Пропавшая невеста, или Судьба знает, что делает

Прошла еще неделя. Холмс уже окреп и мог вставать самостоятельно с постели. Агата в нашем доме стала небольшим лучиком света, делавшим каждый день лучше. При каждом желании покинуть наш дом Холмс останавливал ее, да и мне было приятно присутствие этого цветка на Бейкер-стрит. Агата то помогала миссис Хадсон, то рассказывала какие-то истории о врачах России, но с Холмсом она предпочитала молчать. Я иногда пытался приобнять ее, разговорить, но все бестолку: она ни слова не сказала больше о своей личной жизни после того откровенного рассказа. Вечером Агата, как всегда, сразу после ужина уходила в спальню. Так было и сегодня. Но, как я заметил, она долго не гасила свет в спальне. Лишь около одиннадцати, когда и мы с Холмсом пошли спать, девушка потушила лампу. Проснувшись утром в гостиной, я увидел, что Холмс сидит в кресле, держа какое-то письмо и понурив голову. Я спросил, почему он проснулся в столь ранний час и сейчас не отдыхает в постели, на что он мне ответил: –Мне плохо спалось сегодня, Уотсон. Когда я вышел из своей комнаты, то обнаружил, что Агаты нет в спальне. Дверь была открыта. А на столе лежала лишь записка, и вот ее содержание: «Простите меня, мистер Холмс, я поступила несправедливо по отношению к вам. Некоторые обстоятельства заставили меня как можно быстрее покинуть Англию. Я очень благодарна вам и вашему другу за гостеприимство и теплое отношение ко мне. Я не могу поведать вам, в чем дело, но прошу вас, поймите меня правильно. Сегодня, в пять тридцать утра я уплываю снова в Россию. Некоторые подробности моей личной жизни вы можете узнать у Уотсона. Прощайте, мистер Холмс. Ваша Агата.» –Как уехала?– ошеломленный этой новостью, недоуменно спросил я. –Я ожидал этого, Уотсон,– с грустью ответил мне мой друг. –Ожидали? –Да, ожидал. Не спрашивайте меня, почему. Так что вы можете рассказать мне о ее личной жизни?– спросил он меня после некоторого молчания и закурил трубку. Я рассказал всю информацию, какой владел на тот момент. Холмс выслушал меня, затем тихо рассмеялся и отправился к себе наверх. В его глазах отражалась печаль. Я уже не верил, что для моего друга не чужды привязанность и симпатия к женщине. Я остался один в гостиной. Невыносимая тоска напала на меня после прочтения письма Агаты. Мне казалось, что я еще никого так не любил после смерти моей жены. Цветок, который дал силы мне и моему другу – вот кто исчез из нашего дома. Холмс не выходил весь день из своей комнаты. Я тоже не пошел к нему, потому что печаль утяжелила меня, и я не мог даже двинуться с места. Через месяц, после восстановления Холмса, мы узнали из международной газеты одну очень интересную вещь. Это было восьмого сентября, вечером, когда я с моим другом грелся у камина, раскуривая сигары. Заметка в газете гласила, что один очень талантливый русский дипломат женится на некой Агате Марти. Завидный жених наконец-то нашел себе спутницу жизни, и его невеста станет одной из самых богатых и известных женщин Европы. Мой друг, прочитав эту новость, смял газету и бросил в камин, а затем расхохотался. Я недоуменно посмотрел на него, а потом понурил голову и задумался о том, почему же мне не досталась эта девушка, этот цветок! Неужели я не достоин ее? Я не богат, не знаменит, не столь красив, как этот молодой юноша. Меня раздирало на части от бессилия и огорчения. Мой друг был в глубокой задумчивости, но по его лицу я все равно мог прочитать печаль и обиду.