past in the future

— А так и не скажешь, что тупой, — зло говорит Чонгук, подходя к блондину в упор, и самостоятельно сбрасывает его руку с Чимина. — Совсем охуел?! — Юнги схватил Чонгука за ворот кофты и ощутимо встряхнул. Только Чонгук уже было занес руку для удара, как из столовой выскочил Тэхён. — Вы что творите?! — парень сразу попытался оттащить Чонгука, дабы избежать драки. Юнги не предпринимал никаких попыток продолжить конфликт, он лишь посмотрел на Чимина и спросил: — Он? Ты серьёзно? — растянув губы в презрительной усмешке, Шуга пошёл прочь, не желая становиться участником бесплатного представления для собравшихся зевак. — Чимин, как ты? — спросил Чонгук, ласково проведя рукой по щеке рыжеволосого. Пак стоял с закрытыми глазами и дрожал, словно осиновый лист на ветру. — Давай уйдём отсюда, давай? — его голос срывался, переходя на шёпот. — Хён, прикроешь нас, если что, — Чонгук с надеждой посмотрел на Тэхёна, и крепко обняв Чимина за плечи, направился к выходу. Чимин то и дело спотыкался, хватаясь за одежду донсэна, чтобы не упасть. Слезы катились по его щекам, но он стоически держался, стараясь не издавать ни звука. Как только парни вышли из здания, Чимин наконец не выдержал и заплакал вслух. Чонгук был растерян, он никогда не видел своего хёна плачущим, он помнил, как тот страдал ещё год назад, но он никогда не плакал. Всегда старался улыбаться и говорил, что всё обязательно наладится. А сейчас этот парень плакал, и Чонгук просто не знал, что делать, как успокоить человека, который сам всегда успокаивает остальных. Он обнял Чимина и начал гладить его по спине, как гладил его сам Чимин, когда Чонгуку было особенно плохо и тяжело. — Как же я ненавижу его, как же ненавижу, — голос парня постоянно срывался от рыданий, — что ему от меня надо? Когда он оставит меня в покое? Я не хочу так жить, я не смогу снова, — слёзы Чимина начинали перерастать в истерику, он был слишком сломлен всем произошедшим за этот день. Он был слишком сломлен ещё полтора года назад, когда закончились их с Юнги отношения. Или отношениями это было только для Чимина? Сейчас этого уже не разобрать. Полтора года назад Шуга втоптал его в грязь, сказал, что у него тур, он уезжает, и больше не нуждается в услугах Чимина. Зачем он ему, если такие есть в каждом городе? Что есть такого у Чимина, чего нет у остальных? Чувства? Любовь? Кому они нужны? О каких вообще чувствах речь, когда они вместе всего четыре месяца, а сами их отношения больше похожи на болезнь. Они были бурными, страстными, чувственными, но нездоровыми. Это было пламя, о которое Чимин обжёгся, вместо того, чтобы согреться. Он добровольно шагнул в него, оно поглотило его. Счастье парня было абсолютным, он надеялся на сказку со счастливым концом. И кто знает, шагни они в это пламя вместе и шансы спастись были бы у обоих. Вот только он не знал, что Юнги не сделает этот шаг с ним, он вообще не герой этой сказки. Он оказался её автором, который просто наблюдает за своими героями. Он не считал себя ответственным, он не считал себя соучастником, он считал себя созерцателем. Юнги взял то, что смог предложить ему Чимин. То, что считал своим по праву. — Чимин! — звонкая пощечина рассекла воздух. — Успокойся, слышишь меня? — Чонгук пытался как-то встряхнуть парня, привести его в чувства. Он откровенно паниковал. Чон знал о Юнги, знал, что тот разбил Паку сердце и уехал куда-то. Никто не рассказывал ему подробностей, потому что «Не заставляй нас вспоминать об этом, Чонгук, особенно никогда не говори на эту тему с Чимином». Парень соврёт, если скажет, что никогда не пытался нарушить эту просьбу, но он помнит, как задержал тогда дыхание Чимин, и какая боль отразилась в его глазах. Они танцевали в университетской студии, где собственно и познакомились, рыжеволосый тогда так и не смог собраться с мыслями и хотя бы раз прогнать хореографию без ошибок. — Подожди, я сейчас позвоню брату, он отвезет нас домой. — Не надо звонить Хосоку, — Пак начал понемногу успокаиваться и хотя бы частично контролировать свои мысли, — это просто стресс, Чонгук-и. Сейчас я успокоюсь, и всё будет хорошо, — Чимин старался улыбаться и говорить уверенно, хотя получалось откровенно плохо. Но Чонгук был слишком напуган, он не знал, как нужно вести себя в таких ситуациях, и, не слушая рыжеволосого, набрал номер хёна. — Алло, да, Хосок? Я возле университета с Чимином… — но Пак не дал ему договорить, выхватив телефон. — Хён, привет, это Чимин. — Привет, — спокойно ответили на том конце трубки. — Я говорил Чонгуку, чтобы он тебя не беспокоил, но он меня не послушал. — Что у вас случилось? У тебя странный голос. — Да так, аллергия, ничего особенного, — Чонгук громко цокнул языком, что не осталось незамеченным для Хосока. — У нас ничего не случилось, просто я забыл дома деньги, и нам теперь не хватает на такси… — Так, а зачем Вам такси посреди дня? — голос Хосока звучал недоверчиво. — В это время ходят автобусы, к тому же, вы не так далеко живете от университета, можно и пешком пройтись. — Ну вот, — Чимин наигранно рассмеялся, — я то же самое сказал Чонгук-и, а он уперся как баран. Прости, что побеспокоили, хён, Чонгук наберет тебя вечером, пока. — Ну давай, пока… И скажи Чонгуку, чтобы он обязательно не забыл меня набрать. — Хорошо, хён, давай, - Пак нажал на сброс и передал телефон донсэну. — Зачем ты сделал это? — младший выглядел крайне недовольно. — Я не хочу, чтобы Хосок знал о происходящем. Говори ему вечером что хочешь, Чонгук, но он не должен знать правду. — Но почему? Он мой брат! — Он его друг! — Они просто знакомые! — Чонгук не уступал, он был уверен в своём брате и в том, что тот обязательно выберет его сторону. — Как бы там ни было Чонгук, а это моя личная жизнь и ты не имеешь права в неё влезать и трепаться со всеми подряд о том, что в ней происходит. — То есть мой брат — это все подряд, да?! — младший был зол. — И твоя личная жизнь меня не касается, так? — Чонгук, пожалуйста, — Пак выглядел очень усталым, — я не хочу ругаться ещё и с тобой, давай мы просто поживём с этим несколько дней, а потом решим, что делать. Чонгук был недоволен таким раскладом и не скрывал этого. В другой ситуации рыжеволосый обязательно попытался бы чмокнуть его в щёку и купить вкусняшку — он всегда так делал, когда Чонгук злился. Этот ребенок был слишком вспыльчивым и легко выходил из себя, поэтому Пак нашёл способ успокаивать парня, а когда тот приходил в себя и мог трезво смотреть на ситуацию, то сам шёл извиняться перед своим хёном. Ему каждый раз было стыдно за то, что Чимин покупает ему сладости даже тогда, когда не прав сам Чонгук, но стратегия хитрого рыжика работала. Испытывая чувство вины, донсэн ещё несколько дней ходил как шёлковый. Но сегодня Чимин не был в состоянии позаботиться даже о себе, не то, что позаботиться о ком-то другом. Чувство беспомощности и собственной никчёмности буквально навалилось на него и не хватало никаких сил, чтобы справиться с этим. Чонгук аккуратно переплел их пальцы и пошёл в сторону дома. Уже войдя в квартиру, шатен снова позволил себе обнять Пака и поцеловал того в затылок. — Что бы ни случилось - помни: я всегда на твоей стороне и никогда не сделаю ничего, что может тебе навредить. Рыжеволосый не смог ничего ответить, лишь обнял Чонгука крепче и уткнулся холодным носом в основание шеи. — Пока у меня есть такие друзья как ты, я всегда буду в порядке, — Чимин внимательно посмотрел в глаза младшего и улыбнулся. Это не была очередная натянутая улыбка, призванная показать, как у него всё хорошо. Это была та самая улыбка, в которой был океан доверия с горчинкой боли в глазах.