Тихое небо

— Мы не можем бездействовать, пока эти выродки уничтожают планету, — генерал Росс брызжет слюной в сторону сидящих за круглым столом Мстителей, словно именно Стив и его команда — те, кто сейчас обращает Северную Африку в руины. — Мы ничего не можем сделать, — тихо произносит Роуди, и это правда. Старк порывается что-то произнести, но в последний момент прогладывает колкую фразу: если Магнето с такой легкостью поднял стадион, не стоит даже пытаться представить, что он может сделать с закованным в железную броню Железным Человеком. — Кроме Халка, которому хоть потоп, хоть жерло вулкана, остальные не выживут, если мы отправимся туда с миссией, — признавать собственное поражение тяжело, но Роджерс умеет и это. Баки, запертый в блоке для особо опасных преступников — двойное подтверждение его неудачи: не сумел спасти тогда, в далеком сорок четвёртом, и упустил, не пришел на помощь сейчас, в новом веке. — Но доктор Беннер нас покинул, вряд ли мы можем рассчитывать на его поддержку. Игнорировать взгляд Вдовы не получается, и Стив отводит глаза. — Роджерс, Романова, Старк, Роудс, Бартон отбой, — Росс трет седые виски, словно его голова раскалывается от невыносимой головной боли, — мисс Максимофф, мистер Шейд, — он кивает в сторону Вижена, парящего возле окна, — единственные, кто мог бы быть полезен, но вряд ли мы можем рассчитывать на помощь мисс Максимофф после инцидента с вакандскими волонтерами, а функционал мистера Шейда не вполне ясен. Ванда прячет глаза в попытке скрыть стоящие в них слезы. Росс умудряется одной-единственной фразой разнести в пух и прах старания людей, стоящих на страже покоя граждан США, в пыль, указав на их бесполезность в настоящей всепланетарной войне. — Щит. Щит Капитана Америка сделан из вибраниума, — Т’Чалла, занимающий отдельное кресло и не сидящий за общим столом, долго молчит, прежде чем нарушить воцарившуюся тишину, — велика вероятность того, что Магнето не сумеет его контролировать. — Мы не можем знать наверняка, — Росс хмурится, отбраковывая эту идею, даже не попытавшись в нее вникнуть, но Стив успевает все решить для себя раньше, чем генерал озвучивает свое мнение. — Вот и проверим. Мы не можем сидеть в стороне, когда планета уничтожается. — И что ты сможешь один, даже если предположить, что Король кошачьих прав и твой щит, который, к слову, отчасти состоит и из железа, которым как раз-таки управляет наш любящий металлы друг, окажется ему неподвластен? Что ты сможешь один? — слова Старка пропитаны ехидцей и грубостью, но пальцы, вцепившиеся в стол, яснее любых слов демонстрируют панику, накрывшую его с головой: даже Стив не может быть настолько глуп, чтобы отправиться в чертов ад в одиночку. — Даже если мы нарядим тебя в хлопок без единой пуговицы, даже если Магнето не сумеет убить тебя твоей же зубной коронкой, если ты, конечно, хоть раз лечил зубы, Капитан Белоснежная улыбка, как ты справишься с милой леди, которая вызывает молнии не хуже Тора, со второй милой леди, которая дерется, как десять Черных Вдов? Прости, Наташа, — Старк замолкает, переводя дыхание, а после добавляет уже спокойно: — Даже если ты каким-то магическим образом сумеешь нокаутировать их всех, что ты собираешься делать с тем парнем, который умеет промывать мозги? Ты уже видел, что бывает с теми, чьи мозги промыты, и не имеешь права давать кому-то шанс управлять тобой. Упоминание Баки, пусть и непрямое, острыми когтями вцепляется в сердце Стива, и он стискивает зубы. — Не думаю, что кодировка Солдата слабее гипноза Апокалипсиса, — Романова говорит это словно бы случайно. Но каждый, сидящий в этой комнате, знает, что Наташа никогда не говорит ничего, что не имело бы какой-либо цели, а сейчас цель и вовсе лежит как на ладони. — Ну конечно же! Генерал, — Стив переводит взгляд, в котором снова горит непоколебимая решимость действовать, — Баки… Сержант Барнс может помочь нам. Да, силы будут по-прежнему неравными, но мы не имеем права не попытаться. Росс сжимает челюсти, обдумывая невысказанную просьбу. Он выпускал на свободу гораздо более страшное чудовище, чем человек, которого сумел захватить хорошо обученный полицейский отряд. — Его рука, она металлическая, — напоминает Старк, словно свобода Барнса уже решенный вопрос. — Это не проблема, — откликается Т’Чалла, — главное не прогадать, надеясь на то, что Магнето не имеет власти над вибраниумом. — Я сделаю чертежи, — это щедро со стороны Старка, но в общей войне нет тех, кто дает больше или меньше, и смерть родителей Тони по вине Солдата лишь крошечная малость по сравнению с тем, что случится, если древний мутант все-таки захватит власть над миром. Прощать сложно, но ведь Старк и не собирается прощать. Просто терять всех тех, кто у него остался, отказавшись помочь тому, кого считаешь личным врагом, заведомо неправильный выбор. Стив дарит ему тень вымученной благодарной улыбки. Росс выпускает Барнса.