На саночках

-Э-ге-гей! , — громко кричит Клим, скатываясь с крутой горы по блестящему льду. Ему весело и радостно- пришла зима- его тринадцатая, укрыла всё снова светлым снегом и манящим свечением и теперь подставляет горы со льдом, замерзшие речки и прозрачные кривые сосульки. Ваня смеется, наклоняясь вперед и хватаясь за живот- тонкая шапка, сделанная Климом в прошлом году- падает с темной макушки, наседая на глаза. Мальчик ничего не понимает, ощупывает свои глаза и пугается, нащупав что-то мягкое- ему кажется, что большая птица села ему на лоб и теперь будет больно клеваться. Он оступается и катится по крутой горе, и кричит и пытается зацепиться за сучки, торчащие изо льда, но все они с громким хрустом ломаются, царапая пальцы. Ваня еще больше пугается, когда приземляется на что-то мягкое и теплое, и ощупывая пространство перед собой, натыкается на холодный нос. Кто-то поднимает шапку с его глаз и Ваня видит восторженного Клима, который шепчет «вот это здорово ты придумал!». Мальчик важно поправляет шапку на голове младшего, встает, опираясь сразу на ноги и на руки, и лезет по крутому склону, короткими ноготками цепляясь за лед. Вскоре он добирается до вершины, важно кланяется замершему Ване, наблюдающему снизу и сам опускает свою шапчонку на лоб. Он кричит, свистит и смеется и катится вниз по склону, водя руками и крутясь на глубоких местах. Мальчик приземляется на Ваню, весело улыбающегося и радующегося такой замечательной затее и резво поднимает шапку со светлых голубых глаз. -Теперь ты! , — он по-дружески толкает мальчишку на горку и тот весело карабкается, иногда срываясь, но стойко добирается до конца и смело бьет ногой по рыхлому снегу, провозглашая себя «первооткрывателем» веселых горок. Клим смеется и хлопает в ладоши, и настолько весело им обоим от этой незатейливой игры, что когда родители зовут их к обеду, они просят поиграть еще чуть-чуть и оба катаются до позднего вечера.

***

Когда на следующий день ребята встречаются, Ваня держит у груди в распахнутой шубейке что-то шевелящееся и издающее пищащие звуки. Клим удивленно смотрит, едва пожимая плечами, и протягивает ладонь. Когда ее касается маленький мокрый нос, он пугается и отшатывается, а Ваня задорно смеется, показывая небольшого голого и слепого щенка. -Я нашел его вчера у амбара, пойдем, покажу! , — он легко разворачивается и быстрым шагом идет по небольшой тропинке, сейчас полностью укрытой снегом. Клим качает головой и улыбается такой затейливости друга. Когда они оба с трудом доходят до здания, вход в него заметен и Ваня хмурится, думая, что он вовремя успел спасти животное. -Я когда от нас домой шел, услышал, что что-то пищит далече, ну я проведал, а там вот, — путано объясняет он, сильнее прижимая щенка к груди. -Как ты его кормить будешь? , — выговаривает Клим и Ваня потрясенно смотрит на него. В голосе его переплетены хрип, высокий и низкий голос, и, кажется, мальчик сам еще стесняется много говорить. -Ты чего? , — Ваня от удивления приоткрыл рот, перестав руками покачивать щенка. Клим отвернулся, пригладив русые волосы и, откашлявшись, начал: -Ну, понимаешь, это когда мальчик должен стать взрослым, настоящим… Это, в общем, голос-то… Ну, он меняется, и у меня меняется… — он смущается Ваниного взгляда и прячет глаза, покусывая тонкие губы. -То есть, ты скоро будешь мужчиной? Мне матушка так говорила, — в глазах мальчика печаль, граничащая со слезами., — И ты больше не будешь со мной играть? И на улицу выходить? Будешь только работать, а потом найдешь себе девочку и вы будете вместе? И у тебя совсем скоро будут маленькие дети? А я тебе совсем не нужен? , — Ваня сам пугается предположений и жмурится, пытаясь себя убедить, что в этом нет ничего плохого, и сам он когда-нибудь сделает также. Клим вдруг бросается к мальчику, порывисто его обнимая и прижимая к себе, и щенок, задавленный между ними и разбуженный, жалобно пищит. -Ну что ты придумал-то, а? Никогда я тебя не оставлю, — он обнимает его еще крепче и Ваня чувствует такое непомерное облегчение, что трудно удержаться на ногах. Он слабо протягивает руки к мальчику и кладет их на плечи, а голову на плечо. «Спасибо» — шепчет он, вытирая уже потекшую было слезу о грубую ткань тонкого пальтишки.