The truth is out there

Официально оформленное редакционное задание на следующее утро, ни свет ни заря, уже лежало на моем рабочем столе. Размашистая подпись Дженнифер Сапсан на синей печати редакции подтверждала мои опасения. Вчерашнее собрание, на котором я опрометчиво дала согласие рассказать о двух самых знаменитых личностях детективного и криминального мира, не было кошмарным, липким, как смола, сном, от которого и хотелось бы проснуться, но нет сил и нет возможности. Это была реальность. Серые, заляпанные самыми мрачными красками, трудовые будни. — Готова? — легкое касание моего плеча и звонкий голос Кейт, от которого, кажется, может разлететься вдребезги любой хрустальный фужер, заставил меня, вздрогнув, оторвать голову от подписанного мне смертного приговора и выронить карандаш, который я неосознанно крутила в руках уже не первый час. Я отрицательно качнула головой, от чего у мисс Беккер от удивления и легкого недоверия расслышала ли я ее, приподняла бровь. Вчерашний мой вызов Птице казался обдуманным шагам в бушующую бездну работы. Но моя растерянность говорила об обратном. Нужно было бороться со стихией и выиграть, но мой плохо сконструированный плот, блуждая в океане, полном непроверенной информации, готов был разбиться о выступающие подводные камни или сесть на мель. Идеи, родившиеся в адских муках, гибли, так и не окрепнув. Я совершенно не понимала, как можно было преподнести читателям информацию, которая была уже доступна, стоило им только открыть блог Джона Хэмиша Ватсона. Шерлок Холмс, да и Джеймс, вопреки своей роли главного злодея, не были обделены вниманием пишущего доктора. Выбрав стиль, отдаленно напоминающий журналистскую заметку, подчиняясь правилу «5W»*, с легкостью лавируя между происходящих с Шерлоком Холмсом событий, он мог кратко рассказать обо всех его детективных расследованиях. — Что случилось? — искренне удивляясь, спросила она. Присев на стул напротив, Кейт окинула меня взглядом и убедившись, что я сосредоточилась на предстоящем разговоре, глубоко вздохнула и облокотилась на спинку стула, приготовившись выслушать меня. — Какой из жанров выбрать? — поинтересовалась я, задавая ей один из главных вопросов, мучивших меня во время внутренней борьбы с самой собой. — А какую цель ты преследуешь? Что хочешь рассказать своим читателям? Какие секреты или необычные факты хочешь для них открыть?  — Все цели, Кейт, достигнуты. Лично мне читателям нечего рассказать. За меня это сделал доктор Ватсон, который в краткой лаконичной форме попытался донести до читателей своего блога всю имеющуюся у него в арсенале информацию, касающуюся Шерлока Холмса. — Этого не может быть, Хелен, — выразительно покачав головой, словно стараясь прогнать неприятные для нее мысли и слова, ответила она, — даже если так, доктор Ватсон высказывает свою субъективную точку зрения. Да и откуда нам знать, что все, что он описывает, является правдой. Может это хорошо спланированная, кем бы то ни было, пиар акция в пользу некого мистера Холмса? — Ты хочешь, чтобы я взяла под сомнения слова друга Шерлока Холмса, который на протяжении нескольких лет, до печальных событий, жил бок о бок с этим детективом? — Я хочу, — гордо приподняв подбородок, ответила она, — чтобы ты вернулась с хорошим результатом. Птица чуть ли не на полгода отсылает тебя на ту сторону Ла-Манша. Значит, рассчитывает получить более чем емкую, развернутую информацию, касающуюся детектива и криминального гения, перешедшего ему дорогу. — Интервью, статья или репортаж? — продолжала допрашивать я Кейт. — Имея в поле зрения такой материал, как предложили тебе, Хелен, — мисс Беккер глубоко вздохнула, — можно не задумываясь брать любой из жанров. — Путевая заметка? — слегка улыбнувшись, задала следующий вопрос я. — Почему бы и нет, — улыбнувшись в ответ, сказала она, — ты уезжаешь, в другую страну, и, хотя цель твоего путешествия не Лондон, можно рассказать и о нем, — она замолчала, — ты ведь, кажется родом из Англии? — Да. Правда я оттуда сбежала, и поверь, пока не желаю возвращаться обратно. — Сбегать от родителей, чтобы доказать свою правоту. Оно того стоило? — слегка склонив голову набок, поинтересовалась она. — Я не жалею об этом, — мой ответ, кажется, ей не слишком понравился. Она, как и все, слышала историю моего переезда в Париж, но никогда, как и все, не слышала имени моего старшего брата. Кейт, являясь по природе своей слишком проницательным человекам, догадывалась, что не только строгость родителей стала причиной моего побега, но всегда придерживалась той общеизвестной версии, терпеливо ожидая того момента, когда у меня хватит духа рассказать ей правду. — Памфлет? — Интересно, кого ты собралась изобличать? Джеймса Мориарти или Шерлока Холмса? — Кейт лучезарно улыбнулась, очередная попытка узнать у меня хоть что-то, так или иначе не касающаяся работы, с оглушительным треском провалилась, но она не теряла надежды и оптимизма, продолжала мне подыгрывать. — В сложившейся ситуации, Кейт, обличать следует Джеймса Мориарти, он же злодей. А доктор Ватсон, к примеру, называет его Джимом. — Я не считаю, что возможное изменение имени — это большой недостаток и уж тем более грех. Если бы кто-то из них сменил фамилию, вот здесь можно было бы и подумать. Какую цель преследовали, прежде чем поменять фамилию? А самое главное, чего достигли? Может быть, что-то намеренно пытаются скрыть? — эти вопросы, которые по сути своей в данную минуту являлись риторическими, острыми иглами царапали мне душу. И если бы Кейт, внимательнее наблюдала за мной, то обязательно бы разглядела, восставшую бурю эмоций на моем лице, которою я тщательно старалась подавить. — Знаешь, что Хелен, — вдруг спохватилась подруга, всплеснув руками, — если ничего не получится и вся твоя поездка окажется напрасной, вернувшись, ты можешь написать Шерлоку Холмсу и Джеймсу Мориарти некролог. А мы уж, так и быть, поместим их на последней странице журнала. — Как ты себе это представляешь? — вторично выронив карандаш из рук, спросила я. — Семь правил хорошего некролога, можно и эпитафию** добавить. — Эпитафию на надгробия пишут. Это лишнее, — нахмурившись, ответила я, практически обрывая на полуслове Кейт. — Хелен, я серьезно. Почему этого сделать нельзя. Это практически долг журналиста, освятить жизнь после смерти известного человека. В данном случае двух. — Это нужно делать, сразу, а не ждать полгода, — парировала я, — подобная информация будет уже не актуальна. — Ты видела их некрологи? — спросила Кейт. — Нет. Я лишь знаю, что они погибли. — И я не видела. Может, они живы? — не веря в то, что произнесла, поинтересовалась Кейт. — Этот жанр, мисс Беккер, — официально обратившись к ней по фамилии, как любит делать Птица, когда хочет предать значимость словам, — называется шутка или анекдот. — Или это не жанр, а самая настоящая сенсация, — в голубых глазах Кейт, загорелись огоньки. — Нет, нет, нет, — протестно качая головой, отозвалась я, — этого не может быть. — Вот. Настоящую цель поездки в Лондон мы нашли. Осталось приступить к ее исполнению. Наблюдай, расспрашивай, изучай, Хелен. И, возможно, ты вернешься к нам, узнав, что они живы и здоровы. А их смерть очередной, только им понятный ход, в сложной, запутанной игре. Закончив наш разговор импровизированными словами напутствия, Кейт Беккер поднявшись со стула и подмигнув на прощание, ушла, оставив меня размышлять над сказанными ей словами. Обладая жизнерадостным, неунывающим характером Кейт всегда напоминала мне маленькое, пятилетнее дитя, не способное обижаться или подолгу злиться. Она никогда не поддавалась унынию. Я никогда не видела ее в плохом настроении, все проблемы она решала с улыбкой на лице. Ее добродушие и оптимизм всегда придавали сил. И мне лишь оставалось, следуя ее советам, довериться фортуне. Я отправлялась на встречу с собственным будущим, которое, не желая показываться из-за тумана родного острова, манило, приглашая узнать одну из самым загадочных своих тайн: Мертвы ли на самом Шерлок Холмс и Джим Мориарти?