***
«Бешеная стерва!», — Драко мысленно проклинал Гермиону всю дорогу по пути на завтрак. Он был чертовски зол на нее и, попадись она сейчас ему под руку, он бы за себя не ручался. Самое ужасное, в чем Драко нехотя, но признался самому себе — его злило совсем не то, что она укусила его, а то, как его тело среагировало на нее. Оно было не против грязнокровки, и он был в ужасе от этого. Нельзя ее хотеть, это же дикость какая-то. «Никто тебя не поймет, ты опозоришь себя и семью», — шептал ему внутренний голос. Малфой с ним соглашался, а разум рисовал совсем иные картинки. Гермиона лежит под ним, мокрая и полностью обнаженная. Он посасывает ее аккуратный сосок, а рука медленно скользит по ее гладкому животу вниз, спускаясь к мягким складкам. Надавливает на твердый бугорок и начинает поглаживать его круговыми движениями. Она сильно прикусывает свою нижнюю губу, пытаясь не стонать, но у нее плохо получается. Выгибается под ним, руки пытаются найти хоть какую-то опору, но получается лишь смять простыни, а он хочет лишь одного перед тем, как он войдет в нее — чтобы она кончила, смотря ему в глаза. Видела, кто принес ей это наслаждение, запомнила этот момент на всю жизнь. Малфой дошел до большого зала и невольно посмотрел направо, где располагался отнюдь не его факультет. Гермионы и ее шайки не было. Блондин удовлетворенно улыбнулся, так как рассматривать ее за завтраком совсем не хотелось, да и кто-нибудь обязательно заметил бы это. Пришлось бы оправдываться, а в голове, как назло, ни одной мысли. Необходимо взять себя в руки. В эту минуту он твердо решил для себя, что будет избегать ее, пока наваждение не пройдет. Он погорячился ночью, когда решил узнать ее поближе, к черту эту затею. Потому, что это правильно, а начать общаться с грязнокровкой — нет.***
Всю неделю Малфой хранил молчание. Он полностью вычеркнул Гермиону Грейнджер из своей жизни. Когда она заходила в гостиную Слизерина, он делал вид, что участвует в очень интересной беседе, хотя еще минуту назад сидел, полностью погруженный в свои мысли. Пару раз она пыталась завязать с ним разговор, но он лишь гневно смотрел на нее или вообще делал вид, что не понимает, к кому она обращается. Такое странное поведение со стороны Малфоя приводило ее в замешательство. Еще совсем недавно он поливал ее грязью при любом удобном случае, не мог удержаться, чтобы не бросить очередную колкость в ее сторону, а тут вдруг стал полностью игнорировать ее. Раньше его можно было прочесть, как открытую книгу, в плане эмоций и чувств, но сейчас она не знала к чему готовиться. «А нужно ли вообще к чему-то готовиться?» — шептал ей внутренний голос. Может, как раз и настал тот момент, когда ему все это просто наскучило. К тому же, он готовится к свадьбе с Асторией. Ему нет до тебя дела. Гермионе следовало бы радоваться, что их война закончилась, но что-то в глубине противно свербело и разрушалось. Надежда? А на что ты надеялась, глупая? Между ними ровным счетом ничего не произошло. Пару неожиданных моментов, которые можно интерпретировать как случайность. Только почему тогда она периодически ловит его неоднозначные взгляды на совместных уроках? Иногда они задумчивые, иногда свирепые, иногда заинтересованные. Всегда разные, но они есть. Малфой определенно стал больше смотреть на нее. Это не могло быть лишь плодом ее разыгравшегося воображения. Она еще не сошла с ума. На самом деле не стоит пытаться найти смысл в действиях Малфоя. Все, что он делает, понятно лишь ему одному. Остальным же приходится только догадываться, какие планы и намерения скрываются в его голове. Грейнджер уже час листала учебник по зельеварению и никак не могла сосредоточиться. Она закрыла книгу и рухнула поперек кровати. Стоит занять свои мысли другим человеком. Например, Теодором Ноттом. Как ей удалось выяснить, он тоже был Пожирателем Смерти. Правда, в войне не участвовал. Его вообще не было в стенах Хогвартса в тот момент. Нотт-старший благоразумно отослал сына из страны. Хоть он и был сторонником Темного Лорда, но своему сыну такой жизни не желал. Когда Волан-де-Морт настоял на том, чтобы Тео получил метку, он не мог ослушаться приказа. Но как только началась заварушка, отец Нотта, воспользовавшись ситуацией, вывез сына из страны, запретив тому возвращаться, пока все не закончится. — Те-о-дор, — по слогам произнесла его имя Гермиона, как бы пробуя на вкус. Ей понравилось ощущение. Он был не таким, как Малфой. Пусть оба и были аристократами, но Нотт всегда держался в стороне, не принимая открыто ни одну, ни другую сторону. Он смотрел в будущее, которое открывало для него огромные перспективы, как при победе Гарри над Волан-де-Мортом, так и наоборот. Благоразумие она ценила очень высоко, пусть и в такой спорной ситуации. К его достоинствам можно добавить еще красоту и ум, которые невольно притягивали к себе внимание. Темноволосый шатен с короткими вьющимися волосами и темными глазами, взирающими на мир с толикой превосходства, но при этом не пытающийся поднять свою самооценку за счет унижения других. Теодор Нотт не пытался казаться лучше, чем он есть на самом деле. Даже, если его пытались задеть, он всегда отвечал с едва заметной усмешкой, моментально обезоруживая своим спокойствием и шуточными ответами. Если у Драко Малфоя и есть конкуренты, то это именно Теодор. Что-же, как по ней, отличный выбор, чтобы попытаться влюбить в себя. С этими мыслями она сладко потянулась и провалилась в сон.***
В кои-то веки Драко понадобилась Грейнджер, и он никак не мог найти ее. Битый час он бегал по замку, как дурак, но все лишь разводили руками. С Поттером и Уизли ее не было даже на ужине, в библиотеке она тоже не показывалась, в астрономической башне было пусто, никаких дополнительных уроков, а тем более наказаний, сегодня не проводилось. Он, конечно, сперва постучал в ее комнату, но ответом ему была тишина. Малфой был дико рассержен, проклиная Грейнджер у себя в голове всеми самыми смачными эпитетами, и в то же время очень возбужден. Астория завела его и дала отворот поворот, сказав, что не будет заниматься с ним сексом ни в туалете, ни в комнате для мальчиков, куда в любую минуту может кто-то зайти, хотя до отбоя оставалось еще два часа. Не проблема! Он знает место, где они смогут побыть наедине и куда точно никто не войдет. Комната Грейнджер, которую она ему обещала. Оставалось дело за малым: найти ее и предупредить, чтобы до ночи и ноги ее не было в стенах подземелья. Плюнув на все рамки приличия, он вернулся обратно в гостиную и сказал Астории, что все уладил с Грейнджер. Они договорились встретиться через час. Драко же пошел «вскрывать» комнату Гермионы. Первый сюрприз ждал его уже на пороге, стоило ему опустить ручку двери: комната оказалась не заперта. Он распахнул дверь и уставился на кровать, где, собственно, и нашел виновницу своего дурного настроения. Быстро прикрыв дверь, чтобы не разбудить ее раньше времени, Малфой подошел к кровати и в какой-то нерешительности замер, разглядывая ее. Вся его ярость моментально улетучилась, а на смену пришло нечто иное — чуждое и неуместное. Грейнджер спала на боку, положив руку под голову. Короткие волосы полностью закрывали другую часть лица, а юбка, которая по идее должна демонстрировать только то, что находится чуть выше острых коленок, сбилась в районе верхней границы бедер. В будущем, прокручивая у себя в голове этот момент, он так и не смог найти объяснение, почему ему так отчаянно стало нужным увидеть ее лицо. Он облокотился левой рукой о край кровати, которая слегка прогнулась под тяжестью тела, и навис над ней. Правая рука, вопреки здравому смыслу, аккуратно заправила волосы ей за ухо. Теперь он мог видеть, с каким выражением лица, она гостит в царстве Морфея: абсолютное спокойствие. Губы слегка распухли от сна, а ровное и размеренное дыхание срывалось сквозь чуть приоткрытые губы. Что-то екнуло внутри него. Он не был сентиментальным человеком, и его вообще никогда не волновали такие моменты, как и с каким выражением лица, спит девушка, оставшаяся в его постели. Гермиона Грейнджер не была его девушкой и постель они никогда не разделят, но почему-то сейчас он находил эту картину… милой? Драко склонился еще ниже, и Гермиона неожиданно распахнула глаза. В первую секунду она просто часто моргала, но затем резко перевернулась на спину и непонимающе уставилась на него. Секунды молчания, и в глазах Грейнджер появилось осознание, что это уже не сон, и Малфой действительно находится в ее комнате рядом с ее кроватью, и почему-то его лицо находится в опасной близости. — Мал.л.фой, — облизнув пересохшие губы, хрипло прошептала она. — Что ты здесь делаешь? — Как ни странно, ищу тебя, — несмотря на спокойный тон голоса, между бровями залегла едва заметная морщинка, словно он усердно о чем-то думал. — Зачем? — она всматривалась в его лицо, пытаясь предугадать дальнейшие действия, которые пока лишь обескураживали своей недопустимостью. — Зачем ты меня искал? — Гермиона была вынуждена переспросить, так как ответом на предыдущий вопрос ей послужила тишина. — Мне нужна твоя комната. Мы заключили сделку, помнишь? Некоторое время она молчала, удивленно взирая на него снизу, но через мгновение в ее глазах появилось понимание. Грейнджер сжала губы в тонкую линию и попыталась подняться, но он не дал ей, положив руки на плечи, и прижав снова к кровати. «Что ты делаешь, Драко? Дай ей встать. Плохо, это все может закончиться очень плохо. Просто развернись и выйди из комнаты». Она не понимала, чего он хочет от нее. Если ему нужна комната, то почему не дает уйти? А еще этот взгляд — обжигающий каждую частичку кожи плавленым воском, от которого хочется то ли увернуться, то ли измазаться сильнее. Вокруг вакуум, пустота. Словно все растворилось и стало каким-то неважным. Только она и он, — и его так чертовски много. Малфой заслонил собой все, что окружало вокруг. Даже воздух стал каким-то сухим и сжатым. Захотелось в полной мере прочувствовать этот момент, раствориться в новых ощущениях. Прикоснуться к Драко Малфою, который одновременно забрал, и в тоже время дал так много. Может он чувствует тоже самое? Гермиона медленно подняла руку и дотронулась до его лица. В такие моменты в бульварных романах герой-любовник закрывает свои глаза и отдается во власть этому моменту, но не Малфой. Он смотрел, наблюдал за ней, за каждым ее движением и жестом. Не оттолкнул, как она ожидала, и ей вдруг захотелось сделать еще более глупый поступок. Не обдумывать и строить грандиозные планы, а поддаться моменту. Нежно, почти невесомо, она провела ладонью по его гладко выбритой щеке. Кончиками пальцев прошлась по переносице, плавно очертила линию губ. Она изучала его, как незрячий знакомится с людьми путем касания. Ее рука так же медленно переместилась к шее, погладила затылок и слегка надавила на него. В эту же секунду их губы соединились. Мягко, нежно: без страсти и огня, с некой опаской, едва пробуя на вкус. Драко моргнул и резко отстранился. Медленно вытер губы рукавом рубашки и презрительно скривился, тем самым, заставляя Гермиону залиться краской стыда и возненавидеть себя за этот глупый порыв. — Через двадцать минут придет Астория. Уйди к этому времени и не возвращайся до ночи, — чеканя каждое слово, холодно бросил Малфой, поправляя одежду, которая и так идеально на нем сидела. Он развернулся и вышел из комнаты, оставляя Грейнджер в состоянии медленного разрушения. Только сейчас ее снедала не болезнь, а сердце, которое билось внутри как сумасшедшее.