Saving the Boy

Кажется, все остановилось после его бомбы, а потом началось заново. Толпа извергла шумные овации, и камера направилась на меня. Я не знаю, как мне следует реагировать на эту новость, так что я просто шокировано уставилась на Пита, наши лица горят от смущения. Я слышу, как Цезарь радостно смеется. Он похлопал Пита по спине достаточно сильно, чтобы создать ударную волну, — Не переживай насчет этого! Нет правил, запрещающих влюбляться в такую прекрасную девушку как Китнисс. — Это хорошо, — сказал Пит, отводя от меня взгляд. — А знаешь, что еще хорошо? — спросил Цезарь, — Что может быть у тебя с ней больше шансов, чем тебе казалось изначально! Прежде чем Цезарь развил эту мысль, без сомнения, раскрывая что я говорила во время своего интервью, прозвучал сигнал окончания интервью. Вот оно; его три минуты истекли, и он уходит со сцены. Но перед этим, Цезарь взял его руку, и крепко пожал, — Удачи, Пит Мелларк, — и без сомнения, весь Панем болеет за тебя. Это звучит ужасно самоуверенно, но насколько можно судить по капитолийской толпе, Пит определенно фаворит 74х Голодных Игр. Пит поблагодарил Цезаря и зал, и занял место рядом с Миси. Шоу закончилось, и мы все поднялись, когда зазвучал гимн; на всех экранах чередуются кадры со мной и Питом. На одном кадре я заметила, что Хеймитч рядом со мной, пытается скрыть улыбку. Не могу поверить, насколько точное было предсказание Хеймитча, никто не вспомнит из этого вечера ничего, кроме Пита, и его признания любви. И раз Хеймитч был так точен, то он наверняка знал о чувствах Пита ко мне. Ну конечно, это многое объясняет. Когда закончился гимн, мы все пошли к лифтам. По пути я где-то потеряла Хеймитча, но как-то оказалась в одной кабине с Джоанной и Финником. — Это было весело, — сказал Финник, прислоняясь к стене, — Я не ожидал такого воодушевления сегодня вечером. Что насчет тебя, Джо? Джоанна сделала вид, что не услышала его, и подошла ближе ко мне, внимательно меня изучая, — Ты не знала, что это произойдет. Это утверждение, а не вопрос, но я все равно решила на него ответить, — Нет, я была полностью застигнута врасплох. — А ты не поняла? — спросил Финник Джоанну, — Я думаю, ее реакция говорит сама за себя. Все мы знаем, что Китнисс отвратительная актриса. — Нет! — Вообще-то да, — ухмыляясь сказала Джоанна. — Я все время играю во время интервью, — спорю я, — Если бы я была так плоха в этом, мне бы уже об этом сказали. — Ладно, ты хорошо играешь легкомыслие и ветреность, — уступил Финник, — Но твой вид сегодня вечером, выходит за рамки твоей актерской игры. — Сейчас главный вопрос в том, было ли это признание настоящим, или это устроил Хеймитч, — указала Джоанна. — Я не знаю ответа на это, — ответила я, — Определенно, Хеймитч приложил к этому руку, но я не знаю насколько. Лифт остановился на четвертом этаже, и Финник растолкал нас, чтобы выйти из кабины. Выходя он сказал, — Это точно было правдой, потому что никто не может так играть эмоции. Даже я. — Надеюсь, он не прав, — сказала я, когда двери за ним закрылись, и лифт продолжил свой путь наверх. — Разве? — спросила меня Джоанна, — Потому что я тебе не верю. Ты возможно знаешь, что так для всех будет проще, если все что он сказал, это ложь, но втайне ты рада, что те чувства, которые ты сама не признаешь, оказались взаимными. Ну, может быть и не в тайне рада, потому что это было написано на твоем лице. — Нет! — Вообще-то да, — вставила Криила, одна из менторов шестого дистрикта, с которой мы поверхностно знакомы. Она выглядит смущенной своим комментарием, — Извините, но я непроизвольно подслушала ваш разговор. — Это нормально, — сказала Джоанна непривычно дружелюбным тоном, — Ты только что доказала мою точку зрения, так что спасибо. Криила кивнула, но ей все еще некомфортно, и когда лифт остановился на ее этаже, она почти выбежала наружу. Джоанна улыбнулась мне, но я не особо рада. — Это ничего не доказывает, — упрямо сказала я. — Ладно, игнорируй очевидное, — сказала Джоанна, и потом стала серьезной, — Но не игнорируй мой совет, тебе нужно сказать этому мальчику что ты чувствуешь до того, как он отправится завтра на арену. Я удивилась этому, — До этого ты кричала на меня из-за того, что у меня есть к нему чувства, а сейчас ты хочешь, чтобы я призналась ему в ночь перед Играми? Я тебя не понимаю. — Может быть я была слишком резка с тобой, — признала Джоанна, — Я просто не хотела, чтобы ты попала в эту ситуацию. Но сейчас с твоими чувствами уже ничего не поделаешь. И единственный вариант, это убедится, что он знает о них, пока не стало слишком поздно. — Как это поможет? — спросила я, и проклинаю тот факт, что двери открываются на этаже Джоанны. — Я не знаю, но могу сказать, что я жалею, что не рассказала Эрику. Иногда мне интересно, изменилось бы что-нибудь, если бы он знал, как далеко зашла моя привязанность, — она вышла, и пожала плечами, — Но это на твое усмотрение. Двери закрылись, и я провела остаток поездки до двенадцатого этажа в тишине. Но спокойствие длилось не долго, потому что как только я вышла из лифта, тут же столкнулась с очень злой Миси. — Ты должно быть очень рада этому маленькому шоу, — сказала она, выплевывая слова, — Насколько ты бессердечная? Заставила мальчика сыграть дурака перед тем, как его убьют? Ты мне противна. — Я не заставляла его ничего делать, — защищаясь сказала я, — Я понятия не имела, что произойдет сегодня вечером. — Ну конечно, — она смотрит на меня, ее серые глаза потемнели от ненависти, — Ты просто играла свою маленькую игру, пока он не почувствовал что-то к тебе. По крайней мере, Питу повезло, что ты заботишься о нем, в отличии от Гейла. — Я заботилась о Гейле! — не знаю, зачем я вообще переживаю, и пытаюсь что-то ей доказать, у нее явно уже сложилось свое мнение, — Мне жаль, что он погиб, Миси, и мне жаль, что он не ответил на твои чувства, но у тебя нет причин вымещать свою злость на Пите! — Кроме той, что его я тоже ненавижу! — сейчас она уже кричит, — Если бы его выходка только делала его желанным, я бы не судила его за это. Но нет, он втянул тебя в это, сделал тебя звездой шоу! Она вывела меня из себя, — Твоя постоянная зависть мне, очень изматывает, Миси, может быть как-нибудь сделаешь перерыв? Она издала нечеловеческий звук, и прежде чем я успела сообразить, она уже прижимала меня к полу. Я только заметила, что она занесла руку, как боль пронзила мою щеку. Я ожидала очередного удара, но его не было. Тогда я заметила, что Миси с меня стащил Пит. Тут же подскочил Цинна, и помог Питу удержать вырывающуюся Миси на достаточном расстоянии от меня. Порция встала на колени рядом со мной, проверяя мое состояние, — Ты в порядке? — Нормально, — сказала я, осторожно трогая больную щеку, — Это была просто пощечина. Хеймитч в ярости схватил Миси за руку, как только Цинна и Пит усадили ее, — Что с тобой не так? — Она меня спровоцировала! — ее визг невероятен для меня, учитывая то, что попыталась снова на меня наброситься. К счастью, у Хеймитча сильная хватка. — Ты провоцировала ее? — спросил меня Хеймитч. — Нет, — ответила я, хоть и знаю, что это не совсем правда. — Где ты был, пока все это происходило, парень? — Хеймитч спросил у Пита, который подошел, чтобы убедиться, что я в порядке. — Я шел в столовую, я проголодался, — застенчиво сказал он, — Но я прибежал сюда, как только услышал крики.  — О чем были крики? — спросил Цинна. Миси и я посмотрели друг на друга, но ничего не ответили, — Ты уловил что-нибудь, Пит? — Не особо, — сказал он, но скорее всего он врет. Он не мог не дать Миси ударить меня еще раз, если бы не был на достаточно близком расстоянии, чтобы услышать конец разговора. Порция встала, и помогла мне подняться, — Пойдем, приложим к твоей щеке лед, Китнисс. — Я надеюсь, у тебя появится синяк, — ядовито сказала Миси, когда Порция проводила меня мимо нее, — Большой синяк, такой же уродливый, как и ты. Хеймитч дернул ее за руку, чтобы привлечь внимание, и начал говорить с ней. Я не слышу, что именно он говорит, потому что его голос очень тихий, но я знаю, что разговор не из приятных. Меня привели в столовую и усадили, пока Порция и Цинна чередовали прикладывание льда, и осмотр моей щеки. Пит сел рядом, и я взяла его за руку, после особенно болезненного тычка от Цинны. — Синяка не будет, — наконец сказал Цинна, — А если и будет, то совсем небольшой. И мы легко его скроем. — О, хорошо, — выдохнула Эффи, с облегчением в голосе. Я не заметила, как она пришла, — Последнее, что нужно нашей красивой Китнисс, это ходить с большим синяком на лице. — У Миси будут из-за этого проблемы? — спросил Пит, — Я знаю, что трибутам запрещено драться с другими трибутами до начала Игр, а есть правила, запрещающие драться с менторами? — Сомневаюсь, — сказала я, прикладывая лед к щеке, — Но думаю, их нужно ввести. Пит сильно пожал мою руку перед тем как отпустить, но мне не хотелось, чтобы он это делал, — Я с тобой согласен. Хеймитч вошел в столовую без Миси. Я вопросительно подняла бровь, — Мы с Миси подумали, что в ее же интересах, поужинать сегодня в своей комнате. Ужин по большей части прошел в тишине, лишь иногда завязывался краткий разговор. Я рада наблюдать, что Пит пожирает почти что все подряд. По своему опыту знаю, что в день Игр, от волнения, совсем не хочется есть, так что плотный прием пищи накануне необходим. После ужина показывают повтор интервью по телевизору, и мы пошли из столовой в гостиную, чтобы посмотреть его. Эффи спросила, следует ли кому-нибудь сходить за Миси, но даже она согласилась с общим мнением, что для всех будет лучше, если она останется в своей комнате. Сейчас, когда я не волнуюсь за выступление Пита, я могу внимательнее рассмотреть остальные дистрикты. Но даже теперь, мне запомнилось лишь несколько. Девушка из первого дистрикта очень сексуальная и провокационная, но это меня не удивляет. Все девочки Кашмиры такие, в конце концов, это прекрасно работало и у самой Кашмиры. У парня из второго из каждого слова исходит уверенность. И это не самоуверенность, судя по тому, что я слышала от Пита и Миси, это полностью оправдано. В течении интервью мальчика из четвертого дистрикта, я непроизвольно подумала о том, что Финник не был жесток в описании своего трибута. Меня удивила девочка из пятого дистрикта. Что-то в ней напоминает мне лису, и ее очевидный ум не преуменьшает сходства с этим хитрым животным. Рута, девочка из одиннадцатого, такая милая, и я сразу подумала о своей маленькой Прим. Но нет, такие мысли никому не помогут, и я заставила себя не думать на эту тему. Огромный парень из одиннадцатого не особо много дал на интервью, но один лишь его размер может принести ему достаточно спонсоров. Камера не сделала Миси одолжения, когда приблизила ее лицо, во время сравнения Цезаря ее со мной. Ее истинное лицо вышло наружу, весь Панем видел его, и я знаю, что будет сложно убедить спонсоров помочь ей. То же нельзя сказать про Пита, после его представления, я удивлюсь, если спонсоры не начнут меня разыскивать, желая одарить очаровательного, съедаемого любовью мальчика из двенадцатого дистрикта. Пит отвел глаза от телевизора, когда интервью дошло до места, где он объявляет, что влюблен в своего ментора. Я его не осуждаю, потому что я борюсь с желанием повторить его действие, когда камера фокусируется на мне. Но я не могу отвернуться, после сегодняшнего комментария Финника, я точно должна знать, какое у меня было выражение лица. Я почувствовала, что меня будто ударили под дых, когда я увидела свою реакцию на признание Пита. Без сомнения, у меня лицо влюбленной девушки. Программа закончилась, и я борюсь с внезапными эмоциями, которым до этого времени я не посмела найти имя. Я попыталась рассортировать их так, чтобы я могла их принять, но меня отвлек странный звук поблизости, и через несколько секунд я поняла, что это Эффи шмыгает носом. — Ты милейший, прекраснейший мальчик, с которым мне когда-либо выпадала честь работать, — сказала она, слезы вот-вот польются из ее глаз, пока она поглаживает его щеку, — Удачи тебе, Пит, дорогой. И потом выбежала из комнаты, переполненная эмоциями, которые я могу понять. Мне интересно, станет ли Эффи прощаться с Миси. Цинна пожал Питу руку и так же пожелал ему удачи. Порция быстро поцеловала его в щеку, и сказала ему, что увидится с ним завтра, прежде чем ушла вместе с Цинной. Теперь мы остались втроем, и я боюсь, что если я не заговорю первая, Хеймитч уйдет, и меня будет ждать разговор с Питом, которого мне не особо хочется. Так что, я быстро и сильно его обняла, борясь при этом со слезами, — Не забывай, что ты сказал, что будешь бороться ради меня. — Я не забуду, — сказал он, его голос хриплый от эмоций, — Но и ты помни, что обещала мне. — Если что-нибудь случится, чего не будет, я не буду испытывать вину, — сказала я ему, чувствуя грязь на кончике языка. Сомневаюсь, что он поверил мне, но он по-прежнему со мной не спорит. Вместо этого, он провел своими губами по моему лбу, и прошептал, — Спасибо. Это последняя капля, и шлюзы открылись. Я не говоря ни слова поспешила из комнаты, и практически выбежала на крышу. Я ненавижу себя за слабость, и надеюсь, что Хеймитч это исправит, и даст Питу последние, такие необходимые советы. В конце концов, я все еще помню первый совет, который дал мне Хеймитч о том, как выиграть на арене. Постарайся выжить. До тех пор, пока Пит следует этому маленькому напутствию, все будет хорошо. Но не прошло много времени с тех пор, когда я была на арене, и я знаю, насколько тяжело следовать этой мудрости. Не знаю, как долго я была на крыше, позволяя себе рыдать. Я замерзла до костей, мое открытое платье совсем не защищает от холода, но я не могу представить, что я пойду обратно вовнутрь, по крайней мере, не сейчас. Сильный порыв ветра ударил мне в лицо, и я сильно задрожала. Я почти подпрыгнула, когда почувствовала, как пиджак опустился мне на плечи. Мне не нужно поворачиваться, чтобы узнать кто это, я просто прислонилась к его мускулистой груди, и позволила ему обвить меня руками. — Я просто знал, что ты снова пришла сюда без жакета, — сказал Пит, прижимая меня ближе к себе. — Спасибо, что пришел сюда, и спас меня от холода, — сказала я, мой голос на удивление ровный. На секунду мы замолчали, слушая шумные компании людей на улице снизу. Я почти позволила себе забыть, что это может быть последний раз, когда я вижусь с Питом, и глубже зарылась в его объятия. — Извини, если я смутил тебя ранее, — начал он, его дыхание согревало часть моего лица, — Это была не моя идея. — Не извиняйся, это было хорошо для тебя, — сказала я ему, — Спонсоры выстроятся в очередь ради возможности подарить тебе что-нибудь. — Ты правда так думаешь? — Я в этом не сомневаюсь, — убедила я его, — После того как я ушла, Хеймитч дал тебе последние советы? — Да, — сказал он кивая, — Он сказал мне не ввязываться в битву, и как только прозвучит гонг, сразу убегать и искать убежище. Так же он сказал, что в первую очередь после того, как я отделаюсь от других трибутов, мне нужно найти источник питьевой воды. — Это хороший совет, насчет воды, — сказала я ему, — Я чуть не умерла от обезвоживания, когда была на арене. — Я помню, — сказал Пит, его голос такой тихий, что его трудно услышать из-за ветра, и шума Капитолия вокруг нас, — Я пытался собрать все возможные деньги, чтобы послать тебе воды. Но у меня это не получилось, так что я рад, что ты нашла ручей. — Ты слишком хороший, Пит, — предостерегла я, — Завтра ты идешь на арену, и если ты будешь таким, то тебя могут убить. — Прости, но я не могу изменить себя только для того, чтобы выжить, — сказал мне Пит, — Меня не пугает смерть, пока я умираю собой. Я сжала его руку так сильно, что на секунду я испугалась, что ему больно, — Слушай сюда, меня пугает твоя смерть, так что сделай все что необходимо, чтобы ты вернулся ко мне. — Хорошо, Китнисс, — сказал он, и слабо поцеловал меня в висок, а я не могу отделаться от мысли, что он сказал это, только чтобы успокоить меня. — Так что да, сразу уходить от бойни, и найти воду, это хорошие идеи. После этого, тебе нужно найти еду, ты ведь хорошо справлялся в секции съедобных растений, верно? — У меня были небольшие проблемы по части ягод, но тренер говорил, что у меня все будет нормально. — Хорошо. И после этого, тебе нужно избегать профи, — посоветовала я, — И парня из одиннадцатого дистрикта, ладно? И никому там не доверяй, особенно девочке из пятого. Но что более важно, забудь про любой союз с Миси. Она опасна, и она попытается убить тебя. — Я не хочу ее убивать. — Я понимаю, но если дойдёт до вас двоих, то ты убьешь ее, верно? — Да, — сказал Пит. — Хорошо, — сказала я, — Потому что этим может все закончится. — Надеюсь, что нет. — Я тоже, — сказала я, потому что я действительно надеюсь, что до этого не дойдет. Я не уверена, что Пит сможет пережить схватку невредимым, по крайней мере, эмоционально. Мы снова замолчали, и я знаю, что мне стоит сказать ему идти в постель; скорее всего, он не сможет особо поспать, но ему стоит очень попытаться. Но я не могу этого сделать, хотя бы, пока не задам ему вопрос, который задавать наверно не следует. — Пит? — Хм? — Ты имел это в виду? — спросила я его, а потом поняла, что он наверно понятия не имеет, о чем я говорю, — Ты имел в виду то, что сказал Цезарю на интервью? В смысле, обо мне? Он совсем не колебался перед ответом, — Да. Я развернулась в его руках, так что теперь я смотрю ему в лицо, и на нем застыло беспокойное выражение. Я понимаю, что это может быть мой последний момент с ним, и я знаю, что я не могу потратить его впустую. Я взяла его замерзшее на ветру лицо в свои руки, и наклонила его так, чтобы я могла его поцеловать. Это мой первый поцелуй, так что мне не с чем сравнивать, но я знаю, что это что-то особенное. Приятное тепло наполнило все мое тело, и я потеряла связь со всем вокруг, кроме Пита. Когда поцелуй закончился, нам обоим не хватало воздуха, и Пит наклонился, и прислонил свой лоб к моему, — Вау, — сказал он, и я точно знаю, что он имеет в виду. — Ладно, а сейчас тебе нужно идти спать, — сказала я, выходя из его объятий, — Я знаю, что это почти невозможно, но тебе нужно попытаться поспать. Даже несколько минут сегодня, могут спасти тебе жизнь завтра. Он выглядит удивленным моим внезапным профессиональным тоном, — Л-ладно. Тогда, кажется, мне нужно идти. Я кивнула, и он смотрел на меня еще несколько секунд, прежде чем кивнул самому себе и развернулся. Он почти дошел до двери, когда моя воля сломалась. — Пит? — сказала я, но он не повернулся. Ветер такой сильный, что он скорее всего меня не слышит, — ПИТ! На этот раз он меня услышал, и оглянулся через плечо. Это не так, как мне стоило это делать, я знаю, но у меня нет другого выбора. — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! По его лицу пронеслось множество разных эмоций, прежде чем появилась улыбка, которая, кажется, может разорвать его лицо на две части, — СПАСИБО! И потом он вошел вовнутрь, оставив меня на крыше с надеждой, что это не последний раз, когда я была с ним.