Жизнь с ангелом

– Здравствуйте, – на полном официозе здоровается незнакомец, и тут же пятится под мощным напором уставшего держать цветы Рёука, впуская его в квартиру, – о, Вы, наверное, Кюхён, – учтиво кланяется мужчина, пока ещё не видя из-за объёмных букетов второго гостя, вдобавок запнувшегося об порог. – Ошиблись адресом, Кюхён – это во-о-н туда, – смеётся ангел, кивая приблизительно в сторону чертыхнувшегося подопечного, и, наступая на задники кроссовок, быстро разувается. – А Вы? – предпринимает вторую попытку мужчина, и Рёук уже открывает рот, чтобы назваться, но младший его перебивает, наконец выпрямившись. – Это мой муж. А Кюхён – я. Выражение лица незнакомца в этот момент бесценно. Он округляет глаза, удивлённо открывает и закрывает рот, будто рыбка, лишённая воды, и отступает ещё на пару шагов назад. Мда, наверняка это забавное пухленькое существо не ожидало в гости двух… геев, раз уж на то пошло, и в эту самую секунду соображает как вести себя дальше. Неужели Ара его не предупредила? – Ким Рёук, рад познакомиться, – в подтверждение слов, кивает Вукки, – руку не пожму, поскольку заняты, – ангел на секунду замолкает, переступает порожек, "равняясь" ростом с мужчиной, и в следующий момент очень громко кричит на весь дом, уставившись в тёмный коридор, ведущий в гостиную, – НУ-У-УНА-А-А!! Тут же из кухни выглядывает удивлённо вытянувшаяся мордашка Ары с округлившимися глазами, улыбается им, и, стряхивая с рук капельки воды, бежит ко входной двери, чтобы встретить брата и громкодырого ангела. Она одета более-менее празднично в отличие от гостей и своего молодого человека: на ней симпатичная рубашка кремового цвета, рукава которой подкатаны, поверх рубашки чёрный… то ли свитер, то ли накидка "летучая мышка" с короткими рукавами, и синие джинсы, смахивающие на клёши. – Привет, привет, – неформально здоровается девушка, мило хлопая подведёнными глазами. – Проходите, у нас уже почти всё готово. – Держи, это тебе, – Рёук поворачивается к ней левым боком, позволяя забрать букет белых лилий, – а это маме, – букет роз он отдаёт мужчине, приклеившемуся к стене, и оборачивается к разувающемуся Кюхёну, чтобы забрать у него пакет с десертами, – а это всем, и сразу в холодильник, а то поплывёт. Ара кивает, шипит на своего молодого человека, окончательно растерявшегося от неожиданности, и уводит его на кухню, пнув в довесок, чтобы взял у ангела пакет. Переглянувшись, Кюхён и Рёук раздеваются, младший с какой-то грустью в глазах осматривает квартиру, в которой провёл всё своё детство и юношество, а Рё, сгорая от любопытства, всматривается в каждую деталь вокруг, думая только о том, как бы попасть в комнатку, где жил его муж будучи школьником, и перерыть там всё. Да и вообще очень интересно осмотреть дом, хотя это скорее не дом, а уютное семейное гнёздышко: здание построено по старым стандартам, но квартира обставлена современно, видно, что семья состоятельная, в коридоре светлые обои, большой встроенный шкаф с зеркалами, и светильники, реагирующие на движение, большие пальмы в кадках по углам, и много декора в виде милых картин на стенах и подставок на тумбах. Тут пахнет теплом и уютом, а ещё свежестью с улицы, и какой-то едой из кухни. Совсем не как в их съёмной квартире, где всегда пахнет уличной прохладой из-за вечно незакрывающегося окна, стиральным порошком от сохнущего белья, и осенью. Но последнее не в счёт, поскольку "нет ангела – нет и запаха". – Хочешь осмотреться? – предлагает Кю, переступая порожек и поглядывая на ярко освещённую гостиную сразу за тёмным коридором. – С момента, как я отсюда переехал, здесь мало что изменилось. Хм, фотографии на стенах те же, и даже ещё прибавилось, – он усмехается, сканируя множество фоторамок, и замечает среди них даже свои фотографии, в том числе с выпускного, на который приходила Ара. Рёук согласно кивает, легко подцепляя пальцами запястье мужа, плотно прижимает крылья к спине, чтобы в самом деле не оставить в квартире своих перьев, и смотрит в глаза младшего, попадая в целую бурю эмоций. Его аура стала сиять чуть ярче в предвкушении встречи с семьёй, как и влюблённое сердце, но вот его глаза… страх, паника, надежда, радость. И жажда поддержки от своего супруга. Что, в принципе, и так понятно. Вздохнув, ангел поглаживает любимого по руке, поднимаясь от запястья к плечу и обратно, и смотрит ему в глаза с уверенным кивком. Сегодня он намерен использовать всю свою врождённую магию и природное обаяние, чтобы очаровать родителей Кю, ведь для него это так важно, и в сложившейся ситуации… он просто не имеет права подвести своего человека. – А-а-а, приехали! – глаза обоих расширяются при звучании звонкого женского голоса, а пульс сердец резко ускоряется. – Кюхён-а! Приехали, мои золотые! В коридор, радостно ахая, выходит… очень маленького роста женщина. Её слишком узкие глаза слезятся от переизбытка эмоций, она символически поправляет собранные в аккуратную шишку чёрные волосы, теребит низ свободной домашней кофты бирюзового цвета, и, прошуршав мягкими тапочками по паркету, протягивает руки навстречу сыну, получая от него ответные объятия. В эту секунду Кюхён начинает сиять. Сильно, ярко, сияние усиливается и от ауры, и от сердца. Он закрывает глаза, крепко обнимая свою маму, с облегчением выдыхает и улыбается, пряча губы за её плечом. Это… трогательно. Учитывая, что парень долгое время не общался и не виделся с матерью, их объятия очень тёплые. – Рад тебя видеть, мам, – широко лыбится Кю, выпрямляясь, – познакомьтесь. Мама, Ким Рёук, – он показательно обводит супруга ладонью, – Рёук-и, моя мама, Госпожа Чо. – Рад встрече, Госпожа Чо, – ангел пожимает протянутую ему руку женщины, учтиво взяв её двумя руками, и низко, до самого пояса, кланяется, опуская голову в знак наиглубочайшего уважения. – И я рада наконец познакомиться с юношей, укравшим сердце моего сына, – игриво морщит нос Госпожа Чо, ответно пожимая руки парня. Теперь понятно от кого у Кю эта забавная привычка морщить носик. Да и вообще они с мамой чертовски схожи, вблизи это слишком сильно бросается в глаза. – Ара показывала мне ваши фотографии, но в жизни ты ещё красивее! – конечно, – успевает подумать Рёук, – я же ангел, пустивший в ход всё своё обаяние. И очень быстро заливается румянцем смущения. – О, какая прелесть, – продолжает восторгаться женщина, обратив внимание на серебряное кольцо на безымянном пальце Рё, и, поднеся его левую руку поближе к лицу, рассматривает колечко. – Это подарок… на помолвку, – боязливо, внимательно слушая мысли Госпожи Чо, объясняет Вукки. – Мам, не смущай моего мужа, – шутливо просит Кюхён и, положив левую руку поверх запястья супруга, вытаскивает его ладонь из рук матери, чтобы она успела увидеть, что кольца парные. – А где папа? Он в комнате? – Уже выехал из офиса, скоро будет. Сказал, сегодня выдался тяжёлый день, много работы, поэтому не смог освободиться раньше. – Извините, я, наверное, вас оставлю, – смущённо заправив прядки пшеничных волос за ухо, бормочет ангел, окончательно сливаясь лицом с цветом спелой вишни. Он чувствует себя явно лишним в разговоре между матерью и сыном, и всячески старается скукожиться, даже прижимая крылья к спине до боли в мышцах. – Пойду помогу Аре, – и, вежливо поклонившись, даёт максимальное ускорение по коридору в сторону кухни, где бренчит посудой девушка. В целом, знакомство можно считать удавшимся. Это оказалось не настолько страшно, как представлялось в начале, мама приняла его очень хорошо, ни одной плохой мысли ангел не услышал в её голове, но самое интересное в её ауре – теперь-то видно, в кого Кюхён пошёл. Да и внешне они жутко похожи, если б мелкий операцию в своё время на глаза не сделал, был бы абсолютно точной копией мамы. Вот только носик и брови отличаются, это наверняка папино. Но улыбки – один в один, как под копирку. Впрочем, Ара не меньше похожа на свою маму, можно даже сказать, она её полная копия. Зайдя на просторную светлую кухню, Рёук быстро окидывает её взглядом, на автомате адаптируясь, подмигивает Аре, подрезающей цветы, затем переводит взгляд на незнакомого мужчину в холодильнике, который открыл им дверь, и первым делом подходит к раковине, чтобы вымыть руки. Чёрт, да это просто кухня мечты! Много металла, деревянные шкафы, дорогущая духовка, крутая индукционная плита, огроменный холодильник, столешницы, отдельный стол, где как раз стоит девушка, большущее окно, очень хорошая лампа под потолком, и декоративные картины на стенах. Кухня, как и вся квартира, выглядит очень современно, наверняка выбором и установкой гарнитура занималась Ара. Выключив воду и встряхнув руки от капель, юноша берёт тяжёлую хрустальную вазу, которую Ара подготовила специально под цветы, и набирает в неё холодной воды, перенося её с тихим кряхтением на стол. – Спасибо, – кивает девушка, и, закончив подрезать букет из лилий, осторожно поднимает его и опускает стебли в воду, а после поправляет помявшиеся лепестки. – Ты на помощь? – Угу. – Хорошо, во-первых, – опёршись правой рукой о столешницу, а второй в бок, Ара делает важную моську, почувствовав себя боссом на кухне, и начинает "командовать", – я не успела вас представить, это мой молодой человек, Оуэн, – она кивает на вылезшего из холодильника мужчину и тот коротко кланяется в ответ, – он немного тебя старше. Во-вторых, нужно обжарить мясо с овощами, только с коньяком, чтобы было фламбе, и красиво выложить десерты, которые вы привезли. Донсен с мамой? – Ага, – с готовностью солдата кивает Рё, и начинает открывать по очереди все шкафы, чтобы узнать где что лежит, и заодно найти сковороду, – я мясом займусь. Где коньяк? В такой тёплой семейной обстановке Рёук быстро успокаивается, перестаёт краснеть-бледнеть, и уже свободно передвигается по кухне, попутно спрашивая у Ары где и что взять, как нарезать, в какой момент что добавить, и просто общаясь с ней, благополучно игнорируя молчаливого Оуэна, передвигающегося по кухне будто призрак. – Расслабься, – подойдя к ангелу, тихо шепчет девушка, и прикасается ладонью к его левому плечу, тут же чувствуя мягкое тёплое крыло на своей спине, – мне можешь показаться. В очередной раз покраснев, Рёук снимает часть чар, чтобы нуна могла видеть крылья, ободряюще похлопывает её левым крылом по спине, получает в ответ улыбку, и от души плещет коньяк в мясо, поджигая его искрой своей магии и тут же отшатываясь от яркого всполоха пламени, чтоб перья не подпалить. Красиво. Чтобы ещё больше впечатлить Ару, – и при этом не попасться с поличным её молодому человеку, – он незаметно создаёт щепотку молотой корицы и бросает порошок в пламя: встречаясь с огнём, корица вспыхивает и искрится, походя на бенгальский огонёк, а юноша получает от девушки отклик в виде восторженного вздоха. Втроём они справляются с оставшимися мелочами довольно быстро: выкладывают готовую еду на тарелки, украшают, и переносят блюда на большой традиционный стол в гостиной, разливают напитки в графины, открывают бутылки пива и соджу, расставляют приборы, и, отправив Оуэна за ненадобностью в гостиную к маме и Кюхёну, Рёук остаётся с Арой на кухне, чтобы навести порядок. – Не моё дело, конечно, – тихо начинает Рё, – но твой мужчинка овощ, – подойдя к девушке со спины, он по-свойски обнимает её, оборачивая крыльями, и сцепляет руки на её животе, устраивая подбородок на хрупком остром плечике. За те полчаса, что они заканчивали готовить ужин, ангел без зазрения совести залез в голову человека, чтобы узнать кто же он на самом деле. И список достижений оказался вполне неплохим для смертного: американский кореец, проживший большую часть жизни в Америке, переехал в родную Корею пару лет назад, высшее образование в Кембридже, экономист и финансист, знает английский, китайский, и корейский языки, любит бейсбол и кошек. Мило. Но слишком уж он спокоен и меланхоличен рядом с яркой и жизнерадостной Арой. Мда, вот уж точно наглядный пример того, что противоположности притягиваются. – Ответила бы я тебе, не будь ты замужем за моим любимым младшим братцем, – лыбится в ответ девушка, а в следующую секунду прикрывает глаза и поднимает плечи от необычного, непривычного ощущения полной безопасности, что дают огромные ангельские крылья. Это первый раз, когда Рёук так обнимает её, раньше юноша позволял только погладить персиковые пёрышки, или мог прикрыть девушку крылом в неосознанном защитном жесте, но чтобы вот так – впервые. – Любовь зла, да, сестрёнка? От души засмеявшись, Ара хлопает тряпкой, которой протирала стол, по плечу младшего, и выпутывается из его объятий, отходя к раковине. С самой первой встречи, тогда, на собрании в "Белой Вороне", у них установились очень тёплые и нежные отношения, девушка быстро привыкла к не совсем… человеческому происхождению нового родственника, и они стали называть друг друга просто братом и сестрой, убрав все формальности. – Ара-а-а… – девушка оборачивается, автоматически споласкивая тряпку под струёй воды, и мгновенно серьёзнеет, увидев с каким удивлением Рё, приоткрыв крылья, смотрит на свои руки, – мне же это показалось? Скажи, что показалось. Растерянно хлопая расширившимися от удивления глазками, Рёук шевелит пальцами, будто играет на невидимых клавишах фортепиано, и, внимательно посмотрев в глаза выпрямившейся Ары, опускает взгляд на её одежду. В воздухе повисает напряжение и колючая, гнетущая тишина. Это чувство… покалывание пальцев, пульсация крови, энергия, обжигающая ладони… И едва уловимый, для людей вовсе неизвестный, аромат, исходящий от кожи девушки. – Ты же не… – Молчи, – спохватившись, перебивает его Ара, и, подбежав к парню, машет руками, чтобы его заткнуть, – молчи, прошу тебя. Я сама скажу. – Кюхён… будет в шоке. – Однозначно. Оба замолкают, сверля друг друга испытующими взглядами, думают каждый о своём, и, обнявшись за плечи, идут в гостиную. – Всё хорошо? – как только ангел, раскрыв крылья, усаживается на мягкую подушечку за большим низким столом, интересуется Кюхён, скользнув ладонью по колену парня. В ответ Рё немного заторможенно кивает, переваривая только что полученную от старшей сестры информацию, но отвлекается от этого, почувствовав пьянящее тепло ауры своего человека. – С мамой пообщался? – парирует Рёук и имеет возможность наблюдать загоревшийся на щеках младшего румянец. Да, приезд к родителям определённо идёт ему на пользу: его сердце и аура, до этого стремительно гаснувшие из-за усталости и негативных эмоций, сейчас засияли с двойной силой, у него, кажется, даже глаза горят от прилива энергии. Такой сразу живчик, прямо как в день, когда предложение делал. Или как в день, когда дарил кольцо, в очередной раз встав на колени. Поскольку глава семьи ещё не прибыл, а начинать трапезу без него ни в коем случае нельзя, все собравшиеся за столом просто общаются, лучше узнавая друг друга: Оуэн рассказывает о себе, опровергая тот факт, что он молчаливый овощ, Ара без конца тараторит о работе и новых заказах на перевод с английского языка, а Госпожа Чо в свою очередь старается вытянуть на разговор вдруг отчего-то замолчавшего Кюхёна, вцепившегося в руку своего ангела. Внимательно слушая мысли подопечного, Рёук, понимая, что парень попросту растерян и смущён, принимает "удар" и плавно перетягивает внимание всех присутствующих на себя, гордо вещая историю о том, как Кю открыл недавно новое заведение. Что удивительно, Ара поддерживает его, и через пару минут они уже наперебой говорят о необычности новой кофейни, её потрясном оформлении, море посетителей каждый день, включая притом и иностранцев, и изюминке в виде "сложнейших подвижных механизмов" у персонала за спинами. – О, кажется, отец пришёл, – объявляет Госпожа Чо, замахав руками, чтобы успокоить смеющихся гостей, – пойду встречу. Смех тут же сходит на нет, обстановка в гостиной меняется, и всё напряжение скапливается в одном конкретном углу стола. Рёук чувствует, как быстро стало биться сердце любимого, переживая холодный укол страха, чувствует дрожь, пробивающую его тело, и вспотевшую ладошку в своей ладони. Кюхён рвано дышит, всматриваясь в коридор, где там, в прихожей, слышатся голоса родителей, сглатывает образовавшийся в горле ком, и безрезультатно унимает разрастающуюся в душе панику. Сейчас что-то будет… Как отец отреагирует? Он неосознанно выращивает иголки, словно ёжик, готовясь спрятаться за ними, как в детстве, и вздрагивает от приятного тепла, коснувшегося спины. Ангел стискивает его руку сильнее, переплетая пальцы, и укрывает левым крылом, прикасаясь сгибом к щеке младшего. Эффект дало, немного успокоился. Но, как только в коридоре послышались шаги, парня затрясло вдвойне. – Добрый вечер, – здоровается глава семьи, войдя в гостиную, – сидите, сидите, – заметив, что все присутствующие собираются вскочить, чтобы по правилам поприветствовать его, останавливает их мужчина. Дрожа всем телом, Кюхён всё же быстро поднимается, привлекая к себе внимание, и замирает, встретившись с тяжёлым, прибивающим к земле взглядом отца. – Я переоденусь и присоединюсь к вам, – тут же отвернувшись, говорит он жене, и уходит в спальню, по пути развязывая галстук. А Кюхён так и остаётся стоять в полной растерянности. Впечатление, будто разом окатили ледяной водой. Совсем как в юношестве… Зря. Зря приехали, зря всё это было задумано, зря Ара так настаивала на их приезде! Нужно было остаться дома. Не делать никаких букетов, не отменять дел, не выпрашивать у Кибома десерты. Зачем всё это было нужно, если отец одним взглядом дал понять, что им здесь не рады? Унизительно… Почему нельзя было хотя бы сделать вид, что он рад наконец увидеть сына после стольких лет?! Каким же глупым надо быть, чтобы по-детски надеяться на радушный приём отца… Давно пора было привыкнуть к мысли о том, что в этом доме его не ждут, и не тешить себя надеждами. – Эй, всё нормально, садись, – тихо шепчет Ара, помахивая рукой на подушку на полу, – не обращай внимания, папа просто устал. – Не важно, – вздохнув, Кюхён вмиг холодеет, делает безразличное лицо, и садится обратно, глянув на взволнованного супруга, – я здесь только ради тебя и мамы, он меня не интересует. – Кюхён! – нахмурившись, строго шипит мама, усаживаясь обратно за стол. Она права, какой-никакой, он отец, и парень просто обязан его чтить и уважать. Молчание тянется до того момента, как мужчина наконец выходит в гостиную, поправляя сползшие на нос очки, уже в другой белой рубашке и более свободных чёрных брюках, – а как же, при параде, всё же ответственный ужин, – и усаживается на оставшееся свободным место во главе стола. Он обводит всех собравшихся взглядом, останавливается на Кюхёне, гордо вздёрнувшем нос, будто бросая вызов, улыбается уголком губ, едва заметно, и переводит взгляд на Рёука, внимательно рассматривая покрасневшего юношу. – Кюхён-а, ты нас не представишь? – намекает Господин Чо, и тянется к одной из трёх зелёных бутылок соджу, ловко открывая её и протягивая Оуэну, чтобы тот разлил напиток по стопкам. В одну секунду, что отец говорил, парень успевает в красках представить что произойдёт, если он сейчас ему нагрубит, если ответит так, как хочется, но, решив, что пока ещё рано, да и ничего особенного папа не сказал, стискивает зубы. – Ким Рёук, мой законный муж. Давно пора было вас познакомить, – мужчина хоть виду и не показал, но Кю заметил, как его маленько передёрнуло от слова "муж". – Да, давно пора, – эхом отдаётся Господин Чо, кивая Оуэну и принимая из его рук заботливо протянутую стопку с соджу, – но сегодня мы собрались из-за новости Ары, верно? – он щурится, смотря на покрасневшего, сжавшегося в пружину Рёука. – Итак, что ты нам хотела сообщить? Теперь пять пар глаз устремлены на засмущавшуюся девушку, крутящую в руке стакан с апельсиновым соком. Поёжившись, Ара сначала смотрит на Кюхёна, вспыхнувшего от злости, затем на вспушившегося Рёука, маму, и, вздохнув и на секунду прикрыв глаза, торжественно объявляет: – Мы с Оуэном получили сообщение из ЗАГСа, – торжественно объявляет девушка, переглядываясь со своим молодым человеком, – теперь мы официально муж и жена! – подняв левую руку, она демонстрирует красивое, тоненькое золотое колечко с тремя маленькими бриллиантами на безымянном пальце, и пожимает плечами, быстро окидывая всех взглядом, чтобы уловить реакцию. – Однако, это ещё не всё. Главная новость в том, что… мы беременны. На пару секунд воцаряется мёртвая тишина, все переваривают сказанное, и только Рёук, узнавший об этом ещё на кухне, гордо сияет нимбом. Всё-таки не подвела его природная чуйка, пальцы-то сразу ощутили тепло от её животика, такое ни с чем не спутаешь. – В смысле… ты… – Кюхён заикается, стараясь поверить в сказанное. Как-то раньше не доводилось задумываться о том, что сестра может быть беременна… Нет, не то чтобы это было неожиданностью, просто… они ведь выросли вместе, спали в одной постели, когда была гроза, играли, она помогала ему с домашней работой. А теперь нуна совсем взрослая и скоро станет мамой. В голове не укладывается… – У нас будет ребёнок, – как ни в чём не бывало говорит Ара, светясь от счастья. – Это значит, что ты станешь дядей, – поддерживает её Оуэн, смотря на растерявшегося Кюхёна. – Дядюшка Кю, – хихикает Рёук, – хорошо звучит! – Поздравляю, доченька! – наконец начинает кудахтать Госпожа Чо. – Какой срок? – Десять недель, – вместо жены отвечает Оуэн. – Пол уже знаешь? – удивительно, но отец… улыбается, так искренне и радостно, он смотрит на дочь и улыбается! Кюхён давно такого не видел. Внутри парня что-то ёкает, но… тут же быстро исчезает. – Пап, ещё слишком рано, – смеётся девушка, поднимая свой стакан с соком, – но мне кажется, что будет девочка! Хотим назвать Херин. – Что ж, тогда… выпьем за мою будущую внучку! – гордо провозглашает Господин Чо, поднимая стопку соджу, и тянется к центру стола, чтобы чокнуться со всей семьёй краешками стекла. Соприкоснувшись стопкой со стаканом Кю, мужчина долго смотрит на него, пьёт, не сводя с него глаз, и, поставив стопку на стол, усмехается, что заставляет парня поёжиться. Не к добру этот взгляд. И странно, что отец ещё не сказал ни одной колкости в их адрес… Хотя, наверное, он просто слишком занят новостью о беременности Ары? – А, давайте уже начнём, умираю с голоду! – стукнув стаканом с соком по столу, возвещает Ара, и первая тянется к закуске из красной рыбы. Как только ужин "официально" начинается, всё напряжение, возникшее с появлением главы семьи, исчезает, атмосфера в комнате меняется, и разговоры приобретают неофициальный стиль. Мама и Кюхён наперебой пытают Ару, узнавая подробности, предлагая помощь, и составляя грандиозные планы: в какой больнице будут проходить роды, какую одежду купить, будут ли планировать банкет, ибо по словам матери "у каждой девушки должна быть пышная свадьба и белое платье", и заканчивается всё это выбором имён. Отец в свою очередь мучает Оуэна по тому же вопросу пышного празднества, перебрасывается парой слов с Кюхёном, и всё чаще поглядывает на молчаливого Рёука. Ангел, разложив крылья по полу, просто ест вместе со всеми, слушает разговоры, и будто бы старается уменьшиться, горбясь и опуская голову, чтобы прикрыть глаза чёлкой. Неуютно. Глядя на Оуэна, свободно общающегося с отцом Кюхёна, на счастливую Ару, болтающую с Кю, на их маму, сияющую сердцем, он понимает, что лишний здесь. Перед ним целая, полноценная семья. В которую Оуэн, женившись на Аре, прекрасно вписался. А он… несмотря на связь с Кюхёном, он всё равно не может назвать себя частью семьи Чо. И это печалит. Он более десяти лет следил за своим человеком, знает всё о его родителях, был с ним в самых трудных жизненных ситуациях, но… оказалось, этого не достаточно, чтобы семья подопечного приняла его. Впрочем, они ведь не знают, что именно Рёука нужно благодарить за то, что сейчас их сын жив, это же он вытащил парня с того света после автокатастрофы. Но увы, это большая тайна… – Рёук-а, – зовёт его Госпожа Чо, заметив, что мальчик совсем поник, уткнувшись в свою тарелку, – чем занимаешься? Ара говорила, ты работал в салоне цветов. – Я… да, раньше работал флористом, – зардевшись, отвечает ангел, гоняя одну бедную-несчастную рисинку палочками по тарелке, – как раз когда мы с Кюхёном познакомились. А сейчас занимаюсь массажем. – О, так у Вас медицинское образование? – вмешивается Оуэн, и в ответ получает согласное кивание юноши. – Как вы познакомились? Все дружно замолкают и обращают внимание на главу семьи, не ожидав от него подобного вопроса. Мужчина сверлит Рёука взглядом, выжидая, не обращает никакого внимания на взгляды домочадцев, и поправляет очки. Ангел набирается смелости, собирает мысли в кучу, и уже открывает рот, чтобы честно рассказать об их встрече, но замолкает и резко поворачивает голову к Кюхёну, почувствовав его руку на своём запястье под столом. – Он зашёл ко мне в кофейню за минуту до закрытия и попросил горячего шоколада, – с тёплой улыбкой, вызванной воспоминаниями, рассказывает Кюхён, – это был его первый день в Сеуле, и к тому же шёл дождь. Я просто не смог ему отказать. А после он стал приходить ко мне каждый день, – он поворачивает голову, чтобы посмотреть на своего Хранителя, и крепко сжимает его руку в своей в знак поддержки. – Первый день в Сеуле? – заинтересованно поднимает брови Госпожа Чо. – А откуда приехал? – Из Инчхона, – отвечает Рёук, и прикусывает нижнюю губу, думая, как бы показать себя более правдоподобным смертным человеком, – я один в семье, мои родители остались там, а я решил переехать в столицу. Сначала снимал квартиру с другом, а потом… Кюхён забрал меня к себе. – Расскажи, как ты делал предложение, – просит Ара, подмигивая брату, и делает глоток сока, – я слышала эту историю много раз, очень романтично! Теперь оба парня заливаются густым румянцем, переглядываются, и Кю в подробностях рассказывает об их рождественской поездке в графство Лихтенштейн, о том, как они жили в домике в горах, как Рёук отважно защитил его от нападения дикого волка, и как он сделал своему ангелочку предложение серёжкой в виде звёздочки. Рёук дополняет его, ярко вспоминая тот отпуск, говорит, что не так давно Кюхён сделал ему ещё один подарок, и демонстрирует всей семье кольцо на безымянном пальце левой руки, которым так восторгалась Госпожа Чо. – Как это… мило, – комментирует глава семьи, закидывая в себя очередную стопку соджу, и каждое его слово сочится ядом, что чувствуют все сидящие за столом. – Ты имеешь что-то против? – мгновенно ощетинивается Кю. Воображаемые иголки встают дыбом, он готовится обороняться, защищать своего мужа и себя, и Рёук ощущает эту энергию, противно покалывающую его ладонь. Будь он демоном – зарядился бы негативом на всю оставшуюся жизнь. – Господин Ким Рёук, – проигнорировав сына, обращается мужчина к ангелу, – не хотите ли выпить бокал хорошего коньяка в моём кабинете? А девушки пока приготовят для всех нас чай, да? Мы ненадолго. Поднявшись из-за стола, Господин Чо поправляет очки и не спеша ковыляет в сторону своей спальни, где за смежной стеной располагается его личный, хоть и маленький, рабочий кабинет. Ангел приподнимает крылья, кивает переволновавшемуся, покрасневшему мужу, чмокает его в щёку, показывая, что бояться нечего, и, встав, идёт следом за мужчиной, по пути осматриваясь. Он уже знает, о чём хочет с ним поговорить Чо Ёнхван, морально готов услышать все колкости, что тот заготовил для него, но ни капли не беспокоится, только вдыхает полной грудью, пушит крылья, и входит в тёмный кабинет, прикрывая за собой дверь. Мужчина обращает на него внимание, мельком обернувшись на звук шагов, щёлкает лампой на столе, чтобы осветить комнату, и подходит к книжному шкафу, где вытаскивает из-за ряда книг стеклянную бутылку коньяка. – Да ты садись, – делая безразличный вид, говорит Ёнхван, указывая парню на стул рядом с рабочим столом. Здесь тяжело находиться: комната очень маленькая, помещаются только стол, стул, крутящееся кресло, огромный книжный шкаф до самого потолка, и большая раскидистая пальма в углу. Рабочий стол из цельного куска красного дерева, тёмный деревянный шкаф, и тёмные коричневые обои с цветочным узором. Будь здесь ещё фальшивое окно и бархатные шторы, и можно было бы вообще задохнуться. Как тут работать-то?! На нервы давит жутко… – О, извините, Господин Чо, – увидев два пузатых бокала, которые мужчина вытащил из нижнего выдвижного шкафчика стола, останавливает его Рёук, – я не пью алкоголь. – Тогда, может, по сигаре? – хмыкнув, он убирает один бокал со стола и открывает перед парнем красивую лакированную коробочку с дорогущими кубинскими сигарами. Он же по образованию врач, чёрт возьми! Какие к чёрту сигары?! Да ещё и такие дорогие… – И не курю. – Святой что ли? – с сарказмом фыркает мужчина. И Рёук с трудом удерживается от едкого комментария "вообще-то, да". – Эх, Рёук-а, – шумно выдыхает Чо Ёнхван, разваливаясь в своём кресле и переходя на неофициальный стиль, – сказать честно, будь мой сын девушкой, я бы предложил тебе крупную сумму денег взамен на то, чтобы ты оставил её в покое. Да я бы и сейчас мог так поступить. Но ведь это не даст результата, верно? Ты, конечно же, скажешь, что… кхм… любишь моего сына. Тьфу ты, Господи, как же нелепо это звучит… И скажешь, что ваши чувства взаимны, – юноша пушится ещё сильнее и чуть прикрывает себя крыльями. От отца исходит волна злости, раздражения. Его знатно передёргивает, когда он говорит о "любви", и поднимает глаза на ангела, изгибая брови над дужкой очков. – Так и есть. Позвольте заметить, у нас не просто взаимные чувства – мы семья, такая же, как Ара и Оуэн, – Рё гордо вздёргивает подбородок, не собираясь уступать человеку, и выпрямляется, вытягиваясь по струнке. – М-м, – усмехнувшись, тянет Ёнхван, – теперь понимаю, почему вы сошлись. Ты говоришь в точности, как Кюхён. Так же нагло и смело. – Извините… – юноша потупляет взгляд, понимая, что перегнул палку, и опускает крылья на пол, переставая обороняться. Это же взрослый мужчина, отец его мужа! Нужно быть осторожным в выражениях. – Ты наверняка знаешь, что мы с Кюхёном уже долгое время не поддерживаем тех отношений, какие свойственны отцу и сыну. Смею предположить, что он до сих пор ненавидит меня, – уставившись в пустоту, горько усмехается Господин Чо, сцепляя пальцы в замок, – и помнит каждую нашу ссору. Уверен, он не хотел знакомить тебя со мной, – подняв глаза на молча кивнувшего ангела, он продолжает свой монолог, – боялся, что я… как бы сказать… снова начну читать ему нотации, как это было в юности. – Он лишь хочет, чтобы Вы приняли его. Чтобы гордились им, – тихонько откликается Рёук, вспоминая все страдания Кюхёна по поводу отца и семьи, – и его достижениями. Вы знали, что он открыл новую кофейню несколько месяцев назад? – Если не общаюсь с сыном, это не значит, что мне безразлична его жизнь. Разумеется, я знаю о кофейне. Более того, я заходил туда. В день его рождения. Рёук щурится, пролезая в мысли мужчины, и видит очень яркое воспоминание: "Ловец Снов", эти ставшие привычными тёмно-синие стены, множество гостей, и широкая, от уха до уха, белоснежная улыбка Чонсу, который шевелит пепельными крыльями, предлагая напитки. Всё верно, в свой день рождения Кюхён отправил Итука вперёд себя, а сам приехал на два часа позже. Видимо, мужчина попал в заведение именно в этот промежуток времени. – Ты должен знать, я горжусь им, – Чо Ёнхван тепло улыбается, и Рё мельком замечает грусть в его глазах, граничащую с болью и радостью одновременно, – каким бы он ни был – это мой сын. – Думаю, об этом Вам лучше сказать Кюхёну напрямую, он будет рад услышать от Вас добрые слова. – Обязательно. Но наш разговор отклонился от курса, – мужчина вздыхает, хмурится, отгоняя эмоции, и наклоняется вперёд, опираясь локтями о столешницу. Он смотрит на юношу так внимательно, изучает, задерживается на аккуратном носике и губах, обращает внимание на серёжку-звёздочку в ухе, и в последнюю очередь осматривает одежду. – Я не стану мешать вам, живите так, как считаете нужным. И, допустим, я не против ваших отношений, главное, чтобы мой сын был счастлив, – Господин Чо чуть наклоняет голову вниз, глядя теперь исподлобья, и на стёкла его очков садятся жёлтые блики от настольной лампы, – а счастлив, по-видимому, он может быть только с тобой. У меня к вам будет лишь одна просьба: я не хочу, чтобы вы как-то присутствовали в жизни моих будущих внуков. Вы можете поддерживать отношения с нами, против, как я уже сказал, мы не будем, можем даже познакомиться с твоими родителями, если пожелаешь, но с моими внуками ни ты, ни Кюхён видеться не будете. Это точно было неожиданным. Рёук выпучивает глаза от удивления, открывает рот, и его крылья растекаются по полу, будто лишённые костей. Слишком резкое и несправедливое решение! Да и не в его праве говорить такое, запрещать им видеться с детьми Ары или же нет! В голове бушует уйма мыслей, из самой глубины души рвётся злость, и сердце начинает колотиться быстрее от жгучего чувства несправедливости. – При всём уважении, Господин Чо, – собрав всю свою выдержку Хранителя в кулак, медленно, едва ли не сквозь зубы, возражает юноша, – Вы не можете запретить нам видеться с детьми Ары. Всё зависит от неё, это будет её решением. – Я не хочу, чтобы мои внуки с детства видели перед собой пример такой, с позволения сказать, семьи, – мужчина меняет тон и говорит с нажимом, начиная давить психологически, – это может негативно сказаться на их психике. – Вы не правы, – хмурится ангел, вскипая всё сильнее и сильнее с каждой секундой, – во-первых, пример нетрадиционных семей никак не влияет на психологию детей, Вы ведь по образованию врач и прекрасно знаете об этом, а во-вторых, может, детям будет полезно посмотреть на счастливую, не ограниченную рамками общества и стереотипами семью? – Рёук говорит уже без подбора слов, прямо, грубо, достигая своей точки кипения. Плевать, что это взрослый мужчина, и до фени, что это отец его мужа! Эта злость непринятия и бессилия знакомы каждому, кто хоть раз пытался в чём-либо убедить старших. С ангелом же такое случалось лишь однажды, когда он упрашивал родителей отпустить его на Землю к своему подопечному, и то они быстро сдались. – И к тому же Ара наверняка захочет видеть Кюхёна в качестве дяди, Вам так не кажется? – Не кажется. Господин Рёук, вижу, Вы сейчас не в состоянии трезво обдумать мои слова, – Чо Ёнхван поднимается со стула, откатившегося к стене, меняет стиль разговора и поправляет сползшие от резкого движения очки, – Вы можете остаться здесь и немного остыть, ну а после… приходите к нам, выпьем чаю. Ангел едва сдерживается, чтобы не съязвить мужчине, и подбирает крылья, опасаясь, что он может на них наступить. Единственное, что не даёт покоя, это… – Вы ведь рассказали мне всё это не просто так, верно? – Рёук чуть поворачивает голову и краем глаз смотрит на спину Господина Чо, остановившегося в дверном проёме. Что-то тут не чисто. И, как говорил один английский медвежонок, "это "ж-ж-ж" неспроста". – Кюхён не станет меня слушать и воспримет всё в штыки, – хмурится мужчина, засовывая руки в карманы домашних штанов, – но тебя он выслушает. Поговори с ним, уверен, он поймёт и примет мои ограничения. И, развернувшись, мужчина уходит обратно в гостиную, оставив Рёука в гордом одиночестве в своём кабинете. В гордом одиночестве и сгорающего от злости. Будь сейчас на его месте Кибом – наверняка его рога полыхали бы огнём. А у него точки накаливания достиг нимб, зависший над головой. Как этот… человек мог?! Как вообще можно разрешить или запретить общение с детьми?! Нет, возможно, для людей это и норма, хотя для корейцев подобное и не свойственно, но для ангелов… ангелы слишком светлые и чистые, и практически все без исключений любят детей, ведь это заложено у них с рождения. Что же до семьи Чо – Ара любит своего брата, да и к нему, Рёуку, относится очень даже хорошо, а после того, как увидела его с крыльями, вовсе стала считать своим вторым братом. Надо поговорить с ней напрямую. В конце концов, окончательное решение всё равно остаётся за ней. Ну, и маленько за её мужем. Юноша сидит в кабинете ещё минут пять, постепенно остывая, и выходит в гостиную только когда чувствует сильное беспокойство своего подопечного. Как только он обходит стол и опускается на подушку рядом с мужем, Кюхён приобнимает его правой рукой за плечи, левую ладонь кладёт на колено, и, шёпотом спросив "всё прошло хорошо", ласково проводит носом по его щёчке, всё ещё горящей румянцем. Пока они разговаривали, кто-то уже успел убрать опустошённые блюда и тарелки со стола, поставить чашки с ароматным зелёным чаем, и нарезать рисовый тортик, украшенный ажурными гвоздичками. Рёук старается не подавать виду и натянуто улыбается, пьёт чай, вежливо отказываясь от десертов, и инстинктивно сжимается, укутывая себя крыльями, когда Кю убирает от него руки. Господин Чо ведёт себя как ни в чём не бывало, Ара что-то рассказывает, Кюхён и Оуэн слушают её и смеются, когда девушка шутит. Семейная идиллия. Но после услышанного совсем пропадает желание быть здесь… Вот интересно, а как Оуэн, числящийся иностранцем в Корее, вошёл в эту семью? Каким чудом Чо Ёнхван так запросто согласился выдать Ару за него замуж? Либо… своенравная девушка попросту ничего не сказала родителям и самовольно вышла за него. Что более вероятно, учитывая её характер. Интереса ради попозже надо будет расспросить нуну о её знакомстве с парнем, либо узнать у Кюхёна, он-то наверняка в курсе. Ужин заканчивается около одиннадцати часов вечера, когда Кю начинает зевать от усталости, а Госпожа Чо говорит, что завтра им нужно на работу, и сама предлагает закругляться. Поднявшись, Ара начинает собирать со стола посуду, пресекая попытки Оуэна и мамы ей помочь, но не отказывается от помощи Рёука. Ангел, насильно усадив тоже поднявшегося за ним мужа на место, собирает пустые тарелки и стаканы и перетаскивает посуду на кухню, по пути, удостоверившись, что этого никто не видит, очищая её чарами и принося Аре уже чистые тарелки. – Хотела бы я иметь такую супер-способность, – смеётся девушка, принимая из рук младшего посуду и раскладывая её по полкам в шкафу. – Нуна, я хотел спросить, – нерешительно начинает Рё, поглядывая на дверной проём, ведущий в гостиную, опасаясь, что отец может войти сюда в любую минуту, – ты не будешь против, если… мы с Кюхёном… ну… станем дядями что ли… для твоих детей? – Шутишь? Это даже не обсуждается! – громко вскрикивает Ара, подходя ближе к парню и прислоняясь бедром к столешнице у раковины. – Конечно вы будете дядями! Ты, если не против, можешь даже быть крёстным. – Ты это серьёзно? – Рёук аж расцветает от радости и приоткрывает поникшие крылья. Быть крёстным ангелом смертного ребёнка, да ещё и когда мать знает об ангельской сути крёстного, это же самая большая редкость и самая большая честь! – Ну конечно! – быстро-быстро кивает девушка. – Вы можете приезжать к нам когда захотите, да и ребёнка я вам буду оставлять, когда подрастёт, так что никаких ограничений, даже не думай! Вы с братом ещё вешаться будете, когда малышка будет вас мучить, – они смеются, и Рёук с облегчением, шумно выдыхает, опуская голову. Правильное решение. И к чёрту россказни Чо Ёнхвана. – Нуна, а можно я тебя… пощупаю? – ангел смотрит исподлобья, будто гипнотизирует, и, подняв правую руку, шевелит пальцами, переводя взгляд с глаз сестры на её живот. – Я вся твоя, – пожимает плечами и взмахивает руками Ара, делая шаг навстречу парню. Облизнув губы, Рёук шелестит крыльями, обходит девушку, чтобы встать сбоку, и прикладывает левую ладонь к её спине в области поясницы, а правую к уже чуть округлившемуся животику, который она старалась скрыть этой широкой свободной одеждой. Водя ладонью по животу, ангел не может перестать сушить зубы, слегка надавливает пальцами, массируя определённые участки, и прикусывает нижнюю губу. Если демонам нравятся все негативные эмоции людей, то ангелы наоборот черпают энергию из положительных эмоций, и сейчас, сам того не осознавая, Рё усиливает сияние своего нимба, превращая его в белый обод, а крылья будто наполняются силой, словно ветром при полёте. – Что ты чувствуешь? – боясь нарушить момент, шёпотом спрашивает Ара. – Тепло, – тихо отвечает ангел, – покой. И маленькую жизнь. Я… не могу передать... Но это очень приятно. – Извините, что прерываю, – войдя на кухню и увидев эту странную картину, смущённо прерывает их Кюхён, – но… Вукки, нам пора, скоро приедет такси, – он помахивает телефоном, показывая экран с заказом, и хмурится. – А что, собственно, ты делаешь? – Мацаю твою сестру, не видишь? – смеясь, юноша убирает руки от девушки и отходит на пару шагов назад. – Так, ну что, идём одеваться тогда, – он вздыхает и хлопает в ладоши, и, получив от мужа согласный кивок, направляется в прихожую следом за своим человеком. Пока они одеваются и обуваются, в коридор подтягиваются папа с мамой, и сбоку пристраивается молчаливый Оуэн. Как только телефон Кюхёна громко пиликает, оповещая о прибывшем такси, родители тянутся их обнять, Госпожа Чо с особым рвением тискает Рёука и, что удивительно, просит впредь приезжать к ним почаще, Господин Чо прощается крепким мужским рукопожатием с Рё и быстрыми, скованными объятиями с Кюхёном, Оуэн кланяется и жмёт руки, а вот Ара с детским задором тискает обоих, как своих маленьких братишек. – У тебя будет двойня, – крепко прижав к себе девушку, шепчет ангел ей на ухо, скрывая губы за волосами, – два мальчика. – Близняшки?! – шёпотом "кричит" нуна и, пока младший не успел от неё отклеиться, стискивает его в объятиях так, что тот начинает задыхаться и кряхтеть. Как много в ней сил для с виду хрупкой нежной девушки… – Спасибо, оппа! – Да я-то ни при чём… Наконец Ара его отпускает, отходя на шаг, а Рёук не может сдержать улыбки – у неё же щёки сейчас лопнут от радости, и если бы никого не было поблизости, девушка сейчас наверняка скакала бы по дому, вопя одно-единственное слово "близнецы-ы-ы". Забавно, какая мелочь может обрадовать человека. С очередным пиликом телефона Кю шипит, что сейчас им начнут считать платное ожидание, и, схватив ангела за руку, очень быстро вытягивает его из квартиры, на ходу крича родителям, что завтра позвонит. Зайдя в лифт, Рёук наконец позволяет себе расслабиться, выдыхает, и прислоняется спиной к стене, снимая чары с крыльев, от чего с них ссыпаются на пол вылинявшие в течение вечера перья, да ещё и так много – кто зайдёт, подумает, что здесь крупную такую птицу ощипывали. Как только закрываются двери, Кюхён, так же ранее прислонившийся к стене, в пару шагов преодолевает расстояние между ними, кладёт руки на пояс ангела, и, вжав его в стену, впивается в губы жадным поцелуем. От неожиданности Рё мычит, но быстро расслабляется, обвивает шею мужа, и с жаром отвечает, улыбаясь в поцелуй. Донсен тоже перенервничал, его неплохо встряхнули встреча с родителями и новость о беременности сестры, и, оставшись наедине с Хранителем, он не нашёл другого способа снять стресс кроме как пристать к нему. Впрочем, Рёук вовсе не против, учитывая, что интимной близости у них не было уже довольно давно. – У нас дома что-то будет? – отлепив от себя Кю, спрашивает ангел, смотря в его карие, полные решимости и желания глаза. – Определённо будет, – рычит парень, и, рванувшись вперёд, игриво прикусывает нижнюю губу хёна, после заглаживая это милым трением носиков, – ты ведь не против? – в качестве ответа он получает от старшего быстрый чмок в губы. Приходится оторваться друг от друга, когда лифт останавливается на первом этаже и двери беззвучно разъезжаются, выпуская разгорячённых парней на тихий лестничный пролёт. Взяв Рёука за руку, Кюхён ведёт его к машине, снова припарковавшейся не там где надо, открывает перед ним дверь, сажая на заднее сиденье, а сам падает вперёд, снова к водителю, чтобы в случае чего показать дорогу. – Малыш, – обернувшись, как только машина тронулась с места, начинает Кю, – а что отец сказал тебе, когда вы уходили в кабинет? Ты вернулся каким-то… разбитым. – Сказал, что гордится тобой, Кю-а, – вспоминая разговор с Чо Ёнхваном, говорит Рёук, и, поскольку вопрос насчёт детей Ары сам по себе решился, он умалчивает об этом, – гордится тем, что ты развил свой бизнес, что открыл новую кофейню. Сказал, что заходил туда даже, – от этого брови парня резко ползут вверх, а рот непроизвольно открывается, показывая глубочайшее удивление. – Он… был в "Ловце Снов"?! – Ага, на твой же день рождения заходил, – кивает юноша, – и сказал, что не против нас с тобой, что мы можем свободно общаться с ними, а Ара вообще разрешила нам приезжать к ней когда только пожелаем. – А ты уже знаешь, кто у неё будет? Мальчик, девочка? – А вот это мы обсудим дома, – Рёук хитро ухмыляется, ёрзает, раскладывая крылья на сидении, и наклоняется вперёд, устраивая подбородок на краешке спинки пассажирского кресла, чтобы быть поближе к супругу, – ох и весело нам будет, когда Ара родит.