Добро пожаловать в Рай

***

Праздник не спешил заканчиваться, но жителей города можно было понять: жизнь здесь далека от идеальной, так что их желание хотя бы ненадолго забыться и отвлечься от насущных проблем не казалось странным. За пару часов, что я провела, гуляя среди костров и слушая истории этих людей, удалось многое узнать. Полис был не единственным городом, который можно было назвать, хоть и с натяжкой, уцелевшим после бомбёжек. Всего их было десятка два-три, разбросанных по всей планете. Бандиты, что схватили меня, скорее всего не были землянами — вероятнее всего они прилетели сюда, скрываясь от властей за преступления, совершённые на других планетах. Таких шаек тоже хватало. Они обычно обитали поблизости от городов, устраивая небольшие базы и торгуя вещами, что получалось отнять у случайных путников, или же изредка нападали на караваны. Силёнок для этого у них хватало нечасто, и подобным занимались лишь самые мощные группировки или же самые отмороженные. Так что если бы не Лекса, то несложно представить, что ждало бы меня в будущем. Она меня действительно спасла. Зачем? Она ведь наверняка знала, кто я, или поняла это спустя пару минут, но она это сделала. От её речи до сих пор мурашки по коже. Эти люди ненавидят Империю, и есть за что, так зачем она рисковала своей жизнью ради той, чьи предки обманули и пытались уничтожить её народ? Ответов не было, да и спросить не получалось; я несколько раз видела её после речи, окружённую людьми, но момент для моих вопросов был явно не подходящий. Поэтому всё, что мне оставалось, так это ходить и слушать истории незнакомцев. Здесь говорили на нескольких языках, в том числе и на имперском. Видимо, Лекса специально произнесла свою речь на нём, чтобы я могла её понять. Но и возле костров он слышался очень часто. Всё же он плотно вошёл в обиход землян, пока они жили в Империи. Однако и второй язык, который звучал здесь не реже, был мне знаком, хоть мне и приходилось поднапрячься, чтобы понять быструю речь: ведь в детстве я провела несколько месяцев на Соле III… точнее на Земле. Люди говорили и на других языках, но намного меньше. Как видно, здесь жили потомки многих народов, и если возле костра собирались представители одной семьи или же близкие друзья, то они часто общались на языках своих предков. Но они быстро переходили на другой, понятный для всех, если к ним присоединялся кто-нибудь, не понимающий их наречия. Здесь было много сказителей; постояв возле костра, у которого собралась детвора, я вместе с ними внимательно слушала историю одного из немолодых сказителей. Ту же историю, что вкратце рассказала Лекса. От него я узнала, что чистильщики высаживались на Новый Рай трижды, и трижды их атаки были отбиты, после чего Империя предпочла сделать вид, что планеты не существует, отрезав её от остального мира. Так что здесь остались только небольшие укреплённые станции, вроде моей. У землян не хватало сил и технологий, чтобы их разрушить, и после нескольких отчаянных попыток ослеплённых ненавистью отрядов сопротивления они тоже как бы забыли о существовании этих последних форпостов Империи, защищённых мощными системами автоматизированной обороны, способными выдержать почти любую осаду. Таков был этот мир. Такова была их жизнь. У меня в голове роилось слишком много мыслей, настолько много, что в какой-то момент я поняла, что хочу сейчас не думать над всем этим, а лишь постоять в сторонке и немного подышать свежим воздухом. Сделать это было несложно, стоило лишь отойти чуть дальше от костров и зайти за возвышающуюся над площадью башню, спрятавшись в её огромной тени. Что я и сделала. Там никого не оказалось, так что я просто остановилась и с наслаждением вдохнула прохладный, слегка морозный воздух… — Тоже устала от шума? — знакомый голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Вблизи башни было ещё темнее, и я не сразу заметила, что прямо возле неё стояла небольшая скамейка, на которой, забросив ногу на ногу, сидела моя спасительница. — Садись, — с улыбкой кивнула она на место рядом с собой. Увидев, что я на мгновение замешкалась, она улыбнулась ещё шире и хмыкнула: — Если же хочешь побыть одна, то ищи себе другое укрытие — я первая сюда пришла. Я улыбнулась в ответ и села рядышком с ней. Впервые за весь этот вечер мы вновь оказались наедине, и у меня вновь появилась возможность просто полюбоваться ею. Ореол загадочности немного спал с её образа, но от этого брюнетка не стала менее красивой, а робкий свет двух лун лишь подчёркивал её черты, добавляя им лёгкую недосказанность, что манила меня к ней ещё сильнее. Под её изумрудным взглядом я чувствовала себя мотыльком, летящим на свет из сказок её утраченной родины. Мотыльком, которому суждено сгореть, стоит ему достигнуть своей цели… — Извини, — прошептала я, понимая, что должна это сказать. — За что? — удивленно вскинула бровь Лекса. — За то, что случилось с твоим народом. За то… — Перестань, — резко оборвала меня девушка. — Дети не должны отвечать за грехи отцов. Тебя там не было. Меня тоже. Мы не дикари, что будут с палками бросаться на тех, кто не имеет никакого отношения к произошедшему. Давным-давно на Земле уже были люди, что пытались обвинить во всех своих бедах другие народы лишь из-за их существования, и знаешь, эта история ничем хорошим для них не закончилась. — Твоя речь… — Моя речь не призывала остальных прямо сейчас вооружаться и пытаться захватить случайный космолёт, чтобы на нём убить императора. Я просила их не забывать — для того чтобы в будущем не повторять свои ошибки или хотя бы понимать, к чему они могут привести. Хватит для нас войны. И для меня тоже, по крайней мере, на сегодня, — Лекса устало улыбнулась, всем своим видом показывая, что больше не хочет об этом говорить. — Лучше расскажи, каким образом тебя занесло в эту чудесную пустошь и как ты оказалась у этих милых ребят с чересчур длинными руками и короткими мозгами. В её словах был смысл — мне и самой не хотелось задерживаться на этой скользкой теме, к тому же в этот момент я поняла, что Лекса не знает почти ничего обо мне, кроме имени. Пришла пора и мне немного развеять собственную таинственность. Рассказывала я долго, хоть и пыталась не зацикливаться на мелочах, но, к моему собственному удивлению, моя жизнь оказалась довольно насыщенной, особенно в последние несколько дней — о них я говорила, пожалуй, больше, чем обо всём остальном. — Для такой любопытной девушки у тебя чересчур аккуратный и маленький носик, учитывая, в какие передряги ты умудрилась залезть из-за своего любопытства, — ухмыльнулась Лекса. Что это — издёвка или комплимент? Пожалуй, и то, и другое. — Мне почему-то кажется, что у тебя такое веселье каждый день, если не чаще, а с твоим носом все тоже вполне в порядке, — хмыкнула я в ответ. — Ну, не каждый день, но раз в пару недель может быть, — коварно улыбнулась брюнетка в ответ. — Ты не замёрзла? — неожиданно спохватилась она. — Нет, всё хорошо, — с улыбкой покрутила я головой. Её забота была приятна. Сейчас Лекса не казалась ни грозной, ни воинственной. Скорее даже милой. Чертовски милой. Кто бы мог подумать, что этот безудержный ураган, разносящий всё вокруг, может быть милым? И сексуальным. Хотя сексуальной она была ещё в нашу первую встречу, что уж говорить. — Смотри, если простынешь, не ворчи, что это из-за меня. — Не буду. Здесь так красиво, — ответила я, приподняв голову, чтобы полюбоваться звёздами. — Согласна, — кивнула Лекса, вместе со мной любуясь ночным небом. Пару минут мы просто молчали. — Лекса. — Что? — Знаешь, в детстве, я была на Сол… на Земле, — тихо произнесла я. Лекса не спешила отвечать — я чувствовала, что она замерла в этот момент, но не спешила поворачиваться, продолжая смотреть на звезды. Я понимала, насколько непростая эта тема, понимала, что своими словами могу сделать девушке больно, но шестое чувство подсказывало мне, что я не должна сейчас об этом молчать. — Расскажи, — её голос едва слышен, больше похож на шелест листвы, чем на голос человека, словно достаточно лёгкого дуновения ветерка, чтобы унести её с собой и разбудить меня от чересчур затянувшегося сна. Я едва заметно улыбаюсь, понимая, что это не сон, и начинаю рассказывать. Медленно, не спеша, стараясь вернуть к памяти столь хрупкие и столь ценные воспоминания, которые возникают в голове одно за другим, так ярко и отчётливо, словно мне кто-то специально помогает. Я рассказываю долго, рассказываю о людях и о мире, что их окружает, о больших городах и маленьких деревушках, о бескрайнем океане и о не менее бескрайней пустыне, об огромных китах и крохотных колибри… Мой рассказ течёт плавно, словно спокойная река, и начинает казаться, что он не завершится никогда, как и эта ночь вокруг нас. Но это впечатление обманчиво, и я замолкаю. — Лекса, — я чувствую, что девушка смотрит на меня, но не спешу посмотреть в ответ, словно боюсь разрушить хрупкую магию, столь сильную и одновременно столь уязвимую. — Знаешь, я бы очень хотела показать тебе этот мир, — я всё же поворачиваюсь после этих слов, а в следующее секунду перестаю дышать. Она смотрит на меня так, как не смотрел никто в жизни. В её изумрудном взгляде целая гамма чувств, и сильнее всех то, которое я так хотела увидеть и в которое даже не надеялась поверить. А в следующее мгновение её губы накрывают мои сладким поцелуем. Нежным, чувственным и одновременно властным — таким, какой является и она сама. И я на него отвечаю, наслаждаясь вкусом её губ, жаром её дыхания и осознанием того, что я нашла то, что так долго искала. — Знаешь… я обычно не целуюсь… на первом свидании, — улыбаюсь я, тяжело дыша, с трудом отрываясь от затянувшегося поцелуя. — Да? — улыбается она в ответ. Её зрачки расширены, а дыхание слегка сбито, с ухмылкой отмечаю я про себя; мне понадобилось всего полминуты на то, чего не смог сделать многокилометровый марафон в том злополучном тоннеле, и это чертовски приятно. Чувствую руки брюнетки на своей талии, и она даже не думает их убирать после моих слов, что приятно вдвойне. — Но учитывая наши похождения, думаю, это можно зачесть за третье, — хмыкаю я и игриво прикусываю губу, не спуская с неё взгляда. От этого невинного жеста в зелёных глазах девушки вспыхивает настоящий пожар, и она притягивает меня обратно, вновь вовлекая в поцелуй. Интересно, её всегда так легко завести или она такая только со мной? Позже обязательно узнаю. Мы целуемся долго — до опухших губ и сладкой дрожи в коленках. Последний поцелуй обрывается лишь у дверей моей комнаты, и я вдруг понимаю, что пора прощаться. Ночи здесь долгие, но даже они не длятся вечность. Внутри что-то обрывается, когда я закрываю дверь, умудряясь даже в этот момент сорвать прощальный поцелуй, вот теперь уж точно последний. Я не спешу идти к своей кровати, ведь тело всё ещё сходит с ума от её близости, от её запаха, и я понимаю, что всё равно не смогу уснуть. «Дура ты, Кларк! Какая же ты дура! Нужно было пригласить её к себе, а не тупить! Она же сводит тебя с ума и ты ей тоже нравишься. А если бы она не захотела, то нужно было силой её затащить в постель!» — кричит внутренний голос. Я на секунду ухмыляюсь, представив, как буду пытаться силой затащить Лексу в кровать в попытке изнасиловать, но в следующее мгновение понимаю, что внутренний голос прав. Она мне нужна. Не только сейчас, не только в эту ночь и не только в постели. И я не хочу этого скрывать из-за дурацкой стыдливости и попыток показать, что меня нужно завоёвывать. Эта зеленоглазая хитрюга уже меня завоевала. Я рывком разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и пулей лечу к двери, на ходу понимая, что понятия не имею, где находится комната Лексы и где её искать. Секунда на то, чтобы распахнуть дверь, и я чуть с лёту не врезаюсь в стоящую прямо за дверью Лексу. «Что она здесь делает?» — в панике спрашиваю я себя, но в следующее мгновение перестаю дышать, заглядывая в её глаза и находя в них ответ. Слов не нужно, всё понятно и без них. Я уже почти ничего не соображаю, покрывая её шею поцелуями, чувствуя, как она аккуратно заставляет меня отступить обратно в комнату, заходя вслед за мной. Её руки одновременно жадно исследуют моё тело сквозь тонкую ткань платья, распаляя меня ещё больше. Слышу, как она не глядя ногой закрывает за нами дверь. Больше нет сил сдерживаться… Да и не нужно.