350 г. Т.Э.
Нет ничего ни плохого, ни хорошего в этом мире. Есть только наше отношение к чему-либо. У. Шекспир
Две девочки быстро поднимались по лестнице. Они были похожи как две капли воды, но не внешне. Глаза первой сияли синевой, глаза второй имели необычный лиловый оттенок. Волосы первой были черны как крыло ворона в беззвездной ночи, и на бледном лице, на фоне черной смолы волос голубые глаза сияли вечными звездами. Волосы второй были светлее, ближе к каштановом, буйными волнами спускались по детским плечам и, а солнце сверкали огнем и золотом. Первая была вечной вечерней звездой, а вторая — буйной весной. — Амалис! Амалис постой! — девочка с синими ленточками в кудрях и нежно голубом платьице изо всех сил пыталась обогнать сестру, но кажется это было совсем не возможно. Очередной раз попытавшись прибавить скорости она запуталась в юбках и чуть было не споткнулась и не упала, но эльфийская ловкость все же дала о себе знать и девочка удержала равновесие. Поняв, что длинный подол только мешает, оглянувшись по сторонам и точно убедившись, что кроме сестры никто маленького преступления, приподняла злосчастный подол чуть выше колен и продолжила бежать уже более уверенно. — Я снова первая! — победно запрыгнув на последнюю ступеньку прокричала Амалис, а Арвен поняв, что бежать дальше не имеет смысла, перешла на медленный шаг, пытаясь на ходу отдышаться и привести себя хотя бы в относительный порядок. Эти соревнования с сестрой всегда были бессмысленными и даже больше, но не летать по этим точеным мостикам, не прыгать по крутым ступеням казалось исключительным варварством! — Тебя следовало назвать не «чарующая», а хотя бы «слишком резвая»! Или нет, вот еще «ветерок» или «ветреная»! — Весело рассмеялась Арвен поравнявшись с сестрой. Как ни пыталась, а злиться не могла. — Тогда в тебе уж точно все идеально сочеталось бы! — А я бы назвала тебя «черепахой», а никакой не «принцессой»! — Да я просто идеальная принцесса! — Серьезно и как-то слегка обижено ответила Арвен, но глаза выдавали то, что она вовсе не сердиться, а даже наоборот, готова немного подогреть этот спор. — Принцессы — приняв серьезный вид начала Амалис — никогда не позволят себе таких вольностей! — Каких таких вольностей? — С хитринкой в глазах переспросила сестрица. — А вот таких вольностей! — Амалис многозначительно подергала сестру за юбку — Да, да. Я все видела! Разве так ведут себя принцессы? Нет, нет, нет! Ведь принцессы — образцы вежливости, опрятности и никогда не позволят себе щеголять перед мужчинами в столь откровенных, я бы даже сказала, что весьма вульгарных нарядах! И так поднимать юбки! Ну что за манеры? Пусть Вы, милая леди, совсем маленькая леди, но в первую очередь… — Тогда и вы, сударыня, вовсе не принцесса! — Сверкнула хитро синевой глаз Арвен. — Я то? — Вы то! Разве так ходят принцессы? Вы же ступаете подобно пьяному гному! А эта осанка? Вы же словно гусь, сударыня, гусь! Ох, ох, ох! Видела бы это матушка! Видел бы это отец! — И легонько подтолкнув сестренку понеслась вперед. — На этот раз я все же буду первой! — Но только после меня!1000 г. Т.Э.
— Быстрее, Пелейриэн! Нас снова догонят и мы не сможем увидеть их! — Арвен и Амадрэ бежали впереди, а следом едва поспевала светловолосая девочка с большими синими глазами, верно за то ее и назвали маргариткой. Пелейриэн была примерно того же возраста, что и Ривендельские принцессы, возможно чуть моложе, это было сложно определить. — Давайте помедленнее! Я скоро упаду прямо здесь, и дальше вам придется тащить меня на своих королевских плечах! — Она остановилась пытаясь отдышаться, Арвен впереди тоже остановилась и обернулась к подруге с такой отчетливо заметной долей понимания во взгляде, она часто и сама не успевала за сестрой, не в плане разных там наук или рукоделия, но в этом ее проворстве, ловкости, сколько помнила Амалис, а помнила всегда, та постоянно носилась из угла в угол в поисках приключений, а когда их не находила, то начинала что-то придумывать. Вот отсюда и пошла привычка гоняться с сестрой, словно безумные, только не давать ей оставаться наедине с очередным планом захвата мира, или желанием выбраться к самой кромке леса смотреть мир вокруг и представлять все, что дальше, за горизонтом, куда даже взор вечных глаз не в силах заглянуть. — Мы ведь можем не успеть… — как-то растеряно ответила Арвен — все вот-вот начнется. Тебе сложно? — Нет. Все нормально. Давай быстрее, надо догонять Амалис. — Девушка собралась с силами и рванула вперед, надо было и вправду спешить, иначе учителя догонят, найдут и снова в наказание заставят помогать со сбором трав. Не любили девушки долгой и нудной работы, молодость душевная, еще не отягощенная вековыми поисками себя и своих, требовала познать все самое удивительное в эту же минуту. Им бы бегать по лугам, полям, играть в догонялки, а ночами не спать, все любуясь звездами. Они, как и прежде, сбегали смотреть на тренировки лучников. Красивые, статные воины выстраивались в ряд каждый напротив своей цели, и поочередно пытались попасть в самый центр. Цели стояли далеко, и пусть зрение позволяло видеть малейшие детали, они учились слушать ветер, ждать нужного момента, что-бы выпустить стрелу и она попала точно в заветную середину. Тренировки проводили едва ли не с самого раннего утра. Когда лес потихоньку просыпается и деревья начинают делиться друг с другом увиденными во сне чудесами. Арвен любила прислушиваться к деревьям, пусть и не понимала их идеально, но порой ей удавалось уловить обрывки мудреных бесед. А Амалис любила смотреть, как натягивается тетива, как, точно струны, стоят воины и ждут, а потом отпускают стрелы в свободный полет. Она слышала ветер, в свисте стрелы ловила дивное пение. Девушка восхищалась меткости, точности, ловкости. Наверное научилась бы и сама, но единственный раз когда брат Элладан дал в руки Амалис меч и показал простейшее движение, она на смех всех окружающих уронила его прямо на ногу брату. Тогда еще она в слезах бросилась в стены любимых покоев, и проплакала над своей неуклюжестью целый вечер, но после того случая, постоянно наблюдала за тренировками издалека. Восхищалась и, где-то в глубине души, сердилась сама на себя, на всех этих ловких и умелых. Вот уже несколько минут Амадрэ стояла в тени деревьев и наблюдала. Это было завораживающее зрелище, как будто волшебство, но немного иной природы. Среди всех лучников она отличала Орофина и Румиля, братьев Халдира, славного воина и стража Северных границ Лотлориэна. В Халдира была безумно влюблена Пелейриэн, она первой спешила на тренировки лучников исключительно тогда, когда там был он. Тогда Пелейриэн вместе с Арвен или Амадрэ подходила к нему и интересовалась разной мелочью, или просто стояла рядом и смотрела на того, кто, как она считала, покорил ее сердце. Как могла сейчас замечать Амалис, ее подруга не очень спешила, всю дорогу останавливалась, просила передохнуть, на это принцесса злилась, но в голос конечно не смела упрекнуть, просто устремлялась быстрее вперед, ведь там, с минуты на минуту, начнутся чудеса! Теперь она стояла притаившись как зверь и ждала, с восхищением всматривалась в воинов. За спиной зашуршала трава и Амалис невольно поморщилась, здесь важна была тишина и не было места даже малейшим шорохам. — Как тут? Еще не началось? — Арвен прислонилась к дереву возле сестры и тоже начала всматриваться в воинов, она не была такой уж сторонницей этого дела и иногда ее брал ужасный стыд за то, что они подсматривают. Но чаще она отмахивалась от всего этого, и позволяла сестре наслаждаться зрелищем, искусством. Как и любое другое увлечение оно имело своих сторонников и противников, давалось не каждому, но имело место быть среди всей жестокости, что пока еще не успела задеть сердца юных принцесс. Через минуту прибежала и Пелейриэн, со вздохом облегчения она опустилась на траву под их заветным деревом. Сейчас, вот еще миг и начнется! Сердце пропустит удар когда он, тот самый заветный, самый меткий, самый статный и сильный возьмет в руки лук и отпустит звонкую стрелу прямо в ее душу. И она снова рассыплется, и снова где-то в ней поселяться первые крохи настоящей, не детской, печали. Амалис затаила дыхание, ей казалось сердце вот-вот перестанет биться. Каждый раз был словно первый и она была готова поклясться, что и через тысячу лет будет готова снова и снова сбегать, прятаться, смотреть. — Мне казалось, что это вовсе не библиотека, или я ошибаюсь? — Девушки вздрогнули от внезапно прозвучавшего у них за спинами голоса Куэ.