Жизнь с ангелом

Персонажи: Кюхён/Рёук Размер: Миди, 58 страниц, 4 части Рейтинг: NC-17 ************************* С начала сентября Кюхён принялся активно размышлять где бы провести предстоящие Рождество и Новый год со своим ангелочком так, чтобы эти праздники были романтичными, спокойными и запомнились надолго, но наряду с вопросом о месте встали и другие: кому доверить управление кофейнями и бухгалтерию, согласится ли Рёук уехать куда-то, не побоится ли лететь на самолёте, и в какую сумму выйдет предполагаемое путешествие. Встречать праздник в Сеуле в этом году не хочется, за свои двадцать шесть лет Кю так и не смог уехать дальше Пекина и острова Чеджу, а интересно ведь побывать в других странах, особенно смотаться куда-нибудь в Европу. Главным фактором выбора является снег – ну какой Новый год без снега? В Сеуле-то сугробов не бывает практически никогда, разве что хлопья могут валить, но и те быстро таят, к тому же с детства юноша просто обожает кататься на сноуборде, а ради подобного приходилось забираться в самые дальние горы страны. Поэтому он перерыл весь интернет в поисках лучших горнолыжных курортов мира и первая предполагаемая страна, конечно, Швейцария, родина горнолыжного спорта и олимпийских чемпионов. Вот только вряд ли Рёук обрадуется, что они поедут в дикий холод и сугробы, а не на песочный пляжик и солнышко, как все нормальные люди. Первого ноября уже горят все сроки, покупать билеты и бронировать отель нужно как можно скорее, иначе через два месяца поездка им не светит, однако Кюхён так и не смог определиться, куда поехать, а потому по обыкновению заседает в ноутбуке, взвешивая несколько вариантов. – Мелкий, спускайся к нам, – сияя улыбкой, в кабинет входит Хёкджэ с подносом в руках и сложенными за спиной белоснежными крыльями, принося за собой освежающий аромат еловой шишки и хвои. Они с Итуком уже давно не прячут от директора свои крылья, гордо показывая их каждый день и частенько ссыпая белые перья по всей кофейне. – Не могу, – он отрывается от экрана компьютера лишь на секунду, чтобы глянуть, что ему принёс друг. Блондин ставит на стол стеклянный чайничек с раскрывшимися на дне лепестками "Молочного Улуна", белую тарелку с горкой разноцветных макарунов, и внушительных размеров белую кружку, зная, как младший любит пить именно этот чай из огромных кружек, предназначенных вообще-то для больших порций кофе-латте. – Спасибо. – Лихтенштейн? Классное место, выбирай его, не думай! – ангел, уловив мысли начальника, улыбается, обходит стол и склоняется над Кюхёном, устраивая голову на его плече и заглядывая в экран ноутбука, где открыта очередная страничка с описанием курортов. – Там есть отличный горнолыжный курорт Малбюн, а рядом с горами маленький городок, и всегда полно снега, но не слишком холодно, так что можно кататься круглые сутки! Эй, да у меня же там знакомый живёт! – от радости Хёкджэ раскрывает крылья и лыбится ещё шире. – Серьёзно? У меня такое чувство, будто ты весь мир знаешь, везде у тебя знакомые, – Кю устало потирает глаза и откидывается на спинку стула. Периодически старший рассказывает какие-нибудь истории из своей богатой на события жизни на Земле, и в них частенько фигурируют некие личности-друзья с именами, которые никто кроме самого Хёка запомнить не может. – Ну, не весь, хотя половину точно знаю. Слушай, если хочешь, я могу договориться, у него есть небольшой дом в горах, вокруг лес, и есть машина, так что вы легко сможете добраться до городка. Думаю, за определённую сумму он вам всё это сдаст на некий срок. – Два вопроса: цена и время? – Откуда я знаю? Тебе надо точно решить – поедешь туда или нет, а уж там я договорюсь. Парень играет бровями, встретив недоверчивый взгляд начальника, и встряхивает крылья, сбрасывая с них два маховых белоснежных пера. – Хорошо, я подумаю и в конце дня дам ответ, – Кюхён натянуто улыбается и прикрывает глаза от усталости, – всё, топай, я съем пироженки и спущусь к вам. – Йес! – от радости ангел непроизвольно взмахивает крыльями и сшибает несколько папок со шкафа, а поток ветра подымает в воздух документы, которые директор с тщательностью раскладывал по стопочкам в соответствии с алфавитом, и разбрасывает всё это по кабинету. – Извини… – Не извиню, вали, – усмехнувшись, Кю наблюдает как хён взмахом руки возвращает бумаги на стол, а папки на полку. Везёт же, Рёук в последнее время тоже стал так делать, если ему что-то лень, стоит лишь взмахнуть рукой или тыкнуть пальчиком – это само собой делается. Чёртовы телекинетики… И отчего у людей нет такой удобной и полезной магии, как у ангелов? Собрав выпавшие из него перья и улыбнувшись напоследок, Хёкджэ уходит с подносом под мышкой, оставляя друга наедине с размышлениями. В принципе, Австрия в качестве страны для отпуска рассматривалась, но до Лихтенштейна он как-то не додумался. Почему бы и нет? Там действительно очень хорошие курорты, можно кататься на сноубордах и лыжах с утра до вечера, ходовой курс швейцарский франк, только добираться будет трудновато. Однако, если Хёк предложил договориться со знакомым, у которого есть домик в горах и машина, и который, возможно, сдаст им свои владения недели на две, то это очень удобно. И скорее всего, стоить будет дешевле, нежели снимать номер отеля на двоих, да и романтичнее, пожалуй. К тому же в горах ангелу не грозит быть увиденным людьми, он будет в безопасности и ему не придётся прятать ото всех свои крылья. А уж если хозяин дома – знакомый Хёкджэ, то смело можно предположить, что он тоже ангел. Решение принято, они едут в Лихтенштейн. От облегчения, вкусного чая и печенек даже настроение поднялось и наконец появилось желание пойти в зал поработать. Вооружившись фартуком, блокнотом и ручкой, Кюхён с улыбкой, взлохмаченной шевелюрой, летящей походкой спускается по лестнице и первым делом идёт к стойке взять номера столиков и меню, там же натыкаясь на двух довольных ангелов. Те синхронно расплываются в улыбках при виде снизошедшего до них донсена, а после прочтения его мыслей их сияющие белоснежные улыбки становятся шире некуда, Хёк от радости даже пошевеливает крыльями, случайно хлопая сгибом крыла по макушке Чонсу, за что получает от него грозный взгляд и намекающий на убийство кулак. – Я договорюсь, не переживай, сегодня же сможешь взять билеты! – тараторит блондин, подпрыгивает на месте и уносится по направлению к кухне получать новые заказы. – Чтоб мысли при себе держали, – строго наказывает директор, глядя в яркие искрящиеся глаза Итука, – если мой Вукки раньше времени узнает, я из вас перья повыдёргиваю и на новые Ловцы Снов пущу, – получив согласное кивание вкупе с серьёзным выражением лица, он берёт номера столиков и спешит к ним. Хёкджэ и правда делает всё очень быстро, уже в четыре часа дня он отводит младшего в уголок и говорит, что друг готов сдать им свой дом примерно с двадцать третьего декабря по седьмое января с плавающими датами, поскольку сам он на это время улетает в отпуск, машину оставляет тоже, а целиком стоимость за эти пятнадцать дней составит около миллиона вон*, что раза в два дешевле номера отеля. Условия проживания, которые выдвинул его друг – не устраивать в доме кавардак, следить за отоплением, дабы не выстудить дом, не сметь поцарапать или ещё хоть как-то покалечить машину, и каждый день чистить снег, хотя бы подъездные дорожки и площадку перед домом. От счастья Кю готов по потолку бегать, но вместо этого он стискивает хёна в объятиях и пулей летит в свой кабинет покупать авиабилеты и заказывать шенгенскую визу на себя и своего ангела. Благо с документами никаких проблем, всё необходимое ему сделал Хёк, когда мальчик упал на Землю, и сейчас не придётся заморачиваться и обращаться в кучу всяких инстанций для создания бумажек. Запрос на оформление визы ушёл, подтверждение с покупки билетов пришло на почту, Ара с Сонмином посвящены в тайну поездки, – она же новогодне-рождественский подарок, – и за его квартирой согласилась присмотреть сестра. Что же касается кофеен, то кто как не Чонсу сможет взять их под свой контроль, проследить за всеми работниками и с бумажками разобраться, это он пару раз уже делал, когда Кюхён валялся с высокой температурой дома. А в помощь ему Хёкджэ, хотя в плане "контролировать" ему ещё учиться и учиться, зато проверить работу персонала, пошпынять отлынивающих официантов или коренщиков* он всегда рад. Обоим, естественно, будет выписана неплохая премия за столь ответственную работу. Спустя две недели приходит сообщение о готовности двух виз, поэтому Кюхён, бросив всё, бежит их забирать, заодно распечатывает билеты и карту с маршрутом до того самого домика на случай, если друг Хёка их не встретит и придётся добираться самим, ещё по пути заезжает обменять немного валюты и за давным-давно заказанным и готовым подарком для Рёука. Следуя своему плану, двадцать второго декабря юноша возвращается домой на час позже, заставая Вукки мирно спящим в коконе собственных крыльев вместо одеяла, он присаживается рядом, будит старшего поцелуем и шепчет, что за один завтрашний день ему нужно собрать вещички, оповестить начальство об отъезде и к десяти часам вечера быть полностью готовым ехать. Правда, куда именно они летят Кюхён предпочёл не говорить, пусть место останется тайной до конца. Однако и самой новости о предстоящем отпуске вместе со своим человеком в другой стране ангелок был несказанно рад, он тут же подорвался, забыв о сне, и хотел было бежать собирать чемодан, но макнэ его остановил, повалив на кровать и заставив спать дальше, потому как завтра их ждёт долгий ночной перелёт с несколькими пересадками и им необходимо хорошо выспаться. Следующим утром Рёук без будильника вскакивает в семь утра и сразу перерывает весь шкаф в поисках одежды, основываясь на фразе любимого "там холодно, бери тёплое". На пол по стопочкам он выкладывает несколько свитеров, тёплые джинсы, пару подштанников, толстые носки из верблюжьей шерсти, около пяти футболок, любимую зимнюю пижамку с жирафами и кучу косметики преимущественно для ухода за крыльями. Удостоверившись, что нужные вещи собраны, он кидает к стопкам одежды все документы, которые делал ему Хёкджэ, особо не задумываясь какая бумажка что значит, и бежит в душ. Он намывается с особым энтузиазмом, строя предположения куда же именно они полетят, перебирает в памяти все холодные страны и думает не схитрить ли и не прочесть ли мысли младшего, чтоб всё разузнать. Но, справедливо решив, что так будет нечестно, продолжает строить догадки, при этом как следует промывая каждое пёрышко, дабы выглядеть красивым перед своим человеком. После душа на завтрак любимая овсяная кашка с фруктами, и для Кюхёна он тоже готовит порцию, а затем начинается масштабная уборка. Мальчик успевает убрать половину квартиры к тому времени как донсен наконец продирает глаза, хорошенько выспавшись. С сегодняшнего дня кофейни под руководством Чонсу, так что он имеет право дрыхнуть сколько влезет и не волноваться о работе, даже звонки его не беспокоят. Только… ощущение странное. Дома как-то подозрительно тихо. Обычно, если ангел встаёт первым, то это шорох максимум на всю квартиру. – Рёук? – парень приподнимается, опираясь на локти, и осматривает тёмную из-за задёрнутых штор комнату, в которой по обыкновению царит холостяцкий беспорядок. – Вставай скорее, я вещи собрал, и завтрак тебе уже приготовил! – в комнату мгновенно прибегает только-только высушившийся после душа ангелок. – А ещё на кухне, в ванной и коридоре убрался, осталась спальня, пропылесосить и полы помыть. Всё последнее делаешь ты. И посуду тоже моешь ты, – Рёук тараторит, встряхивая мокрые руки от капелек воды, и светится от счастья, предвкушая поездку и в особенности свой первый полёт на самолёте. Кюхён со стоном валится обратно на кровать и натягивает одеяло до макушки, прячась от хёна. Делать что-то откровенно лень, хотя с другой стороны он прекрасно понимает, что помочь любимому нужно, не будет же он один тут порядок наводить, не для того ангелы предназначены. Но так не хочется вставать… – Поднимай свой зад! – с этим радостным возгласом Вукки забегает в комнату и, непроизвольно взмахнув крыльями, запрыгивает на человека, садясь попой ему на бёдра. Кю тут же распахивается и кряхтит от тяжести, которую дают преимущественно крылья, а ещё испепеляет старшего взглядом за то, что поднял вихрь и сбил несколько вещей с полок мощным потоком воздуха, добавляя ещё малость беспорядка к местному бардаку. – Каюсь. Всё равно тебе тут убираться, – мальчишка пожимает плечами и ложится макнэ на грудь, заглядывая в сонные карие глаза. – С добрым утром, – шёпот сопровождается быстрым чмоком в губы, – вставай скорее, твой завтрак уже давно остыл, у нас овсяная кашка. – К чёрту кашку, – Кюхён улыбается, высовывает руки из-под одеяла, вцепляется пальцами прямо в тазобедренные косточки и рывком переворачивает ангела на спину, оказываясь сверху, подминает его под себя и откидывает подальше мешающее одеяло. – Хочешь быть моим завтраком? – он наклоняется и оставляет несколько поцелуев на нежной коже шеи, вдыхая тонкий аромат юноши с дополнением в виде цитрусового геля для душа. Он начинает прокладывать дорожку к ключицам и груди, намереваясь чуть-чуть раздразнить, однако старший ёрзает и упирается руками в его плечи. – Так, нет, нет, брысь. Фу, Кюхён! Иди зубы чисть! И побрейся! – пищит Рё, отпихивая от себя своего парня и непроизвольно шевеля крыльями, в конце концов заставляя его отстраниться. – Давай, дуй мыться. – Ох и вредный же ты, – фыркает донсен, оставляет любимого в покое, спрыгивает с кровати и топает в душ. Намыливаясь под тёплыми струями воды, он в сотый раз прокручивает список вещей и порядок действий, настраивая себя на суточный максимальный контроль. Лететь на другой конец света немного жутковато, ведь это первая поездка, и к тому же такая далёкая, да и ответственность на нём лежит в виде ангела, не потерять бы его нигде в аэропортах… Но домик в горах в полном одиночестве того стоит. После душа завтрак холодной кашей, сверху плитка шоколада с новым зелёным чаем, затем он присоединяется к Рёуку и начинает убираться в спальне. К четырём часам дня они заканчивают, утрамбовывают собранные вещи в чемоданы, Кюхён заказывает такси на десять часов, а оставшееся свободное время они проводят за просмотром фильмов на ноутбуке. В девять звонит Чонсу с отчётом о закрытии, желает приятного полёта и просит отписаться сразу по прибытии в страну, следом с такими же требованиями звонит взволнованная Ара, после неё отец, что становится лёгким шоком. Видимо, нуна не удержалась и разболтала родителям о поездке, умолчав о спутнике, с которым он летит. И это даже приятно – после стольких лет взаимного игнорирования отец всё равно его любит и волнуется за единственного сына несмотря на такую мелочь как ориентация, хоть и по-прежнему не показывает своих тёплых отцовских чувств. За час они добираются до аэропорта, где Рёук приходит в восторг от того, что наконец увидел вживую одну из главных достопримечательностей Кореи, о которой раньше лишь читал и видел, наблюдая за подопечным. Пока Кюхён, крепко держа за руку, ведёт его через всё здание, ангел крутит головой на все триста шестьдесят градусов, с растерянной улыбкой разглядывая стеклянные стены и попадающихся на пути людей. Пару раз Кю замечает, что старший машет кому-то рукой, но продолжает упорно тащить его к стойкам регистрации, в итоге сам регистрируется за двоих, сдаёт чемоданы в багаж и с большим трудом и уговорами отправляет их трансфером прямо до Цюриха, чтобы в пересадках не мучиться с ними. Получив посадочные билеты, они проходят досмотр, в ходе которого у Вукки забирают бутылку воды, из-за чего он дуется следующие полчаса, и до посадки им приходится торчать возле своего выхода. – Эй, дай-ка я кое-что сделаю, – едва объявили посадку и люди начали вставать и выстраиваться в очередь перед стойкой с миловидной девушкой, Рё хватает тут же поднявшегося младшего за руку и рывком опускает его обратно на сиденье. Нахмурившись, он сосредотачивается, зажигает нимб над пшеничной макушкой, сидит с ним пару секунд, затем вдруг тянет руку, берёт бело-жёлтый светящийся обод голой ладонью к огромному удивлению Кюхёна, – ведь он горячий, – снимает со своей головы и устраивает его над головой человека, после чего нимб, мерцая, будто флуоресцентная лампа, гаснет. – Что ты сделал? – Это твоя защита. Так, на всякий случай, – улыбается ангел, пряча крылья, справедливо решив, что в самолёте с ними будет неудобно. – Аэропорт – место скопления не только людей, знаешь ли. Кю лишь недоверчиво хмыкает, протягивает хёну его рюкзак, надевает свой и, взяв в одну руку документы, а в другую Рёука, вновь поднимается, но, обернувшись, вскрикивает и жмётся ближе к любимому. Ощущение такое, будто в мир Гарри Поттера попал как минимум. В толпе людей с преимущественно чёрными макушками то тут, то там видны светлые головы и, главное, пернатые и кожистые крылья, пернатых значительно больше, естественно. Вон стоит демон с огромными чёрными крыльями и рожками побольше, чем у Кибома, на скамье возле внушительной клумбы с цветами ангел с красивыми пятнистыми крыльями, на втором этаже около стены ещё ангел с крыльями цвета апельсина, а у соседней стойки регистрации зависающий в телефоне демон с чёрными кожистыми крыльями, которые на костях отливают красным. – Да не боись, никто тебя не тронет, – хихикает старший, сжимая руку донсена в своей, чтобы придать ему уверенности, – идём, пора регистрироваться. Отстояв очередь, они проходят мимо стойки, доезжают на автобусике до трапа, поднимаются, и устраиваются в салоне, в самой середине, Вукки сразу прыгает к окну к его бурному счастью, и пристёгивается, ёрзая в кресле в ожидании Кюхёна, закидывающего их рюкзаки на полку сверху – ухаживает за своим мальчиком как подобает настоящему мужчине, пусть даже это выражается в таких мелочах. Проходит ещё около получаса прежде чем самолёт в полной готовности выходит на взлётную полосу и, разогнавшись, отрывается от земли. Стоит ли говорить, что Кюхён готов был завизжать на весь салон от страха высоты, почувствовав, как начало меняться давление, скрутило желудок, заложило уши, и самолёт взмыл в небо, разогнавшись до бешеной скорости. Зато ангелу хоть бы хны, он наоборот хочет прыгать от радости, но благоразумно держит себя в руках вместо выражения эмоций, только попискивает, смотря в иллюминатор на россыпь разноцветных огоньков ночного Сеула, и переплетает пальцы с Кюхёном, чтоб ему не страшно было. Перелёт из Сеула в Пекин занимает всего два часа, там перерыв между рейсами полтора часа, что очень мало, учитывая процедуры, которые необходимо пройти, и габариты здания. Перебираясь через весь гигантский аэропорт Пекина с его тремя терминалами, Кю встречает ещё большее количество сущностей несмотря на время в половину четвёртого утра, он присматривается к каждому, с некоторыми встречается взглядами и те улыбаются ему, получая ответные улыбки от него. Вукки терпеливо отвечает на все вопросы, которыми заваливает его любимый: да, ангелы с демонами дружат, да, они могут перелететь на своих собственных крыльях, но на далёкие расстояния всё равно летают самолётами, ибо сил не хватает, нет, стычек стараются избегать, да, языки они тоже учат и знают один общий язык исключительно для сущностей, и нет, людей они не трогают никогда. Они регистрируются на следующий рейс и успевают выпить по стаканчику кофе прежде чем сесть в другой самолёт и лететь целых восемь с половиной часов аж через всю Россию до Москвы. Удобно устроившись, укрывшись пледами и сложив друг на друга головы, парни спят почти всё время полёта, просыпаются только на обед, да и то ангелок практически ничего не ест – совсем чуть-чуть поклевав, как самая настоящая птичка, он снова засыпает глубоким сном. В аэропорту Москвы пересадка длится три часа и от нечего делать оба с интересом разглядывают не такой уж привлекательный, по сравнению с другими, аэропорт, гуляя по нему просто так около часа, затем регистрируются на новый рейс, проходят осмотр, отзваниваются другу Хёка с новостью, что они почти прилетели к месту назначения, и ждут оставшееся время до посадки. Что удивительно, здесь совсем мало сущностей, в здании Кюхён увидел только пятерых демонов и трёх ангелов, зато особо находчивый Вук зазнакомился с неким ангелом, летящим вместе с ними одним рейсом, при этом они без труда чирикали на каком-то языке, по звучанию напоминавшем итальянский в смеси с английским – как выяснилось, латынь, уже кучу лет как мёртвый язык. Точно, Рёук же сам говорил, что они там на небесах упорно языки изучают на случай, если подопечный будет другой национальности, соответственно, должен у них быть и один универсальный язык для всех! А он-то всё думал, бывают ли ангелы другой внешности, европейской, скажем, а то его окружают одни азиаты в виду особенностей проживания. Случай показал – да, бывают. Сей ангел чисто русский. В самолёте эти двое болтали без умолку. Оказалось, новый знакомый сидит прямо за его драгоценным мальчиком. Скольких же сил стоило Кюхёну сдержаться и не рявкнуть на них, и дело вовсе не в "достали трещать над ухом, замолкните уже пожалуйста и дайте поспать", а в том, что макнэ жутко ревновал своего парня к его же собрату. Благо ангел вовремя сообразил (или прочёл мысли человека) и отстал от Рё, позволив ему уделить внимание любимому подопечному. В аэропорту Цюриха сущности – к великой радости Кю – прощаются, пока он забирает их с Рёуком вещи с багажной ленты, затем они проходят таможенный контроль и выходят в зал, прямо к толпе встречающих, среди которых парень сходу старается найти табличку с собственным именем. В левой руке он держит ручку катящегося чемодана, в правой тёплая лапка любимого ангелочка, который неизменно крутит головой на все триста шестьдесят градусов аки совушка, но в тот момент, когда младший наконец цепляется взглядом за корявые корейские буквы их с Вукки имён, хён резко дёргает его за руку, заставляя быстро встать позади себя, и расправляет крылья в полный размах с обнажёнными острющими когтями на сгибах, горбясь в нападающей позе, скалясь и шипя, будто дикое животное. Кюхён хмурится и весь напрягается, силясь понять причину такого поведения. Сейчас меньше всего ему хочется вникать в ангельские дела, куда сильнее желание свалиться прямо здесь и уснуть на любой более-менее ровной горизонтальной поверхности, потому как перелёты дались тяжело и в сидячем положении. Однако, раз его личный защитник настолько напуган, чтоб раскрывать крылья, заслоняя его собой от предполагаемой опасности, то, наверное, есть действительно весомый повод. И этот самый повод стоит прямо перед ними. Демон. С огромными чёрными крыльями, отливающими глубоким фиолетовым цветом, с коготками на суставах и кончиках костей-пальцев, и довольно-таки большими рогами в ворохе крупных каштановых кудрей. Вот только выражение его лица скорее испуганное, нежели угрожающее. Он, не ожидав подобного, по инерции расправляет собственные крылья и отшатывается, чуть не выронив белый лист бумаги с именами, выставляя вперёд руки в защитном жесте. Кстати, демон довольно симпатичный на вид, лицом больше похож на чистокровного итальянца, с лёгкой щетиной, что прибавляет ему мужественности, и широкими точёными скулами, чёткая, благородная линия челюсти, густые брови, красивые, глубокие, чёрные глаза, и пухлые губы, и он очень тепло одет, в забавный свитер, расстёгнутую куртку и тяжёлые зимние ботинки. Возможно, дело в защищающем его нимбе, но от демона Кю совсем не чувствует угрозы, в данный момент сущность не представляет никакой опасности, он абсолютно безобиден и, более того, сам напуган до смерти. Ну и красив, чего уж! Через пару секунд, почувствовав то же, либо банально проникнув в чистые мысли незнакомца, Рёук успокаивается, складывает крылья за спиной и выпрямляется, с любопытством разглядывая существо. – В чём дело? – младший толкает любимого в плечо, привлекая его внимание. – Всё хорошо. Это всего лишь моя защитная реакция, извини, – ангел рассеянно улыбается и тянет Кюхёна за собой к демону, – посмотри на его рога, они большие. Значит, ему около двухсот лет, – тихо шепчет, чтобы незнакомец его не услышал. Кю обращает внимание на рожки, а затем залипает на безумно красивой улыбке демона, у него сразу появляются ямочки на щеках и сияют белоснежные зубы. На модель похож. – Привет, – подойдя к нему, Рё здоровается на английском, улыбается и протягивает руку для неожиданно крепкого рукопожатия. – Я Рёук, это Кюхён. Так ты друг Ли Хёкджэ? – Марк, очень приятно. Наконец мы познакомились, Хёк много рассказывал о тебе и твоём человеке, – демон бегло говорит на английском, будто это его родной язык, и обращается преимущественно к Вукки, но с расчётом на то, что понимают его оба, – не волнуйся, никаких плохих мыслей на ваш счёт у меня нет, вы в полной безопасности, клянусь. – Это я уже понял. Прости меня за спектакль, – ангелок виновато опускает глаза и крепче сжимает руку Кю в своей ладони, несмотря на заверения Марка, готовясь в любой момент человека защитить. – Ничего, ты не первый. Давайте, хватайте чемоданы и поехали, добираться отсюда до моего дома довольно долго, и вы наверняка очень устали и хотите отдохнуть, – демон встряхивает крылья, разминает плечи и кивком головы указывает на стеклянные двери аэропорта. Перед выходом все трое утепляются, завязывают шарфы, натягивают шапки и до конца застёгивают куртки, после чего выходят на улицу. Рёук с жадностью вдыхает свежий морозный воздух, расправляет крылья в полный размах, наполняя слежавшиеся пёрушки ледяным ветром, пару раз взмахивает ими, чтобы некоторые перья сами по себе встали на место, и складывает, крепко прижимая к спине. Аэропорт не сильно завален снегом, хотя им приходится щуриться от лёгкого ветерка и порошащего мелкого снежка, пешеходные дорожки расчищены, у соседнего выхода тарахтит маленький снегоочиститель и повсюду стоят такси и автобусы. Почти как в Сеуле. – Осторожно, не поскользнитесь, – предупреждает Марк, переключив общение с английского на корейский, – снег здесь чистят, но сама брусчатка скользкая. По закону подлости в ту же секунду Кюхён вякает и удерживается от падения лишь благодаря чёрному крылу мужчины, которое он подставляет под его спину, вовремя среагировав. Само собой, Рёук в ту же секунду чуть было не испепелил демона взглядом за то, что тот посмел прикоснуться к его собственности. Если б ангел не отдал свой нимб Кю, этому итальяшке сейчас бы не поздоровилось. Однако он, здраво рассудив, что убивать демона нынче дурной тон, молчит и лишь взглядом передаёт любимому эмоции, а макнэ в ответ тихо шепчет, чтобы он не нервничал из-за таких мелочей и держал себя в руках. Ещё пару раз поскользнувшись по дороге, троица добирается до парковки и из всех невообразимо дорогих машин, стоящих там, они подходят к маленькому, покрытому слоем нападавшего снега чёрному внедорожнику. Кюхён, мягко говоря, удивился, увидев машину. Четыре места, багажника практически нет, зато вся чистенькая, почти сияющая, с высокой подвеской, прочные зимние шины, в салоне никаких ароматизаторов, но есть печка и меховые чехлы на сиденьях. Два чемодана еле-еле помещаются в свободном пространстве "багажника", затем парни садятся в машину – ангел и демон прячут крылья, дабы всем хватило места, и усаживаются вперёд, а человека отправляют назад, – и Марк заводит мягко заурчавший мотор, заодно включая печку, сказав, что можно будет раздеться, если станет жарко. Первый час пути Кю, оставшись в одиночестве на заднем сидении, разглядывает Цюрих, его красивые дома, улицы, людей, а затем белоснежные обочины дорог и верхушки гор, рисуя в воображении симпатичный заснеженный домик и строя планы на Рёука и сегодняшний вечер. Во-первых, за всё время перелёта он так и не смог нормально уделить внимание любимому ангелу, даже банально поцеловать разок, а во-вторых, так и тянет отомстить и вместе с тем доказать ему, что он лучше всяких там спонтанно встреченных ангелов и демонов, причём последнему сейчас Вук отдаёт куда больше времени, нежели собственному подопечному. Они с Марком болтают без умолку на непонятном языке, то и дело смеясь, ангелок совсем не затыкается, вот ни на минуту, демон же более сдержан, говорит чуть медленнее, но много жестикулирует, как истинный итальянец. Теперь Кюхён действительно понял, почему его парня так любят клиенты массажного салона – видимо, он рассказывает им истории в процессе работы, и истории весьма интересные, раз у него уже наработалась внушительная клиентская база. В конце концов недосып и усталость сказываются, Кюхён абстрагируется от посторонних шумов и засыпает, завернувшись в собственную куртку и прикрыв ей лицо, чтобы кончик носа не замерзал. Он просыпается три часа спустя, когда останавливаются на границе с Австрией, и то только потому, что Рёук тихонько трясёт его за плечо и просит приподняться и явить свой помятый корейский лик пограничникам в военной форме, затем снова валится спать и добровольно просыпается второй раз ещё через два часа, на подъезде к городу. – Запоминайте дорогу, – на чистом корейском говорит Марк, указывая на ровную заснеженную трассу, где на горизонте, среди сгущающихся сумерек видны, будто море светлячков, огоньки города, – мы въезжаем в городок, сюда будете ездить за продуктами и всем необходимым, здесь всего пять главных дорог и большая площадь в центре, остальное мелкие улочки, так что заблудиться надо постараться. Любой местный житель вам поможет, на всякий случай оставлю карту местности и номера экстренной помощи, но до моего дома вы точно доберётесь, просто запоминайте как ехать. Надеюсь, права у вас есть? Вукки усиленно кивает и с улыбкой смотрит на своего сонного человека, ожидая, что он что-нибудь скажет. Это правда, Кюхён получал права во втором классе старшей школы, но так как своей машины у него нет, то и права не нужны, да и практики у него давно не было, хотя документы он стабильно обновляет, только за деньги, а потому лучше не рисковать и не садиться за руль чужого автомобиля. Вместо ответа парень поджимает губы, протирает глаза, отгоняя сон, и придвигается к окну, намереваясь как следует запомнить путь к домику. Городок и вправду оказывается маленьким, повсюду тесно прилепленные друг к другу дома, красивые витрины магазинов, украшенные всевозможными гирляндами, пенопластовыми снежинками и блестящими шарами, почти на каждой двери рождественский венок из еловых веток, на улицах утеплённые люди, дети играют в снежки и катаются на санках с огромных деревянных горок, а в центре города на главной площади стоит огромная пушистая ёлка, сверкающая игрушками, разноцветными огоньками и красивым ангелом на верхушке. Здесь в воздухе витают волшебство и уют, предвкушение особой Рождественской ночи, то детское ожидание чуда, когда просыпаешься утром и находишь подарки под ёлкой, а потом распаковываешь их в кругу семьи. Всё буквально дышит праздником… Марк указывает на витрины и здания, которые стоит запомнить, в основном это супермаркеты, банки, аптеки, маленькие кофеенки и пекарни, последнее показывает на случай, если его гости захотят встретить Новый год где-нибудь вне дома. На выезде из города демон показывает три дороги: налево – путь к домику, прямо – идущее дальше главное шоссе, по которому можно добраться до других городов, и направо – крупная горнолыжная база. Дальше идёт извитая дорога через горы и Кюхён снова начинает скучать, созерцая одни лишь белые сугробы и деревья, да и те уже еле разглядишь без света фар. Через полчаса машина останавливается к радости Рё, старший глушит мотор, и троица выползает на улицу, жадно вдыхая морозный воздух. Ангел и демон потягиваются, расправляют крылья в полный размах, только Марк сразу скукоживается и складывает их от холода, а младший пару раз взмахивает давно оперившимися новеньким зимним покровом крыльями, сбрасывая кучку перьев на снег, и тоже складывает их за спину. – Ва-а-ау… – выдаёт Рёук, от восторга открывая рот. – И это твой дом? Кю оборачивается сначала к любимому, заинтересовавшись, затем смотрит на дом и его челюсть так же здоровается с землёй. Он знает, что демоны предпочитают всё тёмное, в том числе любые тёмные тона в обстановке квартир и домов, но, кажется, этот демон хорошее такое исключение из правил. У него симпатичный деревянный домик со стандартной двускатной крышей, снежными шапками на ней и кирпичной трубой, из которой валит белый дым, небольшая пристройка-тамбур, деревянное крыльцо с маленькой летней террасой, припорошённой свежим снегом, два жёлтых фонаря под навесом, освещающих подъездную дорожку и расчищенную площадку перед домом, деревянные опоры-столбы и кромка крыши обвязаны гирляндой с мелкими жёлтыми лампочками, а на тяжёлой деревянной двери висит рождественский венок из еловых веток с шишками и искусственными красными ягодками. Похоже на охотничий домик в смеси с модным отелем, а ещё возникает ассоциация с американскими фильмами ужасов. – Рад, что вам нравится, – Марк медленно краснеет и смущённо улыбается, – внутри ещё красивее. Забирайте вещи. Он открывает багажник, помогает спустить чемоданы, отдаёт парням рюкзаки, закрывает машину, поставив её на сигнализацию, и идёт к домику, жестом увлекая за собой гостей. – Кстати, за домом сарай стоит, – перебирая в руках ключи на связке, говорит старший подбежавшему к нему Рёуку, – в нём всякого барахла полно, лопаты для снега и колотые дрова там найдёте, – ангелок согласно кивает и, не глядя, протягивает левую руку назад, хватая вытянутую ему навстречу лапку своего человека. Действительно, внутри дом интереснее, чем снаружи. Сперва по всем правилам архитектуры обогреваемый тамбур – малюсенькое помещение полтора на два метра с одной голой лампочкой на низком потолке, вешалками для одежды, обувными полками, ковриками, чтобы грязь не тащить, и простенькой металлической дровницей, доверху набитой колотыми поленьями. Здесь уже пахнет теплом, костром, деревом и елью, от чего возникает чувство уюта. Еле уместившись в таком маленьком пространстве, все раздеваются, оставляют чемоданы в тамбуре, чтоб с колёсиков стекла вся талая вода вместе с грязью, и входят в дом через низкую, тихо скрипнувшую деревянную дверь. – Ну, добро пожаловать в мою обитель! – в приглашающем жесте разводит руками Марк и солнечно улыбается, демонстрируя не только обворожительную улыбку, но и до жути милый белый свитер с красным оленем и узором-ромбиком. Вообще не демон, если б крылья не выдавали, скорей уж просто красивый итальянец. Кюхён сбрасывает рюкзак на пол, поправляет ворот свитера и окидывает взглядом небольшую комнату: на деревянном полу сразу перед дверью огромный белый ковёр с длинным ворсом, на некотором расстоянии, прямо напротив двери и спинкой к ней стоит диван с наброшенным на него клетчатым пледом, перед диваном большой кирпичный камин с потрескивающим в нём жёлто-алым огнём, над ним полка с новогодними игрушками, снежными шарами, сувенирами и традиционными носками для подарков. Над каминной полкой красуется металлический круг часов, под ним висит внушительного вида двустволка, между диваном и камином бурая медвежья шкура с толстым, переливающимся в свете огня мехом, справа от камина изящная металлическая дровница с извитыми кованными узорами, наполовину заполненная дровами, а слева стоит пушистая, настоящая, до самого потолка ёлка, увешанная стеклянными шарами разных цветов, золотыми бантами и переливающейся гирляндой. Под деревянным потолком в центре комнаты "дизайнерская" люстра из оленьих рогов, справа большое окно с тяжёлыми шторами, не пропускающими свет днём, как раз напротив камина вдоль стены стоит стеллаж с фотографиями и какими-то безделушками, по левую руку расположился большой платяной шкаф из тёмной породы дерева, чуть дальше дверной проём и, судя по виднеющемуся столу, там кухня, а за ёлкой прячется ещё один тёмный коридор, ведущий невесть куда. – Ружьё тебе для чего, прости? – испугавшись оружия, висящего над камином, Рёук делает пару шагов назад и заметно напрягается, даже крылья приоткрывает, неосознанно готовясь обороняться и в первую очередь защищать своего человека. – Оно не заряжено, не пугайся. Тут лес повсюду, весной с гор спускаются животные, которые мне все посевы портят, заразы. Я держу оружие на крайний случай, если ко мне вдруг в гости заглянет волк или кабан, и иногда езжу охотиться. Кюхён, будь другом, включи свет, – парень указывает на стену справа от него и младший, найдя в полутьме выключатель, щёлкает им, зажигая оленью люстру. – У тебя очень красиво, – выдыхает он, осматривая комнату вновь. Нет, пожалуй, в свете гирлянд и камина комната выглядит романтичнее, нежели освещённой электрическими лампочками. – Благодарю. Так, пойдём, проведу вам экскурсию, – Марк кивает в сторону кухни. Он щёлкает выключателем и отходит от дверного проёма, чтобы младшие могли войти следом. Кухня, вопреки общей обстановке охотничьего домика, современная, выдержанная в одном стиле, предположительно эко – на стене несколько деревянных шкафов со стеклянными вставками, металлическая вытяжка над газовой плитой, новенькая духовка под ней, справа от плиты раковина и в обе стороны идёт прочная столешница, а внизу ещё шкафы. Слева от двери большой хромированный холодильник, в центре кухни массивный дубовый стол с симпатичным венком и красными свечами посередине для декора, за столом четыре стула, напротив двери окно с лёгкими шторами, и обычная металлическая люстра. – Внимание, показываю, – демон по очереди открывает шкафы, начиная с навесных, – здесь приправы, крупы, макароны, мука, вот здесь столовая посуда, вот тут формы для выпечки, здесь кастрюли и сковородки, тут столовые приборы. Холодильник мощный, в морозилке есть мясо, фарш, там всё подписано, только осторожно пожалуйста, за холодильником море проводов и роутер, у меня Wi-Fi есть, и, говорю сразу, он не запаролен. После кухни парень ведёт гостей в просторную ванную комнату, которая находится дальше по тёмному коридору. Он показывает, как пользоваться стиральной машиной, как включать водонагреватель, переключать воду с крана на душ в ванне, и объясняет особенности своего отдельного водопровода, а после демонстрирует запасной генератор на случай отключения электричества, что довольно часто происходит из-за перебоев на станциях. В свою комнату, находящуюся как раз напротив ванной, просит не заходить, поскольку это совсем уж личное пространство, да и ничего полезного парни там не найдут. Закончив экскурсию, Марк предлагает поужинать. Рёук, порядком оголодав, мгновенно соглашается и рвётся помочь с приготовлением, а Кюхён отказывается и вместо ужина просит разрешения принять душ, потому как сильно устал от перелётов. Демон выдаёт ему полотенце, юноша вытаскивает свежее бельё, пижаму и средства личной гигиены из рюкзака, и закрывается в ванной, собираясь хорошенько отмыться с дороги. – Итак, расскажи о вас поподробнее, – начинает старший, едва они с ангелом уединились на кухне. По пути к дому они успели узнать друг о друге почти всё, разговаривая на латыни, однако сейчас, пока человека нет, можно свободно общаться на привычных им языках – итальянском и корейском. – Почему у него твой нимб? Почему он боится меня? Да и вообще твой человек какой-то неразговорчивый, молчал и спал всю дорогу. – А ты чего хотел? Люди не настолько выносливы, как мы с тобой, они быстро устают, тем более мой Кюхёнка много работает, причём без выходных практически, а тут такой длинный перелёт, вот он и устал, – разговаривая, Вукки наливает воду и включает чайник, после достаёт кружки и коробку с чаем, свободно хозяйничая, будто у себя дома, в это время Марк вытаскивает из холодильника кастрюлю и сковороду с чем-то съестным. – И с чего ты решил, что он тебя боится? – Ну, ты же в аэропорту испугался. Когда крылья с когтями раскрыл и зашипел, я от страха чуть кирпич на завод не отложил, – они смеются, и ангел невольно думает, что новый друг довольно современен в выражениях, несмотря на возраст в двести двенадцать полных лет. – Да, меня вот что интересует, – старший понижает голос, будто опасаясь, что их услышат, – ты ведь ещё мал, как решился на такое путешествие через весь земной шар? Рёук опускает глаза, прекрасно понимая, о чём хочет сказать мужчина. Это правда, ему всего двадцать семь лет и по сравнению с Марком он натурально ребёнок, у него нет тех навыков и знаний, необходимых для ангела-защитника, только начальная база, а в ситуации, если бы этот демон был угрозой для его подопечного, он бы не смог его защитить из-за нехватки сил и не развитой природной магии, которая есть у всех ангелов. Да, Йесон научил его простым фокусам вроде телекинеза, как называют это явление люди, но этого недостаточно, если он собирается действительно защищать любимого, находясь на Земле. Сейчас всё, что он может сделать – накинуться на врага с кулаками, когтями, крыльями и разрядом тока от собственной энергии. Узрев реакцию на вопрос, парень виновато поджимает губы, понимая, что попал вопросом в слабое место, а затем по-доброму улыбается, поправляя лезущие в глаза каштановые кудряшки. – Эй, слушай, это против правил, но я могу научить тебя кое-чему. В теории, разумеется, практиковаться будешь сам. – Ты же демон, у вас другая магия. – Чушь, мы на самом деле очень похожи. Как хочешь, конечно, только тебе потом могут пригодиться эти знания на случай реального боя. – Тогда я согласен, – мальчик солнечно улыбается и шевелит крыльями, роняя пару перьев на пол. – Да, вот что ещё хотел сказать, я живу один, поэтому, как ты понимаешь, кровать у меня одна – в моей комнате, но она маленькая, так что советую обосноваться в гостиной, там раскладной диван. Я уезжаю сегодня ночью, спать ложиться не буду, но диван вам разложу и бельё постелю. Хочешь – можешь посидеть со мной до отъезда, если Кюхён не будет возражать, – демон подмигивает, подходит к шкафам над раковиной, вытаскивает две тарелки и начинает выкладывать в них пасту, поливая сверху соусом, затем отправляет греться в микроволновку. – Марк. – М? – А где твой человек? Это та девушка на фотографиях? – Рёук успел разглядеть некоторые фотографии на стеллаже в гостиной, на них изображены Марк с некой девушкой, они улыбались в камеру и вместо обыкновенной одежды были одеты в горнолыжные костюмы. На секунду мужчина останавливается, держа на весу крышку кастрюли, ангел замечает движение скул, говорящее о том, что он сжал зубы, и тут же проклинает сам себя за глупость и неумение держать язык за зубами. – Это Эмма. Она была моим человеком. Я итальянец, она француженка, – младший улавливает горечь в голосе и сжимает край свитера в руках, – мы хотели пожениться, жили здесь вместе… Пока в один прекрасный день она не решила покататься одна в горах на сноуборде, – он поднимает почерневшие глаза на ангела и тот содрогается всем телом, буквально на себе прочувствовав всю боль, передавшуюся от друга. – С гор сошла лавина. Когда спасатели её вытащили, она уже была мертва. А я так и не почувствовал, что ей грозит опасность. Оба молчат, Марк со звоном закрывает кастрюлю, отчего мальчишка вздрагивает, возвращает её вместе со сковородой в холодильник и шумно выдыхает, улыбаясь донсену. – Прости за грустную историю, забудь об этом. – Мне очень жаль… – Вот чёрт, – парень хмурится, замечая слёзы в глазах Рё, – вы, ангелы, такие чувствительные, я и забыл совсем, давно с ангелами не общался, – он подходит, ворошит его светлые волосы и обнимает, получая ответные объятия. – Всё, давай ужинать, хватит вопросов, – он отклеивает ангелочка от себя, услышав пищание микроволновки, и, вытащив из неё тарелку с традиционной итальянской пастой, ставит её на стол, жестом приглашая Рёука сесть. Кюхён выходит из душа спустя час, благоухающий, чистый, побритый и довольный, желая лишь одного – сгрести в охапку своего ангела и уснуть лицом в его крылья или шею, однако желанию не суждено сбыться, это он понимает, когда заглядывает на кухню и находит там попивающих чаёк и болтающих сущностей. Причём Марк говорит на итальянском, а Рёук отвечает на корейском, что выглядит как минимум странно. Чувствуя себя лишним и откровенно ревнуя пернатого к симпатичному итальяшке, юноша делает вид, что ему ну прям очень хочется спать, спрашивает, куда можно бросить кости, и не без помощи демона раскладывает и застилает диван перед камином. В процессе младший спрашивает насчёт оплаты, тихонько, чтобы ангел не слышал, и мужчина говорит, что он может отдать деньги, когда тот вернётся из собственного отпуска, либо отправить перевод на банковскую карту, так что макнэ успокаивается и откладывает этот вопрос до даты выезда. – Вы идёте спать? – прислонившись к косяку дверного проёма на кухне, спрашивает Кюхён, переводя взгляд с усевшегося обратно за стол демона на Вукки. – Кю-а, ты ложись, мы ещё посидим немного, и я к тебе приду, – ангелок улыбается, получает в ответ кивок вкупе с поджатыми губами, и провожает сонного человека взглядом. Но до того, как каштановая макушка коснулась подушки, Рёук сосредотачивается, щёлкает пальцами и нимб, отданный младшему для защиты, возвращается к нему, пару секунд посветив над головой и погаснув. – Ух, ну у тебя и человек, – Марк переключает общение на привычный латынь, в целях конспирации от человека, шумно втягивает воздух через нос, закрывает глаза и хрустит позвонками в шее, ощутив волну негативных эмоций от Кюхёна, которые демоны отлично улавливают ввиду своих природных способностей. – В каком смысле? – юноша мгновенно переключается на другой язык, настораживаясь при этом, ведь если демон перешёл на латынь, значит, хочет сказать что-то личное. – Я прям кожей чувствую его ревность, смотри, даже волоски на руках дыбом встали, – демон усмехается и закатывает рукава свитера, демонстрируя красивые сильные руки с выступающими венами. – Он дико ревнует тебя ко мне, – услышав своеобразное признание от чужого существа, Рёук смущённо улыбается и зарывает пятерню в пшеничные волосы, вороша причёску. – На самом деле редко такое встречается, в большинстве своём люди, встречаясь с ангелами, желают завладеть ими и считают себя особенными, раз рядом находится сущность. А Кюхён не такой, он действительно дорожит тобой. Прости, если болтаю лишнего. – Ничего, ты прав. Это у нас семейное, мы оба друг друга ревнуем и ценим. Будь моя воля – я бы вообще от него не отходил, но ему не нравится, что я постоянно об него трусь, людям свобода нужна, – ангел тепло улыбается и смотрит через дверной проём на каштановую макушку за низким подлокотником дивана, чувствуя непреодолимый прилив нежности. Давно он ни с кем не говорил по душам, а демон из него сейчас действительно всю душу вытащил, рассказав чистую правду из своих личных наблюдений. Ну, на то он и демон, чтоб все тайны видеть. Свет на кухне никак не мешает Кюхёну пытаться уснуть, единственное, что его гложет – жгучая злость, медленно расползающаяся по сердцу. Жаль, показать её никак нельзя в данной ситуации. Но чёрт возьми, как же хочется подойти, закинуть ангела на плечо, испепелить Марка взглядом до кучки пепла, утащить Рё в постель и привычно улечься спать с тёплым елозящим тельцем под боком, а при таком раскладе можно даже разрешить ему пообтереться о себя. Он ворочается около часа, всеми силами нагоняя на себя сон, вслушивается в разговор, безуспешно стараясь понять хотя бы слово из красивого латинского языка, на котором оба разговаривают, досчитывает прыгающих через забор белых барашков до тысячи, разглядывает шары со снегом и фотографии, стоящие на каминной полке, ёлочные игрушки на пушистых зелёных ветвях, и выдумывает фигурки, вырисовывающиеся от сгорающих в камине поленьев и в пламени огня. Ничего, сна ни в одном глазу, а уже полночь по местному времени, да и организм требует отдыха после тяжёлых перелётов. Дальше мучиться нет сил и не имеет смысла. Вздохнув, Кюхён встаёт, мгновенно придумывая причину – попить воды, и шлёпает босыми ногами по прохладному деревянному полу на кухню с твёрдым намерением прекратить вечерние посиделки сущностей. На кухне он застаёт весьма странную картину: в винном бокале, стоящем на столе перед Рёуком, бурно кипит красное вино и прямо на глазах становится прозрачным, чуть желтоватым, с маленькими пузырьками, поднимающимися со дна бокала. – Кюхён? Услышав удивлённый тон Марка и почувствовав присутствие своего человека, ангел отрывается от сверления взглядом стекла и резко поворачивает голову к дверному проёму, встречаясь глазами с растрёпанным парнем. – О, Кю, смотри! – светясь от гордости вскрикивает Вук, непроизвольно приоткрывая крылья. – Я из вина сидр сделал, меня Марк научил! Попробуй! Недоверчиво сощурившись, Кюхён подходит к столу, берёт бокал и подносит его к лицу, разглядывая желтоватый яблочный, судя по запаху, сидр. Неужели это его малыш сделал? Да ещё и из вина? Может, просто иллюзия? Он подносит бокал ко рту, собираясь сделать глоток, но при соприкосновении кромки стекла с губами жидкость мгновенно темнеет и вместо сидра в бокале снова вино. – Ай, опять! – раздосадовано стонет Рёук, его крылья вдруг слабеют и шумно хлопают по полу. – Не получается… – Получится, нужно ещё потренироваться, – улыбается демон, берёт свой бокал вина и делает глоток, устремляя взгляд своих глубоких карих глаз на Кю, от которого он вмиг покрывается мурашками и чувствует неприятно поднявшиеся на руках и затылке волоски. Похоже на статическое электричество, как при виде их кондитера Кибома в настоящем обличии. – Не спится? Выпей с нами, вино расширяет сосуды, после него быстро уснёшь. Макнэ поджимает губы, в пару глотков выпивает вино, которое ангелок пытался превратить в сидр, не удосужившись посмаковать и прочувствовать весь букет, как нужно по правилам, со стуком ставит бокал на стол, едва не разбив его, тянется правой рукой к лицу Вукки, поднимает его голову за подбородок вверх, грубо сжав пальцами нижнюю челюсть, наклоняется и целует мальчишку в приоткрытые от неожиданности губы, замирая в таком положении ненадолго. Отстранившись на пару сантиметров, он встречает растерянный взгляд, а затем в медовых глазах отражается понимание и лёгкий испуг. – Ну, я умоюсь пойду, да? А вы пока пообщайтесь тут, – неотрывно глядя в глаза любимого, Рёук встаёт из-за стола, еле вытаскивая массивные крылья, и быстро ретируется из комнаты в ванную. Кюхён садится на стул напротив демона, тянется к бутылке, наливает в бокал ещё вина и крутит его, с целью высвободить аромат напитка, как делают настоящие сомелье. Его грызёт совесть из-за того, что он ведёт себя непочтительно по отношению к хозяину дома, который их приютил, но поделать с собой ничего не может – вместе с совестью покоя не даёт и ревность, всепоглощающая, застилающая глаза ревность. А сказать об этом он не может. – Ммм, перестань пожалуйста, – Марк морщит нос, мотает головой из стороны в сторону, будто стараясь отделаться от чего-то, и шевелит кожистыми крыльями, после чего встречает непонимающий взгляд. – Демоны улавливают все негативные эмоции людей и частенько подпитываются ими, а я от твоих эмоций сейчас взорвусь. Это здорово, что ты так держишься за него, я тоже был крепко привязан к своему человеку и ревновал её ко всему подряд, но прошу тебя, успокойся, тебе абсолютно не о чем волноваться, ангелы и демоны крайне редко вступают в отношения друг с другом. Тем более ни у меня, ни у Рёука таких мыслей нет. – Извини. Не могу взять себя в руки, – младший выдыхает и в прямом смысле чувствует, как камень с души свалился. Малыш ничего не говорил насчёт отношений ангелов с демонами. Наверное, поэтому он переживал и ревновал его к Марку, однако, если присмотреться, чертёнок ведь не делал ничего компрометирующего и к Рё не приставал, а значит смысл нервы трепать? – Я понимаю, – мужчина по-доброму улыбается, заставляя младшего в который раз утаять пломбиркой от его искренней, совершенно не дьявольской улыбки, – расслабься, не думай о плохом, в конце концов вы в отпуске, посвяти всё своё время ему, – Кюхён согласно кивает и улыбается в ответ, действительно начиная расслабляться. – Давай-ка выпьем. Тост! Чтоб новогодние праздники у вас прошли отлично, дни напролёт вы были вместе, и ты не прибил никого в порыве ревности, – он посмеивается, поднимает бокал, салютуя парню, и отпивает немного. Кю делает глоток, смакует, проглатывает, и медленно вдыхает через нос, чувствуя раскрывающийся вкус красного полусладкого вина с потрясающим цветочно-фруктовым букетом. Всё, с этой минуты их отдых официально начался, вот с этого бокала вина. Марк прав, ему действительно нужно перебеситься и прекратить ревновать своего ангелочка ко всему движимому и недвижимому, а просто взять и уделить ему максимум внимания. В конце концов, только ради него Рёук и спустился сюда, пожертвовав собственной безопасностью, друзьями и семьёй, он должен быть благодарен малышу за такой подарок. В коридоре раздаётся щелчок в тот момент, когда Кюхён допивает вино и ставит бокал на стол. Марк кивает ему, молча отправляя спать, улыбается и тихонько говорит, что уедет буквально через пару часов, поэтому с утра дом целиком остаётся на них. Младший согласно кивает, по привычке кланяется и идёт к дивану, на который как раз завалился ангел, выйдя из ванной комнаты. Он ворочается, потягивается, копошится, и из кухни это выглядит очень забавно – из-за подлокотников дивана видны только раскрывающиеся и складывающиеся персиковые крылья. Увидев вставшего рядом с диваном человека, Рё расплывается в широченной довольной улыбке и перекатывается на свою сторону кровати, подальше от камина. Он ждёт, пока донсен уляжется рядом, затем придвигается вплотную, привычно закидывает на парня руку и ногу, укрывает сверху крылом, расправляя второе для удобства, и прикрывает одеялом ноги, чтобы не замёрзли. – Вы поговорили? – шепчет ангел, ёрзая, стараясь устроиться поудобнее, и закрывает глаза, почувствовав по-хозяйски огладившую его от колена до бедра ладонь, остановившуюся на кромке трусов. – Да. Всё хорошо, – Кюхён улыбается, поворачивает голову и ластится к мальчику, целует его в лоб, сдвигая влажную чёлку, и чуть сжимает пальцами нежную кожу бедра, заползая пальцами под хипсы. – У нас были тяжёлые перелёты, нужно хорошенько выспаться перед завтрашним днём. – А что будет завтра? – Завтра Рождество-о-о, – макнэ зарывается носом в пшеничные волосы и вдыхает запах свежескошенной травы в смеси с влажностью прелых листьев и терпкого шампуня, – приготовим ужин, зажжём свечи, включим гирлянды. У меня подарок для тебя есть, – предугадывая реакцию, он не даёт Вукки открыть рот и продолжает, – но это завтра, наберись терпения и спи. Сладких снов, малыш. Рёук довольно мычит, утыкается носом в шею человека, целует в месте бьющейся венки, и засыпает, ощущая спокойствие, впервые за последние сутки исходящее от любимого. *1.000.000 вон (один миллион вон) – по нынешнему курсу 53.940 рублей (пятьдесят три тысячи девятьсот сорок рублей). *Коренщики – люди на предприятиях общественного питания, занимающиеся очисткой овощей и подготовкой некоторых продуктов к дальнейшей обработке, а так же выполняющие лёгкую уборку на кухне.