ЗЕЛЬЕ.

-6-

      Патронус директрисы нашел Гарри, когда он только вышел из Выручай-комнаты. Будить Драко он не стал, чувствуя себя перед ним виноватым. Конечно, он предупреждал Малфоя, но до сих пор не мог забыть тот его взгляд, когда он, кончая, произнес имя профессора.       Поттер злился на себя за то, что вязался в эти отношения.       — Где вчера было твое благородство, когда ты предлагал Малфою такое? Не зря Северус говорит, что у меня мозгов нет!       Стены Хогвартса, естественно, не ответили. Патронус, выполнив поручение, растворился. Герой был благодарен тому, что коридор, по которому он шел, не имел картин — не хватало еще свидетелей его одностороннего диалога.       Розу он оставил у кровати — однозначно, повторять прошедшую ночь Гарри не собирался. Он, конечно, получил свою долю удовольствия чисто физически почти от начала и до конца, представляя на месте слизеринца его декана. Но, увидев тот полный боли взгляд, почувствовал себя так, словно изнасиловал этого парня. Хотя, наверное, в каком-то смысле именно так все и было. Перед Малфоем было ужасно стыдно. Он не мог даже представить себе, что чувствовал бы на его месте.       На душе не то что кошки скребли, а целые драконы. Сейчас бы забиться куда-нибудь в темный угол и хорошенько подумать, что он будет говорить Драко при следующей встрече. Благо сегодня выходной и не было уроков. Но он за каким-то «надом» понадобился с утра директрисе. Ее вызов он проигнорировать не мог, зная, как переживает за него эта женщина. Если он сам не явится к ней, то потом его полшколы искать будет. Вдруг что случилось с героем? А если узнают, что он в гриффиндорской башне не ночевал…       Назвав пароль, который ему передал Патронус, Гарри постучался и, не дожидаясь разрешения, вошел. Справедливо полагая, что если звали — значит, ждут.       В кабинете, помимо директора, обнаружилась смутно знакомая женщина. Гарри бы голову дал на отсечение, что если бы у его любимого была сестра, она бы выглядела именно так. Женщины перебирали какие-то бумаги, кучей сваленные на директорском столе, и не заметили его появления.       — Звали, директор МакГонагалл?       — Да, Гарри. Найди себе кресло или трансфигурируй что-нибудь в него. Мы сейчас закончим, одну минуту.       Герой мог поклясться в том, что незнакомая женщина смутилась, едва взглянув на него. Кресло отыскалось под грудой бумаг, которые гриффиндорец сложил аккуратной стопкой у его ножек, прежде чем в него сесть. Немного раздражало, что его пригласили, а теперь заставляют ждать.       Чтобы «убить время», Гарри стал рассматривать женщину, так напоминающую его строгого, тоже закутанного во всё черное, любимого.       Северус, которого Минерва практически заставила помогать разбирать бардак, оставленный Дамблдором, не мог сосредоточиться на написанном. Присутствие Гарри само по себе смущало. А он еще и рассматривает его, словно диковинного зверя, не скрывая своего интереса. В груди поднималась волна иррациональной обиды. На то, что на него настоящего этот парень никогда не будет смотреть с таким интересом.       — Поттер, хватит на меня пялиться!       Этот голос и раздраженный взгляд он мог узнать из тысячи. Если бы он стоял, то от удивления непременно попятился к выходу.       — Профессор Снейп?! Но как…       — Вашими стараниями…       Северус отвернулся, тряхнув гривой волнистых волос.       — Ну, вот, кажется, и все на сегодня… — директор аккуратно положила отобранные бумаги в папку, а остальные, ненужные, уничтожила при помощи палочки. — …Как ты уже успел понять, Гарри, твое зелье, сваренное на прошлом уроке профессора Снейпа, имело… эм… неожиданное последствие…       Гарри не мог отвести взгляд от явно смущенного, судя по красным щекам, зельевара. Он бы подобрал другое слово вместо этого «неожиданное».       — Никто не заставлял его пить то зелье…       — Гарри, никто тебя ни в чем не обвиняет…       — Неужели? Тогда для чего я здесь?       — Я пригласила тебя для того, чтобы… Гарри, Северусу нужна твоя помощь…       — И что я должен сделать?       — То есть ты не против того, чтобы помочь вернуть профессору Снейпу его прежнее тело?       Гарри был руками и ногами «за». Его, конечно, забавлял вид такого Северуса, но он уже начал скучать по нему настоящему. И все вроде ничего, натворил бед — помогай исправить, все правильно. Но вот интуиция сигналила о том, что есть в этом какой-то подвох…       — И на что я только что согласился?       — Поттер, если бы вы внимательно слушали меня на уроках, а не витали где-то в облаках, то не задавали бы глупых вопросов. Для того, чтобы обратить эффект от вашего варева, мне нужен его образец. Вашими же стараниями от сваренного вчера вами зелья ничего не осталось…       — Вы хотите, чтобы я сварил такое же? Но это невозможно! Я не помню и половину того, что кидал в котел! Не говоря уже о количестве, нарезке и…       Гарри, поняв, что только что сдал себя со всеми потрохами, смущено замолк. Такое на его обычную невнимательность не спишешь.       — Я и так знал, что вы на моих уроках занимаетесь взрыванием котлов, а не учитесь готовить зелья, которые в будущем могут… Ладно. Я сам виноват — понадеялся на то, что вы взялись за ум, и выпил зелье. То, что вы не знаете, как его сварили, было очевидно. Переводить котлы и дорогостоящие компоненты вас никто не просит. Времени нет, чтобы ждать пока на вас снизойдет озарение, и вы методом тыка сварите нужную формулу. Рецепт зелья хранится в ваших воспоминаниях…       — Вы хотите использовать легиллименцию? Нет!       Гарри вскочил с кресла и попятился к двери. Он уже представил, что Мастер Зелий найдет у него в голове. Мало того что, узнает о его чувствах к нему, так еще и вся история с Малфоем будет ему известна…       — …Нет. Я против. В мою голову вы не залезете!       Северус, конечно, не рассчитывал, что Поттер предоставит свою голову в безвозмездное пользование со счастливой улыбкой, но и такой категоричности не ожидал. Однако больше всего его задел не сам отказ — к нему-то он был готов, а страх, который он прочитал в зелени любимых глаз.       — Гарри… Ты же только что согласился помочь…       — Я не знал, что вы хотите в лезть в мои воспоминания!       — Гарри, если бы был другой способ помочь Северусу, я бы никогда не просила тебя о таком…       — Я знаю, профессор МакГонагалл. Но мой ответ останется неизменным. Я готов сидеть над котлом, сколько потребуется, но в голову ни вас, ни тем более профессора Снейпа я не пущу…       — Вы — достойный сын своего отца! Удачный выбрали повод для мести. Если я до захода солнца не выпью антидот, то таким останусь навсегда. Ваш отец бы вами гордился…       Гарри вздрогнул, услышав, что из-за него Северус может навсегда остаться женщиной. Совести не было дела до его воющего от безысходности сердца. Еще и директриса смотрела на него с разочарованием и толикой осуждения…       Северус был сам себе противен за эти жестокие слова. Но и остаться женщиной он не мог, просто не мог…       — Я не собираюсь вам мстить. Я готов помочь… но только не так…       — Чего вы боитесь? Мне нужны ваши недавние воспоминания. Я не собираюсь копаться в вашем грязном белье, упаси Мерлин! Если вы переживаете о том, что я могу увидеть то, как вы с вашими друзьями обсуждаете меня… Я прекрасно знаю, что обо мне говорят ученики, и догадываюсь, какого вы обо мне мнения…       — Вряд ли…       Гарри не мог поверить в то, что собирается это сделать. Вообще последние дни можно считать днями его безумных решений. Но лишь из страха обнажить перед Северусом свои чувства он не может и не хочет обречь его на жизнь в этом теле. Расплачиваться за его ошибку своей сутью…       — …но если вы так хотите, можете посмотреть, какого я о вас мнения…       — Мне не нужно ваше мнение, мне нужно…       — Хорошо, можете взять то, что вам нужно… Пока я не передумал…       От формулировки фразы Северуса обдало жаром, а между ног стало пульсировать… Поттер и сам, наверное, не понял, как еще можно трактовать его фразу… А если бы понял, никогда бы не сказал ничего подобного. Ему уж точно…       — Закройте глаза и не сопротивляйтесь, иначе будет больно. Дальше необходимого в ваши воспоминания я не зайду. Обещаю…       Северус глубоко вздохнул. Сейчас он, в самом деле, узнает, что думает о нем Гарри Поттер. И он сильно сомневался, что ему это понравится.       — Легиллименс!       То, что он увидел в воспоминаниях любимого, повергло его в шок. Он не смог пробиться к воспоминаниям последнего урока. Потерял контроль, и его выкинуло из головы героя. Теперь он понимал, почему Гарри не хотел пускать его в свою голову. В его голове просто не укладывалась, что Гарри его… любит... И хочет избавиться от этой любви…       Гарри почувствовал, что чужое присутствие в голове больше не ощущается, поднялся. Он чувствовал себя, так словно с него всю одежду содрали и выставили на обозрение толпы. Герой не мог найти в себе силы, чтобы посмотреть на замершего у него за спиной зельевара.       — Вы получили, что хотели. Больше мое присутствие здесь не требуется… *****       То, что он бежит, он понял, когда споткнулся на лестнице. Глаза застилали злые слезы, в груди щемило сердце, а щеки пылали от стыда. Сейчас хотелось только одного — спрыгнуть с Астрономической башни и больше ничего не чувствовать.       Через несколько метров Гарри кто-то догнал и практически затащил в первый попавшийся класс, судя по количеству пыли — давно неиспользуемый.       Единственное, что гриффиндорец успел увидеть, когда обернулся, желая узнать, кто не дал ему совершить самоубийство, был нежный взгляд чёрных глаз, перед тем как его губы накрыли другие…       Не смотря на то, что прикосновение чужих губ было приятно, Гарри не желал целоваться ни с кем, кроме любимого. И даже то, что теперь, узнав о его чувствах к себе, зельевар утопит его в презрении и злом сарказме, не отменяло этого факта.       Оттолкнув от себя, как он думал, очередного чересчур нахального поклонника, Гарри увидел немного растерянный взгляд своего любимого в женском образе и оторопело замер. То, что его пару секунд назад целовал этот человек, никак не укладывалось в голове…       — Вы?!..       Когда Гарри пулей вылетел из кабинета, он, не долго думая, не обращая внимания на директрису, ровным счетом ничего не понимающую, бросился следом. О том, что будет делать и говорить, догнав Поттера, он не думал. Когда Снейп догнал парня и увидел в глазах любимого слезы, у него просто в голове все помутилось. Иначе как объяснить то, что он затащил Гарри в первую попавшуюся пустующую комнату и набросился на него с поцелуями? Не удивительно, что герой его оттолкнул. Но, судя по тому, что Гарри смотрит на него с неприкрытым изумлением, есть шанс, что отталкивал гриффиндорец вовсе не его.       Северус чувствовал себя глупо и неловко. Он никогда не умел говорить о чувствах, не приходилось раньше как-то, и что сказать сейчас, как выразить свою любовь, он не знал. Оттого и злился на себя.       — …поцеловали меня?       — Это очевидно. Разве нет?       Гарри был так удивлен, что просто не заметил наигранного сарказма, за которым Северус маскировал растерянность.       Герой начал понимать, что происходит. Да, он влюблен в этого мужчину… или женщину? Гарри тряхнул головой — внешний вид зельевара сбивал с толку. Но издеваться над собой и своими чувствами он не позволит.       — Зачем вы это сделали? Решили поиздеваться? То, что вы видели у меня в голове, и какие бы выводы из увиденного вы не сделали, не дает вам права так поступать. То, что я вас… то, что я к вам чувствую, не означает, что теперь я буду…       Гарри отвернулся, не зная, как закончить свою мысль — не употреблять же слово «подстилка» или синонимы этого понятия. Герой был честен с собой и знал, что предложи ему этот мужчина роль бесправного любовника, он бы без слов бросился к его ногам. Он отлично понимал сейчас Драко — да, будет больно. Очень. Но отказаться он не сможет…       Северус напрягся. Признаться? Да, он понимал, что сейчас должен быть честен не только с собой, но и с Гарри. Но как же трудно доверится! Открыть сердце и душу, даже зная о том, что твоя любовь взаимна… Зельевар понимал, что ведет себя как пятикурсница-хаффлпаффка, но ничего не мог с собой поделать. Что если чувства Гарри к нему не настоящие? Поттер мог сам верить в то, что любит его, но на самом деле это не так. И когда его мнимые, придуманные чувства к нему исчезнут, будет больно… Очень, очень больно… Но что, если случилось чудо, и герой действительно любит его? И если сейчас он его оттолкнет, то… То потом будет всю жизнь жалеть об упущенной возможности.       Вздохнув так, словно собирался прыгнуть в бездонную пропасть, Северус преодолел разделяющее их расстояние и обнял Гарри.       — Ты нужен мне…       Гарри услышав шепот у самого уха. Почувствовав, как губы любимого почти касаются его, несомненно, красного от смущения уха, он ощутил, как все его сомнения улетучиваются той самой стаей бабочек, что сейчас порхает у него в животе. И с чего он решил, что над ним издеваются? Глупо же? Стал бы идти за ним следом этот мужчина, если бы хотел поглумиться? Для этого у него оставался еще не один месяц учёбы. Поняв, что в такой момент думает не о том, Гарри крепче обнял своего зельевара. Именно своего. Он не собирался его никуда отпускать. Разве только в лабораторию, чтобы вернуть себе истинный вид. Чувствовать грудью его… кхм, грудь было дико…       Северус после своего признания замер, ему начало казаться, что он все неправильно понял. И образы, подсмотренные из воспоминаний Гарри, и его слова означают то, что он желает слышать, а не то, чем являются на самом деле.       Зельевар напрягся, ожидая, что вот сейчас герой оттолкнет его и рассмеется прямо в лицо…       Когда Гарри прижался к нему сильнее, а его руки заскользили по его спине, Северус почувствовал, как напряжение его отпускает, а облегчение и радость заполняют тело и сердце. Обняв гриффиндорца в ответ и уткнувшись носом в его макушку, Северус прикрыл глаза, наслаждаясь природным запахом Гарри. Своего Гарри…       — Ты… Вы тоже мне нужны… очень. Если бы не сумасшедшие события последних двух дней…       Гарри замолчал, подбирая нужные слова — сказать хотелось так много, но он не хотел испортить момент, наговорив сентиментальных глупостей. И так профессор Зелий считает его идиотом, ему бы не хотелось подтвердить этот факт. О том, чего ему в данный момент хочется, он старался не думать. Во-первых, любимый мужчина не в своем теле, а во-вторых, — выставить себя озабоченным подростком хотелось еще меньше, чем идиотом.       — Да… Если бы не твое испорченное зелье — я бы никогда тебе не сказал того, что сказал…       — Может, сейчас и не время спрашивать… Но с чего тебе вдруг захотелось выпить из моего котла?       Северус был рад, что Гарри не видит его смущенного лица. Зельевар понимал интерес Гарри: он столько лет оскорблял его на своих уроках, называя тупицей и отпуская едкие замечания — и вдруг такое. Но вот что ответить? Говорить правду не хотелось. Он все еще чувствовал себя неуверенно.       — Драко… у тебя с ним…       — У меня с ним больше ничего не будет…       Гарри был счастлив, что Северус не видит его пылающее от стыда лицо. Смена темы была очевидна. Он, в принципе, уже догадывался, что на самом деле случилось вчера на уроке Зельеварения. Обсуждать то, что произошло между ним и Малфоем прошлой ночью, он тоже не хотел, но понимал, что этого не избежать. Северус все сам видел и, если он хочет построить отношения с этим мужчиной, не стоит юлить и что-то скрывать. Но, Мерлин, как же было стыдно…       — Если не хочешь об этом говорить, то я не настаиваю… Гарри…       Поттер еще сильнее прижался, обняв одной рукой Северуса за узкую талию, а второй начал массировать кончиками пальцев кожу головы. Он и не подозревал, какую волну возбуждение вызовет его имя из уст зельевара.       — Да, я не хотел бы говорить о Драко сейчас. Мне еще нужно с ним поговорить… Но я обязательно тебе… вам расскажу…       — Не надо. Я имею в виду, что когда мы наедине, ты можешь обращаться ко мне на «ты» и по имени… Не нужно подчеркивать то, что я почти вдвое тебя старше. Поверь, я и так это знаю…       — Ничего я не подчеркиваю! Мне не важен твой возраст. Просто я привык к обращению на «вы»…       Поттер отстранился. Едва взглянув в женское лицо зельевара, он отвел взгляд. От Северуса это не укрылось. Сердце неприятно сжалось — Гарри не хочет на него смотреть.       — Северус…       Произносить вслух имя любимого было до жути приятно. Гарри понадобилось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не улыбаться словно идиот.       — …Северус, ты говорил, что вы… что ты можешь остаться таким… навсегда?       Зельевар напрягся, начиная понимать, куда клонит любимый.       — Да. До восхода солнца мне нужно выпить антидот, на основе того твоего зелья. Чтобы снова стать… собой. Но, если тебе нравится это… тело, я могу таким остаться. Только для тебя, понимаешь?       Гарри от удивления даже рот приоткрыл.       — Ты хочешь остаться таким? Но почему?       Северус смотрел на обескураженного гриффиндорца. А в последнем вопросе было столько непонимания, практически отчаянья, что… В общем, зельевар всерьез усомнился, а правильные ли выводы он сделал раньше.       — Там… В кабинете Минервы, ты смотрел на меня таким восхищенным взглядом. Я подумал, что тебе понравилось то, что ты увидел?       Гарри чувствуя непередаваемое облегчение, счастливо улыбнулся, заставив сердце профессора Зелий забиться в груди раненой птицей.       — Нет! То есть я не хочу сказать, что вы… ты выглядишь так… эм, некрасиво, но этот образ он… ненастоящий. Глупость сморозил! Конечно, он не настоящий. Может, прозвучит эгоистично. Но мне нравится то, как ты выглядел до таких… радикальных перемен…       Гарри хотелось побиться головой об стену, ну почему он не может объяснять свои мысли четко и понятно, и в присутствии профессора всегда изображает косноязычного придурка?       Северус замер — таким счастливым, как сейчас, он себя никогда не чувствовал. С этим удовольствием от путанных слов Гарри не может сравниться даже восторг от первого правильно сваренного зелья.       Снейп схватил Гарри за руку и потянул к выходу.       — Пойдем. Осталось не так много времени! Мне еще нужно достать рецепт из твоей головы и сварить два зелья. С учетом того, что я понятия не имею, сколько нужно будет потратить времени на приготовление второго…       Гарри, поняв, что его тянут в лабораторию, вывернулся из захвата и, повиснув на шее, впился в губы страстным поцелуем. Протест Северуса потонул в его же сдавленном стоне. Поцелуй был настолько приятен, что все мысли о том, что он собирался делать секунду назад, вылетели из головы. Обняв героя за талию и притянув того поближе, Северус начал страстно отвечать на первый их настоящий поцелуй.       Именно в этот момент дверь, незапертая не то что чарами, даже на щеколду, открылась, и в комнаты валилась ещё одна целующаяся пара влюбленных…       Гарри от разочарования едва не застонал в голос, нехотя отпуская зельевара и поворачиваясь к тем, кто в огромном замке приперся именно сюда и прервал такой потрясающе вкусный поцелуй. Северус его понимал. Ему поворачиваться было не надо, и он вот уже десять секунд буравил мрачным взглядом смущенных нарушителей их уединения.       — Простите, мы не знали, что тут кто-то есть…       Гермиона пихнула локтем застывшего столбом Рона, намекая, что пора уходить. Как поиски неночевавшего в гриффиндорской гостиной Гарри обернулись поиском укромного местечка, она до сих пор не могла понять. Когда Рон ее целует, разум определенно машет ей ручкой.       Когда парень, целовавший девушку, от нее отлип и обернулся, уставившись на них знакомым взглядом зеленых глаз, Гермиона успела подумать, что, пока они не найдут пропавшего героя, не даст Рону не то, что себя поцеловать, но даже прикоснуться не позволит.       — Гарри!       Герой с опаской покосился на Северуса, моля Мерлина о том, чтобы он молчал пока, он не выдворит друзей за дверь. В таком виде как сейчас, его ни за что не узнают, а вот голос может сдать с потрохами. Конечно, Рон в любом случае вряд ли догадается, а вот Гермиона точно сложит два плюс два.       — Не знаю, какой соплохвост выгнал вас из кроватей в субботнее раннее утро, но вы не стесняйтесь. Комната свободна, мы собирались уходить… Не так ли?       Северус мог счесть, что герой его стесняется, что, впрочем, не удивительно, но быстро понял, что гриффиндорец всего лишь оберегает его тайну. Поняв, что Грейнджер может узнать его по голосу и сопоставить его внешний вид со вчерашним уроком зелий, он кивнул, соглашаясь с Гарри, и вышел за дверь. Он, как никто другой, хотел вернуть себе мужское достоинство во всех возможных смыслах.       Как только за зельеваром захлопнулась дверь, Рон словно вышел из ступора.       — Герми! Я же тебе говорил, что с Гарри все в порядке, а ты панику подняла.       — А мне кажется, что волноваться за друга — это нормально! А ты, Рональд Уизли, мог мне сказать, где шляется Гарри, а не делать из меня идиотку…       Рон пожалел, что не смылся из класса, когда подруга на это намекала. Полным именем она его называла, только когда сердилась, а с учетом того, что тут прозвучала и фамилия, доступ к телу он получит не раньше выпускного бала, и то после долгих извинений и обещаний больше так не делать.       Гарри напрягся, с беспокойством поглядывая на закрытую дверь, которую сейчас подпирает спиной Рон. Судя по тому, как разошлась Гермиона, сейчас и ему достанется на орехи.       — …А теперь ты!..       Гермиона уперла руки в боки.       — …Гарри, неужели так сложно послать патронуса о том, что ты будешь с…       Гермиона вспомнила, что Гарри целовался явно не с ученицей школы, судя по профессорской мантии, и немного зависла, остывая. На помощь растерявшейся девушке пришел Рон, который — к превеликой радости — Гарри наконец отлип от двери.       — Друг, тебя можно поздравить? С «одноразовыми» поклонниками ты не зажимаешься в классе. Мне показалась, или она похожа на Снейпа?       Гарри закашлялся, внезапно подавившись воздухом.       Гермиона задумалась. Она только после слов бойфренда поняла, что девушка не только намного старше, но и вправду выглядит похожей на преподавателя Зелий. Она знала о том, что Гарри что-то чувствует к профессору Снейпу. Видела, какими влюбленными глазами он смотрит на него. И, что больше всего удивляло, она видела, что Мастер Зелий испытывает к герою совсем не те чувства, которые демонстрирует. После вчерашнего урока Зельеварения она убедилась в этом окончательно. Профессионал его уровня ни за что не сделал бы подобной глупости. А любовь, как известно, отключает мозг, она это на себе не раз проверяла.       То, что Гарри начал встречаться с кем-то, очень на него похожим, говорило о крайней степени его отчаяния. Она могла бы рассказать ему о своей догадке касательно зельевара, но знала, что он ей не поверит. Она сама себе-то с трудом верит.       Поттер нервничал, думая только о том, как сбежать. Мысль о том, что при следующей встрече Северус снова будет смотреть на него как на флоббер-червя, все больше заполняла его сердце страхом.       — Тебе показалось, Рон.       — Да? А преподавательская мантия мне тоже показалась?       — Рон… Ни за что не поверю, что вы с Гермионой не играете в строгих учителей и непослушных учеников?       По тому, как вспыхнули друзья, Гарри понял, что попал в яблочко. Что ж, так даже было к лучшему, их постельные игры его не интересовали, но вот это был реальный способ, чтобы отвести друзьям глаза от профессорской мантии.       — Гарри, мы…       — Гермиона, это ваша личная жизнь. Я всего лишь ответил на вопрос Рона касательно якобы профессорской мантии моей спутницы. И чтобы больше к этому не возвращаться, говорю сразу что…       «Северус меня убьет, но ничего другого мне в голову не приходит».       — …Северина больше в Хогвартсе не появится, и на этом тему закроем. Мне сейчас нужно идти. И сразу предупреждаю, Гермиона, я, конечно, тебе признателен за беспокойство, но я уже большой мальчик. И если я ночую не в башне, значит, я ночую с кем-то. Воландеморт, слава Мерлину, мертв. И если уж я справился с ним, то и справлюсь с любой другой опасностью. Скорее всего, сегодня тоже меня можете не ждать…       — Гарри, нам надо поговорить.       — Потом, Герми…       — Нет, сейчас! — Гермиона вытолкала героя за дверь. Вышла из комнаты сама и захлопнула дверь перед носом Рона, наложив на дверь запирающие чары и заклятье против подслушивания. С обиженным любовником она потом сочтется. Ей нужно было поговорить с Гарри, не отвлекаясь на Рона, который не может держать язык за зубами, когда слышит упоминание фамилии преподавателя Зельеварения.       — Гермиона! Я же сказал — мне надо идти…       — Пойдешь за этой… Севериной?       — Я не лезу в твою личную жизнь. Не лезь и ты в мою!       — Гарри…       — Гермиона. Я не хочу с тобой ссориться…       — Я тоже не хочу ссориться. Я беспокоюсь о тебе. Эта женщина — разве ты не видишь, на кого она похожа?       — Мне без разницы, на кого она похожа…       — А по-моему, ты с ней только потому, что она похожа на профессора Снейпа. Я не слепая, Гарри, я же вижу, как ты на него смотришь…       Гарри почувствовал, как по позвоночнику скатились ледяные мурашки. Этот разговор давно назревал, но как же невовремя!       — Герми, я…       — Я не собираюсь тебя осуждать. Это твой выбор. Я хочу сказать, что встречаясь с теми, кто похож на него, ты не станешь к нему ближе, только больнее себе сделаешь. Может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что профессор Снейп показывает тебе не те чувства, которые к тебе испытывает. Вчерашний урок…       — Герми…       — Гарри, я хочу сказать…       — Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Спасибо тебе.… Знаешь, ты права. Он действительно чувствует ко мне не то, что показывает. И… нет никакой Северины… Мое зелье дало побочный эффект… Я должен идти к Северусу, ему еще вытаскивать из моей головы рецепт моего вчерашнего варева…       — Гарри…       Гермиона смотрела на счастливого друга и пыталась уложить новые сведения в голове.       — …О, Мерлин…       Гермиона обняла друга.       — …я очень за тебя рада! Знаешь, теперь я точно уверена, что он тебя любит. После такого ты все еще жив…       — Не говори Рону. Он узнает в свое время. Сейчас я и сам во всем не уверен…       Гарри скрылся за поворотом, а девушка смотрела ему вслед, качая головой. Думая о том, что Рону будет тяжело смириться с избранником Гарри. Она и сама еще не до конца все это осознала.