Тихое небо

Тренировка выходит ленивой, практически бесполезной, потому что Барнс то и дело отвлекается на сканирование местности: по-прежнему боится нападения, которое не спешит случаться уже вторую неделю, и то и дело поглядывает на порхающего, как искалеченная бабочка, Кеннета, чувствуя себя нянькой и злясь на себя же за неуместную заботу о взрослом человеке, который ее не просил. — Ну что? — наконец не выдерживает Уортингтон, то и дело косящийся в его сторону, приземляясь рядом с ним настолько грациозно, насколько возможно при его слабом крыле и проезжаясь тяжелыми перьями по чужой голове. А после смеется, подходя ближе, и под недоуменным взглядом Барнса протягивает к нему руку, выпутывая из волос белоснежное перо. — Зачем снял? — Джеймс задает этот вопрос раньше, чем успевает его обдумать, и теперь разглядывает перо, зажатое в чужих пальцах, и отчего-то избегает чужого взгляда, понимая, каким резким был его тон. Каким беспричинно-резким было его негодование. — Хочешь поиграть в индейцев? — вместо ответа смеется Уортингтон, игнорируя эту резкость, а после снова протягивая руку и заправляя перо Баки обратно за ухо. — Ты сейчас похож на языческого бога. Барнс не успевает понять, кто затыкается и прячет взгляд после этой нелепой фразы первым. Играть в индейцев, они, разумеется, не начинают. * Он убирает перо под подушку, к ножам и пистолету, чувствуя себя мальчишкой, прячущим сокровище. Ему неинтересны перья, тут и там валяющиеся по дому в бессчетных количествах, словно Кеннет — пушной зверек, у которого сейчас линька, но отчего-то становится важным и ценным конкретно это. — Можем открыть свою фабрику по производству ловцов снов, — шутит Уортингтон за ужином, но, видя, что Джеймс не понимает его шутки, поясняет, — ну такие штуки, их делали индейцы, якобы для приманивания хороших снов. С перьями, а их у нас, как видишь, хоть подушки набивай. * Он не комментирует то, что видит следующим утром, когда приходит будить Солдата на завтрак. Белоснежное перо, неловко примотанное к изголовью кровати, нелепо колышется от сквозняка над чужой темной макушкой, зарывшейся в одеяла. Баки выглядит выспавшимся и чуть более бодрым, чем обычно. Обычная сила самовнушения, но если это помогает, кто такой Кеннет, чтобы разбивать чужие иллюзии. То, что это не ловец, Уоррен, разумеется, не сообщает. Но тщательней чистит крылья, выискивая осыпавшиеся подходящие — сплести настоящий ловец, правильный и красивый. Чтобы никакие кошмары никогда больше не потревожили чужой сон.