*PoV Маринетт*
Так, кот вымыт и высушен, а это значит, что можно и мне принять душ. Быстро хватаю кота и несу в комнату, кладу на кровать в надежде, что заботливые родители не заглянут к дочери. Собираю вещи и отправляюсь в комнату, откуда только вышла. — Тикки, как думаешь, я могу оставить его у себя? — раздеваясь, спрашиваю у существа, сидящего на шкафу и поедающего печенье. — Думаю, если он будет вести себя тихо, то это вполне возможно, однако, если он будет бегать, прыгать и рвать обои, я не думаю, что твои родители поверят в байку, что это ты проголодалась. — Да, ты права… Но я не могу выставить его, ведь я, можно сказать, дала ему надежду на тепло и уют, — начинаю мылить голову, чуть ли не захлёбываюсь водой, но продолжаю. — Да и не смогу я этого сделать. Просто потому что… — Просто потому что ты Маринетт. — Да, — киваю я и чуть ли не падаю, но, вовремя ухватившись за полотенце, продолжаю, — именно! — В любом случае, поторопись, — обеспокоенно говорила квами, которая, успокоившись, продолжила, — мало ли чего он уже успел натворить. — И то верно, — выключаю воду и выхожу из душевой комнаты. Надеваю нижнее бельё и шорты с футболкой. Выхожу из ванной и не вижу кота. — Э? Где кот? — Ты же сама его на кровать положила, — летя на второй этаж комнаты, сказала божья коровка. — О, точно, — начинаю подниматься по лестнице, но на последней ступеньке поскальзываюсь и с огромным грохотом падаю, слава богу, на второй этаж, а не на первый. Встаю и вижу глаза кота, направленные на Тикки. Знаете, как можно описать эти глаза? Глаза, как два блюдца! — Тише, тише, котёнок, это Тикки, благодаря ей я превращаюсь в Ледибаг, так что не нужно бояться. - Теперь глаза плавно превращаются из блюдец в тарелки, но теперь они направлены на меня. — У меня такое чувство, будто он понимает, о чём я говорю, Тикки. — Честно сказать, у меня тоже, — произнесла квами, летя на своё место над кроватью.*PoV Адриан*
М-маринетт - это Ледибаг? В с-смысле? То есть, я такой дебил, который не мог этого понять целых пять месяцев? Я, похоже, начинаю понимать Плагга, когда он говорит мне, что я олух. То есть, я любил всё это время Маринетт? Это же отлично! Как же хорошо, что это именно Маринетт, а не Хлоя или кто-нибудь на неё похожий. Ну вот, опять, второй раз за день я рад Маринетт. — Эй, котик, чего это ты грустный такой? — сказала Маринетт, гладя меня и улыбаясь. — Может, он голодный? — произнесла та, как её там… А! Тикки. — И правда, но что же он ест? — вставая с кровати, говорила Маринетт. — Если он голодный, значит, ест всё, — беря в руку печенье, промолвила коровка. — Мяу~ — Ладно, принесу пару круассанов и молоко, — послышался голос снизу. — Да, думаю, это хорошая идея, — поддакнули сверху.