***
Второе свидание состоялось ровно через неделю. Тут Гермионе пришлось еще более ответственно подойти к их запланированной встрече. Потому что хорошей едой и ночными клубами Малфоя не удивишь и внимание не удержишь. Может, для первого свидания это и было подходящим местом, но для второго нужно было выбрать что-то нестандартное. Список того, что любит слизеринский принц, оказался не очень большим. Но в двух вещах он сходился на все сто процентов — Драко любит дорогие игрушки и внимание к себе: скорость, азарт, адреналин и рев толпы. Грейнджер решила довериться интуиции, организовав встречу на гоночном треке. Как она и предполагала, Малфой не смог не оценить красоту и мощность такого суперкара, как Acura NSX 1995 года. Парень с таким неподдельным восторгом смотрел на машину, что Гермиона на миг залюбовалась этой картиной. Впервые, она увидела его настоящие эмоции. Такие живые и искренние: глаза горят ярким блеском, платиновые волосы находятся в полном беспорядке от сильных порывов ветра, а на лице счастливая улыбка. Девушка не смогла удержаться и сделала тайком пару фотографий. Грейнджер по-прежнему, отправляясь в Лондон, брала с собой старенький полароид. Привычка превращалась в необходимость. Сама не знала, зачем снимает их и его, в частности, но отказаться от этого было выше ее сил. Когда дорогие брюки и рубашка отправились в шкафчик, а самого Драко облачили в гоночную экипировку красно-белого цвета, у Гермионы перехватило дыхание. Он был невероятно хорош собой. До безобразия идеальным. Малфой настолько органично вписался в это место, в эту одежду, в этот момент, что девушка, сколько бы не представляла, не видела никого, кто мог бы с ним конкурировать. Почему-то пришла мысль, что, если бы Рон переоделся, ничего особо не изменилось, а вот Малфою было все к лицу. Впору было пристыдить себя за такое сравнение и мысли, но кроме правильности и удовлетворения она не почувствовала ровным счетом ничего. Ей нравилось смотреть на такого Малфоя, и нравилось, как смотрят на него другие. Насколько же чутко окружающие понимали, что перед ними не просто избалованный богатый парень, а настоящий аристократ, спеша угодить. Что же, нет ничего удивительного, что Драко Малфой вырос таким самовлюбленным и высокомерным. Когда люди сами готовы склонить перед тобой голову, то со временем ты ждешь этого от всех. — Как я буду управлять этой штукой, если у меня даже прав нет? — тихий шепот коснулся ее уха и Гермиона едва ощутимо вздрогнула от неожиданности. Проклятое тело реагировало на него сильнее, чем того хотелось бы. Оно будто жило отдельной жизнью в присутствии слизеринца. И как бы она не пыталась совладать с собой, ничего не получалось. Машина проходила финальный технический осмотр, а Гермиона с Драко расположились на скамейке под трибуной. Здесь не было никого, кроме них. Ему не нужно было сидеть так близко к ней, понижать голос до шепота, невзначай касаться коленом ее ноги. Никому не было до них дела, и разговора бы их тоже не услышали. Разве что он намеренно дразнил ее, видя, как ее дыхание сбивается, а тело моментально становится напряженным в его присутствие. — Кто сказал, что нет? Они у меня в сумочке. Нас бы тут не было, если бы ты не обзавелся специальной карточкой, дающей некие привилегии. — Ты что, подделала документы? — хохотнул Драко, недоверчиво уставившись на нее. Взгляд серых глаз слишком внимательно блуждал по ее лицу и предательский румянец все же окрасил скулы. Естественно, от ветра, убеждала Гермиона саму себя, а не по какой-то другой причине. — Я подумала, что было бы несправедливо привести тебя сюда, но не дать попробовать прокатиться самостоятельно, поэтому внимательно слушай инструктора и следи за каждым его движением, чтобы не вылететь за ограждение при первом повороте. Но, если ты не уверен в себе, я могу отменить последнюю часть. — Только попробуй! Не думаю, что управлять машиной будет сложнее, чем летать на метле, — он наконец-то оторвался от созерцания ее пылающего лица и перевел взгляд на машину, подгоняемую к старту. Дышать тут же стало значительно легче. — Я даже не сомневалась, что ты скажешь именно это! — фыркнула Грейнджер. — Я серьезно, Драко, это может быть опасно, — теперь уже она повернулась к нему лицом. — Волнуешься за меня? — хмыкнул лениво, поймав ее сосредоточенный взгляд. — Будешь грустить, если со мной что-то случится? Грейнджер на миг растерялась. Разговор слишком резко вильнул в сторону. Она не умела так быстро переключаться. Да и не была уверена, какой ответ окажется верным. Девушка мечтала увидеть Малфоя именно таким — без желчи, но, когда он показывал иную сторону себя, она тут же терялась. Сейчас весь вид слизеринца говорил о собранности и спокойствие, но только не взгляд, которым он буквально прожигал ее, гипнотизировал словно опытный заклинатель. Вроде и ничего не значащий разговор, — в их случае даже шуточный, а казалось, будто от ее ответа зависит, если не все, то многое. — Не представляю, как я буду оправдываться, если с тобой что-то случится — ответ получился уклончивым, не дающий никакой ясности. Но что еще она могла сказать? Правда была слишком голой. Они оба не готовы к такой ответственности. — Тебе пора, — Гермиона кивнула в сторону, где уже собралось несколько человек в ожидание ценного клиента. Драко решительной походкой направился к спорткару, а Грейнджер осталась сидеть на скамейке, подперев руками подбородок. Укутавшись в плед, девушка внимательно следила, как он надевает шлем и садится в машину. Под пледом она крепко держала в руке палочку, которую, как она надеялась, ей применить не придется. Но перестраховка лишней не будет. Волнение оказалось напрасным. Поездка прошла замечательно. Вместе с инструктором Малфой откатал три круга. А когда пришло время ему самостоятельно сесть за руль, он неожиданно окрикнул ее: — Не хочешь прокатиться? — облокотившись одной рукой о спорткар, он выжидательно приподнял бровь. Грейнджер тут же отрицательно покачала головой. Да ни в жизнь! Ее никогда не прельщала ввязываться в то, что она не могла контролировать. Опасные приключения с Гарри и Роном были не в счет — не было иного выбора. А все остальное, включая полеты на метле — Гермиона не получала от этого никого удовольствия. — Боишься? — с вызовом в голосе произнес он. — Я думал, что ты ничего в этой жизни не боишься, — не отставал от нее Малфой. — Поехали, Грейнджер. Доверься мне! Твою жизнь я буду беречь так же сильно, как и свою. «Моя жизнь и так в твоих руках, глупенький. Просто ты об этом еще не знаешь». — Девушка должна надеть экипировку. Без нее нельзя! — тут же подал голос инструктор, хмуро переводя взгляд с Гермионы на Драко. — Если что-то пойдет не так… — С ней ничего не случится, — тут же резко обрубил Малфой. — Дайте ей шлем, а об остальном я позабочусь сам. — Это нарушает все правила. Устав запрещает… — К черту правила и ваш устав! Я дам вам три сотки сверху, если в эту самую минуту, вас неожиданно вызовут в офисное здание. Мужчин явно был растерян и недоволен. Он отвечал головой за безопасность клиентов и оборудования на треке. Гермиона была уверена, что он не согласится, но кинув на Малфоя неодобрительный взгляд он, сняв с себя шлем, и положив его на капот машины, послушно развернулся и направился в сторону сооружения. Грейнджер протяжно выдохнула. Чертов Малфой и его чудо творящие деньги. Да что не так с этим миром, если за деньги и власть, люди готовы продать душу и поступиться собственными принципами? Теперь Драко точно не отстанет от нее. Раздражать его не хотелось, а то, что он сдерживается, было понятно по нервным жестам пальцев, нетерпеливо барабанящих по машине и холодной интонации в голосе. Прихоть? Или для него действительно важно, чтобы она сделала так, как он просит? Слушаться не хотелось, его командный тон взбесил, но, к сожалению, Гермиона была не в том положение, чтобы продемонстрировать недовольство. Если ему важно ее доверие, что же, она сделает, как он хочет. В конечном итоге, если они разобьются, Грейнджер лишь укоротит время до своей смерти. И, возможно, даже не будет мучиться. Она, итак, одной ногой в могиле. Конечно, старая Гермиона никогда бы так не поступила. Той девушке несвойственно было идти на поводу у других людей. Сперва нужно было все взвесить и просчитать наперед все возможные последствия. Только вот той жизнерадостной, но серьезной девчонки больше нет. Она исчезла много лет назад. Примерно тогда, когда возродился Темный Лорд, и ее жизнь постоянно стала висеть на волоске. Поэтому Грейнджер сжав зубы, надела шлем и села в машину. Ухватилась за ремень безопасности и впала в ступор. Вместо привычного одного в Acura их было больше. Это не стало каким-то новым открытием, просто ранее ездить на таких машинах ей не приходилось. Малфой, уловив ее смятение, видать решил поиграть в благородного рыцаря, склонившись над ней так низко, что шею моментально опалило огнем. Он же, будто не заметив ее смущения, с деловым видом начал закреплять ремни безопасности, плотно фиксируя их к телу. Его руки то и дело, дотрагивались то до груди, то до бедер, и Гермиона словила не одну тысячу мурашек, пока он наконец то не закончил мучать ее. Но стоило ему отстраниться, как девушка почувствовала что-то похожее на разочарование. Мерлин! Она точно серьезно больна, раз ее так штормит, когда он оказывается рядом. — Наверное, тебе все же стоило переодеться, — бросил Драко, нажимая кнопку старта. Двигатель машины тут же громко взревел и Грейнджер нервно поерзала на месте. — Зачем? Ты же сам сказал, что все контролируешь. — Но только не это, — усмехнулся Малфой, вдавливая педаль газа в пол. Скорость они набрали моментально. Юбка Гермионы тут же оголила ей ноги и прилипла к животу, выставляя напоказ нижнее белье. Грейнджер стыдливо попыталась натянуть ее вниз, придерживая за края, задействовав для этого одну руку. Второй — она судорожно вцепилась в ремень безопасности и отпускать его она не собиралась даже под угрозой смерти. Со стороны все казалось несколько безопаснее, чем оказалось на самом деле. Она попой чувствовала все неровности заасфальтированного покрытия под ними. Ветер ударил по металлу, норовя столкнуть машину в ближайший кювет при малейшей оплошности. — Расслабься, Грейнджер! Мне сейчас не до любования твоими прелестями. Лучше держись крепче и получай удовольствие! — перекрикивая рев мотора, хмыкнул Малфой чуть сбрасывая скорость перед приближающимся поворотом. Гермиона оставила попытки справиться с непослушной юбкой и уже двумя руками ухватилась за ремни безопасности. Теперь стало по-настоящему страшно. Как же она ненавидела скорость, полеты на метле и прочие виды развлечений, заставляющие кровь бежать по венам подобно лаве. Спорткар резко занесло вбок и она с силой зажмурила глаза, практически с молитвой на губах; в ярких красках представляя, как они переворачиваются раз пятнадцать, бак взрывается, и от них, кроме обуглившихся тел ничего не остается. Машину все еще кренило в сторону, трясло и подергивало, но в какой-то момент Малфой все-таки вырулил, снова прибавив газу. Их гонка длилась еще минут пять, едва ли больше, но абсолютно каждый раз Гермиона думала, что вот в этот поворот они точно не впишутся. Но когда они наконец-то остановились, Гермиона не бросилась на Драко с кулаками, осыпая проклятьями, а наоборот, — взглянула с восхищением на лицо, светившееся полным самодовольствием и безграничным пафосом. Черт, сложно было проигнорировать, что для человека, который первый раз сел за руль, Малфой справился на все пять с плюсом. Есть ли что-то в этом мире, чего он не умеет делать хорошо? — Это было просто невероятно. Ты… Я… У меня нет слов, — от восторга и волнения вперемешку с адреналином Грейнджер никак не могла нормально описать свои чувства, переполнявшие ее. Руки потряхивало, и она с попытки пятой справилась с ремнями и шлемом, который тут же отправился на заднее сидение. Драко сделал тоже самое, но при этом не проронив ни слова. Он так проницательно смотрел на нее, что Гермиона на секунду застыла, всматриваясь в холодные глаза, а затем их оба накрыло. Молча, как по команде, они потянулись друг к другу, врезаясь губами. Их языки моментально сплелись в чувственном поцелуе, окончательно выбивая воздух из легких. Малфой властно обхватил талию Гермионы, перетягивая девушку со своего кресла к себе на колени. Между сидением и рулем было слишком мало пространства, поэтому последний больно надавил Грейнджер на позвоночник, ввынуждая ее крепче прижаться к сильному мужскому телу. Очень напряженному и точно готовому к большему, чем просто поцелуи. Возбуждение было такой силы, что Гермиона просто перестала себя контролировать, обвивая двумя руками шею Малфоя, и изнывая от внезапно нахлынувшей страсти. Парень оторвался от ее рта, зажав между зубами кончик кожаной перчатки и стягивая ее, чтобы тут же обхватить голой рукой женскую задницу. Пальцы с силой впились в нежную кожу, не позволяя отстраниться, а затем она почувствовала резкий толчок. Грубая ткань костюма и стоявший член оказались невероятной комбинацией. От наслаждения она выгнулась и застонала. Звук получился настолько громким и протяжным, что Грейнджер почти успела прийти в ужас от того, что это был ее собственный голос, полной похоти и чего-то еще, чего ранее за ней не наблюдалось. Но мысли о стыде вылетели из головы, когда Малфой повторил движение, снова попав в точку ее наслаждения, но на этот раз заглушая рвущиеся наружу непристойные звуки, горячим поцелуем. Белье моментально сделались мокрым и Грейнджер захныкала ему в рот, настойчиво прижимаясь своим пахом к его промежности. — Сделай это сама. Я хочу увидеть тебя такой, — голос Драко звучал, как рычание. Но за грубой интонацией скрывалось что-то похожее на мольбу. То, как он смотрел на нее, целовал, трогал — расстегни он ширинку, она бы не стала сопротивляться, но здесь это не случится. Сегодня — это все только для нее, а он будет смотреть. И скорее всего очень внимательно, не теряя из виду даже мелких деталей. Разгоряченное тело Гермионы сделало осторожное движение, похожее на трение об грубый шов экипировки. Волна сладостной истомы пронзила тело и дальнейшие движения она делала уже увереннее, быстрее и точно зная, как нужно прогнуться, чтобы получить максимальное удовольствие. — Вот так, хорошая девочка, не останавливайся, — процедил Малфой, сжимая двумя руками ягодицы, подстраиваясь под ее ритм. Он помог ей нарастить темп, заставляя тереться об него интенсивнее, и Грейнджер почувствовала, как внутри нее, будто начала закручиваться пружина, — низ живота обдало горячей волной и Гермиону начало потряхивать от яркости столь острых ощущений. Она чувствовала тяжелое дыхание Драко, и разделяла его с ним. И чем лучше становилось ей, тем тяжелее дышал Малфой. Его пальцы, сжатые до красноты на бледной коже бедер и ягодиц, начали приносить легкий дискомфорт, но Грейнджер не позволила себе зацикливаться на боли, отдаваясь во власть совсем иному чувству, которое вот-вот распадется на тысячи мелких частиц, подобно фейерверку. Оргазм накрыл слишком быстро. Но при этом такой силы, что мышцы ног разжать удалось лишь спустя несколько десятков секунд. И все это короткое время, пока Грейнджер доводила себя до точки невозврата, они продолжали жадно целоваться. Гермиона словно дорвалась до чего-то запретного: гладила кончиками пальцев лицо, затылок, блондинистые волосы. Ей хотелось почувствовать его всего, пока был такой шанс. И он давал его, позволяя ей это. Когда последние волны экстаза покинули тело Гермионы, а дыхание выровнялось, она без сил привалилась к груди Драко и опустила голову ему на плечо. — Это какое-то безумие, — прошептала она, потеревшись кончиком носа о гладко выбритую щеку. Она все еще чувствовала, как Малфой под ней напряжен, но он лишь водил успокаивающе ладонью у нее по спине, не применяя никаких попыток получить и для себя что-то. — Должна будешь! — голос был хриплым, но она уловила в нем ту самую усмешку. Грейнджер ухмыльнулась и легонько прикусила солоноватую кожу на шее, заработав легкий шлепок по попе, которая и так горела после бесстыдных прикосновений. Снаружи послышался какой-то шум и в окно весьма неделикатно постучали. Она поспешно пересела обратно к себе и расправила складки помятой юбки. Лицо залила краска смущения. — Расслабься, машина тонированная. Никто не видел, чем мы здесь занимались. Правда, — сделал паузу Малфой, — я не могу гарантировать, что они ничего не слышали. Он раскатисто рассмеялся, а Гермиона прижала руки к пылающему лицу. Словно это хоть как-то могло спасти ее от позора. — У меня еще дела есть. Давай закончим на сегодня? И, Грейнджер, — Драко мягко оторвал руки от закрытого лица, заставляя посмотреть на себя, — спасибо за день. Мне действительно ВСЕ понравилось — многозначительно произнес он, поиграв бровями. — Особенно завершающая часть. От расслабленности не осталось и следа. После интима, пусть и неполноценного, ты меньше всего хочешь, чтобы тебя выставили вон, как нечто использованное и больше непригодное. Обида черным пятном мазанула по коже, оставляя мерзкий привкус в горле. Гермиона почувствовала, как начинает гореть, но не от смущения, а от злости и обиды. Немедленно захотелось смыть с себя сегодняшний день и розовые очки, которые видать она нацепила, позабыв о последствиях. И расплата оказалась слишком горькой. Она тоже умела носить маски. Пришлось научиться, когда они с Гарри остались совсем одни, растерянные, усталые, не зная, что делать дальше. Ей тогда пришлось очень постараться, чтобы Поттер не потерял последние крохи надежды. Той самой, что с каждым днем теряла она, но никак не показывала. Поэтому, сделав лицо, как можно более равнодушным, она выпорхнула из машины, скрывая настоящие чувства. Не станет она демонстрировать свое разочарование. Только не ему. Позже она обязательно проклянет себя, но наедине с собой. Хотелось уйти не оглядываясь, но увы, ей было что сказать: — Не забудь, что завтра у нас запланировано третье свидание. — А оно будет таким же горячим, как и сегодняшнее? — снова поддел ее Малфой, подмигнув. Он не мог не заметить отстраненность в ее голосе и вмиг поменявшееся настроение, но не предпринял никакой попытки сгладить ситуацию, объяснившись. И она не стала ему отвечать, ограничившись громким хлопком двери, тем самым заработав несколько неодобрительных взглядов технического персонала трека.***
— Я не согласен! — категорично заявил Малфой, когда Гермиона достала из сумки черную повязку для глаз. — Не знаю, что ты задумала, но даже не надейся на то, что я надену эту дрянь по доброй воле. Ранним утром они встретились возле хижины Хагрида. На часах всего лишь шесть утра, и солнце только начало вставать на горизонте. Воздух был холодным, пропитанным ароматом осенней свежести. В такую рань просыпались разве что домовики для приготовления завтрака. Ученики и учителя были еще в своих постелях, поэтому шанс быть обнаруженным кем-то сводился практически к нулю. На это Гермиона и рассчитывала, когда планировала третье свидание. — Вчера ты просил довериться тебе, но мне довериться ты не можешь? — Это разные вещи! — моментально завелся Драко, скривив недовольно лицо, от чего черты лица еще больше заострились. Под глазами залегли темные тени, а лицо было осунувшимся от недосыпа. Совершенно очевидно, что если он и спал этой ночью, то весьма непродолжительное время. Интересно, чем он был так занят? На что или кого он променял их вчерашнее свидание? Внутри противно кольнуло, но Гермиона не позволила обиде снова взять вверх над эмоциями. Он пришел — это было самым главным. То, что случилось вчера — ее вина. Малфой лишь взял то, что она сама ему предложила. Не было никакого смысла обижаться на него. Он ни к чему ее не принуждал и ничего не обещал. И он ни разу не высмеял ее за все разы близости, что между ними произошли. Именно она все время ждет от него большего. Все, что у нее есть — это слепая вера, дохлая надежда, что, когда придет время, он захочет спасти ее. Что ему хватит сил это сделать. — Если ты не доверяешь мне, что тогда здесь делаешь? Знаешь, отношения предполагают… — Отношения? — притворно рассмеялся Малфой. — А у нас с тобой уже отношения? Неприкрытая издевка так и звенела в голосе. Он хмуро пнул камешек под ботинком, засунув руки в карман брюк. Сегодня он снова был отстранен и холоден с ней. И дело было не просто в дурном настроение. Что-то произошло, но с ней делиться Драко явно не намерен. Тем ни менее, он здесь с ней. Пришел, как и договаривались, а значит хотел этого несмотря на то, что демонстрирует острые шипы на каждую ее фразу. — Я не это имела в виду! — как можно мягче произнесла Грейнджер, глуша зарождающееся раздражение. Если сорвется она — ничто уже не будет иметь никакого смысла. Гермиона с самого начала знала, с кем связывалась. К Драко Малфою нужен особый подход. Ему нравятся ссоры с кем-то, он подпитывается ими. Наверное, в некотором роде, он сбрасывает так напряжение. Но она нуждается в нем, хотя временами готова просто плюнуть на все и уйти. Только вот переиграть историю уже нет времени. Если не он — то уже никто ей не поможет. Гермиона, будто боясь сделать хотя бы одно неверное решение, медленно подошла к нему чуть ближе, взглянув в глаза. — Драко, я действительно очень долго это планировала. Неужели ты не можешь хотя бы немного уступить мне? Малфой хмуро посмотрел на Гермиону, поджав недовольно губы. Сейчас в нем боролись две сущности. Одна мечтала послать все к черту, а вторая — поддаться любопытству. Именно желание быть в курсе всего происходящего частенько толкало его на необдуманные поступки. Это всегда было его слабой чертой. В конечном итоге любопытство снова победило. И он нехотя, но все же сдался. — Твоя взяла, Грейнджер! Но только попробуй выкинуть какую-нибудь глупость. Гермиона не стала медлить, боясь, что он в любой момент передумает. Аккуратно натянула повязку ему на глаза и несмело взяла за руку. Странное чувство, но приятное. Ладонь Малфоя была прохладной, но мягкой на ощупь, с аккуратно подстриженными ногтями, чистой кожей. У нее же частенько оставались следы чернил на кончиках пальцев. Девушка потянула его за руку, и они неторопливо начали спускаться вниз по склону, перебрасывая ничего не значащими словами. Если Драко становился все спокойнее, то Грейнджер начинала заметно нервничать. Что, если ему не понравится? Она взяла на себя большую смелость, организовав эту встречу. Когда до места оставалось не больше пары метров, они остановились. Гермиона, не выпуская его руки, потянула его вниз, заставляя наклониться, а затем снова вверх. — Что ты делаешь? — недоуменно произнес Малфой, нахмурившись. Лоб прорезали небольшие морщинки, но почти тут же разгладились. — На третьем курсе случился один инцидент, который очень меня расстроил. Из-за него я даже разбила тебе нос, помнишь? — усмехнулась Гермиона, впрочем, без злобы. Она помнила тот день, словно это случилось вчера, а не несколько лет назад. После того случая ее кулак болел еще неделю, но на она упорно терпела боль, отказываясь обращаться к мадам Помфри. Мерлин, как же сильно взбесил ее тогда! Никогда прежде, ей не хотелось врезать кому-то, как по его самодовольному лицу. — Ты же… Только не говори, что это чудовище сейчас рядом. — Не называй его так, Драко. Клювокрыл очень умный и преданный гиппогриф. Просто ваше знакомство прошло не совсем удачно. Я могу исправить это, если ты сам этого захочешь. Всякому живому существу нужно уважение и любовь. Взамен и ты будешь награжден. — Зачем тебе это? Нет, серьезно. Какую цель преследуешь? — Вопрос прозвучал натянуто, но и искренней заинтересованностью. Ей хотелось все рассказать ему. Сбросить с себя груз тяжкой ноши, но время еще не пришло. Пока она не поймет, что Малфой чувствует к ней на самом деле, нет смысла заводить разговор о таких серьезных вещах. Его интерес к ней очевиден, но это может быть лишь хитроумная игра. Хотя не ей осуждать его за эту скрытность, так как и она не до конца честна с ним. — Я хочу выиграть спор. — И все? — Да. — Тогда советую приложить больше усилий. Ты все еще очень далека от выигрыша, — почему-то излишне резко бросил Драко, выдергивая руку из маленькой ладошки. Словно ее, отчасти ложь, действительно задела его. Мерлин, если он сейчас брезгливо вытрет об себя руку — это станет последней каплей. Она уйдет, но Малфой лишь чуть сжал пальцы, словно разминая их. Гермиона тут же успокоилась. — Возможно, — ответила спокойно, помогая стянуть повязку, — но наши свидания ты точно никогда не забудешь. Малфой зажмурился от яркого света, который тут же ослепил ему глаза. Когда зрение прояснилось, перед ним буквально предстала картина из прошлого. Огромный, крылатый зверь с туловищем коня и головой орла. Что находила красивого в этой ошибке природы Грейнджер, для него осталось загадкой. — Привет, Клювик. Я сегодня с гостем. Разрешишь вас познакомить? — Жизнерадостно протянула девушка, лучезарно улыбаясь. Настолько звонко и душевно, что Малфой едва не закатил глаза, но сдержался. Гиппогриф изобразил что-то наподобие кивка и внимательно окинул взглядом обоих. — Когда ты подойдешь к нему ближе — не забудь поклониться. При этом смотри ему прямо в глаза и старайся как можно реже моргать. У тебя все получится, — напоследок протараторила свои наставления Гермиона слизеринцу, который уже сделал шаг по направлению к гиппогрифу. Драко медленно подошел к зверю и, собравшись с духом, поклонился. Казалось, что зверь глядел на него целую вечность, пока в итоге не опустил свою гигантскую голову, склоняясь в ответ. Едва заметная улыбка тронула губы. Это придало ему смелости вытянуть руку и дотронулся до головы Клювокрыла, который тут же блаженно прикрыл глаза. На удивление, шерсть была очень приятной на ощупь. Пальцы тут же зарылись в светлые перья, утопая в их густоте и шелковистости. Неожиданно гиппогриф слегка покачнулся и опустился на живот, вытянув перед собой длинные лапы. — Он предлагает тебе прокатиться на нем, — подсказала Гермиона, затаив дыхание. Она видела, как нерешительно Малфой сделал еще пару шагов к Клювокрылу. Он не доверял крылатому зверю, но и отступать уже не захотел. Он бы обнажил перед ней свою слабость и неуверенность, чего, естественно, позволить себе не мог. Ухватившись за массивную шею, Драко с одной попытки взобрался на спину гиппогрифа. Немного опустив туловище вперед, он обхватил бедрами бока зверя, чтобы не слететь с него при первом же резком движение. Клювик тут же поднялся с земли, взмахивая крыльями. Спокойно оторвавшись от земли, животное устремилось прямиком к озеру, над которым когда-то катал Гарри. В этот момент Гермиона поняла сразу две вещи: Первое: чтобы не случилось в будущем между ней и Драко, она никогда не пожалеет о сегодняшнем дне. Даже, если ей не удастся добиться сердца Малфоя, если он снова вернется к оскорблениям, она не станет жалеть. Видеть неподдельное счастье и восторг этого человека, пусть всего долю секунды, стоит всех ее стараний. Второе: теперь, очевидно, один из счастливых моментов жизни, у него всегда будет ассоциироваться с ней. Хочет он этого или нет, но будет именно так. Она ошибалась, когда говорила, что у него нет сердца — есть. И ей удалось до него дотронуться.