Апокрифы о Боге. Часть 1. "God Was Never on Your Side"

Каково это, быть младшим в семье? Многим известно, не так ли. Каково быть младшим в семье с несколькими старшими братьями? И это многим известно. А каково быть младшим в семье, из которой сбежал отец и в которой старшие братья рвут его наследство в клочья, увеча сам мир? Я могу вам рассказать.       Казалось бы, что может быть круче, чем иметь отца-бога? Я сам длительное время был богом - пусть не таким всесильным и совсем не таким почитаемым, как Отец, но все же богом. И пусть я не был хорошим богом - Да что там, я был настоящей занозой в заднице моей приемной божественной семейки! - мне никак не понять, как можно молчать? Не отвечать на молитвы, призывы, обращения в моменты глубоко отчаяния... Игнорировать собственные творения, своих детей, верных последователей и рабов своих?       А мой отец молчит. Всегда. Он никогда ничего не говорил и, видимо, уже не скажет. Ни слова не обронил он с сотворения мира. Ни когда его любимый сын взбунтовался, ни когда его старший сын, Его Десница мщения и правды, прибрал к рукам правление миром, ни когда младшие ангелы сходились в кровавых битвах во его славу и во его имя, ни когда едва весь сотворенный им мир не был уничтожен обиженным любимым чадом... Никогда. Он молчал. Знал ли он обо всем происходящем здесь, на Земле его? Я уверен, что знал. Папочка не может не знать. Ведь он же Бог. Всемогущий. Милостивый, любящий, всепрощающий. Мне жаль, что он молчит. Жаль, что слова проронить не хочет. У меня множество вопросов к отцу. Что за мазохизм - бежать от собственных творений, а затем молча созерцать и терпеть всё то, что делают они друг с другом и с миром? Его миром. В чем здесь великий план его, как любят говорить смертные? И был ли план на самом деле? Почему отец - милостивый, любящий, всепрощающий - так труслив, так апатичен, так откровенно ленив?       Но ни я, ни кто-либо другой из созданий его не получит ответа. Молитесь ему в церквях и храмах, взывайте к нему у домашней иконы в углу спальни, обращайтесь в стремительно падающем самолете или тонущем лайнере, проклинайте его у гроба погибшего сына, призывайте в жажде мести на голову насильника, насмешничайте над ним - он молчит. Небеса не разверзнутся, пылающая молния не поразит хулителей, а огненная колесница не заберет праведников.       Небеса пусты. Отца там нет. Его нет там так давно, что и сам Михаил, пожалуй, позабыл его лик. Если то, что мы видели когда-то, было Его ликом. Небеса пусты. Теперь там нет даже ангелов. Остались пустые чертоги сбежавшего царя небесного, охраняемого сбежавшими воинами. Это могло бы быть гомерически смешно, обладай Михаил - наместник папочки - хоть толикой чувства юмора. Но он всегда серьезен, слишком серьезен. И все больше молчит. Прямо как отец.