Saving the Boy

Я не знаю, как долго мы сидели так смотря друг другу в глаза, когда Эффи прочистила горло, и встала. Я отвернулась от Пита, смущенная тем, что нас застали на таком личном моменте. Я повернулась к Эффи, которая терпеливо дожидалась, пока мы вдвоем обратим на нее свое внимание, прежде чем сказать, — Так, я пойду спать. Ты знаешь, Пит, завтра у нас важный-преважный день, и тебе следует хорошенько выспаться. Ты же не хочешь быть помятым и уставшим, когда мы прибудем в Капитолий. — Нет, конечно нет, — согласился он, но я то вижу, что он над ней посмеивается, — Спокойной ночи, Эффи. — О! Какие хорошие манеры! Не то что другая, — ее лицо, которое сначала светилось удовольствием, от вежливости Пита, стало суровым после упоминания Миси. Я совсем не удивлена, что Эффи не фанат этой девушки, но кажется странным, что после стольких лет нашего знакомства, мы наконец-то сошлись во мнении. Но ее хмурость не продлилась долго, и она просияла, помахав нам рукой, — Что ж, спокойной вам ночи. Не засиживайтесь допоздна. Мгновенно, тишина заполнила пустоту образовавшуюся после ухода Эффи, и я уставилась в телевизор чтобы скрыть дискомфорт, но тут же об этом пожалела. После окончания повторов жатвы, началась программа с победителем прошлого года. На экране Берер Лект давал интервью о предстоящих играх, о том, что он думает о трибутах, кто сможет победить, сколько не переживут первой битвы у рога изобилия и так далее. Они делают это каждый год чтобы напомнить, что Игры не заканчиваются, пока не начинаются следующие. И для Берера Лекта это последнее внимание, которое он сможет получить. Он не настолько смертоносный, как Кашмира, или обаятельный как Финник, и даже не такой запоминающийся как Джоанна, на самом деле, он совершенно неприметный. И поэтому завтра он отправится домой и будет еще одним забытым победителем, который бесполезен настолько, что даже не станет ментором. И я ужасно ему завидую. — Извини, — тихо сказал Пит, возвращая меня к реальности. Я вижу, что в руках у него пульт, и кажется, он пытается выключить телевизор. Но пульт более сложный, чем те, к которым он привык, поэтому он просто жмет на все подряд кнопки, пока наконец, телевизор не замолкает, — Я знаю, должно быть тебе тяжело его видеть. Из-за Гейла… — Это тяжело, но не так, как если бы он лично убил Гейла. Однако, я рада, что не увижу его на Играх, — сказала я, тщательно подбирая слова. Я поняла, что мне тяжело думать о Гейле в присутствии Пита. Не знаю почему, но это кажется вероломным и неправильным. — Что ты имеешь в виду говоря, что не увидишь его на Играх. Он не будет ментором? Я потрясла головой, — Если бы он был из другого дистрикта, то скорее всего, он бы стал. Но он из второго, а тренировать мальчиков, это работа Брута. И он никому не уступит это место добровольно. Пит издал звук, смысл которого я не смогла понять, но когда я посмотрела на его лицо, оно не выражало никаких эмоций, — Значит Бруту очень нравится в Капитолии. — Так или ему нравится видеть своих друзей-победителей, — сказала я, зная, что это ложь. На самом деле, я сомневаюсь, что Брута волнует что-нибудь, кроме кровавой сущности Игр как таковых. Пит посмотрел на меня, на его лице читалось удивление, — Так значит это правда? Что некоторые из вас становятся друзьями? Я всегда думал, что это все наиграно перед камерами. — Нет, это правда. Довольно легко подружиться с другими победителями, поскольку они единственные, кто на самом деле понимают, через что ты прошел. Здорово, когда не нужно ничего объяснять. Не пойми меня неправильно, есть некоторые, с которыми я не могу находиться в одной комнате, но даже с ними я чувствую некоторое сходство. Мы все прошли через арену, где мы боролись, чтобы выжить, а когда мы оттуда выбрались, нам снова приходится иметь дело с выживанием. Он молчал, по его лицу пронеслись разные эмоции, а потом он опустил взгляд на свои руки, — Звучит… ужасно. — Так и есть, — подтвердила я, размышляя, нужно ли мне приукрашивать действительность. Но, если он собирается быть в таком же положении в следующем году, то ему нужно знать правду, — Но поверь мне, есть вещи гораздо страшнее. — Мне так жаль, Китнисс, — его голос настолько тихий, что на секунду я подумала, что мне показалось. Чтобы снять напряжение, царившее в комнате, я сухо рассмеялась, — Знаешь, ты часто извиняешься за то, в чем не виноват. Он пожал плечами, но не сводил глаз со своих больших рук, — Может ты права, но я не могу ничего поделать, — он остановился, и помолчал несколько секунд, — Я хотел бы облегчить это все для тебя. Его слова заставили чувствовать меня так, как я не чувствовала себя уже давно, по крайней мере, после смерти отца. Незнакомое тепло разлилось по груди, и непроизвольно я улыбнулась, — Ты уже это сделал. Он поднял голову и посмотрел в мои глаза, ища там, не знаю, что-то. Должно быть, он это нашел, и начал улыбаться, — Я хочу тебе кое-что сказать… — Да? — подсказала я. Но прежде чем он успел что-либо сказать, снаружи раздался громкий шум, который заставил нас подпрыгнуть. Один из сопровождающих заглянул, и извинился за беспокойство, оставив нас одних, но это уже было не важно. Его вмешательство уже разрушило все чары. Я нервно захихикала, — Так, о чем ты говорил? Пит покачал головой, не смотря на меня, — Я всего лишь хотел сказать, что я тебе доверяю, и не против, чтобы ты была моим ментором. У меня странное ощущение, что он хотел сказать вовсе не это, но я не стала давить, — Спасибо. И честно говоря, я с большим удовольствием проведу время с тобой, чем с Миси. Он рассмеялся, — Она кажется… тяжелой. Но я уверен, что она так ведет себя просто потому, что напугана. — Может ты и прав. Но если она хочет чего-нибудь добиться, то ей нужно начать вести себя нормально, и побыстрее. — Ладно, это был длинный день, — сказал он, вставая с дивана, — И кажется, завтра будет такой же, так что мне следует немного поспать. — Это неплохая идея, — сказала я, но на деле, мне не хочется отпускать его прямо сейчас. Мне интересно, что он хотел мне сказать до того, как нас прервали, это точно было что-то важное. Я надеялась, что если бы мы просидели тут дольше, то он снова бы вернулся к этой теме. Но мне не повезло, потому что он уходит. У меня была слабая надежда, что он передумал, когда он остановился в дверях и повернулся ко мне, — Тебе тоже нужно поспать. Ты выглядишь уставшей. Я потрогала свое накрашенное лицо, результат работы моей команды подготовки, — Забавно. Вся эта штукатурка на моем лице нужна, чтобы это скрыть. — Они не могут спрятать твои глаза, — сказал он и отвернулся, — Спокойной ночи, Китнисс. — Спокойной ночи, Пит, — сказала я ему в спину. Он кивнул и вышел, оставив меня наедине со своими мыслями. Время, проведенное с ним, лишь усилило мою решимость. Сейчас я уверена, как никогда, что именно Пит должен выбраться с арены. Я сделаю все, что нужно, чтобы это произошло. На следующее утро, я была совсем не рада быть первой пришедшей в столовую. Кошмар, от которого я только что проснулась, не был новым, но появление растерзанного трупа Пита затмило все остальное. Я надеялась, что чья-нибудь компания сможет развеять остатки кошмара, все еще витающие в воздухе. В другой день меня бы уже давно подняли чтобы сделать прическу и макияж, но не сегодня. Это один из не многих дней в году, когда камеры направлены не на меня. Сейчас Пит и Миси звезды, а я могу хотя бы день побыть обычной Китнисс. Обычно, я бы этим наслаждалась, но сегодня мне необходимо общение (пусть даже глупая болтовня Вении, Октавии и Флавия), чтобы выкинуть из головы эти ужасные картины. Я уселась в кресло, в котором сидела прошлым вечером, и внезапно передо мной появилась тарелка с едой. Другой официант поставил мне кружку горячего шоколада, и я тут же обхватила ее руками, чтобы согреть холодные пальцы. Сны о смерти всегда понижают мою температуру тела. Хеймитч, спотыкаясь, вошел в столовую, достаточно пьяный, чтобы избавиться от похмелья, но достаточно трезвый, чтобы нормально функционировать; в этом отношении, дела после моей победы стали лучше. По пути к столу он почти упал, но все-таки удержался, и добрался благополучно. — Мы скучали без тебя прошлым вечером, — сказала я, наблюдая, как он садится, — Твоя маленькая Миси не очень приятна в общении. Он рассмеялся над этим, — Слишком похожа на тебя? Я нахмурилась, — Едва ли. Она упрямая, самоуверенная, и просто бесит! — То есть, ты имеешь в виду, что она совсем как ты? — и он рассмеялся еще сильнее, на мой взгляд, слишком сильно наслаждаясь сложившейся ситуацией. — Да, да. Это все очень весело, — сказала я, — А знаешь что еще весело? Вчера за ужином она ясно дала понять, что не хочет, чтобы я была ее ментором. Она не доверяет мне после того, что случилось с Гейлом. Смех прекратился, и внезапно Хеймитч стал очень серьезным, — Она так и сказала? — Да, но это нормально. Он положил мне руку на плечо, и слегка сжал его, прежде чем вернулся к выпивке, — Мне жаль. Я поговорю с ней об этом. — Не надо, это сделает все только хуже. Кроме того, меня устроит, если ты заберешь Миси, а я возьму Пита. — Так значит? Она тебе настолько не нравится? — Я ничего не смогу сделать с ее выдающейся личностью. Кроме того, мы с Питом провели время вчера вечером, — сказала я. Он приподнял брови, и я сразу поняла, куда пошли его мысли. Я ударила его по руке, — Нет! Я не это имела в виду! Ты ужасен. Он ухмыльнулся, — Тогда просвети меня. Что ты имела в виду? — Мы говорили, понятно? Вот и все, — я не стала вдаваться в детали, потому что все что было между мной и Питом, это слишком личное, особенное. И Хеймитчу не нужно знать все подробности. — Он все еще стоит того, чтобы его спасли? — Он очень хороший человек, — ответила я, и он удовлетворенно кивнул, — Хотя я должна кое-что признать. — Что такое? — С радостью посмотрю, как ты будешь пытаться работать с Миси, — и я улыбнулась ему самой невинной улыбкой. — Я сработался с тобой, разве нет? — он улыбнулся мне, — Так что с Миси я тем более справлюсь. Я зарычала на него, и он улыбнулся еще сильнее. Прежде чем я начала ругаться на своего бывшего ментора, в столовую вошел Пит. Он переводил взгляд с Хеймитча на меня, без сомнения понимая, что мы что-то обсуждали перед его приходом, — О, извините. Я не хотел мешать. Я зайду позже. — Нет, парень, — ответил Хеймитч, — Оставайся, садись, ешь. Мы просто разговаривали, обсуждали стратегии. Пит кивнул, и сел рядом со мной, слегка мне улыбнувшись, — Доброе утро, Китнисс. — Доброе утро. Как спалось? — спросила я, наслаждаясь ощущениями от того, что он снова сидит рядом со мной. — Спалось хорошо. Кровать очень удобная, и кажется, я вчера сильно устал, — пока он говорил, его завтрак и горячий шоколад поставили перед ним на стол. Он повернулся к официанту, — Спасибо. Хеймитч посмотрел на меня, и я знаю, о чем он думает, потому что тоже об этом подумала. Он такой добрый, даже слишком добрый. То, что обычно рассматривают как положительное качество, может убить его на арене. Но я напомнила себе, что если бы он был менее сострадательным, то я бы не дожила и до своей арены. — Это вкусно, — внезапно сказал Пит. Я обратила на него внимание, и увидела, что он показывает на напиток. — Это горячий шоколад. Я полюбила его сразу после того, как попробовала первый раз, — я смотрела, как он отламывал маленькие кусочки булочки, окунал их в шоколад, и ел, — Знаешь, я никогда раньше не задумывалась, что можно опускать в него хлеб. — Попробуй. Это вкусно. Я попробовала, и он прав, это вкусно. Я непроизвольно вздохнула от удовольствия, и не могла поверить, что я издала этот звук, когда Пит сидит так близко ко мне. Я чувствую, как мои щеки порозовели от смущения. Я заметила, что Хеймитч наблюдает за нами, и когда наши глаза встретились, и он наградил меня ухмылкой, я почувствовала, что мое лицо покраснело еще больше, — Говорят, пекарь всегда знает, как лучше всего обращаться с хлебом. — О, отлично, — сказала Миси, входя в комнату с Эффи позади, — Хеймитч здесь. Я боялась, что вы заставите меня снова страдать с этими людьми. Я злобно посмотрела на Хеймитча, и он вздохнул, — Достаточно, Миси. Садись и завтракай, ладно? И к моему удивлению, она так и сделала. Может у Хеймитча просто талант управляться с такими своевольными девушками, как Миси. И как я, наверно, но я никому в этом не признаюсь. По-прежнему, я думаю, что он погорячился, говоря о нашем сходстве. Конечно, я никогда не была особо милой, но в сравнении, я хотя бы приятнее. Больше никто не говорил, и мы просто начали поглощать завтрак в тишине. Во время еды я обратила внимание, что наконец-то Миси прислушалась к моему совету и не налегает на завтрак. Мне ужасно хотелось спросить у нее, как она чувствовала себя прошлым вечером, но потом передумала. Мне не обязательно пытаться нарочно ее злить, когда я могу сделать это без особых усилий. Миси заметила, что я смотрю, как она ест, и бросила на меня злобный взгляд. О да, она разогревается. После того, как мы все съели и Эффи пошла делать последние приготовления, поезд въехал в туннель, а это означает, что мы подъезжаем к Капитолию. Хеймитч откинулся в кресле, и внимательно изучил наших трибутов, — Ладно, поднимайтесь, и становитесь здесь, — он указал на центр комнаты. Пит встал и неуверенно пошел на указанное место, но Миси никого не удивила, когда проигнорировала указания, и осталась сидеть на месте. Он яростно посмотрел на нее, и она стремительно заняла место рядом с Питом. — Отлично. Среди вас нет глухих или не способных выполнять указания, — он снова посмотрел на Миси, — Ну, по большей части. Хеймитч встал и подошел к трибутам. Он обошел их, внимательно разглядывая и изучая, пока снова не встал перед ними, и остановился. Он обернулся, и посмотрел на меня, — Что ты думаешь? Не плохо в этом году, по крайней мере, на первый взгляд. И они выглядят здоровыми. Ну, настолько здоровыми, насколько это возможно в двенадцатом дистрикте. Он прав. Миси, несмотря на ее недовольство, достаточно привлекательна, особенно в те редкие моменты, когда она не хмурит свое хорошенькое лицо. Она высокая и худая, но у нее довольно женственные формы. Живя в Шлаке, я видела много голодающих людей, и очевидно, что давно прошли те времена, когда ей не хватало еды. И от этого мне интересно, чьи постели она согревала после исчезновения Крея… Пит, с его светлыми волосами и голубыми глазами, без сомнения будет любимчиком в Капитолии. Он достаточно высокий, и несмотря на то, что ему всего лишь шестнадцать, он уже сложен как мужчина. Годы работы в пекарне отца наградили его сильными руками и плечами. Он нервничал под пристальным взглядом Хеймитча, но улыбнулся, когда заметил, что я его изучаю. Одна эта улыбка легко принесет нам дюжину спонсоров. — Порция и Цинна делали чудеса и из меньшего, — сказала я, соглашаясь, наконец отведя взгляд от Пита и пытаясь скрыть румянец, который почему-то начал проступать на моем лице. Миси фыркнула, и Хеймитч повернулся к ней с каменным лицом, — Тебе есть что сказать? — Нет, — сказала она, скрещивая руки. Она не могла быть менее убедительна, но по крайней мере, она пыталась. — А мне вот есть. Мы с Китнисс ваши менторы, нравится вам это или нет. И как бы ни было вам тяжело в это поверить, мы пытаемся сохранить вам жизнь. Так что пока вы планируете сойти с пьедестала, как только окажетесь на арене, вам лучше нас слушать. — Хорошо, — ответил Пит, но я уверена, что он знает, что речь Хеймитча была адресована не ему. Хеймитч ответил ему кивком, — Я рад, что ты на борту. Что насчет тебя, Миси? — Ладно. — А сейчас, когда мы с этим разобрались, мы с минуты на минуту прибудем в Капитолий, и когда это произойдет, вас заберут, чтобы привести в божеский вид, — сообщил им Хеймитч, мы переглянулись, и я кивнула, чтобы он продолжил, — И я не солгу, когда скажу, что это очень неприятно, но вы должны прикусить языки, и все выдержать. — Я уверена, я буду в порядке, — Сказала Миси, и я еле удержалась от смеха. Она понятия не имеет что ее ждет. Процесс удаления волос ужасно болезненный. — Я тоже так думаю, — сказал Хеймитч, но я вижу, что он сдерживает улыбку, вероятно думая о том же, о чем и я, — Но я серьезно, не хочу даже слышать никаких жалоб. Вы сделаете все что вам скажут стилисты, что бы это ни было. Меньше всего вам нужно, чтобы стилисты на вас разозлились и одели вас черти как. Так что будьте милыми и послушными, это ясно? Миси и Пит понимающе кивнули, и поезд начал замедляться. Окна, которые были темными пока мы проезжали через тоннель, сейчас стали яркими, и комнату наполнили солнечные лучи. — Добро пожаловать в Капитолий, — насмешливо сказал Хеймитч, показывая на окно. Пит и Миси подошли к окну, на их лицах был виден трепет, как наверняка, и на моем лице, когда я увидела этот вид в первый раз. — Он такой красочный, — сказал Пит тоном, который ясно давал понять, что это не достоинство. Я прекрасно понимаю что он имеет в виду. Все в Капитолии такое красочное, яркое и искусственное, что я это ненавижу. Однако, я оставила свое мнение при себе. Вместо этого я сказала, — Это определенно отличается от дома, не так ли? — Фу! Люди останавливаются, пялятся и показывают на нас пальцами, — сказала она, отходя от окна. Пит остался на месте, и начал улыбаться и махать толпе. Миси злобно посмотрела на него, — Что ты делаешь? Он повернулся, удивленный ее злым тоном, — Я просто подумал, что будет умно оставить хорошее первое впечатление. У этих людей могут быть деньги, а значит, они потенциальные спонсоры… У Хеймитча отвалилась челюсть, и я чувствую, что тоже уставилась на Пита. Он сполз вниз, выглядя смущенным, — Извините, я не думал… — Не извиняйся, парень. Это было умно, — сказал Питу Хеймитч, прерывая его извинения. Пит с облегчением вздохнул, — Отлично, потому что на секунду я подумал, что сделал что-то не так. — Нет, ты все делаешь правильно, — заверил Хеймитч, я кивнула подтверждая, и Пит улыбнулся, расслабив плечи. Затем Хеймитч приобнял меня, и увел в сторону от Пита и Миси. Он наклонился к моему уху, шепча так, чтобы слышать могла только я, — Знаешь, Солнышко, кажется, мы сможем его спасти.