***
«Проклятая, девчонка!», — Драко с силой сжал бокал, который от такого натиска готов был разлететься на тысячи мелких осколков. Хрупкое стекло спасло лишь то, что ему резко расхотелось продолжать пить. Он поставил на столик недопитый бренди и встал, намереваясь догнать Грейнджер. Правда, Драко и сам не знал, что будет делать дальше. Уверен он был лишь в одном — им надо поговорить. Что-то ненормальное творится с ними в этом году. Раньше, когда они были младше, все было проще. Можно было ненавидеть ее просто так, без причины. Ему было плевать, что он говорит и как она себя после этого чувствует. Лишь бы разозлить Поттера и его дружка, зацепить их и раздуть новый конфликт. Но сейчас Драко вырос. Пусть его характер особо не изменился, но такие детские приемы ему наскучили. Теперь у него новый интерес — Гермиона Грейнджер. Только не как объект для насмешек, а для чего-то другого. А что это — другое, он и хотел выяснить. Ее появление на Слизерине внесло сумятицу в его размеренную жизнь. Теперь он стал замечать ее намного чаще, чем хотелось бы. Каждый раз, проходя мимо, он нехотя останавливал на ней взгляд. Заходя в большой зал, он сперва окидывал взглядом столы совсем не своего факультета, а совместные лекции вообще превратились в чертов ад, мешая сосредоточиться на учебе. Грейнджер была везде и повсюду, и в тоже время очень далеко — на противоположной границе, которую он никогда не планировал пересекать… до недавнего времени. Неожиданный поцелуй окончательно все запутал. Такой детский, простой, но ударивший по его хладнокровию четко в солнечное сплетение, лишив воздуха на несколько мгновений. Он ведь действительно его не ожидал. От кого угодно, но только не от нее. Хотел лишь смутить ее, намеренно вторгнувшись в личное пространство, а в итоге сбежал сам, как трус, стоило почувствовать вкус ее губ — сладких и пьянящих. И хуже всего было то, что не хотелось его прекращать, наоборот, взять больше: проникнуть языком глубже в рот и в полной мере насладиться запретными ощущениями. Подчинить себе героиню войны, которая всю жизнь смотрела на него свысока, а тут сама сделала первый шаг. Зачем? Какую цель преследовала? Слишком много вопросов. А Драко не любил гадать и оставаться в неведении. Ему нужны ответы, и будь он проклят, если не получит их в ближайшее время. — Милый, ты куда? — Астория подняла на него удивленный взгляд, заметив, что Малфой уходит. — Мы же собирались побыть немного вдвоем. Ты уже забыл? — Не сегодня, у меня появились дела, — Драко попытался сделать виноватый вид, на ходу чмокнув в щеку будущую невесту. — Но, — попыталась она ему возразить, но он уже не слушал, устремляясь к выходу из гостиной. Быстро преодолев остаток гостиной, Драко прошел еще один коридор, и покинул стены Слизерина. Гадать, куда пошла Грейнджер, ему не пришлось, так как он сразу же увидел ее в конце коридора. Она обнималась с Ноттом, при этом радостно улыбалась.***
Гарри и Рона в гостиной Гриффиндора не оказалось, как и во всем Хогвартсе. Невилл протянул ей конверт, виновато пробормотав, — я говорил им сказать тебе все лично, но они не стали меня слушать, — тут же скрылся из виду. Гермиону охватило тревожное чувство. Она торопливо развернула конверт и села поближе к камину. «Дорогая, Гермиона. Пожалуйста, ты только не волнуйся и постарайся понять. Мы не можем оставаться в стороне и просто ждать чуда. Мы с Роном нашли кое-какую занимательную информацию по твоей проблеме. Я не знаю, получится ли у нас что-нибудь, но мы хотим проверить догадку. Я не могу сказать тебе, куда мы отправились, потому что ты тут же пойдешь за нами. Так было всегда. Ты рвалась в бой несмотря на страх и ужас, который происходил вокруг. Теперь наша очередь помочь тебе. Если все сложится удачно, и это то, что мы ищем, то это наш единственный возможный шанс. Не грусти и дождись нас! Гарри и Рон» Грейнджер аккуратно сложила письмо и крепко прижала его к груди. Слезы градом полились из глаз, оставляя мокрые дорожки на щеках. Мысленно, она была готова к тому, что они так поступят, словно предчувствовала такое развитие событий. Гарри просто не мог оставаться в стороне, а Рон пойдет за Гарри хоть на край света. Но какие опасности таит их путешествие? Справятся ли они без нее? Главное, чтобы вернулись в целости и сохранности. Не важно, с результатами или без, пусть только вернутся. Гермиона вытерла слезы и еще где-то час просидела, уставившись на огонь в камине. Время от времени к ней подсаживались однокурсники, интересовались, как у нее дела, куда пропали парни и все ли в порядке. Она отвечала краткими фразами, которые не давали никакой ценной информации, поэтому все быстро расходились, ссылаясь на неотложные дела. А у нее действительно не было ни единой мысли, куда могли отправиться Гарри и Рон. Ей оставалось только сидеть и ждать их возвращения. Она в очередной раз посмотрела на часы, которые показывали двенадцатый час. Драко сказал не возвращаться до полуночи. Интересно, где, по его мнению, она должна была отсиживаться? Хотя едва ли его волновал этот вопрос. Взяв сумку и, положив письмо в один из учебников, она решила проигнорировать его приказ. По-другому это назвать было нельзя. Быстро добравшись до мрачных подземелий, Гермиона еще пару минут помедлила и назвала пароль. По крайней мере, морально она была готова к словесной схватке. Стены нового места жительства встретили ее громкой музыкой и всеобщим весельем. Казалось, здесь собрались все ученики змеиного факультета. Не было только самых маленьких, которые в этот час должны были быть уже в своих комнатах. Остальные же закатили вечеринку, правда, непонятно по какому поводу. Слева, возле колонны, кто-то неуверенно стоял на ногах, пытаясь поймать равновесие. Гермиона пригляделась и узнала фигуру Грегори Гойла. Он что-то невнятно бормотал и хватался за колонну, стараясь окончательно не рухнуть на пол. Любой другой прошел бы мимо, сделав вид, что это не его забота, но только не Гермиона Грейнджер. Иногда ее саму бесила эта черта характера. Она подошла к Грегори и, кашлянув, чтобы обратить на себя внимание, молча протянула ему руку. Наверное, целую минуту парень смотрел затуманенным взглядом то на нее, то на протянутую руку, как бы не понимая, что она хочет, но наконец без лишних слов принял помощь. Она закинула его руку себе на плечо, а своей покрепче ухватила его за поясницу. — Куда? — Спать, — невнятно произнес он. Грейнджер горестно вздохнула. Гойл и в детские годы был отнюдь не маленьким мальчиком. Он с таким аппетитом ел на всех трапезах, что даже Рональд завидовал такому таланту. Сейчас Грегори стал выше и больше, а значит — тяжелее. Они маленькими шагами приближались к гостиной. Парень еле передвигал ногами, то и дело заваливаясь то вперед, то назад. Гермиона даже подумала применить к нему заклинание левитации, но быстро передумала, так как это здоровья ему точно не добавит. Первое время на них никто не обращал внимание. Возможно, это было в порядке вещей — напиваться до такого состояния, но она быстро поняла, что рано радовалась. — Смотрите, грязнокровка тащит бедного Гойла в свою нору. — Нет, Грег, сопротивляйся ей, не позволяй случиться такому позору, — подхватил реплику другой голос, и гостиная разразилась громким смехом. Гермиона понятия не имела, кому принадлежат остроумные выкрики, да ей и не хотелось выяснять. Вся кофта и майка были мокрыми под мантией. Ей нужно было как можно скорее отвести пьяного парня в комнату и принять душ. Голова снова разболелась. Гойл был не согласен молча идти, поэтому пытался даже огрызаться, но понять, что он хочет сказать, не могла даже Гермиона, на которой он повис. Она вытерла пот тыльной стороной ладони и крепко ухватилась за перила лестницы. — Давай же, Грегори, помоги мне хоть немножко, переставляй ноги, — взмолилась она. Видно, эта мольба возымела успех, немного очистив сознание большого парня, так как до конца лестницы они дошли хоть и не быстро, но без происшествий. То и дело до них доносились реплики пьяных слизеринцев, но Гермиона старалась не обращать ни на кого внимания. Открыв дверь спальни, она дотащила Гойла до кровати и помогла сесть. Ей было все равно, чья это была кровать, главное скинуть с себя эту ношу. Грегори тут же завалился на бок, от чего она облегченно выдохнула. По крайней мере, захлебнуться собственной рвотой ему не грозит, пока он спит в таком положении. Она сняла мантию и перекинула ее через руку. Мокрое тело моментально обдало прохладным воздухом. Гермиона развернулась и поняла, что ее проблемы на этом не закончились. В дверях, привалившись к косяку и сложив руки на груди, стоял Малфой. Он молча ждал, пока она дойдет практически до двери, чтобы закрыть ее прямо перед носом. — Знаешь, твоя тупость меня всегда удивляла. Я даже думал, что меня просто уже нечем удивить, но ошибся. Какого черта ты делаешь? — Помогаю, Малфой. Хотя, знаешь, я не уверена, что ты знаком с таким понятием. Дай мне пройти! — Я же попросил тебя не возвращаться до полуночи. — Попросил?! Ты приказал мне, — возмущенно повысила голос Гермиона. — Это две разные вещи. Кстати, судя по тому, что сейчас ты находишься в этой спальне, моя комната свободна. Она попыталась обойти его, но безуспешно — он перегородил ей путь. — Что тебе от меня надо, а? — она гневно взглянула на него, едва не топнув ногой. — Мне казалось, что ты ни видеть, ни слышать меня не хочешь. Тебя воротит от одной только мысли, что такие, как я, вообще живут на этом свете. — Зачем ты поцеловала меня? — неожиданно задал он вопрос, на который именно сейчас ей отвечать совсем не хотелось. — Что? — Что? — передразнил ее Драко. — Ты прекрасно расслышала вопрос, так зачем переспрашиваешь? Ответь на него и пойдешь в свою комнату. — Ты опять диктуешь мне условия! Да, я прекрасно слышала твой вопрос. Я просто не ожидала, что ты вообще помнишь об этом досадном недоразумении, — Гермиона нервно заправила выбившийся локон за ухо и продолжила. — Мне снился приятный сон, я и Рон. Ну, ты понимаешь? И тут я неожиданно проснулась, не поняла, что происходит, и вот случилось то, что случилось. — Ты перепутала меня с нищим рыжим Уизли? Ты это хочешь сказать? — нарочито мягко переспросил Малфой, придвинувшись к ней чуть ближе. Только вот голос сквозил металлом, а едва сдерживаемая ярость отчетливо слышалась в каждой букве предложения. Гермиона сглотнула. Если раньше он был устрашающе спокойным, то сейчас он походил на зверя, способного разорвать ее на мелкие кусочки одним лишь взглядом. Наверное, стоило назвать имя какого-то другого парня, а не заклятого врага Малфоя-младшего. — Да это же такой пустяк. Почему тебя вообще это заботит? Просто выкинь из головы. — Грейнджер не желала уступать ему, поэтому ей ничего не оставалось, как упрямо вздернуть подбородок и с вызовом посмотреть Малфою в глаза. Чего он хочет? Извинений? Ну так их он точно не получит. — Знаешь, мне неожиданно захотелось, чтобы ты поняла разницу между тем, как целоваться с неудачником и как со мной. С этими словами он грубо схватил ее за плечи, развернул и тут же прижал к двери. Навалившись всем телом, Драко переместил одну руку ей на талию, а второй всей пятерней зарылся в волосы, оттягивая их вниз, заставляя Гермиону поднять голову выше. Она едва слышно застонала от резкой боли, и он тут же накрыл ее рот поцелуем, настойчиво проникая глубже в рот, касаясь языка. Она чувствовала его уверенные пальцы на своем затылке, не позволяющие бороться с ним. Малфой контролировал каждое движение, поворачивая ее голову так, как было удобно ему. Губы начало саднить от болезненных укусов, которые он тут же зализывал и снова зло кусал, когда она пыталась отстраниться. Драко требовал капитуляции, заставлял принять его, почувствовать разницу между тем, как может быть с ним, а не с кем-то другим. От него пахло дорогим алкоголем и самым чертовски приятным парфюмом, который теперь точно повсюду будет преследовать ее. В голове билась тревожная мысль, что надо найти силы оттолкнуть его, так будет правильнее, но когда рука Малфоя забралась ей под кофту, а пальцы коснулись разгоряченной кожи спины, она с рваным вздохом скинула мантию на пол и всем телом прижалась к нему сама, обняв за шею; ответила на поцелуй с безумной страстью, которая будто бы ждала своего пробуждения восемнадцать лет. У Грейнджер действительно такого никогда и ни с кем не было: когда один воздух на двоих, которого катастрофически не хватает, когда ты растворяешься в ощущениях, напрочь забыв кто ты есть и где находишься, когда твое наслаждение на грани боли, но ты позволяешь причинять ее, потому что тебе это, оказывается, нравится. Или все же симпатичен человек, который таким образом сладко наказывает за то, что сейчас происходит? Малфой пил ее, как самое изысканное вино. Все внутри таяло, когда его губы, пусть и со вкусом алкоголя, которого она не переносила, жадно скользили по ее губам мягкими волнами, распаляя совсем иное желание, скопившееся внизу живота. Ей нравилось касаться его, и чувствовать отклик даже на такую невинную ласку. Он перестал оттягивать ей волосы, прижав уже обеими руками к себе. Ее живот немного оголился, и она кожей почувствовала ворс его тонкого свитера. Ее тонкие пальчики прошлись вдоль вздымающейся от тяжелых вздохов мужской груди и остановились на прессе, который тут же напрягся, а затем все прекратилось. Малфой отстранился первым, буравя ее лицо затуманенным от возбуждения взглядом. Руки тут же исчезли с ее тела, и она едва заметно поежилась от неприятного холода, который тут же осел на коже. Реальность все еще была чем-то иллюзорным и Грейнджер совершенно не хотела к ней возвращаться, но Драко решил по-другому, одним лишь словом указав ей на место, которое было отведено ей в маленькой игре, правила которые Гермиона забыла. — Свободна! Это было равносильно звонкой пощечине, которая, конечно-же, моментально отрезвила. Гермиона почувствовала, как ее щеки наливаются кровью от стыда и гнева. Но вместо того, чтобы вылить на Малфоя ушат такой-же ледяной воды, она тихо выскользнула за дверь, оставив свою мантию и Драко во мраке темной комнаты.