КЛЮЧНИК

      «Мне не будет больно. Мне больше никогда не будет больно. Я поклялся. Я должен быть достойным тебя», — яростно думал Каин, пытаясь прорваться мысленно сквозь боль. Такую, что он не мог стоять. Но он стоял. И осанка его была королевской, и он улыбался.       «Я должен быть достоин Света того Солнца, которым стал Комиссар... Пока я... пока я... она не останавливалась! Быть достойным Ключника, обладающего столь совершенным Ключом... »       Это страшно: откатываться назад, когда другие, не останавливаясь, движутся вперед. А ты, ты застрял и буксуешь на месте (это ещё в лучшем случае) от того количества боли, что ты пережил. Твой дух очистился, но он и сломался. Теперь ты борешься с собственным надломом, чтобы опять не пасть туда, в Бездну, когда, наконец-то, есть возможность движения вперед. Так почему ты так медленно идешь? Почему ты не совершенен до сих пор? Почему — последний из всех, когда пережил боли отменно?       Пока они учились, смеялись и любили друг друга — ты подыхал в одиночку. Ну и что ты вынес теперь из своей растянувшейся на года смерти в мире людей? Ты потерял силу и целостность духа — вот что делают человеческие руки со зверями вроде тебя. Тебе было запрещено так долго дышать полной грудью, что теперь, когда вроде бы можно, ты обнаружил, что разучился брать воздух. Ты задыхаешься. Ты потерялся. И словно бы тебя нету Идти, когда, наконец-то, перед тобою — возможность Пути.       — Каин! — он вздрогнул, дежурная улыбка стала шире, обернулся.       — А, это ты — чудо в перьях, — увидел он приближающегося, лавируя меж столпов световых колонн, пронизывающих грозовые тучи залов Дворца, Яхонта.       — Что? Не называй меня так!       — Хм. Чего тебе?       — Слежец утверждает, что видел след Ключника в мире людей. Это уже я не помню, в который раз он говорит, что видит! Я оббегался туда, и каждый раз — пустышка. Сходи ты, а? Мне там дурнеет, это невыносимое место!       «Там всем дурнеет», — подумал Каин. Он прекрасно понимал, что и на этот раз след окажется слишком стар, что бы Найти, иначе Яхонт отправился бы сам. Но все же даже иллюзия надежды лучше, чем ничего.       — Хорошо, я схожу.       — Вот и славно, хороший почти-человек, — зафырчал Яхонт.       — Почти-человек? — переспросил было Каин, но тут же потерял к нему интерес. Играться в эти игры? С ним? Он уже давно не ведется на подобную ерунду. Яхонт понял.       — Будешь надевать людское тело? — спросил он.       Ему было любопытно, как Каин станет выглядеть в нем. Тоже как и он, Яхонт, маленьким мальчиком или вообще девочкой, а, может быть, — немощным стариком? Фантазия уносила Яхонта все дальше в злорадно-веселые образы вероятных возможностей.       — Пойду так, — просто ответил Каин.       — Так..? — изумился Яхонт, но потом покосился на статную, похожую на человеческую фигуру Каина, с завистью понимая, что тому не обязательна мимикрия.       — Что-нибудь еще? — с усталой скукой в голосе осведомляется Каин.       — Нее, нет, — вспомнил тут Яхонт, как раздражает его этот лицемер, — удачного путешествия, — фыркает, обдав Каина клубами пара, пред-идущий, чуящий направления в совершенстве, зная, что одному тому будет тяжело идти.       — Я найду Ключника, — широко улыбаясь ему, говорит Каин, и уходит, чеканя гулкие шаги, меж колонн света надмирского Дворца.       Яхонт только молча смотрит вслед, чувствуя себя закипающем чайником, который ещё чуть — и взорвется. Искры, срывающиеся с его оперения, приобретают кроваво-закатный оттенок огня пепелящего.       — Сам не потеряйся, — шипит он, как раскаленное масло на сковороде, Каину во след, зная впрочем, что тот, уже не расслышит.