Разве что, ради наших детей.

— Мам! Мам! Мааам! Генри сидел на большой кровати матери и кричал буквально в ухо, пытаясь разбудить женщину. Реджина лениво перевернулась лицом к сыну. — Солнце мое, сегодня суббота, нам не нужно в школу. Иди ко мне. Реджина протянула руку, с желанием притянуть сына, укутать в одеяло и спокойно спать дальше, но не тут-то было. — Но мама, а как же Джон? Я хочу поиграть с ним. Генри состроил свою фирменную рожицу страдальца, большими, словно блюдца глазками смотря на заспанную Миллс. — Генри, ты с первого сентября всю неделю играл с ним в школе. Солнышко, ну у меня первый настоящий выходной за два месяца. Дай мне поспать, я прошу. Реджина спокойно отвернулась, зная, что ее сын затихнет, понимая, как мама много работает. Вот только, какая-то явно недобрая магическая сила не давала Генри успокоиться. Он прыгал на кровати, с одной лишь фразой: «Играть с Джоном. Играть с Джоном.». — Генри Миллс! Ну в конце концов, довольно! — Реджина уже сидела, направляя строгий взгляд на сына, возмутившегося не меньше от слов мамы. — Ну мамочка! Джон тоже очень хочет поиграть. А завтра ты будешь спать весь день, я буду тихий-тихий. — Генри подполз к маме и сжал ее щеки маленькими ладошками — Пожалуйста. — А ты не думал, что Джон еще смотрит сны про розовых слонят, бегающих по облакам? — Реджина поцеловала сына в носик. — Нет, мам. Он не спит. Тем временем, Свон спокойно спала, собственно как обычно. Новая обязанность вставать в семь утра совершенно сбила Эмму со своего режима, и уж когда-когда, а сейчас было время поспать. Ей снилось что-то о розовых слонятах, бегающих по облакам. Но внезапно слоники начали опускаться с небес на землю, также, как и Эмма. Падающие слонята почему-то тихо, но настойчиво шептали ее имя. — Эмма. Эмма. Мам. Джон робко тряс маму за плечо, пытаясь плавно разбудить девушку. — Слонята упали! — Эмма резко вскочила, напугав парня. Его лицо сейчас было весьма красноречиво, и все недоумение отражалось в глазах. Эмма огляделась по сторонам, и поняв, что она у себя дома, а это был сон, семья громко захохотала от этой смешной ситуации. — Мам, прости конечно, что заставил слоников упасть, но я хотел спросить кое-что. — Валяй, все равно я уже проснулась. — Можно мы сегодня пойдем гулять с Генри? Эмма нахмурилась. — Джон, солнце, вы виделись всю неделю, просто, я думаю мама Генри хочет провести выходные с ним. — Она разрешит! Генри говорил, что тетя Реджина очень добрая. Свон вздохнула, про себя вспоминая всю «доброту» этой брюнетки. Но мысль о том, что она была такой любящей матерью, грела Эмме душу, потому что это было близко для нее самой. — Не знаю, Джон. Они могут еще спать. — Генри говорил, что они рано встают. — Джон победно улыбнулся, и потянулся к тумбочке за маминым телефоном. — Позвони, мам. Пожалуйста. Эмма неуверенно взяла мобильник из рук сына и внезапно поняла, что у нее даже нет номера Реджины. Их разговор первого сентября явно даже не намекал на то, чтобы обменяться телефонами. — Блин, Джони, прости, у меня нет номера телефона мисс Миллс. — Тети Реджины? — Эмма улыбнулась при повторном упоминании такого обращения к матери Генри — Сейчас! Джон резко спрыгнул с кровати и куда-то убежал. Через три минуты он уже снова сидел рядом с мамой и протягивал неровно оторванную бумажку с большими цифрами. — Вот. Генри дал мне номер его мамы. Эмма невольно ухмыльнулась находчивости друзей и взяла бумажку. Блондинка набрала номер, и выдохнув, нажала вызов. — Реджина Миллс слушает. — По голосу было слышно, что женщина была явно удивлена раннему звонку какого-то человека. — Мисс Миллс, доброе…утро. Это Эмма Свон. — Не понимая как, Эмма чувствовала, что на том конце провода закатили глаза. — Мой сын, Джон, очень хочет встретиться с Генри, и я подумала, что если у вас нет никаких планов, то они могли бы поиграть. — Последнюю фразу Эмма протараторила на выдохе, понимая, что сейчас ее могут послать ко всем чертям. 8:00 суббота, а человек звонит, приглашая погулять. Стоп, но это ведь не ее инициатива, верно. Сидя рядом с мамой, Генри естественно слышал предложение Эммы, и умоляюще посмотрел на Реджину. Та лишь вздохнула. — Хорошо, мисс Свон, — Эмма выдохнула уже в-третий раз — сегодня, через час, в парке. — Отлично. До встречи, мисс Миллс. — До свидания. Девушки уже поняли, что этот день будет для них непростым. Вот только для каждой по своим причинам. — Джон, но это не значит, что вы будете играть весь день, у всех действительно есть свои планы, и я сегодня тоже собиралась провести этот день с тобой. — Мам, прости. — Джон резко погрустнел, чувствуя вину из-за того, что оставит маму одну. — Хэй, малыш! Все в порядке, сегодня ты можешь поиграть с другом. Не только ведь со мной тебе играть, правда? Но так будет не всегда. Джон снова улыбнулся. — А ты можешь поболтать с тетей Реджиной, так? — Как получится, солнце. Не думаю, что будет так. Ладно, пойдем. Нас наверное уже ждут. К тому времени, как семья Свон подошла к парку, Реджина и Генри действительно уже ждали их. Из далека Эмма наблюдала, как Реджина кружила своего сына, пока тот изображал самолет. Они выглядели очень счастливыми. Поставив Генри на землю, Реджина обернулась и увидела подходящих Эмму и Джона. — Генри, они пришли. Генри радостно посмотрел в направлении, куда показывала Миллс и побежал к мальчику. Эмма же спокойно подходила к Реджине. — Полагаю, я снова должна извиниться, мисс Миллс. Реджина удивленно подняла брови. — Да? И за что на этот раз. — Ну, я снова разрушила ваши планы, я так думаю. — Оу, нет, дорогая. Еще бы минут пять, и я была бы вынуждена сама звонить вам, ибо мой сын совершенно беспрекословно решил встретиться с вашим. Вы знаете, я не могу долго противостоять ему. — Понимаю. Они очаровательны, правда? Эмма взглянула на Миллс. Та смотрела на играющих в прятки детей, тепло улыбаясь. Она сейчас не слушала Свон, полностью утонув в наблюдаемой картине. Эмма тоже улыбнулась и решила просто помолчать, наслаждаясь, как она чувствовала, редким моментом спокойствия.

***

Генри и Джон очень сильно подружились. Мамам пришлось буквально забыть о спокойствии, ведь теперь, каждый вечер они приходили в парк, как на работу. Они давно забыли о том, что их дети не должны были привыкать к вечному общению друг с другом, ведь нужно знакомиться с кем-то еще. Вечера проходили в безмолвном наблюдении за детьми. Эмма поняла, что Реджина, видимо, просто не любит говорить. Эмма чувствовала тепло исходящее от брюнетки, и видела любовь к сыну в ее глазах. Вот только до одного вечера Эмма не знала, насколько сильна эта любовь.