующий день они наконец оказались на месте. Желая поскорее доехать, они отправились в путь, как только Кастиэль вновь встал на две ноги. В этот день они устали немного меньше, так что смогли вести простой разговор, болтая обо всем на свете, например, о симпатиях и антипатиях. (Дин узнал, что Кастиэль страстно увлекался довольно странными вещами. Кто знал, что можно так сильно любить пчел?) «Глубокая связь», видимо, не действовала, когда Кастиэль был человеком, и ни один из них о ней не упоминал. Они просто ехали и разговаривали, пока не увидели это — огромное пространство впереди, где земля уступала камням, а те постепенно исчезали под водой. Чистое озеро казалось безбрежным, от его поверхности отражался солнечный свет, слышался слабый стрекот насекомых. — Солнца, — выдохнул Кастиэль, и Дин не мог его винить. Образ, созданный солнечным светом в сочетании с густыми зелеными деревьями и сверкающей водой, ошеломлял. — Ты сказал, камень со дна озера, — начал Дин, страшась ответа. — Ты имел в виду... — Да, с самого-самого дна, — подтвердил Кастиэль, все еще не отрывая взгляда от раскинувшейся перед ними красоты. — Вряд ли это будет слишком трудно. Просто подождем ночи, я обернусь, а потом нырну. Для моей второй формы там не должно быть слишком глубоко. Дин пожал плечами, а потом разделся до нижнего белья и вошел в воду. Кастиэль недоуменно выдохнул: — Ты что делаешь? Он усмехнулся, оглядываясь через плечо. — А на что похоже? Здесь чертовски жарко, мне скучно, а озеро сейчас в полном нашем распоряжении, — он уже отошел достаточно далеко, оказавшись в воде по пояс, и был вынужден кричать, чтобы Кастиэль его услышал. — Это озеро не исследовано. Там может быть все что угодно! — предостерег Кастиэль. — Жизнь коротка, Кас! — Что насчет лошадей? — Пусть пасутся, им тоже нужно отдохнуть! Кастиэль наблюдал за плескавшимся в воде Дином, и его лицо выражало что-то среднее между удовольствием от созерцания и любящим «Ты идиот, и я ни за что к тебе не присоединюсь». Однако Дин был полон решимости. Этот придурок провел последние несколько лет своей жизни в пещере, без какой-либо возможности повеселиться. — Что, не умеешь плавать? Даже издалека Дин увидел, как Кастиэль прищурился. — Разумеется, умею. — Ну, и просто собираешься стоять там, пока не наступит ночь? Один? Ничего не делая? Дин больше почувствовал, чем увидел, как тот в ответ закатил глаза. — Вы сведете меня в могилу, Ваше высочество. — Однако он встал, стянув через голову рубашку, и вошел в воду, осторожно ступая по гладким камням. Когда он оказался достаточно близко, чтобы можно было разговаривать не крича, Дин произнес: — Сколько я должен заплатить, чтобы ты перестал так меня называть? — Я буду продолжать до тех пор, пока это тебя раздражает. В течение минуты Дин смотрел на него. А затем плеснул в него водой, потому что, да, хотя его двадцать первый день рождения настанет менее чем через три недели, в душе ему все еще было четыре. Так они провели большую часть дня: Дин упорно доставал Кастиэля, пока тот не сдался и ввязался в детские игры в воде, искренне веселясь. Когда солнце начало спускаться к горизонту, они вышли из озера, вытерлись и повалились прямо на траву. Дин достал старый хлеб, купленный им в Аттеро, и разделил буханку с Кастиэлем. Расслабившись, они сидели, ожидая наступления ночи.***
Когда небо окончательно стемнело и Кастиэль вновь обзавелся крыльями, пришло время начинать. — С тобой все будет в порядке? Кастиэль слегка фыркнул, и Дин понял, что это переводилось как «Конечно, я буду в порядке, идиот». «Я просто нырну, спущусь на дно, возьму камень и вынырну. Не о чем беспокоиться», — раздался в его голове хриплый голос. И да, теперь, когда Дин отдохнул, все эти телепатические штучки казались еще более странными. Но было немного поздно обсуждать это сейчас. Так и не обувшись, Дин подошел к краю озера — камни под ногами были холодными и ровными. — Тебе не кажется, что теперь, когда стемнело, вода стала жуткой? Она больше не выглядела чистой и красивой, а казалась темной, чернильной, мутной и зловещей. И, если глаза Дина не обманывали его, она слабо светилась. Его взгляд медленно переместился вперед, к середине озера, где должно было виднеться отражение убывающей луны. Однако его там не оказалось. — Кас, мне это озеро не кажется нормальным. «Я очень надеюсь, что оно нормальное, учитывая, что ты заставил меня весь день провести в нем». — Я тебя не заставлял! И, Кас... дело не в этом, придурок, я серьезно. — В груди Дина росла непонятная тревога, связанная с водой. И Кастиэль вот-вот должен был в нее погрузиться. Дин наклонился вперед, чтобы дотянуться до воды. Рука коснулась глади, нарушая идеально ровную поверхность, и... Ничего. Лишь холод. Действительно, лютый холод. Он тут же предупредил об этом Кастиэля. «Ты забыл, что я буквально дышу льдом? Не думаю, что легкий холод меня побеспокоит». Дин рассердился. — Я серьезно, что-то не так. Чертова вода светится! Кастиэль вдруг повернулся к нему (и от это внезапного движения огромного, дышащего льдом дракона по коже пробежали мурашки). Его чистые как хрусталь глаза казались предельно искренними, когда он произнес в его голове: «Со мной все будет в порядке, Ваше высочество. Мы не можем повернуть назад при малейшей странности. Вся эта ситуация немного странная, не так ли?» — Я не утверждал, что мы должны отступить, просто... «Знаю, и говорю, что ты должен сделать шаг назад, чтобы я мог взлететь». Дину это не нравилось. Действительно очень не нравилось. Но вода ощущалась самой обычной и когда он плавал в ней раньше, и когда недавно опустил руку. Не говоря уже о том, что Кастиэль был крутым драконом, так что озеро совершенно точно не могло его погубить. Вопреки здравому смыслу он отошел от берега и Кастиэля. Тяжело взмахнув крыльями, тот взлетел и улетел гораздо дальше, чем Дину хотелось бы. Он шагнул вперед, вглядываясь в темноту, в центр озера, над которым кружил Кастиэль. Затем тот рухнул вниз, исчезая в его глубинах. Дина похолодел. Это было неправильно, не следовало отпускать Кастиэля. Он подошел к краю берега, не сводя глаз с того места, где тот исчез. Секунды шли. Слишком много секунд. Затем минута. Черт. Драконы могут задерживать дыхание дольше, чем люди? Они вообще умеют плавать? Дин едва сдерживался, чтобы не начать расхаживать туда-сюда. Прошла еще минута. Что-то точно было не так. — Кас? — выкрикнул он. Ответа не было. Он попытался думать громко, передавая мысли, надеясь, что эта их связь работала в обоих направления. «Кас!» Шли секунды. Дин не был уверен, как длинны они были, но ему казались маленькими вечностями. Затем что-то в разуме Дина взревело. Нет, не в разуме. Это был след Кастиэля, ощущение его присутствия в глубине сознания, которое он мог чувствовать с тех пор, как впервые услышал его прошлой ночью. И оно паниковало. Почти сразу после Дин увидел, как нечто взбурлило воду, образовывая водоворот. Что-то ярко-синее, не Кастиэль, не живое. Затем озеро начало замерзать. Только когда это произошло, Дину пришла мысль, что кое-кому, обладавшему силой льда, не следовало погружаться в воду. Воду, которая, ну, вы знаете, может замерзнуть. Это началось по краям, заставив Дина отступить от берега на траву. Никогда прежде он не видел ничего подобного — нечто невероятное и наверняка магическое. Кастиэль все еще находился в воде, и лед медленно подползал к тому месту, где он нырнул. — Кас! — попытался он снова, отчаянно и бессмысленно. И с ужасом увидел, как на гладкой поверхности воды появилась рябь — за миг до того, как ее сковал лед. А затем ледяная корка треснула, когда, огромный и устрашающий, Кастиэль вырвался из озера. Сдавленно выругавшись, Дин смотрел, как Кастиэль выровнялся, взмахнул крыльями и на большой скорости направился к нему. Он поспешно отошел с его пути, освобождая место, на которое тот приземлился без малейшего намека на элегантность. Дракон открыл пасть (которая, как заметил Дин, была чем-то заполнена), и между его острыми зубами показалась куча больших сточенных водой камней. Дин отступил назад и замер, разинув рот и подняв руки в жесте, сигнализировавшем, что он просто не знает, что предпринять. Несколько секунд он неподвижно стоял в этой позе, глядя на громадного дракона. Затем скорее почувствовал, чем услышал: «Я проглотил камень», — сказано было таким тоном, что если бы он принадлежал человеку, то наверняка сопровождался бы недовольной гримасой. И Дин истерически рассмеялся, потому что, действительно, что он вообще мог сказать? В итоге дракон издал странный звук, в котором Дин распознал смех, что вызвало у него дополнительный приступ веселья. Когда он взглянул на Кастиэля, то мог бы поклясться, что увидел вспышку синего, сменившего золото глаз, но лишь на мгновение. Хотя он не мог быть точно уверен в том, что видел, так как все еще сильно смеялся. Когда Дин, наконец, отдышался и успокоился, он смог более-менее серьезно спросить: — Что, черт возьми, произошло? Кастиэль посерьезнел, собирая свои распластанные после неудачного приземления конечности и садясь ровно. «Что-то было на дне. Я не знаю что, но... я бы посоветовал как можно быстрее уйти от озера. Это было... странно, — он сделал паузу, и Дин молча ожидал, пока он продолжит. — Как только я достиг дна, то почувствовал, что не могу двигаться, увидел, как что-то мерцает, и моей первой реакцией было...» — Заморозить это? Буквально? «Да», — если драконы могли испытывать смущение, то это явно было оно. Взгляд Дина вновь вернулся к озеру, и он подавил невольную дрожь. — Я не знаю, какого черта это было, но, несмотря на усталость, ни за что не лягу здесь. «Мы всегда можем полететь», — предложил, поддразнивая, Кастиэль. — Заткнись. «Знаешь, некоторые могут найти полеты приятными». — Ну, да, болтаешься примерно в сотне футах над землей, а если упадешь — верная смерть. Звучит весело. «А говорил, что не боишься высоты». — Ненавижу тебя. «Я так не думаю, Ваш высочество». Дину пришло в голову, что он флиртует с драконом. Что, э-э, было по меньшей мере странно, но голос у него в голове принадлежал прекрасному человеку, которого он знал как Кастиэля. И Дин чуть не вздрогнул, осознав, что «я тебя ненавижу» оказывалось все дальше и дальше от истины. Дин привел лошадей, и они пошли прочь от берега, принц бок о бок с чертовым драконом, пока не оказались достаточно далеко, чтобы Дин почувствовал себя комфортно. Глаза начали слипаться. Дин лег на землю, практически засыпая, и вдруг вспомнил мысль, пришедшую к нему посреди всего этого хаоса. Он закрыл глаза, сконцентрировался и подумал: «Кас, — так громко, как только мог, — ты меня слышишь?» «Конечно, я тебя слышу. То, что я дракон, не означает, что еще и глухой». Дин быстро приподнялся на локтях. — Я ничего не говорил. «То есть?» — Я не говорил, я подумал. Ты тоже можешь слышать меня, когда я этого хочу. «Интересно, — вот и все, что тот сказал, — тебе нужно поспать». «Телепатия круче, чем сон», — подумал Дин, и мог ясно представить себе улыбку Кастиэля, ложась обратно на землю. Однако он чертовски устал, и, закрыв глаза, почувствовал, как им медленно овладевает сон. «Неважно, спокойной ночи, Кас», — подумал он, засыпая. «Спокойной ночи, принц», — было последнее, что он услышал, прежде чем отключиться.