***
— Кейти, знакомься — это твой брат, Скотт, — папа такой молодой и улыбчивый, он держит за плечи маленького хмурого мальчика с темной кожей и черными раскосыми глазами. Мама садится рядом со мной на ступеньки крыльца и обнимает за плечи, подбадривая. — Привет, — я стараюсь говорить приветливо, но, по правде говоря, еще не решила, как относиться к происходящему. Мне было непонятно, почему родителям не хватило одной меня, почему нужно было усыновлять какого-то странного мальчика? Но Скотт, несмотря на всю свою хмурость, выглядел таким потерянным и маленьким, что я решила не дуться и быть милой. — Я твоя старшая сестра, Кейт. Я очень рада тебя видеть. Его глаза становятся чуть теплее, он берет мою протянутую руку и крепко встряхивает.***
За окном разразилась настоящая буря. Молнии сверкают так часто, что на улице можно различить все как днем. От грома даже слегка зазвенели окна. Я не боялась гроз, я их любила. И сейчас подбежала к окну, с восторгом глядя на разошедшуюся не на шутку стихию. За дверью послышались тихие шаги. Я решила, что это кто-то из родителей зашел проверить, все ли в порядке. Но дверь отворилась с тихим скрипом, и из-за нее высунулась маленькая темноволосая голова. — Кейти, ты не спишь? — он не заметил, что я стою у окна, и шепчет, вглядываясь в ворох одеял на кровати. — Скотт? Что случилось? — я подхожу к пятилетнему брату и приседаю на корточки. — Я боюсь, — он говорит еле слышно и еще сильнее втягивает голову в плечи, когда очередной раскат грома раздается прямо над нами. — Грозы? Ну, ты чего, она же не опасна, когда мы дома, глупый, — я треплю его по волосам и подталкиваю к двери. — Идем, уложу тебя спать. — А можно я останусь с тобой? — в детских глазах сверкает неподдельный страх, и я, вздохнув, принимаю решение. — У меня идея получше! — я стягиваю с кровати подушку и сую в руки мальчику, — держи. Мы с тобой устроим свое убежище! — Убежище? — Скотт обхватывает короткими ручками огромную подушку, скрывшую его наполовину. — Ага. Это такое место, где тебе точно ничего не грозит. Там можно прятаться, можно играть, можно делать что угодно — и ты всегда будешь там в безопасности! Ни гром, ни молнии, ни монстры тебя там не достанут! — я говорю, все больше воодушевляясь, и одновременно пытаюсь уместить в руках ворох из трех одеял, пледа и еще одной подушки. — Ух ты, — темные глазки заблестели, от страха не осталось и следа. — И где оно? — Сейчас увидишь. Идем за мной, только тихо. Мы крадемся мимо спальни родителей и по лестнице забираемся на чердак. Пару лет назад я привела его в порядок и стала использовать маленькое полупустое помещение с единственным круглым окошком, как свою игровую. Или как свое тайное место, где я могла побыть в одиночестве. Мы расстелили одно одеяло и плед на полу, кинули сверху подушки, забрались туда и укрылись вторым одеялом. Скотт придвинулся вплотную ко мне, еще сомневаясь в надежности этого убежища. — Вот! — я обняла мальчика и подоткнула одеяло с его стороны. — Теперь тебе нужно слушать. — Слушать? — Да. Просто слушай грозу и знай, что ты в безопасности. Страх уйдет, и ты никогда больше не будешь бояться грома и молний! — для восьмилетней меня эта идея казалась гениальной. И, как ни странно, она сработала. — Кейти? — через некоторое время слышится сонный голос. — Что? — Я рад, что ты моя сестра.***
Мне пятнадцать и я только что получила свой первый настоящий поцелуй. В животе порхают бабочки, губы все время норовят растянуться в улыбке, и в то же время я чувствую себя виноватой. Гремучая смесь. Ведь мы с Кайлом целовались не где-нибудь, а в церкви! Мне кажется, что отцу хватит одного взгляда на меня, чтобы понять, чем я только что занималась. — Кейт, идем, нас будут искать, — Кайл тянет меня к выходу с чердака амбара, который был переделан в церковь десять лет назад. Меня немного задевает то, что он так откровенно нервничает и спешит. — Да никто нас не будет искать, — я закатила глаза, но пошла к выходу. Через несколько минут отец должен начать проповедь и мне не хотелось ее пропустить. Мы уже в конце лестницы, когда из-за угла к нам подбегает Скотт, а через секунду с противоположной стороны выходит папа. Я замираю в нелепой позе, с одной ногой в воздухе. — Кейти-Пироженка, Кайл! — отец подходит ко мне и снимает с волос клочок паутины. Меня передергивает, а взгляд отца становится подозрительным, — где вы были? Кайл лепечет что-то приветственное, а я чувствую, что мои щеки вспыхнули. Я уже представила, как меня запрут до совершеннолетия дома, и вдруг заговорил Скотт. — Они были на чердаке, пап, — голос его звучит забавно, то становясь низким, то срываясь на высокий и детский. — Я полез туда, — он пожал плечами, — стало интересно. А Кейт потащилась за мной, проследить, чтобы я «не сломал себе шею», — брат рисует в воздухе кавычки и закатывает глаза, очень натурально изображая, как его якобы бесит моя чрезмерная опека. Я незаметно выдыхаю и заканчиваю спуск, давая Кайлу дорогу. — Ну, как раз это я хотела сказать. — Понятно, — папа качает головой, из глаз уходит подозрительность. У него нет причин не доверять Скотту, ведь тот раньше никогда не врал родителям. — Займите себе места, народ уже собирается, — он хлопает Кайла по плечу и идет к кафедре. «Спасибо», — проговорила я Скотту одними губами, а он подмигнул мне в ответ и пошел за отцом.***
Мы со Скоттом сидим в гостиной, укутавшись в пледы по самые уши. На экране мелькают кадры фильма ужасов — была очередь брата выбирать фильм, и он, конечно же, выбрал ужастик про вампиров, пользуясь отсутствием родителей. На особо кровавых моментах я не выдерживаю и закрываю глаза руками, Скотт смеется и обзывает меня слабачкой. В отместку я закидываю его попкорном. Папа позвонил мне на днях и попросил приехать на выходные, побыть со Скоттом. У родителей годовщина, и папа решил устроить маме сюрприз — свидание в Сан-Антонио — театр, ресторан, прогулка по набережной… Было странно думать о своих родителях, как о людях, которые ходят на свидания. Но с другой стороны, это было даже мило. И я была рада провести время со Скоттом. С тех пор как я поступила в университет и переехала в общежитие, мы стали реже видеться. Я скучала по своему брату. Даже если он порой вел себя как придурок. Я взвизгнула и подскочила, когда одновременно с внезапным появлением жуткой рожи на экране Скотт резко положил ладонь мне на макушку. Брат хохотал как безумный, пока я била его диванной подушкой. — Да ладно, согласись, это было смешно. — Только тебе, идиот. Он фыркнул и легонько ткнул меня кулаком в плечо. — Не обижайся, Кейти-Пироженка. Я продолжала надувать щеки, стараясь не рассмеяться. Скотт не растерялся и ткнул в них пальцами, одновременно издавая звук спустившегося воздушного шарика. Естественно, я не выдержала и захохотала. Когда мы оба немного успокоились и снова вернули внимание фильму, какому-то бедняге голыми руками отрывали голову. Буэ. — Знаешь, я скучаю, — голос брата был тихим и немного грустным, — приезжай почаще, ладно? Я не успела ответить — на экране раздался оглушительный крик, и одновременно кто-то забарабанил в дверь. Тут уж мы оба подскочили от страха, и я сделала себе заметку, обязательно позлорадствовать над Скоттом позже. — У родителей ведь есть ключи, — Скотт не шевелился и напряженно смотрел на дверь. — Ага, — я ответила шепотом и вздрогнула от очередной громкой серии ударов. — Откройте, полиция! Мы переглянулись, и я все-таки двинулась к двери. Уже в прихожей меня нагнал Скотт. Брат решительно отодвинул меня и открыл сам. — Здравствуйте, — на пороге стоял полицейский в форме. — Это дом Фуллеров? — Да, что случилось, офицер? — теперь уже я отпихнула брата. Внутри зародилось какое-то мерзкое ощущение — уверенность в том, что произошло что-то ужасное. — Вы Кейт Фуллер? — Да, это я. Да что случилось-то?! — Мисс, мне очень жаль. Ваши родители попали в аварию.***
— Вы уверены, что справитесь? Я не думаю, что это хорошая идея… — женщина смотрит на меня поверх очков в толстой роговой оправе и машинально постукивает ручкой по папке, лежащей на столе. Ее светлые волосы стянуты в тугой пучок на затылке, опрятная белая блузка застегнута на все пуговицы. Она не выглядит равнодушной или холодной, просто немного отстраненной. — Родители усыновили Скотта, так что юридически я его ближайший совершеннолетний родственник, — мои руки слегка дрожат, я постоянно тереблю подол черной юбки-карандаш. Соцработник опускает взгляд, и я заставляю себя сцепить руки в замок и не шевелиться. — Я получаю стипендию в университете, у меня есть стабильная, хоть и не слишком высокооплачиваемая работа, плюс остались некоторые накопления родителей. Я смогу с этим справиться. — Вы представляете себе, что такое заботиться о подростке? — взгляд мисс Фрост потеплел, но сомнения все еще легко читались на ее лице. — Если вы забыли, я с ним всю жизнь прожила. Конечно, я представляю. — Да, но вы были ему сестрой. А сейчас придется быть родителем. — Думаю, я справлюсь. Кроме того, вы же понимаете, что в его возрасте Скотта не возьмет ни одна нормальная семья. Он будет либо в приюте, либо в семье, которая набирает подростков ради пособия. Вы действительно считаете, что там ему будет лучше, чем со мной? — я наконец-то почувствовала себя уверенно, ведь я права в том, что делаю. — Что ж, вы меня убедили. Давайте посмотрим, весь ли пакет документов у нас с вами собран и что еще предстоит сделать, чтобы оформить вас как официального опекуна.***
— Кейт, нам нужно поговорить. — Кайл, я очень устала. Давай не сейчас, хорошо? — я протирала пустые столики в баре. На часах уже полночь и мне работать еще несколько часов. Кайл выбрал не лучшее время для своих претензий. — Нет, сейчас! Ты всегда уставшая, у тебя никогда нет времени на меня! — в его голосе проскальзывали истеричные, обиженные интонации, и я поморщилась. — Кайл, так не честно. Ты знаешь, в какой я ситуации. — Неужели? — парень схватил меня за руку и развернул к себе. — Ради чего ты гробишь себя на двух работах, учишься вместо сна? Ты вполне могла бы жить на стипендию. А если бы переехала к нам с родителями, как я предлагал… — Да, ты предлагал, — я перебила, не в силах продолжать этот спор, который был уже далеко не первым. — Но только мне. А у меня, если ты забыл, есть брат, о котором я должна заботиться. — Кейт, он даже не родной тебе, — я смотрела на Кайла с отвращением, не веря в то, что он действительно говорил это. — Ты посадила его себе на шею, а он и рад. Нужно было просто позволить опеке позаботиться о нем. — Ты серьезно? Иди к черту, Кайл! — Кейт, я ведь о тебе беспокоюсь. Ты стала какой-то бледной тенью себя самой. У тебя нет времени ни на что, ты даже в церковь перестала ходить! — Я перестала ходить в церковь не из-за нехватки времени. А из-за того, что не вижу в этом больше смысла. — Как ты можешь, Кейт… Твой отец… — Хватит, Кайл. Оставь меня в покое, — я вырвала руку и пошла к следующему столику. — Но я не думаю… — А я думаю, — я не стала оборачиваться. С меня хватит. — Уходи, все кончено.***
… Наши родители мертвы, а Кейт… я не думал, что это важно. Ее это не касается, у нее своя жизнь, у меня своя… … Я не могу уйти. Карлос либо убьет меня, либо сдаст копам… … Ты найдешь в себе силы меня простить, если узнаешь, что я не только вор и наркоторговец, я еще и убийца?***
Я почувствовала, что щеки стали влажными, и только тогда осознала, что плачу. И тут же во мне вспыхнула злость. Хватит уже слез. Пора перестать убиваться. И начать действовать. И первым делом я кое-кому позвоню.