Hetalia: Russian world

      Глаза слипались от бессонной ночи, проведённой за рулём. Волосы сползали на лоб, и Иван поправлять их то и дело забывал, едва ли засыпая. Когда раздался щелчок и лязг, России даже не хватило сил на удивление, — он молча съезжает на обочину и слезает с сидения.       Все пассажиры сладко посапывали, да тут многих разбудил щелчок двери. — Вот незадача… — думает Иван, обходя свою машину, а потом обратил внимание на дорожный знак, на котором на польском было написано «Warszawa». Присев у колеса джипа, Брагинский негодуя понимает, что шина заметно опустилась, пришло время как-то исправить эту беду.       Пассажиры в автомобиле в целом проснулись от того, что больше не слышали гудящие машины позади и зубодробящей тряски. Пейзаж за окнами остановился на живописном местечке вроде тропинки, что ведёт на холмик к беседке. Что-то неразборчиво бормоча, самым первым просыпается Феликс, удерживая на себе Элизабет. Только открыв глаза, он увидел перед собой какую-то сетку, позже сфокусировав взгляд, понял, что его лицо прикрыли волосы Венгрии. Убрав локоны, Польша, протирает сонные глаза, и наивно спрашивает: — О, мы уже приехали? Хм, странно. На Калининград не похоже. — Замечает за окном знакомую беседку и радостно говорит: — О, я знаю это место!       Громкие восклицания поляка незамеченным не остались: нехотя заворочался на месте Крым, фыркнул и приоткрыл глаза Англия, нутром ощущая приближение нового, полного боли в спине и суставах дня, Венгрия, что спешно сползла с колен Феликса, зевнула. — Мы почти в Варшаве, дуралей, — раздался голос проснувшейся только что ЛНР, — Не удивительно, что ты тут всё помнишь… — Не ругайся, деточка. — Феликс многозначительно сделал паузу, поглядев на Лену. — Господи, с кем связались… Новороссия, просыпайся, этот болван даже свои территории не узнаёт! — М? — брюнет часто моргает, и потирает глаза, но из-за того, что убрал руку, ему на колени брякнулся всё ещё спящий Крым. Мальчишка и не думал просыпаться, что-то сказав не ясное сквозь сон. — Очень красноречиво. — Цокнула языком Лена, скрестив руки на груди, после наконец мысленно спросила, бросив взгляд на водительское сидение: «А где Россия?»       За пределами машины послышались короткие стуки. Кажется, Иван что-то проверяет. — Ой, а правда что ли? — всполошился Феликс, и от злобного голоска Лены мгновенно стал бодр, — Почти в Варшаве? Ух, чудненько! А типа чего замерли так тотально? Едем-то мы не ко мне, а к Гилберту в гости… — Мы остановились не просто так. — Многозначительно выдала Венгрия, открывая дверь авто, после тихо подошла к русскому. — Что делать теперь? У нас слишком серьёзная поломка?       Иван сонно зевнул, хмурясь и пряча руки в карманы шинели. На улице под утро немного похолодало, но вот, кажется, из-за тучи проявляются какие-никакие лучи солнца. — Есть, конечно, но тут всё не так плачевно. — Пха, да там же работы на две минуты! — Фыркнул поляк, скрестив руки на груди. Но он немного ошибался. Работа эта займёт больше времени.       Все, кто находился вне джипа, оглянулись на Лукашевича. — Вы чего? — А того, — на лице России возникла та самая легендарная улыбка конченного маньяка-убийцы, которую он применял в основном на собраниях. После русский пошарил в бардачке и, усмехнувшись, аки жезл вручил Лукашевичу небольшой чемоданчик с гаечными ключами и прочими инструментами. — Погоди, дай-ка я вылезу из машины, посмотрю, что там происходит… — Лена пыталась встать с места, но Володя, тут же поспешил отговорить сестру от этой затеи, взяв её за руку. Девушка снова плюхнулась на сиденье, в то время, как все остальные пассажиры были вне машины, и наблюдали за действиями Польши. Даже проснувшийся Крым решил узнать, что там случилось за пределами авто. — Постой, — Новороссия усадил ЛНР на сидение, и убрал локон русых волос с лица сестры. Лена слегка нахмурилась, и проводила взглядом жесты брата. Она внимательно провела сосредоточенным взглядом его движения. Она даже позволила ему заправить прядь длинной чёлки за ухо, хотя и сама могла отлично это сделать, не инвалид ведь.       Губы брата растянулись в очаровательной улыбке, и Лене было сложно воздержаться, чтобы не приподнять уголки рта в ответ.       Безо всякого предупреждения, Володя слегка привстал с места, уже думал уходить из машины. Секунду погодя, брюнет ощущает на собственном голом запястье руки пальцы девушки. Он никогда бы не подумал, что последует такой реакции, но за реакцией последовал холодный вопрос: — Куда идёшь? — Оу, — Он вновь улыбнулся, оглянувшись на сестру, — я схожу к России, спрошу, нужна ли ему моя помощь. Никто не знает о технике больше, чем я.       Дальше слова были бы лишними, и ЛНР отпустила Новороссию, вновь отвернувшись к окну, из которого открывается прекрасный вид на беседку. А у той замечательной беседки распускает свои цветки абрикос.       Володя обошёл капот джипа, и с неким интересом поглядел на Элизабет и Артура. Сейчас они понимали друг друга как никогда хорошо: Венгрия делала веночки из одуванчиков, и надевала их на голову Кёркленда. Жёлтые цветки одуванчиков, к слову, очень кстати контрастировали со светлым цветом волос британца. Сейчас Элизабет надела на голову Артура венок из цветов, но так как поделка оказалась велика, то одна сторона венка слегка прикрыла один глаз Англии. Секунду погодя, Кёркленд коротко просмеялся, что в его положении было весьма редко.       Но решаясь долго не засматриваться на эту картину, Володя часто заморгал, а Венгрия показала юноше на цветочный венок, мол, хочешь тебе такой сплету? Новороссия решил, что это затянется надолго, и да, это безмолвное предложение очень тронуло паренька, но дела есть поважнее. Заприметив на голове Артура венок из ярких жёлтых одуванчиков, Володя невольно вспомнил о Николаевской области.       Наконец обойдя капот, парень замечает, как у заднего колеса автомобиля копошатся Иван и Феликс. Оба что-то обсуждали пока чинили поломку, и здесь оказалось, к слову, не так много работы.       Володя вынув руки из карманов военных штанов, обратился к Ивану, но так, чтобы не дай бог не рассердить. Хотя Россия никогда не злился на Новороссию, но как говорится, всё возможно. — Россия, если хочешь, я могу помочь. Я в технике разбираюсь неплохо. — Да нет, что ты, — Брагинский отвлёкся от починки, стараясь уделить минуту сыну. — Здесь работы-то было на десять минут. Мы с Феликсом быстро управились.       И ответ Польши последовал почти сразу: — Это тотально так. — Ты можешь пока где-нибудь погулять, рассмотреть местность вокруг.       Володя как бы не сильно расстроился, однако внутри гложила мысль о том, что вопреки словам Ивана, всё же как-то, но помочь стоило. Вздохнув, паренёк неторопливой походкой обходит машину, и специально указательным пальцем проводит по слегка загрязнившемуся окну. Но как бы он не хотел, вновь встречается с двоими: Артуром, лицо которого светилось счастьем и веснушками, а рядом с британцем замечает улыбчивую Элизабет. — Володь, — Венгрия сделала шаг к Новороссии, удерживая в ладонях венок из жёлтых одуванчиков. Во взгляде венгерки парень нашёл что-то родное. Это нельзя описать какими-либо словами, но встретившись глазами с ней, Володя увидел в мшисто-зелёном взоре нечто знакомое. Знакомое! Новороссию осенило, что этот взгляд схож со взглядом Лены. — Ох, ладно… — пусть он был всего на чуть-чуть выше Элизабет, но слегка наклонился, чтоб Венгрии было проще возложить яркий венок на чёрную шевелюру густых волос.       Издав задорный смешок, девушка легонько надевает венок юноше на голову. — Спасибо. — Володя слегка прищурил глаза от яркого солнечного света, падающего ему в лицо. Во мгновение, когда он остановился у капота и принял сплетённый подарок, на душе как-то светлей стало. Магия ли?       Венгрия и Англия взглядом провели уходящего Новороссию, но совершенно неожиданно, венгерка произнесла: — Он так похож на Родериха.       Лена всё ещё смотрела в окно, ожидая, когда машина будет починена, а пассажиры вновь рассядутся по своим местам. Её мыслям помешал внезапный толчок с другой стороны машины. Девушка не издала никакой эмоции на своём лице, но когда Володя открыл дверь с её стороны, то Лена неодобрительным взглядом окинула парня. Кажется, его появление в эту минуту помешало каким-то её мыслям. — Ну как, болит ещё? — Володя осторожно провёл ладонью по колену Лены, чтобы самоутвердиться в том, затянулась ли рана под брюками.       ЛНР только слегка зажмурилась, ведь ранение пусть и заживало, но очень плохо. Володя отдёрнул руку, а Лена нахмурив брови, спросила: — Можно я выйду из машины? — Ни в коем случае. Ты видела состояние своего здоровья? — Новороссия неожиданно для себя замечает, что чуть выше колена сестры, появилось расплывчатое бурое пятнышко на брюках. — Надо бы переменять бинты, иначе будет заражение крови. — Он огляделся, и заметил позади Лены небольшой серый чемоданчик — дорожную аптечку. Но стоило ему только открыть аптечку, и оглядеть нужное для перевязки, как девушка вновь заговорила: — Ты же не собираешься здесь мне менять бинты?       Брюнет в непонимании часто заморгал, думая, что кроме машины и негде больше это сделать. Почесав незадачливо затылок, спрашивает в ответ: — А где ещё можно? — Я хочу выйти из машины. Меня уже подташнивает от запаха бензина.       Но ради этого хмурого милого личика Новороссия и терпел выходки своей сестры. — Боюсь, выйти у тебя не получится. — Парень вручил аптечку девушке в руки, и подхватил сестру на руки, что та аж коротко взвизгнула, думая, что происходит.       Володя оборачивается, и замечает беседку, над которой был склонен цветущий абрикос. — Кажется, я знаю, где можно сменить бинты. — Он улыбнулся чему-то своему, и опять же под шумок, пока все заняты своим делом, Володя донёс Лену до намеченного места. Девушка оказалась не такой уж пушинкой, считай, почти 65 килограмм едва как держатся в рука парня. По мелкой испарине на лбу, было ясно, что Новороссии было не так уж легко носить на руках ЛНР, но его долг заключался в том, чтобы помогать сестре в разных случаях, какими бы они не были. А в это время, шатенка глядела на брюнета почти влюблённо, а он, перейдя дорогу, и взбираясь на небольшой холмик, кажется, даже и не обратил на неё внимания. Чувства Лены это слегка ранило, но на больше она расчитывать и не может, и вздохнув, ощущает, как брат её легонько усаживает на скамейку в беседке.       Шмыгнув носом, словно в обиде, ЛНР спрашивает Новороссию, наблюдая за тем, как тот раскрывает аптечку, и достаёт оттуда небольшую бутылку с водой: — Володь, я слишком тяжёлая, да? — Да нет, что ты? — сняв с рук перчатки, тогда подаренные самым Харьковом, парень неизменно ласково улыбается, на его щеках вновь выступают ямочки. Откручивая крышку с бутылки, смачивает руки, так как знает, что перед сниманием бинтов всё должно быть стерильно. — Ну ладно… — оглянув себя, девушка приходит в замешательство, от того, насколько у неё нелепый вид: Платье подаренное братом, а в довершении к этому, вместо обыкновенных колготок, на ней ещё и камуфляжные штаны, потёртые на столько, что уже и рисунка не видно. И пока Володя возился у аптечки, доставая оттуда бинты и прочее, что может пригодиться, Лена нырнула руками под собственное платье, робко расстегивая ширинку брюк, но послышался лязг пряжки, и парень, оторвавшись от разглядывания инвентаря аптечки, на секунду бросил взгляд на сестру. ЛНР покрылась краской смущения, и ей очень повезло, что Новороссия просто на секунду взглянул на неё, ничего не добавив. Но взгляд тёмных глаз был многозначителен.       Выдохнув, девушка приспустила свои брюки чуть ниже колен, так и не вставая со своего места. — Ну вот, всё готово. — С неким оптимизмом произносит Володя, пододвигаясь к Лене ближе, и тут же опустился на колени перед ней, увидев рану на ноге, которую просто невозможно не заметить.       Аккуратно снимая старые бинты с ноги, Новороссия прекрасно знал, что всё это нужно делать при помощи пинцета, но увы, в том чемоданчике его просто не оказалось, поэтому при помощи пальцев, сам снял повязку. Лена проводила взглядом все его движения, вплоть до тех, когда он собирался обрабатывать рану, смочив салфетку в растворе перекиси водорода. Закусив нижнюю губу от жжения в ране, Лена старалась не смотреть за всей этой процедурой, но в одно время даже удивилась тому, когда это её брат так хорошо овладел искусством лечить. Впрочем, за это время, что они провели вместе, считай, с самого детства, ЛНР могла не удивляться, что Новороссия практически всё умеет. Сейчас она чувствует, как он обрабатывает кожу вокруг раны, для этого самого используя салфетку с антисептическим раствором.       Увлёкшись мыслями, девушка замечает и других людей в стороне, что глядели на эту процедуру. Совершенно чужие люди откровенно глазели за всей обработкой раны, после Лена рычит сквозь зубы, да так яростно, словно те самые люди у неё что-то украли: — Чё зырите?!       Володя завязывает один слой бинта на ноге сестры, после делает ещё несколько слоёв, и так, чтоб наверняка всё зажило. Оглядев свою работу, парень только потом начал всё складывать в аптечку, и защёлкнув её, обращается к сестре: — Теперь всё. В следующий раз поменяем уже завтра. Одевайся. — Угу, — словно по приказу, Лена начала натягивать на ноги брюки, самостоятельно застегнув ширинку и защёлкнув пряжку ремня. Почему-то девушка думала, что вся так называемая операция будет тянуться долго, и словно по привычке, берёт в руки аптечный чемоданчик, а знакомые руки вновь подхватывают её.       Спускаясь с холмика, Новороссия видит, как Россия и Польша закончили починку машины, тем самым складывая инструменты в один небольшой чемодан. — Ну вот, что я говорил, — разгордился Феликс, выпрямив спину. — Говорил же, что работы, типа, будет на пару минут. — Вот именно, что «типа» на пару минут. — Иван был в хорошем настроении, так как дело пошло на лад, и подумав, что пора бы уже ехать, положил чемоданчик с инструментами в багажник, так как в бардачке инструменты занимают много места. — Но мы справились на удивление быстро.       Володя снова усадил Лену на своё сидение, а аптечку положил у ног, мало ли, вдруг ещё понадобится в скором времени.       Россия, как глава всего этого семейства, по-хозяйски говорит: — Теперь можем отправляться. — Но только он собирался двинуться с места, и сесть на своё водительское сидение, то рядом послышался вопрос Артура. В последнее время, голос британца был слегка застенчивый, и непривычно мелодичный. — Вань, — стоило донестись до слуха русского, и он тут же поворачивается к Англии. И видит перед собой эдакое круглое солнышко, с венком одуванчиков на голове. — Скажи, тебе не кажется, что я толстый? — Ты? — брови Ивана в удивлении поползли на лоб, а в фиолетовых глазах появился вопрос. — Нет, конечно нет. Ну, разве что только здесь. — Он притронулся ладонью к большому животу Кёркленда, в котором растёт новая жизнь.       Неизменная тёплая улыбка Ивана. За эту улыбку Артур бы отдал если не всё, то многое. — Это мило, но я не в том смысле.       Удивление и непонимание Ивана возросло в несколько раз, а в машине все давно собрались. Крым вновь взялся за телефон, и по всей видимости, во что-то играет. — А что тогда? — Тебе не кажется, что мои лодыжки слегка распухли? — Кёркленд неповоротливо повертелся вокруг себя, чтоб у самого себя найти изъян. — Такое чувство, будто у меня не ноги, а какие-то подушки.       Иван провёл взглядом по Артуру, и только потом ласково сказал: — В тебе прекрасно всё. — Даже лодыжки? — Англия сделал шаг к России. — Даже лодыжки. — Брагинский слегка наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на губах Кёркленда, но тут раздался кашель, который всё испортил. — Кхем, — донеслось с заднего сидения, — это довольно мило, но время — деньги. — Это сказал никто иной, как Польша.       Покраснев, Иван распрямился, и открыл дверь в машину, чтобы Артур смог сесть на своё место. Убедившись, что английский конопатый комочек уселся, Россия поспешил к своему водительскому сидению.       Поездка затянулась надолго, а за всё это время Иван не сомкнул глаз. Иногда Артур поражался стойкости этого русского.