Благие намерения

Я шла к выходу из студгородка, и мне стоило невероятных усилий заставить себя не прибавлять шаг. Казалось, если я побегу, эти странные братья кинутся за мной, как дикие псы, почуявшие добычу. Я попыталась отмахнуться от глупых и неподобающих мыслей — все мы твари божьи, и эти люди тоже должно быть хорошие. Глубоко в душе. Очень-очень глубоко. Спину прожигал взгляд, до тех пор, пока между нами не оказалась каменная стена — тут уж я припустила со всех ног подальше. Почему-то я была уверена, что смотрел мне вслед тот небритый парень. Хотя, какой он парень? Это Кайл — парень, и даже Скотта можно назвать парнем. А этот человек — мужчина. Взрослый и опасный. Его взгляд был интенсивным, как южное солнце, жарким, обволакивающим и вышибающим дух. Если бы смотрел Ричи, меня до мурашек пробирал бы холод, сковывал, словно арктический лед. Братья были совершенно разными, непохожими друг на друга. А, может, они и не братья в обычном понимании? Кажется, те, кто состоят в бандах, тоже зовут друг друга «братьями», хотя кровным родством там и не пахло. А, все равно! Я выкинула эту странную встречу из головы, тем более что мне и без нее было о чем тревожиться. Скотта не было уже неделю. Он и раньше пропадал, но максимум на пару дней. Я всерьез волновалась, но идти в полицию не решилась: во-первых, это чревато проблемами со службой опеки, во-вторых, я опасалась — небезосновательно — что Скотт ввязался во что-то незаконное, и обратись я в полицию, сделаю только хуже. Братишка, что же ты делаешь. На глаза навернулись слезы — это ведь моя вина. Я не смогла дать ему то, что было нужно, не смогла помочь смириться со смертью родителей. И теперь мне страшно, что вся наша жизнь уже покатилась прямо в Ад. Началось все с прогулов. Он пропускал школу, его некогда блестящий балл скатился ниже плинтуса, он начал драться, курить и пить. Я пыталась говорить с ним, но он замыкался в себе. Да и нелегко было контролировать шестнадцатилетнего парня, когда ты ему даже не кровная сестра и сама старше всего на три года. К тому же пропадаешь то на учебе, то на одной из двух своих работ. Я приходила домой, выжатая как лимон, и все, что я могла — приготовить обед и ужин на скорую руку и отрубиться с учебником в руках. Неудивительно, что мои попытки поговорить раз в два-три дня ни к чему не приводили. Свою роль сыграло и то, что нам пришлось переехать из пригорода в тесную двухкомнатную квартирку в центре, ближе к университету. Мы не могли позволить себе содержать большой двухэтажный дом. И все там напоминало о родителях, отзываясь в сердце глухой болью. Я знала, что Скотт не хочет уезжать. Не хочет менять школу, терять связь с друзьями: пригород и город — два разных мира. Но мне казалось, что он понимает. В конце концов, случилось неизбежное — я сорвалась. Совершенно безобразным образом наорала на него, когда в очередной раз получила отвратительный табель успеваемости. Назвала его бесхребетным тупицей, который спускает свою жизнь в унитаз и достает меня своими подростковыми заскоками. В ответ Скотт обвинил меня в том, что я ледяная лицемерная сука, которая, не пролив ни слезинки, продала дом наших родителей, увезла его в эту чертову дыру, не интересуясь, чего хочет он, что мне больше дела до своего Бога, чем до него. Мы наговорили друг другу гадостей, и брат ушел, хлопнув дверью. Я пожалела о сказанном сразу же, но было уже поздно. Когда я выбежала на улицу, Скотта там не было, и где искать его, я не знала. Его слова были обидными, но я понимала, что он сказал это в запале, мне хотелось верить, что он не думает так на самом деле. Нужно было что-то делать. Я больше не могла ждать — с каждым днем в моей голове картины того, где он может быть и в каком состоянии, становились все более жуткими. Я уже пыталась узнать что-нибудь у его одноклассников, но все подростки как один просто пожимали плечами. Моей последней надеждой были несколько ребят из выпускного класса, которые по слухам состоят в банде кулебрас — самом большом криминальном сообществе Техаса, держащем в страхе не только город, но и половину штата. Если Скотт связался с ними… да поможет нам Иисус. Я шла по улице к автомобильной мастерской, в которой работали нужные мне ребята — как мне сказали, там их застать проще, чем в школе. Сумка оттягивала плечо, футболка прилипла к спине от пота. В последние дни жара стояла аномальная — даже для юга Техаса. Я думала о том, как должно быть хорошо сейчас в нашем старом доме, окруженном зарослями магнолий, вдали от шумного загазованного города, на чердаке, где мы со Скоттом устроили свое «тайное» убежище десять лет назад, и где в самый жаркий день сохранялась прохлада… Скотт был отчасти прав — я не ледяная, но определенно лицемерка. Я продолжаю ходить в церковь - далеко не так часто, как прежде, но все же. Продолжаю молиться. Но в глубине души я злюсь и недоумеваю: как Бог, которого я знала с рождения, который любит и оберегает нас, по словам отца, допустил такое? Почему не уберег родителей, посвятивших Ему не только свои жизни, но и жизни своих детей? Одна ночь, две машины и пьяный водитель. Он остался жив, а папа и мама умерли на месте. Почему? Где в этом справедливость, божий промысел, где Его любовь? Где Он сам? И есть ли Он вообще? Я тут же ужаснулась своим мыслям, но отмахиваться от них не стала. Быть может, я и впрямь лицемерка. Так не буду врать хотя бы самой себе — после того, что случилось с родителями что-то ушло из моей души. И верить стало сложнее. Наконец, впереди замаячила вывеска, больше подходящая бару, чем автомастерской — буквы «У Джо» горели неоновыми огнями, несмотря на солнечный полдень. Двухэтажное каменное здание с высокими — в человеческий рост, но затемненными окнами, выглядело мрачно. Широкие железные ворота были закрыты. На углу, рядом с узкой приоткрытой дверцей, стоял мужчина лет пятидесяти — латиноамериканец с пышными темными усами и блестящей лысиной. Лямки синего комбинезона болтались где-то возле коленей, белая некогда майка покрыта пятнами от пота и масла. Он курил, прислонившись к стене, засунув руки в карманы, и, прищурившись, рассматривал меня. — Добрый день, мистер? — я протянула руку и постаралась вежливо улыбнуться. Кажется, весь свой запас напускного дружелюбия и актерского мастерства я извела сегодня на Ричи и его братца… Мои щеки чуть не треснули, пока я стояла там с протянутой рукой и пялилась на мужчину, который даже не шевельнулся. В уголке губ дымилась сигарета, руки он так и не вынул. Моя улыбка чуть потускнела, и я опустила ладонь вниз, нервно обтерев ее о джинсы. — Простите за беспокойство, я ищу Лео или Диего, мне сказали, их можно найти здесь. Я зачарованно смотрела на сигарету, которая истлела уже почти до фильтра. Пауза затягивалась. Мужчина смачно сплюнул, растоптал пяткой ботинка окурок и, буркнув что-то вроде «Шла бы ты отсюда, девочка», развернулся к двери. Почти не думая, что делаю, я схватила его за предплечье. — Пожалуйста, — прошептала отчаянно, — мой брат пропал. Его нет уже больше недели, я… я просто хочу узнать, что он жив, что с ним все в порядке, — мужчина не вырвал руку, на миг мне даже показалось, будто в его глазах промелькнуло сочувствие, и я заговорила увереннее. — Мне нужно только перекинуться парой слов с Лео или Диего, если они ничего не знают, я тут же уйду, и если знают — тоже сразу уйду, только узнаю, что они знают… Он жестом заставил меня замолчать, прекратив бессвязную болтовню, сказал: — Жди, — и нырнул в полумрак помещения. Я не могла стоять на месте и стала наворачивать круги на подъездной дороге. Когда я заходила уже на пятый, вернулся мужчина, а за ним шли два парня. Выглядели они старше многих моих сокурсников: один высокий, под два метра, второй почти одного со мной роста, но с такими широкими плечами, что не во всякий проем впишется. На предплечьях обоих красовались татуировки — обвившие бицепс змеи, на головах — банданы, кроваво-красные, с золотыми рисунками-символами. До встречи с Ричи эти парни показались бы мне настолько опасными, что я бы унесла отсюда ноги, завидев их еще издали. Теперь же я немного опасалась — и только. Да и выбора у меня не было, в любом случае. — Я Кейт Фуллер, — наученная горьким опытом руку протягивать я не стала. — В одной школе с вами учится мой брат, Скотт. Он пропал неделю назад, и мне сказали, что вы можете помочь. — Разве Скотт — не китаец? — голос того, что пониже ростом, оказался неожиданно высоким. Он рассматривал меня пристально и нахально, и мне не нравился его взгляд. — Кто тебе сказал о нас? — второй наоборот хрипел так, будто курил с младенчества по пачке сигарет в день. — Какая разница? — я не знала, могут ли эти парни устроить серьезные неприятности за такую мелочь, как их имена и место работы, но проверять и подставлять одноклассницу Скотта я не собиралась. — Если вы можете сказать, где мой брат или, хотя бы, что с ним, я буду очень вам благодарна. Пожалуйста. — Dile [скажите, исп.], — вмешался усатый. Парни взглянули на него недовольно, но заговорили: — Твой братишка решил начать новую жизнь. Полную невероятных событий и приключений, — коротышка с высоким голосом мерзко ухмыльнулся. — Он вступил в банду, chica, — хриплый голос прозвучал холодно и безжалостно. — И, должен сказать, твой братец весьма амбициозен. Решил не водиться со всякой швалью в низах, а пробиться сразу наверх. Он набился в посыльные к самому Карлосу. — Кто такой Карлос? И где мне искать его или Скотта? Парни издевательски заржали. — Chica, хочешь сунуться в змеиное логово? Может, нам тебя самим прирезать из жалости? — от их слов холодным клубком в животе скрутился страх, но я стиснула зубы и решила переждать шквал насмешек, прежде чем повторить вопрос. — Забудь об этом, boba [дура, исп.]. Твой брат выбрал себе семью. От Карлоса уходят только в одно место — на тот свет. Если хочешь жить долго и счастливо, забудь вообще, что у тебя есть брат. Я вскинула подбородок и постаралась придать своему голосу твердости: — Где. Мне. Найти. Карлоса. Они переглянулись, но больше на их лицах веселья не было. — Ладно, раз ты такая упертая, chica… Ищи своего братца в клубе Эль Рэй на Хамфрис Роуд после заката. Мимо не пройдешь. — А если заблудишься, спросишь у кого-нибудь дорогу, ты же смелая девочка. Там район кулебрас, тебя точно проводят к Карлосу, — на губах коротышки снова зазмеилась мерзкая улыбочка. Я отстраненно подумала, что так и не узнала, кто из них Лео, а кто Диего. Теперь это не важно. — Спасибо за помощь. — De vuelta al trabajo [Возвращайтесь к работе, исп.], — одновременно со мной заговорил усач. Парни развернулись и ушли, не прощаясь и проигнорировав благодарность. Мужчина остановился перед входом, повернулся ко мне, будто хотел что-то сказать, но только махнул рукой и ушел следом за ними. Значит, Эль Рэй. Что-то мне подсказывает, что этот Рай будет больше похож на Ад.