Hetalia: Russian world

      Спустя некоторое время, Россия ещё раз наведался к Новороссии, когда понял, что юноша успокоился и наконец готов всё выслушать. У Ивана есть темы для разговора, он хотел бы сказать что-то важное, вновь вернувшись на запрещённые ему территории. Разговор будет не простой, но кто сказал, что будет легко? — Я правильно понял, ты уходишь навсегда? Покинув свои территории, и совершенно после себя никого не оставив?! Скажи, что это сон! — потребовал Володя, вцепившись пальцами в шарф Ивана. В уголках глаз юноши виднелись слёзы. В последнее время часто стал проливать слёзы без особого повода. — Нет, не навсегда. Я не покидаю тебя, я буду здесь. — Иван не стал отталкивать парня от себя. Для него уже было наградой то, что карие глаза смотрели на него с мольбой. — А на последний твой вопрос отвечу просто — я слишком долго пробыл во сне, чтоб вновь в него впасть. — И кого ты оставишь после себя? Ты же… уйдёшь. Ты обречёшь свои земли на не беспечность! — Я оставил после себя — тебя.       Эта фраза словно оглушила парня. Брюнет ослабил хватку и разжал пальцы на ткани шарфа. — В смысле? — тёмные глаза уставились на русского. — Ты и есть моя надежда, мой свет в окне. — Совершенно неожиданно вокруг двоих сгустились тучи, а из-за потемневшего неба стало совершенно не видно солнца. Даже тоненькому лучику не удалось просочиться сквозь плотные облака. Совершенно резко стало холодать, а после с неба посыпалась мелкая крупа снега. Крупа перерастала в пушистые белоснежные хлопья. Подняв голову вверх, Володя вслух задался вопросом: — Снег? Посреди сентября? — Он подставил ладошку, в которую падали крупные снежинки. — Немудрено, — Россия незамысловато приподнял уголки рта. Он уже не хотел улыбаться. Испорченные нервы сделали своё, сделав из Брагинского психопатом, каких мало. — На моих территориях снег может пойти в любое время года. Прежде, чем я тебя покину, я бы хотел тебе вручить символ моего всевластия.       Новороссия был всерьёз озадачен и немного напуган, а эти ощущения слабо перекрывало любопытство — что же Россия хотел вручить? Он не сводил взгляда с Ивана, пытаясь понять, что же взбрело в голову этому русскому. В руках Брагинского находился кран. Тот самый кран, который он носил с собой, как талисман. — Возьми, — добродушно предлагает Иван, протянув руки к Володе. — Эмм… — парень беглым взглядом скользит то по России, то по крану у того в руках. А руки Ивана слегка трясутся, что напрягает ещё больше.       И что теперь делать брюнет не понимал. Всё это ему казалось сном, самым обыкновенным, если не сказать даже, кошмарным сном. Он, пересилив себя, и стараясь поверить в действительность, робко касается крана, точно боясь чего-то обжечься. Взгляд паренька вновь встречается со взглядом Брагинского. Серо-фиолетовые глаза смотрели на юношу с отцовской любовью, а на тёмно-белёсых ресницах, казалось, вот-вот появятся слёзы. Володя хотел предотвратить его слёзы, но… — Не знаю, что сказать, — Володя понуро опустил голову, держа в руках тот самый легендарный кран, отдававший далёким запахом ржавчины. — Зачем тебе что-то говорить, когда я могу слышать твои мысли?       Новороссия тут же оживился, подняв голову, посмотрев на Россию. Слышать мысли это вообще реально? Конечно слегка зашуганный парень не понял этого, вцепившись в своё новое оружие.       Бледное лицо юноши утопает в смущении. Что же, эта пауза могла продлиться гораздо дольше, будь бы Иван не сделал шаг к своему наследнику. Россия казался настолько высоким, что Новороссия ощущал себя коротышкой по сравнению с ним. Но нельзя сказать, что Володя так уж низок ростом. — Посмотри на меня, — потребовал Россия, встав почти вплотную к Новороссии. — Мой наследник не должен пускать слёзы.       Эту последнюю фразу Володя посчитал плодом собственного воображения, но он слышал это очень отчётливо. — Я… Я не пущу слезу, обещаю. — Он солгал. Слеза прокатилась вниз по щеке, оставив влажную дорожку, что позже засохнет, и немного стянет кожу. — Надеюсь, я смогу на тебя положиться, Новая Россия? — Иван не отказывался от своего желания увидеть эти большие карие глаза.       Володя едва пересиливает себя, сглотнув засевший ком в горле, что мешал даже вдохнуть воздуха. Он поднимает глаза, и его взгляд встречается с широкой трапецией груди Ивана, после, парень переместил взгляд на лицо русского.       Володя едва заметно решил кивнуть. Что же, но и такой ответ принимается. — Тогда я могу быть спокоен, — Россия заключил Новороссию в крепкие объятия, прощаясь с ним. Юноша не то, что опешил, просто был потрясён до глубины души. Ещё недавно был маленькой республикой, а теперь он бескрайняя и необъятная держава.       Вопрос: каково же быть такой огромной страной?       Новороссия уткнулся носом в мягкий шарф России. Отдалённо слышатся оттенки запахов хвои, словно аромат лесов, но слеза слезой скатывались по слегка розоватым щекам юноши.       Иван приложил подбородок к лохматой макушке, не издав и звука, словно хранил минуту молчания. Вдыхая аромат чёрной, как уголь шевелюры, Иван словно пытается запомнить этот запах. Запах из его снов. А Володя замер, как вкопанный, не решаясь сдвинуться с места.       «И что же мне теперь делать?..» — вопрошает парень в мыслях, нехотя показаться мягкотелым, давая обещание не плакать. Но он не может прервать поток льющихся градом слёз. — Мне пора. И помни, никому не позволяй себя обмануть, Брагинский-младший. — Тихо на выдохе сказал Иван, отпуская Володю из кольца рук.       Парень не смог сдвинуться с места. Несколько небольших хлопьев снега легли на светлые волосы, Иван всё так же не перестаёт держать улыбку на лице. Он молчал, после повернулся и сделал шаг в сторону. Вновь замер, нехотя уходить, и выдохнув, направился вперёд, туда, где ждёт его вечность. Иван шёл так стремительно, будто опаздывал. Новороссия сдержав слёзы, ринулся вслед за Россией, срываясь на крик, вытягивая руку вперёд, думая, будто бы это может остановить: — Погоди, ты так и не сказал, почему уходишь! Что происходит?       Россия на этот раз не проигнорировал эти вопросы. Он повернулся в пол-оборота, сказав коротко: — Я ухожу, потому что мой народ меня ненавидит, — Брагинский делает едва заметный намёк на улыбку. — Зачем тогда быть? Пожалуйста, сделай меня великим снова. И верни то, что должно принадлежать мне. Пожелай мне удачи в моей следующей жизни.       Новороссия стоит в изумлении в который раз, и расценив ситуацию, замечает, что Иван уходит вдаль, его силуэт пропадает во вьюге, но юноша не теряет надежды, чтобы остановить его. — Постой! Ты не можешь оставить на меня свои территории! Что я должен вернуть? Куда ты? Слышишь?! — выкрикивает он последнее слово в агонии, сжимая пальцы рук в кулаки. — Не ходи за мной. — Отрезал Россия, даже не повернувшись, но дальнейшие действия его непредсказуемы. Он снимает со своей шеи шарф, расцепляет пальцы, чтобы дуновение холодящего ветра унесло вещь к позади отставшему пареньку.       Наконец сильные ветра вьюги развеяли очертания силуэта Ивана, после, когда впереди показалось бескрайнее заснеженное поле, Володя был на грани того, чтобы сойти с ума держа в руках кран и длинный шарф. Теперь, оставшись одному, можно нареветься от души, вот только Новороссия, чья задача теперь быть в несколько раз ответственнее, не стал разводить сырость. Мня в руках шарф, юноша утирает с щёк высохшие дорожки слёз. Он шмыгнув носом, всё ещё смотрел вперёд, на заснеженное поле. — Ненавидит народ, значит? — Новороссия наконец медленно переводит взгляд на шарф в своих руках. — Я это исправлю. Зачем тогда быть? — Он прижимает вещь к себе. — Я покажу, зачем. — Переминает пальцами ткань, силясь не дрожать. — Верну то, что должно принадлежать тебе. — После преподнеся шарф к лицу, вдохнул такой знакомый аромат, что болью отзывается в сердце. — Я сделаю тебя великим, если это будет нужно. — Наконец брюнет посмотрел на небо, с улыбкой сказав: — Я желаю тебе удачи в твоей следующей жизни, Россия. И надеюсь, когда-нибудь вновь увидимся, и тогда мы будем едины.

~ Конец второго тома ~