Hetalia: Russian world

      В ночь перед отлётом из Пхёнчхана в Москву, Новороссия решил никому не говорить, куда отправляется поздней ночью, когда «олимпийскую деревню» освещают только уличные фонари. Но люди, так, или иначе были на улицах, из-за чего парень старался просочиться незаметно. Хотя те, кто хотят знать, куда он делся, узнают сами.       Переведя дыхание, Володя прямиком проходит в зал, в котором находится ледовый каток, где совсем недавно две российские фигуристки завоевали золото и серебро. И вот, касаясь лезвием конька до шероховатого льда, Новороссия поднял взгляд на пустующие зрительские места, проговаривая тихо: — Говорят, Россия родился при лютом морозе, в холоде. Жаль, что про меня нельзя сказать того же. Рождённый в огне может растопить лёд, только ступив на него. Но если я всего лишь покатаюсь, то надеюсь, со льдом ничего не случится. — С этими словами, он, держась за бортики катка, где обычно вешают рекламные эмблемы, юноша проскользил по льду, слегка крепя лезвиями коньков.       Переведя дух, Новороссия наконец шире распахнул глаза, смотря на ледовый каток. Сейчас на этом льду, на этом самом месте, когда на него не смотрят миллионы глаз, парень уже не испытывал ни страха ни ломоты во всём теле. Отдаться этому, выполнив идеально каждое движение и каждый прыжок… Почему бы нет? В жизни надо попробовать всё.       Вместо возгласов со зрительских мест, Володя только слышит звук собственной крови пульсирующей в висках. И ещё ощущает на себе взгляд зрителя, которого не видит в пустом, как думается парню, зале.       Четверной сальхов, двойной тулуп.       Тайный зритель затаил дыхание, думая, что неужели юноша упадёт на лёд, и может быть получит травму. И не смотря на то, что Новороссия впервые находится на льду, для первого раза получилось недурно.       Не ведая ни страха, ни отчаяния, Володя продолжает своё одиночное выступление, зрителем которого была лишь тишина и пустота на зрительских местах. Теперь, когда кровь отлила от и так бледного лица, он опускает руки, и оглядывается на выход из помещения, будто ждёт появления кого-то здесь. Но этот кто-то здесь уже не появится. — Самое ужасное, что я никогда не стану таким, как ты. — Раздалось в тишине. — Пусть и правда стараюсь. — Коньки вновь заскользили по льду, оставляя после лезвий тонкие, иногда разветвлённые светлые линии.       А за Новороссией, кто бы мог подумать, наблюдал Америка, устроившись на самом верхнем ряду зрительских мест. Он пробрался сюда раньше, чем Володя, хоть и не ведал, что его сподвигло забрести сюда на пару с Канадой. На миг слабый огонёк счастья затеплился в глубине сердца Альфреда, там, где казалось, всё давным-давно умерло, но сразу же поспешил его затушить, когда рядом с собой услышал знакомый голос. Мэттью всегда умел испортить момент. — Америка, неужто нельзя было остаться в номере и там по телевизору смотреть фигурное катание? — Канада не укорял, а просто спрашивал, так как в три часа ночи показалось ему странным прийти сюда и наблюдать, как непризнанная страна катается на льду. - Я всё могу понять, но тебе не кажется, что у тебя развилась нездоровая тяга к нему?       Альфреду в самом деле нечего было сказать в своё оправдание. Точнее было, конечно, но Мэттью бы вряд ли воспринял эту новость всерьёз. Развернувшись к нему, Америка пустым взглядом посмотрел на канадца, после неохотно спросил, всё ещё сомневаясь в своей адекватности: — Помнишь, я тебя попросил тогда добыть несколько его волос? Я тогда не ответил на твой вопрос, зачем мне это нужно.       Мэттью кивнул, ожидая от Альфреда ответа. Однако не сразу понял, что вопрос не имеет двусмысленной подоплеки. — Ну да, помню. Твоё поведение мне казалось странным. Но не страннее, чем сейчас, Ал. Что происходит?       Джонс собирается с духом, но что-то внутри его обрывается, словно крохотный хлипкий мостик. — Так вот, это был не просто мой интерес к нему. В общем, в нём, в этом пареньке 95% моих, — Америка показал нечто вроде неуверенной улыбки на лице, но на Канаду не смотрел, лишь только пожал плечами. Все карты раскрыты, теперь можно не таить это в себе. Эффект от новости подействовал на Мэттью. — 95% процентов? А как же остальные 5%? Нет, не так, — Канада приложил ладони к своим вискам, которые по каким-то причинам начали пульсировать. — Ты провёл экспертизу ДНК, что ли? Я тебя правильно понял? Ты… — Угу, — одновременно и грустно и радостно произнёс Америка, не зная, может и правда стоит радоваться. А если радоваться, то как? Он не знал, как реагировать с того момента, когда узнал правду. — …Когда ты успел? — по глазам Мэттью стало ясно, он тоже удивлён, даже снял очки с носа. — Но это не логично как-то. На тебя он вообще не похож. Это какая-то ошибка. — Не в том дело, похож ли он на меня. Да и вообще, я ведь тебе почти никогда не сообщаю, где я, и с кем нахожусь. Или точнее, как провожу своё свободное время. — Наконец, ответил Альфред, и будто бы на мгновение ему стало легче дышать.       Канада посчитал этот ответ уклончивым, поэтому поспешил задать другой вопрос, встречный, что говорится, на месте: — И всё же, чьи тогда те 5%? — Мне неловко об этом говорить, — морозится Америка, снова сотрясая воздух, вместо того, чтобы сказать чьи другие 5%. — Я не могу терять времени, и всё должен сказать ему!       Канада хотел бы вставить слово, да в голове образовалась сплошная каша. То, что произошло в следующий момент, он понял слабо; Америка обратился в бегство, чтобы встретить Новороссию, застать врасплох только одним своим появлением, как и всегда. Бедный Брагинский-младший скоро получит инфаркт от такого частого появления Джонса на своём пути. — Постой! — Мэттью догнал Альфреда, и не дал дальше сделать и шагу. — Для начала успокойся, и спроси себя, нужно ли тебе говорить это сейчас. И ещё, если ты откроешься ему, то не факт, что он ещё тебе поверит. — Ну, а когда мне об этом рассказать? Не могу же я вечность молчать. — Америка задумался над своими словами, после выдав: — А вдруг и правда не поверит? Всегда есть повод усомниться. — В его голосе слышно беспокойство. Так мило. — Выбор за тобой — или сказать ему сейчас, либо замолчать навсегда.       Альфред оглянулся на ледовый каток, а Новороссии там и след простыл, парень ушёл незаметно, словно не он меньше минуты назад вычерчивал коньками линии на льду. — Прости, — Канада отошёл на шаг назад, — я не должен был тебя отговаривать от твоих планов. — Уверенности в его тоне значительно поубавилось. — Значит, замолчать навсегда? — Альфред как никогда холодно посмотрел на Мэттью. — Надеюсь, я когда-нибудь наберусь решимости, и правда сама покажет себя.       Но конечно Америка не стал ждать, когда придёт время того долгожданного момента, и так и быть, проследил за Новороссией, и Альфред почти что подошёл к Володе, но не расчитал того, что парень уже находился у дома, где располагается его номер. Разговор по душам не состоялся, дверь захлопнулась перед носом Джонса. Хоть посылай письма инкогнито с сообщениями типа «я твой отец. Прими это и ужасайся.» Идея неплохая, но Америка отказался от послания таких писем. Караулить Новороссию до утра? Уж лучше сказать позже, когда можно остаться наедине.