Amet

Он вздыхает и идет открывать окно. Бумажная крылатка легко влетает в комнату и, зависнув под потолком примерно на ее середине, рассыпается снопом золотистых искр. — Ну здравствуй, дорогой, — произносит насмешливый голос, заключенный внутри почившего ныне клочка бумаги. — Я скучал. Суетливый братец уже предупредил обо мне, не так ли? Шерлок откидывается в кресле. Ох уж эти его лицемерные реверансы! — Так даже удобнее, — продолжает голос. — Я, конечно, люблю неожиданные встречи, но еще больше люблю, когда меня ждут. А ты уже отчаялся, верно? Ищешь нестандартное применение своим талантам? Я слышал про твой эксперимент. Ха, не хочешь выступить с докладом? Интересно, а если ударить его — у тебя пойдет кровь? Увидимся, милый. До встречи. Так и не осыпавшиеся на ковер сверкающие искры складываются в витиеватые буквы «P.S.». — А если я взорву его, Шерлок? — голос обретает угрожающие интонации, не утратив при этом своей язвительности. — Взорву так, что придется отскребать его со стен. Что мне предъявят? Придется платить штраф за порчу личного имущества? Ммм, страшно… Золотые блестки, наконец, ссыпаются на пол, а Шерлок закрывает лицо руками. Майкрофт оказался прав. Бесит, когда он прав. Что сейчас творится в мозгах у Мориарти? Он, пожалуй, один из тех немногих, чьи поведенческие реакции Шерлок просчитать не в состоянии. Зато не скучно. А вот черта с два! Он вдруг осознает, что не скучно ему было и без Джима… Ох, ну что он о себе думает, а? Шерлок сумел обойти его один раз, обойдет и дважды. О Джиме можно подумать и потом. — Джон! — он поднимается с кресла. — Джооон! В дверь тут же просовывается встрепанная джонова голова. Внимательные лучистые глаза изучают его лицо в немом вопросе. — Я думаю, — Шерлок оценивающе окидывает его взглядом. — Тебе нужно начинать выходить из дома. Спокойное внимание в ярких глазах мгновенно сменяется вспышкой паники. — Нет! — Джон отчаянно вцепляется обеими руками в его предплечье. — Я не хочу! Ты… прогоняешь меня? Я должен остаться! С тобой. — Ну все-все, шшш, — Шерлок, ошарашенный такой бурей эмоций, неловко обнимает его за плечи свободной рукой и чувствует, как собственное сердце зеркальной проекцией отбивает барабанную дробь. — Ты будешь со мной, слышишь? Тебе нужно дышать свежим воздухом, вот и все. Успокойся. — С тобой? Шерлок молча кивает. Джон кивает тоже. И идет за курткой. Изначально Шерлок хотел просто поделиться со своим творением собственной одеждой. Но затем, оценив исходный материал и представив себе его внешность в целом, решил, что Джону требуется что-нибудь более заурядное. Для дома — свитер или клетчатая рубашка, джинсы или простые спортивные брюки, для улицы — темная замшевая куртка. Типичный лондонец. Один из миллионов. Обычный человек, который в случае необходимости сможет прекрасно затеряться в толпе. Магов, конечно, не обманешь — шлейф чужой магии мерцает над ним, как неоновая вывеска. Но вот остальные не отличат. Определенно. Переменчивое лондонское небо сегодня радует бескрайней голубизной. И сердце Шерлока заливает восторг Джона от созерцания буйной парковой зелени. Джон дышит глубоко и медленно. С почти детским любопытством он разглядывает все вокруг: деревья, случайных прохожих, голубей, но все же большей частью он, как и дома, смотрит на своего мастера. Смотрит и улыбается. А Шерлок смотрит, как в волосах у него пляшут солнечные зайчики и улыбается тоже. А еще Джон постоянно стремится быть максимально близко, и после нескольких минут прогулки под открытым небом нерешительно берет его за руку. Шерлок понимает, как это может выглядеть со стороны, но, по счастью, любопытные взгляды случайных прохожих никогда не волновали его до такой степени, чтобы заставить изменить избранную линию поведения, и если Джону так удобнее — пусть держит, к тому же… к тому же, у Джона на удивление теплая и такая — уютная? — ладонь. В тот момент, когда Джон, прикрыв глаза, с наслаждением прижимается щекой к нагретой солнцем коре паркового ясеня, светлая идиллия прерывается пронзительным детским криком. Они оба резко разворачиваются в сторону отчаянно вопящей маленькой девочки, только что свалившейся с соседнего дерева и в диком ужасе разглядывающей свою кровоточащую ручку, в которой засело штук пять крупных заноз. Вот к ней уже бросается невнимательная горе-мамаша и неуклюже пытается вытащить окровавленные щепки. Девчонка вырывается и орет. Шерлок закатывает глаза. А ведь он чувствует в женщине магию! Вот ведь безголовая, даже собственному ребенку помочь не может! Зачем дар таким, как она? — Ты что, ей не поможешь? Глаза Джона удивленные-удивленные, как у ребенка, впервые увидевшего собственного отца пьяным в дрова. Шерлок хмыкает и равнодушно пожимает плечами. — Я же не парамедик. Джон грустно вздыхает и выпускает его руку из своей ладони. — Эй, постой, ты… — но тот уже садится на корточки перед вопящей девочкой. Лучше не вмешиваться, но все же подойти поближе. И Шерлок смотрит, как Джон осторожно берет в руки крошечную ладошку и, улыбаясь, шепчет «Тсс, тише, малышка, я врач. Самый-самый настоящий» и, даже не имея в запасе никаких инструментов, ловко вытягивает кусочки дерева из ее руки, а затем, поднявшись, вполголоса дает матери краткие указания по поводу дезинфекции ран. Девочка замолкает, а женщина с благодарной улыбкой на лице поворачивается в сторону Шерлока. — Спасибо Вам! — восторженно произносит она, прижимая руки к груди. — Я так Вам благодарна! — Э-э-э, мне? — он что-то пропустил? Он же вроде… — Ну конечно Вам! Кому же еще? — удивленно восклицает дамочка, хлопая глазами. — Такой умный голем, еще и говорящий, просто фантастика! Как Вам удалось? О Боже… Настроение стремительно портится. Помимо собственного раздражения его захлестывает еще и растерянность и грусть Джона, стоящего в двух шагах. Чертова идиотка! Ведь даже в голову не пришло, что он тоже ее слышит. Под изумленным взглядом женщины Шерлок молча преодолевает разделяющее их расстояние о обнимает его, позволяя склонить голову себе на плечо. — Ну все, — шепчет он Джону в волосы, гладя его по спине. — На сегодня хватит. Идем домой.