Ты нынче зовёшься, Мариной, разлука… *** Жарких самоуправств Час — и тишайших просьб. Час безземельных братств. Час мировых сиротств.
15 мая 1922 года Цветаева приехала в Берлин. Здесь она, наконец, обрела покой (временный). Встретилась с Сергеем. За время жизни в Германии — с детства любимой — написала более двадцати стихотворений. В них — на первом месте — подполье интимных переживаний. И снова б ы т (любовь “тленная” ) и б ы т и е (любовь вечная). В Берлине тогда жили А.Ремизов, М.Горький, А.Толстой и Н. Крандиевская; приехали В. Ходасеич и Н. Берберова. Там произошла мимолетная встреча с Есениным и очень тёплая — с Андреем Белым. И — самая главная — хотя и заочная, эпистолярная — встреча с Борисом Пастернаком, переросшая, впоследствии, в долгую и горячую дружбу. Но Берлин недолго был её приютом. Муж принял решение ехать в Чехию: он там учился. А главное — правительство Чехии выплачивало некоторым русским эмигрантам стипендию-пособие. (За счет золотого запаса, вывезенного из России в гражданскую войну! — прим. автора). 1 августа 1922 она уже в Праге. На три с небольшим года. Прага вселяла вдохновение, словно живое существо. А жизнь в чешских деревнях позволила ей до самых недр души проникнуться природой. В Чехии Марина выросла в Поэта. Здесь же завершила начатую ещё в Москве “поэму-сказку-притчу-тратедию-роман в стихах” (одновременно!) «Молодец» — о могучей, всепобеждающей — (вопреки!) — любви девушки Маруси к упырю в облике “добра молодца”. (Не детская ли мечта — выйти за утопленника (Черта) — сказалась?.. Или это снова — Добро и Зло вместе?). Лирика чешских лет - погружение в “единоличие чувств”. Но прежде всего — взрыв тоски по Родине:Покамест день не встал С его страстями стравленными, Во всю горизонталь Россию восстанавливаю.
Одновременно со стихами шла работа над крупными произведениями — «Поэмой Горы», «Поэмой Конца», трагедией «Тезей», поэмой «Крысолов». Началось постепенное вытеснение малых жанров большими.«Есть такая страна — Бог, Россия с ней граничит». Р.М.Рильке
1 февраля 1925 года у Марины родился — давно желанный, жданный — сын Георгий (Мур). Осень двадцать пятого она встречает в Париже. Этот город станет её пристанищем надолго — на тринадцать с половиной лет. Во Франции она заявила о себе быстро и энергично. 6 февраля 1926 года в одном из парижских клубов состоялся ее литературный вечер. Точнее — ее литературный триумф. Он — одновременно — зависть и нелюбовь эмигрантских литературных кругов. (Особенно, Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского). Весной 1926 года Пастернак заочно познакомил Цветаеву с Райнером Мария Рильке. Марина издавна преклонялась перед ним. Так возник эпистолярный “роман троих”. Ей он принес колоссальный творческий подъем. Пастернаку и Рильке — свет. Стоит прочесть её письма к ним тех лет, чтобы убедиться — они залиты светом. Никогда еще, вероятно, извечное противостояние б ы т а и б ы т и я не внедрялось столь глубоко в ее поэтическое сознание. С одной стороны — заоблачная высь творческого общения с великими поэтами, “свидание душ”... С другой — впечатление от первых месяцев в Париже, на фабричной окраине; общение с бедняками, уставшими от жизни — угнетающей, убивающей души. Смерть так никогда и не увиденного Рильке (зима I927 года) — потрясла Марину. Она пишет стихотворение-реквием «Новогоднее», затем — «Поэму воздуха». Все ее, написанное “за-граничьи” — видело свет. Но скромные гонорары не удовлетворяли нужд семьи. Да и читатель был не тот — хоть и именитый, да непонимающий. Тогда как на Родине безымянные солдаты-красные! — видели в ней “свою”: по духу, по стихийности. Именитому же эмигранту нужна была другая — “возвышенная”? — красота. А Марина всегда была не-эстетом, а значит — далекой. Сергей — уже в двадцатых — стал мечтать о возвращении домой. А с 1931 — хлопотать о советском гражданстве. Он менял занятия: был актером-статистом, занимался журналистикой... В 1930 году Цветаева пишет стихотворный реквием — снова реквием! — на кончину Маяковского. Она не переставала относиться к нему с уважением и восхищением. Еще в 1928 — приветствовала его случайный приезд в Париж. Причем — наперекор эмигрантской литературной братьи!