Канда не любил перекрёсток около площади Фонтанов. Это было излюбленное местечко для вечерних прогулок парочек и кучек друзей, а следовательно, в выходные здесь было достаточно многолюдно. Аллен наотрез отказался что-либо объяснять, пока они не приехали в пункт назначения.
С трудом найдя парковку, он заглушил двигатель и с едва скрываемым интересом стал наблюдать, как Уолкер выудил из сумки баночку с белой пудрой, объёмную кисть и красный карандаш, после чего без лишних объяснений повернул к себе зеркало дальнего вида и принялся гримировать лицо. И без того светлая кожа стала ещё белее, исчезла прозрачность, превращаясь в плотную маску. Канда не задавал никаких вопросов, помня, что не так давно уже видел Аллена в подобной раскраске. Тот забавно боролся с мешающейся чёлкой и постоянно убирал её назад, когда водил кистью по лбу. Потом пришло время для карандаша. Насколько Канда догадался, вертикальные штрихи на глазах служили не более чем прикрытием шрама. Нужно признаться, маскировка Аллену удалась отлично: в таком образе шрам совершенно не привлекал к себе внимания. Но когда он принялся за губы, Канда резко перехватил его руку.
— Не знаю, зачем тебе этот клоунский образ, но ты обойдёшься и без помады, — брезгливо скривился он.
— Но так надо. И это не помада.
— Лучше нарисуй себе нос, — Канда вырвал карандаш у него из рук и, прижав трепыхающегося Уолкера к спинке сидения, действительно закрасил кончик его носа.
— Эй! — возмутился Аллен, взглянув в зеркало. — Я теперь похож…
— На клоуна. Или перепившего алкаша. Так что ты хотел показать?
Карандаш Канда обратно не вернул, бросив его в бардачок и вытолкав Аллена на улицу. Тот поначалу делал обиженный вид, но как только они отошли от машины, глаза Аллена снова загорелись. Окружающий мир потерял всякий интерес, стоило только им пересечь пешеходный переход и оказаться под зданием с большими часами. Здесь туда-сюда сновали люди, и Канда в который раз удивился способности Уолкера жить, не глядя никому в глаза.
Аллен бросил сумку на асфальт, достав оттуда несколько разноцветных мячиков, каждый из которых помещался в ладони. Оставив их около ног, Аллен взял три и жестом попросил Канду отойти подальше. Тот послушно отступил, поёжившись от широкой улыбки, которой его наградил Уолкер. С этим гримом он выглядел так, словно наконец-то жил нормально. Странная ассоциация, но Канда не мог выбросить из головы первопричину происходящего. Парень, которого он изначально считал сумасшедшим, теперь стоял напротив с раскрашенным лицом и подбрасывал мячи, жонглируя ими. Ещё пару недель назад Канда бы не только не остался здесь, но и вовсе не пошёл бы следом за Алленом.
Но сейчас он заворожённо следил за ловкими движениями рук и совершенно не думал о том, что под рукавом одной из них прячутся десятки шрамов. В процессе Аллен успевал нагибаться, подбирая оставленные мячи, и добавлял их к простому, казалось бы, номеру. Канда опомнился только в тот момент, когда рядом раздались хлопки. Моргнув, он повернулся, обнаружив, что вокруг собрались остановившиеся люди. Было их не так много, но и не так мало — в кольце вокруг оставалось лишь несколько щелей, которые вскоре тоже закрылись новыми людьми.
Окончив, Аллен отвесил низкий поклон, бросив мячи обратно в сумку, и достал теперь несколько цветных платков.
Канде казалось, что это тоже сон. Созданная здесь атмосфера была настолько непривычной для него, что в любой другой ситуации он попросту бы ушёл. Но сейчас освещённое фонарями место не вызывало дискомфорта, а восторженные восклицания людей не раздражали. Он словно оказался в цирковом шатре среди маленьких детей, смотревших самое обычное представление. Однако было в движениях Аллена что-то такое, что превращало давно знакомые всем номера в настоящее произведение искусства.
Аллен, тот Аллен, который поначалу действительно выглядел так, словно никогда не выходил и никогда не выйдет на улицу.
Аллен, который на самом деле умел расположить к себе людей, не глядя им в глаза и никого не выделяя из толпы.
Аллен, который сказал, что в его снах живёт Четырнадцатый.
Аллен, который взял его за руку, а Канда даже не думал сопротивляться.
Во время представления он не говорил ни слова. Всё общение со зрителями проводилось посредством жестов и мимики. Канда не сразу понял, что спустя около десяти минут зрители вдруг притихли. Вынырнув из своих размышлений, он устремил взгляд на Уолкера, протягивающему руку в его сторону. Лёгкое движение пальцев — он звал к себе.
— Мальчик просит вас выйти, молодой человек, ну же, — шепнул ему мужчина, стоящий рядом.
— Мальчик, — фыркнул Канда, недовольно склоняясь к тому же мнению: в гриме терялся возраст.
Сунув руки в карманы пальто, он нехотя вышел вперёд, мгновенно почувствовав себя в центре внимания. Теперь главным действующим лицом для зрителей был не только Аллен.
— Что ты творишь? — прошипел Канда, оказываясь рядом с ним.
Аллен хлопнул ресницами и приложил указательный палец к выбеленным губам. В следующее мгновение он потёр ладони друг об друга, развёл их и продемонстрировал ярко-красный шарик для пинг-понга. Фокус был прост, как и все предыдущие: спустя пару секунд шарик исчез в ладонях, и Аллен шагнул к Канде, оказываясь практически вплотную к нему.
— Тс-с, — еле слышно шепнул он и провёл рукой от плеча до кисти Канды.
Кожа у Аллена была холодной — температура на улице близилась к нулю. Аллен продлил прикосновение всего на секунду, но этой секунды было достаточно, чтобы заметить, как неловко он спрятал взгляд. Снова тот приём, который он испытывал практически на всех, но не на Канде — смотрел куда угодно, но только не в глаза, продолжая тем временем делать вид, что ищет шарик.
Канда вздрогнул, когда он дотронулся до основания хвоста волос — очередное ловкое движение, и шарик появился в ладони Аллена. Только тогда он снова поднял взгляд, и Канда ощутил, каким тяжёлым был этот момент для Уолкера.
Зрители захлопали, дети радостно вскрикивали.
Аллен почти любовно сжал мячик в руках, после чего плотно прижал ладони, будто между ними ничего и не было. Мгновение — и из его рук выпорхнул живой голубь, хлопнул крыльями и взвился в небо.
— Отлично!
— Просто умница!
— Молодец!
Кто-то засвистел, кто-то продолжал выкрикивать хвалебные отклики.
Канда застыл в нерешительности. Животные в фокусах — обычное дело. Никогда и не скажешь, что мужчина прячет в рукаве кролика, до тех пор, пока не вытащит его за уши из шляпы-цилиндра.
Аллен Уолкер — другое дело.
Мне нужно тебе кое-что показать.
Пока зрители аплодировали, Аллен кланялся.
Неужели вся соль заключалась в жонглировании или фокусе со связанными платками? А может быть, дело как раз таки в голубе?
Когда хлопки затихли, а толпа постепенно начала рассасываться, Аллен, сцепив руки за спиной, нетвёрдой походкой вновь подошёл к Канде, мягко улыбаясь.
— Где мои аплодисменты?
— Думаешь заслужить похвалу за детские фокусы? Люди не разбираются в том, что должно цениться по-настоящему.
— Это не фокусы, — вдруг стал серьёзным Аллен. — Не все.
Канда выжидающе вскинул брови.
— Это то, что ты должен был увидеть. Голубь ненастоящий, Канда.
Живой, но ненастоящий. Это не реквизит к выступлению.
Он умер, но он не мёртв, понимаешь?
Что-то в серых глазах Аллена убедило Канду: он не нёс очередной бред. Многое из того, что он говорил, поначалу вводило в заблуждение и недопонимание, однако Аллен знал куда больше остальных, и это беспокоило.
— Это то, что нужно Четырнадцатому от меня, — Аллен вдруг опять глуповато улыбнулся и неожиданно приподнялся на носки, касаясь губами щеки Канды в опасной близости от уголка губ. — Спасибо, что побыл моим ассистентом.
***
Они просидели на одинокой лавочке возле остановки ещё около получаса после окончания выступления. Аллен нисколько не смущался своего разрисованного лица, но не отвечал на заинтересованные взгляды проходящих мимо людей, а с аппетитом поедал недавно купленные кексы.
Канда старался не смотреть на него и не думать о том секундном порыве близости. Действия Аллена были странными и одновременно простыми и понятными. Не каждый был готов выразить благодарность поцелуем в щёку, а Аллен сделал так, будто бы для него это было естественно.
Трюк с голубем не выходил у Канды из мыслей. После выступления Аллен ничего не объяснил, а молча направился к ларьку с едой. У него словно было две личности: тот, кого Канда узнал в первые дни — сумасшедший затворник с необъяснимыми тараканами в голове, и тот, кого он увидел сегодня — уверенный фокусник с ловкими руками и чёткой речью. Общим оставалось лишь одно — Аллен жил в каком-то неведомом для других мире. Он умел прямо говорить о странных вещах, из-за которых любой здравомыслящий человек без сомнений сочтёт его ненормальным, однако стоило только переступить порог его мира, как ненормальным становишься ты сам. Канда терялся в ощущениях, которые охватывали его рядом с Уолкером. Он подавлял рвущееся на волю любопытство. Хотелось узнать, что же там ещё сокрыто в голове Аллена? Что именно скрывается за прошлым человека, сны которого так пугающе реальны?
— Что не так с твоими снами? — Канда отстранённо проводил взглядом, наверное, последний из автобусов — время было уже позднее.
Аллен посчитал нужным ответить не сразу. Спокойно дожевав ещё парочку кексов, он вытер рукой губы как-то, по-детски пожал плечами.
— Сны принадлежат не мне.
Канда повернул к нему голову, смотря на красивый профиль, очерченный искусственным светом фонарей.
— Они принадлежат Четырнадцатому. Это его способность, его мир. Он там существует.
— А ты?
Аллен грустно усмехнулся:
— А мне пришлось отдать ему эту часть себя.
— Как он вообще оказался связан с тобой? Он ведь… другой человек. Реальный человек. Неа…
— Я знаю, как его зовут, Канда, — тон Аллен вдруг стал резким и грубым. — Не нужно мне напоминать.
Посчитав нужным пропустить грубость мимо, Канда нахмурился:
— И ты смирился? С тем, что твоя жизнь поделена на две половины.
— Раньше я считал, что да, — кивнул Аллен. — Но теперь у меня есть надежда. Когда я встречусь с Марианом Кроссом, будет шанс покончить с Четырнадцатым навсегда.
Канда никогда раньше не слышал этого имени.
А потом Аллен повернулся всем корпусом, подобрав одну ногу под себя и совершенно не заботясь о том, что обувь наверняка испачкала одежду. Он повернулся и взглянул в глаза Канды открытым и полным надежды взглядом.
— Ты пойдёшь со мной?
От этого вопроса ему стало не по себе. Хотелось отказаться, назвать его дураком и оставить здесь одного, но даже не воспоминания о прошедшей в бессоннице неделе остановили Канду, а что-то иное.
Куда он хотел пойти?
Да куда угодно, лишь бы, наверное, с ним.
***
Аллен уснул на разложенном сидении в машине, согнув ноги в коленях и подложив руку под голову. Перед этим Канда заставил его стереть дурацкий грим, найдя чистый платок и бутылку воды. Аллен не сопротивлялся, послушно смочив белую ткань и тщательно промыв лицо. Уснул он быстро, стоило только красному сигналу светофора на перекрёстке около того места, где они припарковались, смениться на зелёный и обратно.
Время уже было позднее. Насколько успел понять Канда, Уолкер не планировал возвращаться туда, где жил — это подтверждала собранная сумка, которая сейчас покоилась на заднем сидении автомобиля. Везти его к себе в квартиру Канда не собирался. Мало того, не так давно постоянным гостем там была Линали, а теперь и Лави, так ещё и этого белобрысого создания только не хватало. Нет, нет и ещё раз нет. Впрочем, Аллен не настаивал на том, чтобы куда-то ехать — он сам спросил, можно ли разложить сидение в машине, чтобы отдохнуть несколько часов. Канда не видел причины отказывать, поэтому молча откинул спинку соседнего сидения, а сам остался на водительском месте.
Рукав задрался, обнажив полоску кожи с обезобразившими её шрамами. Аллен тихонько сопел, а Канда смотрел на оставшееся пятно грима на его щеке. Не удержавшись, он наклонился и стёр его подушечкой большого пальца. Кожа была холодной, как и руки — Канда легонько коснулся его ладони, с неудовольствием понимая, что такими темпами Уолкер может проснуться с соплями и температурой.
— Эй, проснись, — он тряхнул его за плечо, выуживая с заднего сидения так и оставшийся там лежать свитер, который когда-то подарила госпожа Коулман.
Аллен сонно захлопал ресницами.
— Надень это, — Канда сунул ему в руки свитер.
— Зачем? — заторможенно поинтересовался он.
— У тебя руки холодные, — бросил Канда и отвернулся, чувствуя на себе изумлённый взгляд.
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Аллен натягивал свитер прямо поверх костюма. Лави не звонил ни вчера, ни сегодня, терпеливо выждав паузу. Канда не предупреждал о своём уходе, в тот момент у него совершенно не было об этом мыслей. Хотелось лишь одного — хорошенько выспаться и избавиться от навязчивого голоса в голове.
Выйдя на улицу, Канда отошёл от машины на несколько шагов и принял вызов.
— Спишь? — задал глупый вопрос Лави непривычно спокойным голосом.
— Конечно, поэтому и ответил, — не удержался от язвительности Канда.
— Тут Дэйся звонил, говорит, ты не отвечаешь на его звонки.
— Я не слышал.
— Где ты вообще пропадаешь уже вторые сутки?
— Я не обязан тебе отчитываться.
— Ладно, хорошо. Он мне тут передал кое-что. Говорит, это срочно, тебе нужно увидеть.
